— Значит, ты не имеешь понятия, как принято танцевать морскую кадриль с омарами. — Нет, не имею, — вздохнула Алиса. — А что это за танец? Л. Кэролл
Джарет всерьёз раздумывал о том, что делать с Эрин дальше. Он всегда исполнял высказанную искренне — в порыве гнева, разумеется, — просьбу родителей забрать их непослушное чадо. Попавшие в Замок детки быстро становились гоблинами. Верно служили своему господину и старательно развлекали, используя всё своё небогатое воображение и невеликий (в силу возраста на момент обращения) ум. Все они отчаянно завидовали ему, а потому немедленно исполняли любую его прихоть, любое, даже вскользь брошенное им слово было законом. Но это гоблины. Эрин слишком взрослая, чтобы стать такой же. Ни за что добровольно не откажется от своего мира и от семьи — чересчур остро в ней чувство… Не любви, нет. Долга. Добро, Свет… бла-бла-бла! Джарет прекрасно видел всё, что произошло на берегу Огонь-реки. Впервые он узнал истинного эльфа. Неужели один лишь голос крови способен пробудить дремлющую до поры до времени магию? Кто же она такая, что может воззвать к Валар [1] и сразу же получить их помощь? Ему, вообще, было плевать на Валар. Он лишь догадывался, что они существуют не только в воображении Перворождённых. Непохоже, что удастся удержать эльфийку здесь одной лишь силой. Остаётся увлечь девушку перспективой заманчивого будущего. Он покажет ей, что будет, если она предпочтет его и примет его чувства. Уж от такого-то не откажется! Это было бы глупо, а она не глупа, совсем нет. — Что ж, пророчество! Или сбудься, или убирайся к чёрту! — засмеялся Король, довольный своей затеей. Джарет сидел боком на холодном камне своего окна, выходящего на главную площадь города. Раньше ему не было дела ни до какой там любви. Впервые за пять тысяч лет проснулось желание бороться за неё, удержать её рядом с собой — любой ценой, сделать всё, чтобы она осталась рядом. На всю оставшуюся вечность. Сила его велика. И он знал, что победит. Его охватила досада, пришлось признать тот факт, что Эрин испытывает привязанность по отношению к Дориану. Дориан сразу смешался, услыхав вопрос, куда направляется, получив приказ не помогать девчонке, а всячески мешать? Это смущение и робкое сопротивление приказу передать «подарок» выдали едва начавшие зарождаться… чувства. Такая новость больнее укола любой иглы. Как Дориан даже осмеливаться мог на что-то надеяться? Она достойна Владыки Вселенной, а не какого-то там жалкого уродца! И ведь что удивительно — не красавица, просто миленькая… Как ей удалось очаровать его, Джарета, настолько, что все последние часы он занят ею одной? Дориан, конечно, не соперник, ему никогда не сровняться со своим господином. И Эрин, без сомнения, понимает это. Но ревность — коварный советчик. За внешней благожелательностью по отношению к карлику скрывалось, на самом деле, желание — так, на всякий случай, — уничтожить любые чаяния противника, чтобы тот не дай бог не решил, что со стороны девушки всё это не просто слова. Конечно, преимущество карлика в его непосредственной географической близости к девушке. Но это легко будет исправить, лишь только истекут последние три часа. И тогда уже никто и никогда не сможет разлучить Короля и ту, что перевернула его мир и сделала его… уязвимым. А что до гоблина, так Эрин сама отвернётся от него, когда вспомнит о том, что это Дориан напоил её Вином Забвения и что благодаря ему она провела последние часы в забытьи. Джарет вовсе не был ангелом, хотя Абсолютным Злом — тоже. Он не нуждался в единоличном господстве над Вселенной. Ему лишь нужна была девушка, по доброй воле попавшая в его Лабиринт. Девушка, которой удалось пробудить в нём чувство любви, а не страсть и похоть, что обычно свойственно созданиям Зла и Тьмы, и не только желание забавляться и развлекаться. Девушка, предвестницей появления которой была Сара. Девушка, о которой говорилось в Пророчестве. А рок, как известно, сильнее любого из правителей. Ощущение нежности и желание быть рядом, столь непривычное для тёмной сущности и охватывавшее его при каждой встрече, при каждой мысли о ней, ломало изнутри и приносило настоящее страдание, ибо не находило выражения. А его и не могло быть, пока в ней не вспыхнет та же искра и не побудит сделать шаг навстречу. Ведь, как ни крути, удерживает