— Я этого письма не писал. Там нет моей подписи. — Тем хуже! Значит, ты что-то худое задумал, иначе подписался бы! Л. Кэролл
Прямо за дверью была ещё одна дверь. И ещё одна. И ещё. И, как ни странно, в подземелье становилось всё темнее и темнее. Но тёмные часы бывают перед рассветом. Так говорят те, кто эти часы пережил. Последняя дверь раскрылась с таким грохотом, что, наверное, это было слышно даже в Замке. Зато какая картина предстала их глазам! Синее небо, зелёные изгороди, чистый каменный пол и много-много солнца! Эрин много раз бывала в Англии и могла бы поклясться, что здесь работает настоящий английский садовник. О да, это был королевский парк, это сразу было заметно. Прямые, как стрелы, дорожки, ровно подстриженные тисовые кусты, вазоны с цветами, витые скамейки, даже статуи — всё это было в прекрасном состоянии. Она шла по каменным плитам — идеально ровным, идти по ним было сплошным удовольствием. Прохладный ветерок принес приятную свежесть. Что это за время суток, сказать было затруднительно. Одно Эрин помнила точно — у неё осталось всего четыре часа. Ей хотелось полюбоваться всем этим вдоволь, даже посидеть немного. Наверняка, это сад Джарета. Чей же ещё! Но время, время… — Дориан, надо торопиться! У меня так мало времени! Бросив взгляд на своего друга, она внезапно спросила: — А где твоё украшение? Дориан посмотрел на свою грудь. Эрин права — брошь исчезла. — Проклятье! Должно быть, потерял в Подземелье! Это всё из-за Джарета. Потом надо будет найти, пока он не заметил. Замок даже вдали не был виден. Хотя увидеть его среди тисовых кустов и так было бы затруднительно, а Эрин была довольно мала ростом. Что ж, нужно решить, каким путем двигаться дальше. Они выбрали прямую дорожку вправо от центра, то есть от центра того, где сейчас стояли. Дорожка свернула налево, затем ещё раз налево, и ещё раз. Они вернулись к точке отправления. Точкой отправления был фонтан, бьющий вверх тугими упругими струями. Они пробовали пойти по другой дороге, но снова вернулись к фонтану. Третья дорога — и тот же результат. Эрин поняла, что они всё время ходят по кругу. Время… Она была уверена, что потеряла ещё целых полчаса. — Может, я и ошибаюсь, конечно, — неожиданно подал голос Дориан, — но в той стене две двери. Мы всё время проходим мимо них. Может, зайти? — Пожалуй, — ответила она. — Это лучше, чем ходить кругами. Двери находились рядом друг с другом. Словно вели в две соседние комнаты. Ни дать ни взять двери номеров в хорошем отеле. Да, отель… лежать бы сейчас в шикарном номере, в Шарм-эль-Шейхе, пить холодный шоколадный коктейль и лениво размышлять, куда отправиться на экскурсию завтра… Но отеля нет. Нет даже элементарной кровати. Эрин знала, что в прямом смысле находится на ногах уже более суток и нельзя ни отдохнуть, ни повернуть назад. Вперёд, только вперёд! Она задумалась над тем, какую дверь выбрать. Их ведь две! В каждую из них был вставлен молоток в виде тяжёлого металлического круга. Один круг был вставлен в уши, другой — в рот. Отлично, один глухой, а другой трепло, покачала головой Эрин. Общения не получится. Да и как они могут знать, что находится за этими дверями, ведь висят-то они снаружи! — Ну! — подтолкнул её Дориан. — Что толку тут стоять. Выбирай давай! Эрин вздохнула. Что бы она ни выбрала в этом странном месте, всё равно ошибётся. Прав Дориан, лишь Джарет знает правильный путь. Но ведь не может же она позвать его и сказать: покажи мне дорогу! То есть может, но… Она вздохнула ещё раз и взялась за молоток правой двери. По крайней мере, прежде чем войти, вежливые создания стучатся. И она постучала. Стук вышел громкий. Зато его наверняка далеко слышно