… разные гости бродят под горбатым небосводом, званые и незваные, ища подходящий дом, куда можно зайти на минутку и остаться навсегда, неся хозяину в лучшем случае — удивление… Генри Лайон Олди
Эрин заснула сразу же, едва коснувшись головой подушки. Как будто в омут глубокий провалилась. Прислушиваясь к её тихому дыханию, Король покачал головой: ох и трудное же это счастье! И всё же это Она! Только что же стало с той цветущей девушкой, которая однажды попала в Лабиринт его души и нашла путь к его сердцу! Лицо осунулось, кожа стала тёмной и сухой, губы побелели. Глаза глубоко ввалились, волосы утратили блеск и стали тусклыми и безжизненными. Руки тонкие, худые, плечи откровенно костлявые, ребра грудной клетки можно пересчитать… Джарет с горечью разглядывал девушку, которая даже теперь заставляла его душу трепетать от волнения. Вот такой усталой, едва живой и уже почти покорившейся он любил её крепче и нежнее. Такой она была ему дороже и нужнее. Но если не предпринять что-то, и притом быстро, эта победа будет недолгой. Но что можно сделать? Ночи не хватит, чтобы вернуть ей то, что она так легкомысленно потеряла, отказавшись тогда от их любви! Сейчас времени у него было предостаточно, чтобы вдоволь побыть с нею, не встречаясь с ней глазами, но и не опасаясь её пробуждения. Прошло несколько часов, прежде чем она наконец пошевелилась во сне, и её рука, удерживавшая его рядом, соскользнула на одеяло. Эрин повернулась на бок и снова нашла рукой его руку. Она боится, что он уйдёт… Нет, девочка моя! Ты позвала меня однажды, и ты сделала это снова. И теперь тебе придется терпеть меня до конца твоих дней, а этот конец наступит только когда мне самому наскучит моя жизнь и я заберу тебя туда с собой. Это я тебе обещаю! Тебе не избавиться от меня так просто! Он осторожно высвободил руку. Что ж, теперь можно кое-что предпринять. Джарет неслышно поднялся с края кровати и прошёлся по периметру комнаты, проводя ладонью по стенам и двери и «запечатывая» их. Эрин могла закричать и проснуться в любой момент. Его совершенно не волновал сон её родственников, однако толпа «сочувствующих» ему и вовсе была не нужна. Он хотел разобраться с её кошмарами сам. Вернувшись к ней, Джарет снова сел рядом и ещё какое-то время смотрел на спящую девушку. Потом в его пальцах сверкнул шар. Король подбросил его в воздух, и сфера бесшумно взорвалась сотней золотистых звенящих искр. Падая на девушку, они сразу же впитывались. Прошло несколько минут. И вот кожа её посветлела и стала полупрозрачной, наполняясь молочной белизной. Брови стали тоньше и длиннее, протянувшись в гордом изгибе к самым наружным уголкам глаз. Губы покраснели, черты лица стали чуть острее и выразительнее. Волосы налились светом и силой, окутав её всю плавными тяжёлыми волнами. Исчезла нездоровая худоба, все выпуклости вернулись обратно на свои места. Ни один чудодейственный крем не мог совершить того, что сотворила целительная магия любящего сердца. Теперь она была самой собой, только выглядела лучше, чем прежде. И всё же он не удержался от того, чтобы сделать её хотя бы немного похожей на себя самого: та же бледность кожи, тот же разлет бровей… Чего же вы хотите, теперь они связаны, и эту связь не разорвать никому, даже им самим! В комнату тихо заглянула Белинда: — Всё ещё спит?! Ты волшебник… Джарет усмехнулся: кто бы сомневался в этом! Однако на этом-то визиты не закончились. Когда где-то в доме часы пробили полночь (какая прелесть, наверняка, это Эрин любит такие часы!), дверь тихо открылась, и в комнату просеменило маленькое