— Как мне попасть в дом? — повторила Алиса громче. — А стоит ли туда попадать? — сказал Лягушонок. — Вот в чем вопрос. Л. Кэролл
В доме Гриффинов не скандалили уже давно. Эрин всегда как-то удавалось встать между сёстрами так, чтобы не допустить разрыва на веки вечные. Но теперь Эрин рядом не было, а повод для разлада был, и вполне основательный. Хотя утро началось так же, как и сотни других до него. Белинда спустилась в гостиную, уже полностью готовая к выходу и с сумочкой через плечо. Через час у неё назначена была встреча с новым клиентом, желавшим оформить интерьер в стиле фэнтези для костюмированной вечеринки. Что и говорить, довольно чудаковатый был человек, но такие всегда щедры на исполнение своих мечтаний, а потому ей совсем не хотелось упустить выгодную сделку. Пунктуальная Белинда хотела не только прибыть на встречу хотя бы за несколько минут до назначенного срока, а до особняка путь неблизкий, но и перед этим забежать в офис отправить несколько сообщений. — К вечеру буду дома, — произнесла она, снимая свою связку ключей с крючка. — Не слишком напрягайся, — предупредил Джин. — Детям это вредно. — Не беспокойся, — она погладила заметно уже округлившийся живот и направилась к выходу. Она повернула ручку, толкнула дверь и удивилась: обычно с дверным замком никогда проблем не было. Но дверь по-прежнему оставалась закрытой. Белинда толкнула её плечом — ни щёлочки. Как будто кто-то припёр её снаружи как минимум бревном. — Дверь заклинило, — сообщила она, пожав плечами. Джин тоже попытал счастья. Он был, разумеется, намного сильнее жены, но и его мужская сила потерпела поражение. Он прошёл на кухню и попытался открыть заднюю дверь — она не поддалась. Окна? Оконные рамы как будто приклеены. — Бэт! — Белинда слегка повысила голос, чтобы сестра услышала её из зимнего садика. Бэт появилась на пороге. Неслышно, как будто переместилась магическим способом. Не сказать, что в этом было что-то из ряда вон, но такая манера поведения несколько раздражала старшую сестру. Белинда оглядела её внимательно, словно бы давно не видела, и теперь, кажется, начала понимать, что имел в виду Эйдан. В ней изменилось столь многое! Прежде девушка придерживалась больше романтического стиля — одежда, прическа, макияж были такими струящимися, летящими, воздушными, похожими на бриз или утреннюю зарю. А теперь появилось что-то тёмное, хоть и стильное и модное, но это тёмное шло снизу, из земли. Вкрадчивое, бархатистое, плавное, но одновременно способное ранить острыми гранями. Скрытая опасность — вот что разлилось в воздухе с её появлением. Это была энергия Эйдана, но раньше она никому другому не передавалась. Что-то изменилось в самой Бэт, подумала Белинда. — Что случилось? — Бэт прервала молчание, и Белинда поняла, что уже достаточно долго разглядывает младшую сестру. — В доме не открываются ни входные двери, ни окна, — ответила она. — Ты не читала никаких заклинаний вчера вечером или сегодня? — Нет, — Бэт пожала плечами. — Попытайся вспомнить. Может, ты просто забыла? — Нет, не забыла! — в голосе Бэт появилась нотка раздражения. — Почему ты сразу думаешь на меня? — Я сама не читала ничего, Джин пользоваться заклинаниями не умеет, а Эрин далеко, и ей не до нас… — У меня хорошая память, я бы не забыла. И тем более не стала бы это скрывать. Белинда с сомнением посмотрела на неё. В прежние времена Бэт вела себя довольно эксцентрично и откровенно вызывающе, не считала зазорным и приврать при случае, а кроме того, как и все подростки, бунтовала против любых рамок и ограничений и даже несколько раз попадала в полицейский участок. Конечно, это было давно, с тех пор много воды утекло… — Ты мне, похоже, не веришь? — Да нет, верю. Просто я не могу выйти из дома, да и вам обоим на работу пора… — И ты решила, что ваша безответственная сестра натворила дел, а потом решила скрыть свои промахи, отрицая причастность