было, потому что дверь сразу же открылась. Путники вошли, осторожно и внимательно осматриваясь. Мало ли какой подвох мог ожидать их здесь. Дверь открылась слишком легко, чтобы просто привести их куда-то. Эрин во все глаза глядела на то, что предстало перед ней за запертой дверью. Здесь был, как сказали бы англичане, уголок дикой природы. Деревья здесь никто не подстригал. Сухая листва густым ковром лежала на земле и шуршала под ногами чересчур громко. Здесь стояли полумрак и тишина, даже пения птиц не было слышно. И весь этот мир был покрыт сверкающей изморозью, которая, впрочем, вовсе не была холодной на ощупь. Весь этот Лабиринт — мир Очарования, подумалось ей. Если бы она не должна была вернуться… Обернувшись, она увидела, что осталась в полном одиночестве. Её спутника нигде не было. Он словно сквозь землю провалился. А ведь странно, ни единый листок не прошуршал под его ножками. «Трусишка», — подумала она и на всякий случай позвала: — Дориан! Всё равно, оставаться здесь у дверей смысла не было. Гораздо результативнее поискать его. Или пойти дальше. Или — и то и другое. Стараясь не обращать внимания на хруст под ногами, она решительно двинулась вперед. Она пробиралась между выходами из земли какой-то серой породы, названия которой она не знала да и ни разу не поинтересовалась бы, и голыми деревьями, давно облетевшими, словно здесь стояла глубокая осень. Холодно не было, но осенняя тоска охватывала здесь сильнее, чем в каком-либо другом месте Лабиринта. Время от времени зовя потерянного друга, она обратила внимание на три камня необычных очертаний. Все они находились на каком-то расстоянии друг от друга. Все были разной высоты. Ни дать ни взять обычные камни. Но если встать прямо перед ними, то они складывались в самый настоящий портрет. И портрет этот имел удивительное сходство с оригиналом. Но если бы вы отошли в сторону, то никакого портрета не заметили бы. Это была бы просто гряда скал. Никто не создавал его, это было творение природы, видимо, решившей увековечить Джарета, а может, и его собственное тщеславие. Эрин какое-то время смотрела этот естественный барельеф, не в силах отвести взгляд. «Почему я всё время думаю о нём? — наконец задала она себе очевидный вопрос. — И почему мне кажется, что в поисках Выхода я совершаю ошибку, что мне следует принять его совет и остаться здесь? О Эру Единый! Я эльф. Я не могу полюбить гоблина! И я совсем не хочу терять себя и становиться гоблином или, того хуже, грейвелином! Какие же они всё-таки грязнули! Фу!». Она фыркнула и двинулась дальше, а пройдя шагов пятьдесят, снова позвала: — Дориан!***
Гоблин шёл за ней на расстоянии ста метров. Он как раз проходил там, где она остановилась, когда услышал вдруг за своей спиной знакомый голос: — И что ты делаешь? — спокойно спросил Джарет, неведомо как появившийся там, где малыш только что прошёл. Дориан решил, что, очевидно, Король всё время присматривает за ним. — Куда идёшь? — Ну… Она такая непослушная… Я только что собрался отвести ко Входу в Лабиринт, как Вы мне и сказали… Приказали то есть! Джарет терпеливо улыбался, демонстративно делая вид, что верит завравшемуся подданному. Дослушав, он кивнул. Дориан мечтал провалиться сквозь землю, только бы не видеть этой жестокой, вежливой, доброжелательной улыбки. Добра ждать не приходилось, когда Король улыбался вот так. — Понятно! На какой-то миг я подумал, что ты бежишь к ней, потому что Она зовет тебя! — Джарет внимательно посмотрел в глаза Дориану. Он не очень-то верил своему слуге, его действия слишком разнились со словами. Но Джарет не видел в этом никакой беды, зная, что в любой момент может осуществить свою угрозу. Победа в любом