существо сантиметров тридцати в высоту и с розовыми волосами. Джарет по любимой привычке неподвижно сидел в кресле, рассчитывая смутить гостя какой-нибудь неожиданностью. Разумеется, он узнал это существо, ибо самолично даровал ему привилегию начищать каждое утро до зеркального блеска королевские ботфорты. В Хиллгрэме это считалось большой честью, и многие завидовали домовому, заслужившему благосклонность Короля и право прикасаться к нему. Домовой тем временем проворно запрыгнул на кровать и, склонившись над спящей девушкой, внимательно поглядел на неё, затем погладил ладошкой по волосам и заботливо укрыл потеплее одеялом. Проделав всё это, он уже собирался было спрыгнуть на пол, как вдруг заметил своего Повелителя и даже подпрыгнул: вот уж не ожидал! — Ваше Величество!.. — Привет, Милтон, — любезно улыбнулся Король. — Что это ты делаешь? — Ну, я… — Никак беспокоишься? — с удовольствием обескураживая маленького Домового вопросом, Джарет улыбнулся радостной каннибальской улыбкой. Это, конечно, негуманно, но за последние шесть проклятых месяцев на его долю выпало столько переживаний, что он не собирался отказывать себе в таком маленьком удовольствии. За это время он разве что седеть не начал. Разве этого мало? — Работа такая, Ваше Величество… — Так уж и работа, — поддразнил Джарет. — И что, тебе она совсем не по душе, твоя хозяйка? — Кому же она может быть не по душе! — пожал плечами Милтон. — Имя дала. Познакомиться позвала. Вымыла, одёжу выстирала своими ручками… Подарок-то какой сшила! — Милтон во все стороны вертелся, уже не скрывая гордости. На нем при свете полной луны сверкала изумрудным отливом ярко-зеленая шелковая накидка с капюшоном. — Каждое утро за работу благодарит, вечером угощение оставляет… То пирожок испечет — с вареньем, то кашу с маслом и сливками оставит, то фруктовый салат… Много ли таких хозяюшек-то! Джарет слушал с нескрываемой иронией: ну и ну! Сколько внимания простому домовому… А для него не находилось даже доброго слова! Ладно-ладно, кто старое помянет… Но он ещё припомнит ей эту несправедливость! Чем же укрепить её чувства? Что сделать для того, чтобы она нуждалась в нем так же сильно, как и он в ней? Лунным светом её напоить, что ли?.. Это мысль. Усилием воли Джарет материализовал на балконе небольшой кубок. За ночь наберется достаточно, чтобы её любовь стала такой же сильной и крепкой, как и его. Милтон поёрзал под пристальным взглядом Короля. Ох уж эта его вежливая садистская улыбка. Ничего хорошего от него не жди… Куда бы провалиться? Кажется, внизу есть подвал… — Ваше Величество… Я могу идти? — Иди, — Король наконец оторвался от своих мыслей и небрежным жестом позволил слуге удалиться. Но когда Домовой уже почти скрылся за дверью, он негромко окликнул: — Милтон! Домовик снова заглянул в спальню, вопросительно уставившись на господина. — Береги её! Мог бы и не напоминать, буркнул про себя Милтон. Кому захочется потерять такую госпожу-то!***
Большой персидский кот, надавив лапами на дверь, неслышно вошёл в комнату и, оглядевшись, сразу же направился прямиком к Королю. Совершенно бесцеремонно (даже не испросив позволения!) он запрыгнул на королевские колени, и, свернувшись тугим комком, уставился прямо ему в глаза. Очевидно, в кошачьем представлении Джарет был большим добрым Домовом. Поначалу Король оторопел от столь развязного поведения. Мало того что котище посмел вот так запросто залезть к нему на руки и пялиться на него своими фонарями, так ещё и тяжел невозможно. Король попытался стряхнуть наглое животное на пол, но не