её здесь не только он, всему причина Предначертание. Пока что между ними всего лишь борьба. Борьба за будущее. Совместное. Или же нет. А кроме того, Джарету уже порядком наскучило общество одних только глупых гоблинов, которые даже не понимали, когда следует смеяться, потому что это действительно смешно, а когда совсем не стоит. Слов нет, они, конечно, исполнительные. Но как же тупы порой! В глазах одна рабская угодливость. Никакого разнообразия. Никакого проблеска собственного характера, индивидуальности! Дети, которых приносили домовые, услышав легкомысленный возглас родителей «Чтоб гоблины тебя забрали!», быстро становились этими же самыми гоблинами. А ему давно уже хотелось иметь рядом умную и самостоятельную в собственных суждениях и взглядах собеседницу, которой он мог бы показать всю глубину своей натуры. Ведь шутки и проказы — это поверхность. Если верить одному древнему фолианту, такой собеседницей, подругой и спутницей его вечности станет Эрин. Только она, и никто больше. И он её не упустит. Конечно же, девушка дойдет до его зала, в этом нет сомнений. Она сильна духом, а трудности эльфов никогда не пугали. Но выйти оттуда в мир людей ей не удастся. Потом она будет бесконечно благодарна ему за это. А до истечения срока может сколь угодно долго бродить по Замку (там есть на что посмотреть очаровательной даме, любящей классическое искусство) или по городу. Он ни в коем случае не станет мешать её любознательности. В его ладони свободно помещались четыре стеклянных шара, быстро вращаемые тонкими пальцами. Один за другим он отпускал их в свободный полёт, помещая внутрь каждого то, от чего невозможно отказаться.***
Эрин открыла глаза. Головокружение прошло, голова больше не гудела, и она прекрасно себя чувствовала. Даже слишком — её всю словно наполнили смешинками и пузырьками шампанского. Она огляделась. Рядом стояло высокое зеркало в золочёной раме, и по чисто женской привычке она подошла поглядеть на себя. Кто-то одел её в дивный наряд из золотой парчи и легчайшего шифона. Корсаж, отделанный белоснежным кружевом с золотым шитьём, рукава-фонарики, П-образный вырез и пышная юбка с полукруглыми фестонами на манер перевёрнутого цветка лилии — платье было по-королевски роскошным. На шее висело изумительной работы золотое ожерелье с крупными изумрудами, а на чёрных волосах, завитых буклями, переливалась и сверкала прелестная диадема. Эрин покружилась у зеркала, любуясь своим отражением. Никогда ещё она не выглядела столь великолепно. Да и откуда взять такие туалеты! Венецианский бал-маскарад был в разгаре. Прекрасные дамы и галантные кавалеры танцевали, либо держались группами, либо смеялись каким-то шуткам и бегали друг за другом. Правда, прекрасными нельзя было назвать их маски. Мало того, что довольно страшны на вид, так ещё и закрывали большую часть лица их владельцев. Флёр чарующей музыки, восхитительных ароматов и громкого смеха окутывал бальный зал. Это место, где бы оно ни находилось, казалось невероятным. С потолка свешивались мягкий белый серпантин и жемчужные нити. У стен, драпированых светлой тканью, располагались очаровательные диванчики, кресла и столики. Между гостями сновали взад и вперёд торопливые услужливые официанты с бокалами вина. Зал был освещён множеством канделябров со свечами из настоящего белого воска. Одни стояли на длинных ножках на полу и на столах, другие, украшенные нитями жемчуга, висели под потолком. Танцоры были облачены в шёлковые и бархатные камзолы, на головах у них сидели береты и шляпы с пышным плюмажем, за плечами у иных развевались короткие плащи с белым мехом. Наряды дам относились скорее ко времени правления Людовика XIV. Открытые плечи, тугие корсеты, пышные юбки на кринолине и роскошные веера. Высокие парадные прически (у кого из своих волос, у кого просто традиционные белые парики) дополняли завитые штопором локоны. У всех без исключения дам и кавалеров на руках имелись перчатки. Известное дело — гоблины. Всегда прячут под перчатками когти. Джарет, конечно, тоже. Под масками с рогами и уродливыми мордами трудно было узнать кого-либо, да она и не знала здесь ни души, если таковая у кого-то из них вообще есть. Очевидно, здесь собрался весь элитный междусобойХиллгрэма. Эрин поймала в зеркале его отражение. Он стоял в толпе