Просто поверь

— Здравствуй, Гарри, — сказал Дамблдор с едва заметной улыбкой. Видимо, чувствовал, что юмор сейчас ему не поможет. — Здравствуйте, профессор, — помедлив, ответил Гарри. — Итак, что вы здесь делаете? Я стояла на том же месте и не предпринимала никаких попыток помочь Дамблдору. У меня и желания такого не возникло, несмотря на то, что я пребывала в легком смятении от его рассказа. — Я пришел кое-что объяснить твоей маме, Гарри, и тебе, если ты согласишься выслушать. А так же пригласить пожить в Хогвартсе. — А вы что, думаете, это поможет? — поинтересовался Гарри, с легким прищуром глядя на Альбуса. — Поможет восстановить ваше доверие ко мне? Я сделаю все, чтобы завоевать его вновь. Потому что, как уже сказал Лили, совершил глупость, скрыв от нее важную информацию. — И от меня тоже. Альбус молчал, явно не зная, как поточнее сформулировать свой ответ. — Возможно, Гарри, но я не считаю, что это было бы тебе на пользу... Мне показалось, что сын злится, но держит себя в руках. — Значит, рассказывать мне о пророчестве — на пользу, а... — Не заговаривайся, Гарри, — сурово сказал Дамблдор. — В тебе говорят эмоции, а не здравый смысл. Когда ты все обдумаешь, тогда поймешь, что другого выхода у меня не было. Гарри слегка опешил от его тона, но мигом стряхнул с себя это оцепенение. — Я вам не верю, — заявил он. — Что ж, это твое право, — вздохнул Альбус как бы с сожалением. — Но в любом случае, подумайте над моим предложением о Хогвартсе. — С какой стати нам туда ехать? — не убавляя тона, спросил Гарри. Я не вмешивалась в разговор, хотя следовало бы одернуть сына, но мне хотелось понять, как он вообще относится к Дамблдору. Была ли между ними какая-то особая связь? В том смысле, был ли он для Гарри кем-то больше, чем обыкновенным профессором... Видимо, все-таки был. Что это за разговоры о пророчестве? — Посмотри вокруг. Согласен, что дом Блэков надежное жилище, но Хогвартс, с которым у твоей мамы многое связано, будет для нее наилучшим вариантом. — Ну, почему же, мне здесь нравится, — наконец произнесла я. — И не вижу повода куда-то переселяться. Между прочим, что такое Хогвартс? — Хогвартс — это школа волшебства, Лили, — ответил Альбус. — Та, в которой ты когда-то училась. — Ага. Помню, вы говорили, что вы директор школы. Значит, Хогвартс? Но почему вы думаете, что там мне будет лучше? Как я могу жить в школе? Я представила некое здание с неброским фасадом и помещениями, классами, рассчитанными на двадцать учеников. Где там жить? И, главное, как? — Хогвартс — это не просто школа. Это целый замок с просторной территорией вокруг. Сейчас у школьников летние каникулы, поэтому там почти никого нет. До сентября Хогвартс в вашем распоряжении. Да, Гарри, — добавил Альбус, когда Гарри собрался что-то сказать, — именно в вашем. А теперь я пойду, вижу, что испытываю твое терпение, как ни прискорбно мне это видеть. Гарри дотронулся до моей руки, когда я подалась вслед за Дамблдором. Я посмотрела на него, он дернул плечом, но руки не отвел. Не хочет, чтобы я провожала Альбуса? — Провожать меня не надо, — будто прочитав наши мысли, сказал Альбус, обернувшись у порога. Не надо так не надо, я не настаиваю. — Всего доброго, Лили... Гарри. Я машинально кивнула, а Гарри продолжал упрямо молчать. И только когда на лестнице затихли шаги, он обернулся ко мне. — О чем он с тобой говорил? — О том, что произошло со мной после того, как... обнаружилось, что я жива. О том, что Альбус скрывал меня ради моей и твоей безопасности... — И ты веришь ему? — Я не знаю, чему верить, Гарри. Мне бы с самой собой разобраться... С этими снами, со стертой памятью... С отношением к людям, которых я когда-то знала. Но в первую очередь постараться быть для Гарри хорошей, пусть и новообретенной, матерью и, если повезет, незаменимым другом. — Да, наверное... — пробормотал он и вздохнул. — Не думал, что Дамблдор способен на такие поступки. Я... доверял ему... Видно, Альбус умеет располагать к себе людей. В чем-чем, а в некотором обаянии ему не занимать. Вот это меня и настораживает. Навешает лапшу на уши, зальет с головы до ног медовыми