к случившемуся? — тон Бэт был уже откровенно вызывающим. — Ну, прежде так и бывало, — кивнула старшая сестра, тоже начиная потихоньку заводиться. — Впрочем, я знаю, что ты уже выросла и изменилась. — Но всё равно мне не веришь! Интересно, сколько лет мне должно исполниться, чтобы ты начала по-настоящему мне доверять?! — Бэт, хватит! Это и мой дом, и я имею право задавать вопросы. И не стоит дерзить в ответ. — Дерзят дети, а я, как ты и сама заметила, уже выросла, — девушка повернулась в сторону лестницы, намереваясь подняться в свою комнату. — Это немыслимо! — Белинда всплеснула руками.— Что на тебя нашло? Я всего лишь спросила, не делала ли ты чего, а ты огрызаешься так, словно я тебя собираюсь… на костре сжечь, честное слово! — Можно подумать, что только я могу объяснить, что здесь творится! Господи, забери меня отсюда! Как мне всё надоело — постоянно какие-то подозрения, ограничения, упрёки! Вечно вам что-то не нравится! Белинда не ответила. Это было уж слишком. Сколько лет Бэт вела себя благоразумно и примерно, и ни в каких ограничениях и подозрениях нужды не было, не говоря о подозрениях. Но если следовать её логике, она до сих пор воспринимала мир как ребёнок, который старается всем доказать, что он взрослый уже, — на словах, а не на деле. Нет, решительно она сейчас неправа. Вот только… понимает ли она это или говорит серьёзно? И странное дело, её отчего-то совсем не интересовало, что произошло с домом и почему они заперты внутри. — Что, если попробовать высадить окно? — задумчиво произнёс Джин, дождавшись конца перепалки. — Стекло я потом вставлю. Он взял кухонный стул и, прицелившись, аккуратно ударил по стеклу, стараясь не задеть раму. Оконный пролёт был большим, и в случае удачи можно было бы легко покинуть дом. Но дерево упруго отскочило, а на гладкой поверхности не появилось ни трещинки. — Да, это проблема, — самому себе ответила он. — Защита! — догадалась Белинда. — Дом же находится под защитой! — Защиту ставил наш гоблинский «какбызять», — Джин удручённо пожал плечами, не очень-то обращая внимание на женскую перепалку. — Но ведь до сих пор мы все беспрепятственно входили и выходили отсюда. — Очевидно, защита усилилась, — Белинда попыталась последовать примеру мужа и взять себя в руки. Тем более что кто-то из детей ощутимо пинался в животе, требуя свежего воздуха. — Наверное, Эйдан… — Может, следовало сперва спросить Эйдана, прежде чем обвинять меня? — Бэт наконец повернулась и взбежала по ступенькам на второй этаж. — Может, кому-то пора прикусить язык? — Джин тоже терял терпение. — Не твоё дело! — донеслось откуда-то сверху. — Похоже, мы её тяготим, — как бы про себя заметила Белинда. — Пора вызывать подкрепление. Но телефонный номер Эйдана оказался недоступен для связи. Как и он сам. — Джарет! Ваше Величество, Вы нам нужны!***
Лилит быстро оправилась от неучтивых манер Хозяина. Она вообще быстро оправлялась от ударов жизни. Иначе как бы ей удалось столько прожить на свете? Если не умеешь, как кошка, вставать сразу на все лапы, малейшее колебание мира вышибет почву у тебя из-под ноги, и ты полетишь туда, откуда выбраться потом очень сложно, — прямиком в пучину неуверенности в себе. Лилит твёрдо знала одно: ни кроваво-красный капюшон, ни девчонка, и впрямь возомнившая себя Единственной, её не остановят. У первого не хватит для этого времени, а у второй — хитрости. В конечном итоге, она оставит их всех в дураках. Рядом с королем пристало быть лишь королеве. Ха, откуда некоторым знать, как этого достичь и что с этим делать дальше? Она встала с кресла, в которое опустилась после ухода Хозяина, и приблизилась к большому напольному зеркалу в золотой раме. В буквальном смысле золотой. Зеркало не лгало. Нет, это зеркало не из сказки и не даёт ответа на вопрос: «кто красивее всех в мире?». Да и зачем, если это и так очевидно? Но оно показало ей то, что ей хотелось видеть, и