далеко позади. Джарет бросил на неё лишь мимолетный, но, тем не менее, ясно говоривший взгляд: он видит её. Мгновение — и его уже нет среди танцующих. Музыка, пленительная, зовущая, убаюкивающая, обещала волшебную сказку. Слушая её, Эрин чувствовала необъяснимое и крайне настойчивое желание найти его в этой снующей, мельтешащей, веселящейся толпе. Медленно двигаясь по залу и осторожно обходя фигуры гостей, подмечала, что все здесь смотрят на неё так, словно знают что-то, чего не знает она. Это как игра по чужим правилам, которые тебе вдобавок неизвестны. Джарет появлялся то тут, то там, сразу исчезая, то виднелся далеко впереди, оборачиваясь, словно для того, чтобы убедиться, что по-прежнему в поле её зрения и она не потеряла его, то возникал прямо позади неё. Когда она в очередной раз прошла мимо него, Джарет отвернулся, скрывая довольную, кокетливую и одновременно чуть смущённую улыбку. Не то чтобы обыкновенный маскарадный флирт, что длится всего вечер и ни к чему не обязывает. Эта игра в прятки была их первым несмелым шагом друг другу навстречу. Когда Эрин оглянулась, Король прошёл в нескольких шагах от неё, ведя в танце высокую блондинку в голубом платье. Миг — и пара пропала из виду. Её крепко взяли под локоть. — Позволите? Некто в жутковатого вида носатой маске и алом бархатном камзоле решительно притянул её к себе и вовлёк в ряды вальсирующих. — Его Величество, как всегда, партнёр номер один. Дамы с ума посходили — чуть ли не в очередь становятся, чтобы иметь честь танцевать с ним. — Вот как? Он увёл у вас даму? — отозвалась Эрин. Дерзко прозвучало, но ведь это бал, и здесь можно говорить всё что угодно. — Пока нет, — засмеялся незнакомец, глядя сквозь прорези маски прямо в глаза своей партнерше. — Кто вы? Я вас прежде здесь не видел. — Хотите меня исповедовать или танцевать? — она улыбнулась одними губами. Эта улыбка содержала ясное предупреждение: не лезь мне в душу! Кружась в вальсе, она слышала кусочек разговора двух дам, прохаживавшихся по залу: — Его Величество… — …да, потрясающий мужчина! Потрясающий? Нет, не подходит. Великолепный? Тоже что-то не то. Большая удача встретить хотя бы раз в жизни столь элегантного, утончённого и гордого мужчину. Каждая встреча с ним неповторима и волнующа. Стоит ли удивляться, что в людском языке нет подходящего слова, способного передать всю эту невероятность? Но, похоже, что такого слова, подходящего к нему одному, нет и в богатом лексиконе эльфийских наречий. Танец закончился, и, отделавшись от своего навязчивого кавалера, она отправилась дальше. Когда Эрин снова заметила его, Джарет находился в окружении придворных дам. Одна из них фамильярно положила голову на его плечо, другая с пленительной улыбкой нашёптывала что-то, и он, слушая, кивал в ответ. Она покачала головой и отошла. Здесь и так есть на что посмотреть. Она обойдётся без его внимания, тем более, что он занят. Эрин не догадывалась, что Джарет, играя в «кошки-мышки», на самом деле неотрывно следит за ней. Её преследование, её замешательство и растерянность радовали его. Значит, он нужен ей, раз она так настойчиво следует за ним. А теперь довольно этой игры, пора начинать иную партию.***
Наконец она увидела его. Он снова был далеко от неё, зато уже никуда не исчезал. Эрин не верила своим глазам. Король и впрямь был великолепен: тонкий, изумительно сложенный, со светлыми волосами, кончики его прядей сверху в честь бала были окрашены голубым и чёрным цветом, и это создавало иллюзию лунного сияния. Из-под дивного глубокого изумрудного цвета фрака, воротник и манжеты которого были усыпаны голубыми и белыми бриллиантами, выглядывала молочной белизны рубашка с воротником-стойкой и жабо из пены кружев. Жабо скрепляла тончайшей работы брошь с большими алмазами. На фоне узких чёрных брюк изысканно сверкали ботфорты, зрительно удлинявшие ноги Джарета. Он держал в перчатке чёрную маску на костлявой лапке, но даже в ней был легко узнаваем. Поймав ответный взгляд, отвёл маску от лица. Он явно ждал её. Подойдя, Эрин приняла молчаливое приглашение, и он, виртуозно вальсируя, повёл свою новую партнёршу среди танцующих пар. Эрин давно была привычна к таким раутам, во дворце Тар-Эриана балы давали каждый Альбан**. Но в этот раз чувствовала, что оказалась неготовой. Его правая рука крепко