случае останется за ним. Эрин никогда не найдёт отсюда выхода. Ей придётся остаться здесь и со временем она примет его власть над ней. Он станет её вечным Властелином… — Но нет! Ведь ты знаешь, что помогать ей было бы глупо! Моё терпение не вечно. И однажды я потеряю к тебе всякое сочувствие. Он довольно улыбался, видя, как ужас снова наполняет гоблина. Дориан ни за что не рискнёт ослушаться его! Даже ради себя самого. А уж тем более ради девчонки, которая заставила его, Джарета, тратить на неё своё внимание и время… Тут и говорить не о чем. — Ваше Величество, вы как всегда правы. Я ни за что не буду испытывать ваше терпение далее. Ни за что! — угодливо заверещал Дориан, отступая за скалы как можно дальше от своего всесильного Владыки. Он ненатурально засмеялся, но, обернувшись, вздрогнул от неожиданности, ибо обнаружил Короля прямо у себя за спиной, внимательно наблюдающего за егозящим гоблином. Джарет элегантно присел на корточки, и его глаза теперь оказались прямо напротив глаз лгунишки. — Бедный несчастный милый Дориан! — с нескрываемо фальшивым сочувствием произнёс Джарет, притягивая к себе за плечи ненадёжного подданного. — Жертва обстоятельств… Я только сейчас заметил, что мой подарок пропал с твоего лацкана. — О Боже! — Дориан сделал вид, что впервые слышит об этом, а сам снова нога за ногу отодвигался подальше от непредсказуемого в своем коварстве Короля. — Пойду поищу его! Вот только сначала отведу эту леди к Воротам в Лабиринт, как Вы мне и приказали. Да! А потом я найду ваш подарок. Честное слово! С этими словами Дориан развернулся и бросился туда, откуда раздавался зов Эрин. Но Король остановил его. — Погоди! У меня есть поручение для тебя, Дориан! — в его руках возникла маленькая бутылочка с ярко-красной жидкостью. Он небрежно бросил её в руки Дориана. — Вручи ей это! — А что это такое? — удивлённо поинтересовался Дориан. — Маленький подарок, — пожал плечами Джарет. — Яд? — дрогнувшим голосом спросил гоблин. — Тебя это беспокоит? Ведь правда? — пристально поглядел на него Король своими всевидящими глазами. — Я не смогу причинить ей боль, — сокрушённо покачал головой маленький гоблин. — Выпив этого вина, она найдёт ответ на все свои вопросы. Давай же! — подзадорил он Дориана, видя, как малыш медлит. — Что я вижу! Ты что-то добрым стал к этой эльфийке! А ведь, помнится, прежде ты презирал эльфов. — Вовсе нет! Я только исполняю ваш приказ! — Ты думаешь, что молоденькой фее, смысл жизни которой в красоте и гармонии, может нравиться такой страшный гоблин, как ты? Ты правда веришь ей? На твоем месте я бы сто раз подумал… Эльфы ведь совсем не так просты, как кажется на первый взгляд. — Но она говорила, что мы… — Друзья? — Джарету надоело препираться. Почему вообще он должен объяснять ему такие вещи! Дориан доверчив, совсем как его дядя. До чего же они все предсказуемы! Эта игра повторяется снова, как по наезженной колее. Ничего нового! Схватив за огромное ухо гоблина, он подтолкнул его к проходу в скалах: — Девицы часто бросаются такими словами, не придавая значения их смыслу. Передашь ей это, или я брошу тебя в Вечную Бездну, и пискнуть не успеешь! Лучше меня не зли! Они направились в разные стороны, но неожиданно Король снова окликнул слугу. — Дориан! На всякий случай… (Король поморщился: ведь уже предупреждал однажды!) Если ты допустишь, чтобы она когда-нибудь поцеловала тебя… — Джарет сделал паузу, смысл которой яснее всяких слов дошел до собеседника, — я подарю тебе титул. — Титул? — робко переспросил Дориан, не веря своим ушам. — Сделаю Властелином всей Вечной Бездны! Там царит такая тьма, что никто никогда тебя не найдёт! Там пропадает даже голос. Тебе понравятся твои новые владения! Звонко рассмеявшись, Джарет наконец отправился своей дорогой. Его смех для Дориана был больнее удара кинжалом. Гоблин медленно пошёл искать свою новую подругу. Подругу, которую он к вечеру потеряет, он знал это.***