за это Лилит была благодарна искристому стеклу. — Новое платье? — голос позади заставил её перевести взгляд немного в сторону. Король гоблинов стоял, опираясь ладонью о витую подставку для цветов. — Пожалуй, тебе идёт. Королева ответила чуть погодя, глядя в глаза его отражению: — Зачем ты здесь? — Разве ты мне не рада? — притворно удивившись, ответил Джарет вопросом на вопрос. Ирония, звучавшая в его голосе, больно кольнула её. В нём чувствовалось бесконечное равнодушие к ней. Ну, может, чуть любопытства. Как всегда, он поддразнивал её — эта гремучая смесь, заставлявшая её дрожать от желания ухватить рукой, прикоснуться, ощутить рядом, и понимание абсолютной недостижимости, заставляла её сердце вздрагивать и камнем падать вниз. Но именно сегодня Лилит задумалась: стоит ли продолжать эту бессмысленную и жестокую игру? Может быть, лучше махнуть на всё это рукой? В мире много мужчин. Да, не таких. Но много. — Зависит от того, с чем ты пожаловал, — ответила она, по-прежнему наблюдая за ним через зеркало. — Скажем так, — ухмыльнулся он. — Это дружеский визит. Пока дружеский. — Что ты имеешь в виду? — напряглась Королева, всматриваясь в холодное стекло и не находя в себе сил повернуться лицом к гостю. — Я имею в виду, что я в курсе твоих планов относительно моей невесты, — Джарет тоже смотрел в зеркало — в глаза её отражению. И голос его звучал теперь твёрдо и враждебно. — Мне захотелось по-товарищески предупредить тебя, что мне известно и то, какую игру ты ведёшь при помощи её мужа, — ах, да, прости, бывшего мужа! — и то, что ты не шутя пытаешься её убить. — Не понимаю, о чём ты, — Королева наугад нащупала кресло и снова опустилась в него, ибо ноги во второй раз за этот день отказались ей служить. — Думаю, понимаешь. Видишь ли… Некоторым женщинам никак не понять, что их чувства просто не поощряют. Неужели ты хочешь услышать, что я никогда тебя не полюблю? — Уверена, что ты не захочешь намеренно оскорбить даму, — сухо бросила она, не найдя, что ответить. — Я совсем не хочу оскорблять тебя. Поэтому тем более тороплюсь довести до твоего сведения, что все твои старания напрасны. Есть Анора или нет её — это ничего не меняет. Мужчина или хочет добиться взаимности женщины и ради этого пойдёт на всё, или нет. Третьего не дано, поверь мне. — И ты не хочешь, — через силу подытожила Лилит. — И я не хочу, — спокойно и неторопливо отозвался Джарет. — Мне жаль говорить тебе всё это, но ещё более мне будет жаль, если, не сумев остановиться вовремя, ты будешь ранена в самое сердце. — И что же ты предлагаешь? — с усмешкой спросила Королева. — Оставь её в покое. Она здесь не причём. Это наше с тобой дело. Но если ты всё-таки доведёшь свой замысел до конца, то обещаю тебе: насладиться победой ты не успеешь. С этими словами Джарет вылетел в окно, оставив Лилит в состоянии почти гипнотического транса. Какой позор — услышать всё это от любимого существа! Он не насмехался, не грозил — он поставил её перед фактом. И впервые Лилит испугалась: слишком жестоки были его слова. Он не старался её обидеть, всё, что он сказал, шло прямиком из его сердца. И тем больнее было слышать всё это. Что ж, предупреждение получено и принято. Лилит кивнула самой себе: последнее слово осталось за ним.***
Эрин неподвижно лежала в постели, прижимаясь правой щекой к подушке. Упавшие на лицо волосы служили отличной маскировкой. Она давно уже не спала и левым глазом внимательно разглядывала мужчину, сидевшего у кресле в углу её спальни. Незнакомец был довольно молод, темноволос и приятен на вид. Симпатичный, удивилась про себя эльфийка. Она была уверена, что прежде его никогда не видела, но откуда-то знала, что он не чужой, — от него исходила хорошо знакомая энергия. Мужчина был занят тем, что разглядывал потолок. Видимо, больше разглядывать было уже нечего. И это тоже показалось ей знакомым. — Дориан! — наугад «выстрелила» она, садясь