речами, — и пожалуйста, готовый претендент в свиту. Ведь я сама попалась ему на крючок, когда увидела в первый раз... Он излучал такое искреннее сочувствие, что невозможно было не поверить. А может, хватит о Дамблдоре? Не много ли чести для него? — Но теперь-то он раскрылся и не даст тебе, да и мне тоже, обвести себя вокруг пальца. — Я привлекла Гарри к себе, обняв за плечи, и заглянула ему в глаза. Мне показалось, что я посмотрела в свое отражение. У моего сына были точь-в-точь такие же зеленые глаза, как у меня. Глаза мои, а похож Гарри... на Джеймса? Мысли на несколько секунд сбились, и я не сразу вспомнила, о чем только что говорила. — Мам? — сказал Гарри. Он слегка нагнул голову, испытующе и напряженно глядя на меня. Я улыбнулась, прислонившись своим лбом к его. — Я тут подумала, на кого ты больше похож... — На папу, — не колеблясь, сказал он. — Все вокруг только и говорят, что я — вылитый Джеймс Поттер. — Правда? — Правда. Эта одна из причин, по которой Снейп меня терпеть не может. Эти сдержанные слова слегка омрачили мою расцветшую было радость. Я вдруг почувствовала себя чистой водой, в которую окунули кисточку с краской. Я отстранила лицо от Гарри. Так вот почему Северус оттягивал нашу встречу... и не пошел со мной к Уизли. Знал, как негативно отнесется к его появлению Гарри. Но ведь он знал и то, что мне крайне важна чья-то поддержка... Северус терпеть не может моего сына? Из-за того, что тот похож на Джеймса?.. Что это значит? Вместо того, чтобы углубиться в эти вопросы, я попыталась вновь приободриться, проведя рукой по взъерошенным волосам Гарри. — Мне кажется, ты преувеличиваешь. Северус вовсе не такой плохой, каким тебе видится. Он ведь помог мне, — добавила я, заметив, что он ощутимо напрягся. — Вот это мне и не нравится. — Гарри, может, то, что я сейчас скажу, вызовет у тебя недоверие, но... наверное, некому было тебе об этом рассказать. Послушай, мы с ним знакомы давно... — Еще со школы, я знаю, — нетерпеливо сказал Гарри. Я помедлила, прежде чем продолжить. А что, если он обо всем знает? Но кто мог ему рассказать, не Северус же? Ремус? А кстати, кем мы друг другу приходимся? Если и с ним мы друзья, то возможно... — Верно, но мы с Северусом познакомились до поступления, — сказала и вдруг поняла, что из подсознания выплыл еще один крошечный фрагмент мозаики моей памяти: волшебники начинают учиться с одиннадцати лет. Гарри или не заметил этого, или не обратил внимания. Он всецело сосредоточился на основе моей фразы. — Вы со Снейпом общались до... школы? Недоверчиво прищурившись, он невольно отступил назад. Мои руки сползли с его плеч и упали вдоль тела. Кажется, Гарри совсем не ожидал такого поворота, а я, признаться, слегка растерялась при виде его реакции. Не надо было начинать день разговорами о Северусе, кому от них сейчас стало легче?.. — Неудачная у нас какая-то беседа получается, ты не находишь? Вместо того, чтобы говорить о нас двоих, мы свернули не в ту сторону... Наверное, ты еще не готов спокойно разговаривать о Северусе, хотя я и не знаю, что конкретно между вами происходит. — Ты права, не готов, тем более с тобой. — Гарри сделал глубокий вдох, будто всякое упоминание о Северусе выводило его из себя. — Черт, я ничего не понимаю! — О чем ты? — спросила я, решив не обращать внимания на его чертыхание. — Ведь он же называл тебя гр... — Он умолк, стиснув зубы. Отвел глаза и с усилием сказал: — Обзывал. Обзывал? Северус — меня? Теперь я ничего не понимала. Как обзывал, когда? Откуда Гарри об этом знает? — Так, Гарри, если мы продолжим в таком же духе, день пролетит, мы и не заметим. Отложим все эти разговоры на потом, ладно? Он с видимым облегчением кивнул. Ну, вот и хорошо. Мне так не хотелось омрачать наше настроение, когда мы только-только встретились. — К тому же, подошло время завтрака, а самого завтрака нет. Я с улыбкой обвела взглядом кухню и нашла плиту, на которой вчера Гарри и присоединившийся к нему Ремус наскоро приготовили ужин. Направилась было к ней, но сын почему-то вновь перехватил меня. — Мам, ты посиди здесь, я сам все сделаю. — Но зачем? — искренне удивилась я. — Думаешь, я забыла все на свете и не смогу приготовить обыкновенный завтрак для тебя? — Нет, я так не думаю, — в голосе Гарри проскользнуло смущение. — Просто... этот дом полностью пропитан магией, здесь все работает от нее... А у тебя... — ...