тут-то было. Перси когтями вцепился в его одежду, отодрать его оказалось делом немыслимым, и включил «мурчалку» на полную громкость. — Да тише ты! — не хуже кота зашипел Джарет, вспыхнув собственным фосфором. — Ну-ка, мотай отсюда! Наконец ему удалось оторвать от себя развязное существо, и он прошелся по комнате: бережно поправил одеяло, отбросил с её лица непослушный локон, потом подошел к туалетному столику. Интересно, каким парфюмом она пользуется? Кот немилосердно путался в ногах. Джарет пробовал выставить нахала из комнаты, но едва успел закрыть дверь, как этот домашний любимец принялся когтями царапать дверь и орать на весь дом. Пришлось впустить обратно. Итак, духи… Вот кораллового цвета узкий продолговатый флакон. Розовый перец, лотос, ваниль — безошибочно определил обладавший с рождения тончайшим обонянием Король. А этот? Ммм, прямиком из Прованса, такой солидный строгий дизайн. Аромат вишни, тиаре, фиалка… Нет, не то. А тут что? Ландыш, мускус, фрезия… Незнакомо. Итальянский мандарин, роза и амбра. Чудесно, но тоже не то. Да где же этот запах? Последний пузырек выглядел дешево. Зато запах, разлившийся по всей спальне, Король узнал бы из тысяч других: запах малины, мёда и свежескошенной травы. Запах летней жары, цветущих полей и стогов сена. Запах счастья. Это его Эрин принесла с собой в Лабиринт. Именно он, этот аромат, однажды пробудил в нем отчаянное желание быть любимым. Ею. Кот внизу толкнул его под колени так, что Джарет недовольно поморщился. Недолго думая, он брызнул парфюмом прямо в круглую ватную кошачью морду. Вдруг отстанет! Кот заморгал и смешно расчихался, но домогательств не оставил, норовя потереться ухом о ноги Короля. С досадой он подхватил увесистое создание на руки, и, посадив на кровать, приказал: — Грей хозяйку! Как бы не так! Едва Король вернулся в облюбованное за полгода кресло напротив кровати девушки, как настырный перс снова залез к нему на руки и с довольным мурчанием расположился на груди. — Пошёл вон! — прошипел Джарет. — Что за плебейские привычки! Но Перси всей своей массой вдавил тонкого в кости Короля домовых в спинку кресла, и Джарету оставалось только отплёвываться от рыжей кошачьей шерсти, поскольку пушистый снаряд поминутно терся головой об его лицо, и гладить круглую спину. Можно было подумать, что вместо одеколона Король с утра побрызгался валерьянкой! О Боже, закатил глаза Джарет. Нет, конечно, если бы на месте этого баловня семьи была Эрин… Оооо, ночь могла бы закончиться совсем по-другому. А могла бы и не закончиться… Стоп, скомандовал он сам себе, останавливая воображение, рисовавшее картины одну приятнее другой. Довольно и того, что есть теперь. Ни к чему пугать её раньше времени. Но к этому мы ещё вернёмся. Однажды она сама попросит об этом. Он подождёт, но уж тогда он не заставит просить себя дважды. — Милтон! — негромко позвал Джарет. Домовой материализовался прямо перед Повелителем. — Забери его от меня! Делай что хочешь, но он должен оставить меня в покое! — потребовал Король. Милтон понимающе кивнул и утащил упирающееся животное вон из комнаты. Осмотрев себя, гоблин приглушенно зарычал: весь в шерсти! На посещение ванной ушло не больше пяти минут. На горизонте появилась узкая полоска зари. Ночь подходила к концу. Первая спокойная ночь в доме. А время еле ползет… Ничего, пусть ещё поспит, подумал Джарет, забирая с балкона до краев полный лунного света кубок. Этот свет наполнит её ощущением счастья и покоя. Такого давно с ней не бывало. Теперь, когда он взял её жизнь в свои руки, всё будет в порядке. ©