на постели и подтягивая одеяло повыше. Дориан подпрыгнул так, что кресло скрипнуло. Этот скрип почему-то напомнил вскрик от удивления и неожиданности. — Чёрт, ты не можешь не пугать меня, да?! — А ты не можешь не пялиться на спящую женщину, да?! Дориан обиженно отвернулся. — Я сторожил твой сон. И откуда ты, интересно, узнала, кто я? — Я с тобой не первый день знакома, — эльфийка удобнее устроилась на подушках. Болтать так с комфортом. К тому же, ужасно приятно никуда не торопиться. Всю жизнь она мечтала о том дне, когда сможет просто проваляться в постели целые сутки. Не обязательно спать глубоким сном. Можно думать о чём-то или дремать. Это так приятно… — Я с тобой тоже, — ворчливо ответил гоблин. — А ты симпатичный, — Эрин попыталась разрядить обстановку и не дать Дориану повода обидеться в очередной раз. Теперь, когда она увидела его в человеческом облике, разговаривать с ним было как-то странно: это не то же самое, что раньше. — Хм, а мы вообще все симпатичные. Даже на ваш извращённый эльфийский вкус. Начиная с Первого. — Если ты говоришь об Его Величестве, то… — А о ком ещё? Кого ты обычно встречаешь в этих… — он презрительно хмыкнул и неопределённо махнул рукой. — В чём? — насторожилась она. Опять претензии! — В бретельках. — И что? Что ты пытаешься этим сказать? — Чтобы ты была осторожнее в выборе мужей. — Не понимаю тебя, — она отвернулась и натянула одеяло на грудь ещё выше, почти до самых плеч. Разве она виновата, что у этой ночной рубашки такой фасон? И что за нетерпимость к бретелькам? Зато длиной она до пола. Вот ещё, глупости какие! — Понимаешь… Есть те, кто любит тебя искренне, даже несмотря на твоё недостойное происхождение. А есть те, для кого ты всего-навсего стильный аксессуар. И пока он нужен, его защищают и берегут. А как разонравится — пинком отправится на свалку. — Если ты про… — Ты для него — просто забавная игрушка. Думаешь, твоя любовь ему в новинку? Да до тебя их столько уже было… И сколько есть! И все любили или любят. Вот только сердце у него — кусок льда. Ты готова потратить вечность, чтобы попытаться — всего лишь попытаться — растопить его? — Ты его не знаешь! — Я знаю его лучше, чем ты. В нём ни к кому нет жалости. Да, это слушать больно и неприятно. Но я желаю тебе добра, от чистого сердца желаю, понимаешь? И знаешь, почему? Я тебя… Выразительные аплодисменты. Король с довольным видом несколько раз не спеша хлопнул в ладоши. Как будто перед ним и специально для него был разыгран спектакль, и это зрелище доставило ему истинное удовольствие. — Браво, Дориан. Ты так предсказуем, что на тебя невозможно всерьёз рассердиться! Твоя антиреклама впечатляет. Дориан вскочил с кресла и опустил глаза вниз. Ростом он был высок, но всё равно ниже своего Владыки. Джарет возвышался над ним, как колонна. В лице его не было и намёка на ярость или хотя бы раздражение. Только на губах змеилась кривая усмешка. В комнате надолго повисла абсолютная, первозданная тишина. Не слышно было ни звуков улицы, ни каких-либо свидетельств жизнедеятельности отеля. Когда Дориан оторвался наконец от изучения хитроумного рисунка ковра и поднял глаза на Повелителя, их взгляды скрестились. И, похоже, Джарет решил заставить своего непокорного подданного признать его превосходство. И он оказался прав: надолго Дориана не хватило. Эрин не стала дожидаться конца этого бесшумного состязания и, быстро накинув пеньюар, выскользнула из комнаты. Зачем ей видеть поражение друга, который её жениху, разумеется, не соперник? Хотя… ей, конечно же, было бы интересно узнать, чего он не успел сказать. Что значит «Я тебя…»? Предупреждаю? Хочу спасти? Жалею? Мда, теперь уже бесполезно пытаться выудить из него окончание этой фразы. Эх, явись Король на минутку позже… Ну да что теперь жалеть! Она вошла в гардеробную и открыла встроенный шкаф, собираясь выбрать себе одежду на день. — А ты всё копаешь