и нежно обнимала её за талию, а в левой лежала её ладонь. Она следовала за ним в танце, не в силах разорвать зрительный контакт, потому что он неотрывно и пристально смотрел в её глаза. Неужели таков его дар — удерживать взгляд? Это было их первым прикосновением друг к другу. Танцевать с ним было невероятно легко. Правда, партнёр был высок: эльфийка даже на каблуках головой доставала только до его плеча. Но он вёл, и она подчинялась. Непросто терять то, чего у тебя ещё нет. Едва зародившаяся робкая надежда понемногу оставляла её. Джарет слишком хорош. Но, может, всё это только пригрезилось? — Это сон? Или иллюзия? — решилась она первой нарушить молчание. — Не всякий сон — неправда. И не каждая иллюзия — плод воображения. Значит, всё-таки это происходит на самом деле. Этот бальный зал, и маскарад, и он… — Я знаю, отчего твои глаза так печальны, — продолжал Джарет. — Я подарю тебе небо, и их серый бархат станет нежно-голубым. Я подарю тебе звёзды, и они засияют в твоих волосах. Я подарю тебе луну, и своим светом она согреет тебя! Ты искала любви, которая никогда не остынет… Со мной ужас одиночества никогда больше не затронет твоей души! Тебе страшно, но ты уже не одна! — подобные слова он уже говорил однажды. Но только теперь они обрели истинный смысл. Так последний кусочек головоломки встаёт на своё место. Эти слова, слетевшие с его уст пятьдесят лет назад, предназначались ей, но были сказаны не той девушке. — Да, так и было, — зачарованно подтвердила Эрин, всё ещё неотрывно глядя в его разные глаза. Невероятно: всё это устроено ради неё! И для неё! — Я буду с тобой, и весь мир погрузится в океан любви. Я раскрашу твою вечность радужными красками. Каждый день твоей жизни станет праздником. Но пока мы незнакомы. Каждый из нас всё ещё ищет свою половинку. Доверься мне, и ты поймёшь, что моя любовь так же велика и необъятна, как Вселенная. Ты больше никогда не узнаешь страха одиночества. Останется лишь море нашей любви. Ты веришь мне? — Да, — ответила Эрин, сама поражаясь собственному безволию и мощному гипнозу Короля. Иначе это назвать нельзя. Подсознание верило каждому слову. Да, именно такой должна быть его любовь. Она хотела её, хотела быть любимой им. Всего три короткие встречи навсегда изменили её жизнь. Остаться здесь, в этом дивном, загадочном и удивительном мире, полном магии и чудес! И будь что будет! Согласие готово было сорваться с её губ, она едва не сказала то, что постоянным усилием удерживала внутри себя: «Я люблю тебя!». Поцелует ли? Это было бы самым прекрасным, что могло случиться этим вечером. Но в его глазах лишь вопрос: итак? Часы громко пробили три удара, и на прекрасном лице Короля появилась тонкая улыбка. У неё осталось лишь два часа. Нужны ли они ей теперь? Она влюблена и уже доказала это. Так пусть скажет об этом, и поцелуй навеки скрепит их союз! Смех гостей стал слишком громким. Все смотрели на эту пару. Эрин удивило, что Джарет совсем не обратил на них внимания, оно целиком было сосредоточено на ней одной. Ей не нравилось их поведение. — Почему они все так пялятся? — Тебя слишком волнует мнение окружающих, — мягко засмеялся Джарет. — Думай о нас. Эрин и рада была бы. Но что-то произошло. Среди гостей замелькали вдруг знакомые лица. Вон там, у колонны, её родные: тетя Дженна, Белинда, Бэт и Джин. Они стоят и смотрят на неё, не понимая, почему она здесь, а не дома. Ведь в любую минуту на них может напасть очередная нежить. А что здесь делает давно ушедшая в мир иной мама? Справа в толпе гостей показались король Эриан и королева Нифредиль. На их сверкающих красотой лицах было написано настоящее осуждение. А это что за компания? О, да это же Жнецы, её друзья-коллеги: Джо, Мэтт, Кейт, Лора, Джордан, Алекс… Джо качает головой: ты предала меня! Ты предала всех нас! Вскрикнув, Эрин высвободилась из объятий Джарета, пожалуй, даже слишком резко, как показалось ей, и рванулась к тем, кто был ей дорог. Гости пытались удержать, но она с силой выворачивалась из их рук, прорываясь вперёд. Пробираясь между ними, она не увидела, как на лице Джарета появилось сперва замешательство, затем холод, а в следующий миг он исчез в толпе гоблинов. Из последних сил Эрин рванулась вперёд… и очнулась на земле — у холодных камней Огонь-реки. Свидетельство о публикации №217101701790