— Ну, хорошо. Стало быть, как и говорится в гримуаре, Король грейвелинов — одна из Высших сил Тьмы, — Бэт вооружилась кружкой кофе, потому что уставший разум отказывался принять новые сведения вообще, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то их систематизировать. — Он повелевает Смертью. Так там написано. Значит, это он принимает решения, кому жить, а кому умереть? Что вообще известно об этой системе? — Не совсем, — терпеливо пояснил Джин. — Существуют списки тех, чья жизнь подошла к концу. Грейвелины создают обстоятельства смерти. Обычно они безупречно выполняют свою работу, но контролирует их Джарет. Это лишь контроль и управление. Гибель неизбежна для смертных существ. И даже Король грейвелинов не может продлить чью-то жизнь или отменить кончину. — Интересно! А Жнецы? Я не очень понимаю их роль во всём этом, — решила уточнить Белинда. Выяснять так уж выяснять всё до конца. — Это просто ещё одна составляющая в условии этой задачи. Грейвелины организуют смерть. Жнецы обязаны успеть забрать душу уходящего в мир иной, чтобы смерть не была мучительной. Жнецы ведут к Свету всех, кого могут увести. А с «проблемными» призраками работаете вы. Вот и всё. — Вот и всё… — Белинда поёжилась. — Ты говоришь об этом так спокойно! — Так устроен мир, дорогая! — Джин сочувственно обнял жену. Бэт поднялась с дивана и прошлась по комнате. Всё это, конечно, интересно, но проблему по-прежнему не решает. — Нет, я всё равно не понимаю. Складывается логическая цепь: Джарет + грейвелины + Жнецы = Смерть. Но каким боком сюда вписывается Эрин? Джин замялся. Нелёгкое это дело — сообщать им то, чего они не должны были знать ни при каких обстоятельствах. Он предвидел реакцию сестёр, рассказывать им было боязно. Но другого выхода всё равно не было. — Вообще… вы не должны были узнать об этом… Но в сложившейся ситуации Старейшины мира сочли нужным посвятить в это вас. Эрин — одна из Жнецов. Одна из живых Жнецов. Вестник замолчал, давая время сестрам осознать сказанное им. Реакция последовала как раз такая, какую он и предполагал. От неожиданности они обе молчали с минуту, потом последовали удивление и возмущение. — Это просто невероятно! Как такое может быть! — Ушам своим не верю! И она скрыла от нас такое!.. Почему она ничего не рассказала нам! — Не торопись осуждать её, Бэл. Жнецам строго-настрого запрещено сообщать кому бы то ни было, кто они. Даже родственникам. Никаких исключений. Никто не должен знать об этой системе. Если узнают люди — начнется паника. Жнецы и могильщики не смогут выполнять свою работу вовремя. Наступит катастрофа и хаос. Воцарилось ещё более долгое молчание. За истекшие двое суток сестры получили столько новой информации, требующей детального обдумывания, что разум отказывался справляться с таким наплывом фактов. Оставалось одно: выделить самое важное и сосредоточиться на решении текущей проблемы. Остальное — потом. — Так, что у нас есть? — подытожила Бэт. — Эрин в этом чертовом Хиллгрэме. Как нам её оттуда вытащить? — Никак! — до обидного безапелляционно ответил Джин. — Она в королевстве Джарета и в его власти. Мы ничем не можем ей помочь. Только она теперь может что-то сделать. Но в любом случае, нужно быть готовыми к тому, что она может и не вернуться, если не успеет выйти из Лабиринта вовремя или решит остаться с Джаретом по доброй воле. — Она вернётся, — попробовала приободрить родных и саму себя Белинда. — Не уверен.