под меня, — с лёгкой иронией в голосе заметил Король, терпеливо вздохнув. — Думаешь, если сумеешь меня очернить в её глазах, она тебя полюбит? — Я не… Джарет нетерпеливо махнул рукой, заставив его замолчать. — Я знаю, что она тебе понравилась. Вся проблема в том, что понравилась она не только тебе. И я не буду объясняться перед тобой. Если тебе хочется верить, что я бездушный кусок горной породы, что ж, бога ради! Но если ещё раз я замечу, как ты на меня клевещешь, отправишься мостить Бесконечную дорогу. Слыхал о такой? Дориан слыхал. О ней слышал каждый в Хиллгрэме. Где находится эта чертовщина, никто понятия не имел. Похоже, у неё не было постоянного географического местоположения. Старики говорили, что там трудятся те, кто особо провинился перед королевской семьёй. И что это в прямом смысле то, что люди называют сизифовым трудом, ибо как можно замостить дорогу, которая никогда не кончается и никуда не приводит? — А теперь вон! — тихо и страшно произнёс Король. — Пока сам не позову.***
Милтон с опаской следил взглядом за Белиндой, снующей по гостиной. Она была раздражена, и потому ему представлялось опасным произносить какой-либо звук. Это и понятно. Застрять в собственном доме! Слесаря вызывать бесполезно — обычным ключом запертую заклинанием дверь не открыть. Наверное, даже взрыв не отколет ни щепочки, ни осколка от стекла не отобьёт. Ни с той стороны, ни с другой. Внизу, в гостиной, Белинда. Наверху, в своей комнате, — Бэт. Джин казался более уравновешенным. Во всяком случае, он ничего не пинал и не бурчал себе под нос ругательств в расчёте на то, что его никто не услышит. Раздражение достигло апогея, когда Милтон передал слова Его Величества: «Будете сидеть под замком, пока я не решу вас выпустить. Всё, вышли из доверия!». Белинда не на шутку разозлилась. Можно, конечно, все встречи отменить. Можно позволить себе потерять пару выгодных клиентов. Можно не вылезать на воздух месяц. Можно даже не ставить машины в гараж. Но как, чёрт возьми, жить без продуктов, средств гигиены и лекарств? Милтон не поленился пристать к Повелителю с этим насущным вопросом. Король, которого одолевали заботы поважнее, чем такие мелочи, отмахнулся: «Обеспечь там!..». И домовой отправился во дворец в Дарлионе советоваться с Мюлой. Мюла времени на слова не тратила, и через полчаса по дому сестёр засновали гоблины и домовые всех мастей и размеров с корзинами, бутылями, подносами и кувшинами. Белинда от тихой ярости перешла к искреннему восторгу: натуральные деревенские продукты! Экологичность высшего уровня! Где в Штатах найти такое? Это вам не обезжиренные до состояния белой воды сливки. Густые, как сметана. Чуть ли не ложка стоит! А хлеб — воздушный, душистый… Мёд — как будто только что с пасеки, да ещё в сотах. Бэт тоже с любопытством разглядывала груз и разносчиков. Надо же, как короли живут! Дело не в невероятной вычурности и кулинарных изысках, а в качестве ингредиентов. Да, здорово жить в мире, который не знает химических заводов, пестицидов и ядерных бомб. — А наша госпожа скоро вернётся? — поинтересовался какой-то маленький домовёнок с лицом немыслимой зеленовато-серой расцветки. — Не знаю, — Белинда ласково наклонилась к нему и вытерла испачканный чем-то нос полотенцем. — А для чего тебе? Дитя шмыгнуло носом. — Она интересное рассказывала… — Она вернётся, — пообещал Джин. Ему домовёнок тоже понравился, он даже посадил его к себе на колено. Хотя он предпочитал детей почище, но ведь можно отмыть?***
День плавно перетёк в ясный тёплый вечер, какой бывает во второй половине августа. Зрелое лето всегда радует кристально-чистыми вечерами. Особенно хорошо дышится, когда уходящее за горизонт солнце забирает с собой дневной жар. Ненавязчивое, ласкающее тепло овевает, скользит по коже, доставляя тонкое бодрящее ощущение удовольствия. Плавно изгибающиеся дорожки, скользившие по лугу и между деревьев, делали Каледонские рощи похожими на столичный парк. Но рощи лежали в другом измерении, и здесь невозможно было встретить туристов, любующихся цветущими рододендронами, отдыхающих, устроивших пикник прямо на газоне под деревом, или подростков на роликах. Тут было тихо, но не пусто. Поначалу Эрин немного нервничала. Не то чтобы тишина этого места казалась странной или само место слишком пустынным. Однако ей постоянно чудилось, что они идут по пешеходной дорожке мимо других существ, которые живут своей жизнью и тоже не спеша прогуливаются по холмам. Впрочем, это и было практически то же самое, что гулять по центральному парку. Вскоре она перестала обращать внимание на непривычные ассоциации. Солнце всё ещё светило над линией горизонта. Но лучи были редкими, прицельными и больше походили на световые дорожки от прожектора. Они оставляли в тени стволы многовековых дубов и полосатую, похожую на зебру, кору берёз, зато бережно касались россыпи головок отцветших одуванчиков, делая травяной покров похожим на воздушную пушистую белую шаль. Одуванчиковые россыпи делали почти незаметными листья и стебельки тех цветов, которые не умели после отцветания казаться такими же пышными и невесомыми. Холмы сплошь были укрыты этим удивительным ковром. Эрин счастливо вздохнула: — Я могла бы провести здесь не один день! — Да, —Джарет улыбнулся вполне искренне ей в ответ. — Но нам пора уезжать. — Вот как? Мы же только приехали… А куда дальше? — Покажу тебе дом одной знаменитой ведьмы… — Ведьмы? — эльфийка обрадовалась. — Оооооо! Поедем в Нейсборо, в дом Матушки Шиптон*? «…И золото добудут из ручья в стране, которая пока ничья…», — процитировала она наугад одно из пророчеств знаменитой чародейки. — А ведь она как в воду глядела: золотая лихорадка, Эльдорадо — это вам не хухры-мухры… Или куда там ведьмы смотрят? — Ну, тебе лучше знать, куда, — усмехнулся Король. — А вот и нет, я ведьмой никогда не была. Я так только… для подстраховки. Для завершения круга, для единства Трёх. — Не прибедняйся. Ты уже многое умеешь и без сестёр. И безо всяких там заклинаний. Она задумалась. Раньше многое из того, что она могла, было дано ей на интуитивном уровне. Активных сил как таковых у неё никогда не было. А теперь она может по собственному желанию приблизить к себе что-нибудь или отдалить, остановить огонь или заставить его бушевать, исцелить кого-нибудь… Может быть, даже мёртвых. Нужны ли ей теперь сёстры? И нужна ли им она? —Так куда мы поедем? — нетерпеливо поинтересовалась эльфийка. — В Шварцвальд. Король Ленгис даёт бал-маскарад, и мы приглашены. Но перед этим… — Я увижу Гарц? Ведьмовский шабаш? Но ведь сейчас не 30 апреля, Бэлтейн ещё далеко… Хотя по чести сказать, я хотела бы побывать там осенью, когда деревья в золоте… Джарет поморщился: ну почему она никак не может помолчать? Перебивать короля не следует даже королеве. — Ты ведь многое можешь, правда? Ты всесилен. И ты мог бы устроить это для меня, ведь так? Трудно сердиться на влюблённую женщину, которая видит в тебе бога. Хотя с этой конкретно взятой женщиной однажды запросто можно рехнуться, поскольку её мысли перескакивают с одного предмета на другой. Как у всех этих сумасшедших ирландцев, которые говорят между собой словно на китайском: в тот миг, когда до тебя доходит, что собеседник сказал пять минут назад, разговор давно уже вращается вокруг другой вселенной. — Хотя… Как бы ты ни старался воздействовать своими чарами на меня, этот номер не пройдёт. Я невосприимчива к ним. — Это потому, что я жалею твои расстроенные нервы и не включаю их на полную мощность. Но если включу, ты сойдёшь с ума, — задумчиво ответил Король. Точно, подумала она, кивнув. С ним и правда спятить можно, причем очень быстро. —Так когда мы едем? — Завтра утром. — Почему не сейчас? — У меня остались кое-какие дела. «Ваше Величество, мы нашли!» — прошелестел в сознании голос Дрего.