ее нет, — закончила я. Мне удалось не раскрыть свое разочарование, и поэтому я осталась на месте с сохраненным на лице спокойствием. — Жаль, конечно, но как-нибудь переживу... Вопреки своим словам, я почувствовала себя никчемной магглой среди волшебников. Магглой? Обычным человеком? Это все та же память играет со мной в кошки-мышки. Если я не стараюсь что-нибудь вспомнить, осколок прошлого находит меня сам. Но все эти осколки слишком маленькие, слишком хрупкие, чтобы можно было заглянуть через них в мою жизнь... Я присела на краешек стула, опустив на колени руки, но тут же встала. Не могу бездельничать, видя, что Гарри приходится делать все одному. — Ты умеешь готовить, Гарри? — Еще бы не уметь, — откликнулся он, доставая из коробки, которую обнаружили вчера, кусок завернутой в тонкую пергаментную бумагу замороженной ветчины. — У Дурслей не только готовить научишься, но и массе всего полезного... — Что? Они тебя заставляли готовить?! Нож, который я взяла с намерением хотя бы нарезать хлеб и ветчину, едва не выскользнул из пальцев. Петунья что, видела в моем сыне какого-то мальчика на побегушках?! На лице Гарри промелькнула не то растерянность, не то досада, однако ответить он не успел. Откуда-то из-за стен раздался приглушенный звук, похожий на звонок. Дверной. Кто-то пришел? А потом... в уши вонзился такой дикий вой, что я снова чуть не выронила нож и от греха подальше отложила его на стол. — Что это? — Миссис Блэк... — поморщился Гарри и, почти бросив ветчину на стол, на всех парах помчался из кухни. Очнувшись, я побежала за ним, теряя по дороге туфли. Приходилось притормаживать и натягивать обувь обратно. — Убирайтесь из моего дома, уроды, грязнокровки!! Этот отвратительный визжащий голос огрел меня по барабанным перепонкам, когда я наконец выскочила в холл. Я увидела, как Гарри взмахнул палочкой, стоя перед большой картиной. Это был портрет в полный рост какой-то старухи, лицо которой в данный момент перекосилось в яростной гримасе. С кончика палочки сорвались красные искры, и шторы, висевшие по обеим сторонам портрета, сдвинулись к середине. Оглушительные вопли оборвались, стало очень тихо, можно было услышать, как бьется мое сердце. — Какая громкая мадам... — нервно прошептала я. — Кто она такая? — Мамочка Сириуса, — ответил Гарри, направившись к входной двери. Мать крестного моего сына? Нет, если я сейчас буду вникать во все это, голова пойдет кругом... Лучше узнавать постепенно, день за днем, когда почувствую себя в относительной безопасности... от чего? Гарри отпер дверь, не спрашивая кто там. На секунду меня посетило нехорошее предчувствие, но, одернув себя, я подумала, что, вероятно, он лучше знает, что делать. — Привет, Гарри, — прошептали виновато от порога. — Прости, что устроила такой шум, но вы не слышали нашего стука. Пришлось звонить. — Да ничего, — сказал Гарри. — Заходите. Он приоткрыл пошире дверь, и в холл шагнули два человека. Сперва я узнала только Ремуса. Он пропустил вперед девушку, пришедшую с ним, и захлопнул дверь. Первые мгновения я с удивлением разглядывала его спутницу, на голове которой топорщились волосы, цвет которых был виден даже в полумраке холла, ярко-розового оттенка. И лишь потом мое внимание привлекло лицо. Оказалось, это была Нимфадора Тонкс, направившая вчера на меня подозрения. — Нимфадора Тонкс, — произнесла я, сложив на груди руки. — Здравствуй. Нельзя было сказать, что ее можно было с легкостью смутить или поставить в тупик — судя по ее вчерашнему поведению, эта девушка являлась сильной личностью. Однако сейчас она явно почувствовала себя не в своей тарелке. — Здравствуйте, м-миссис Поттер, — почти пролепетала девушка, опустив глаза. — Доброе утро, Лили, — сказал Ремус, подходя ко мне. Заглянул в глаза, словно бы удостоверяясь в том, что это я, и приобнял меня. — Не держи зла на Тонкс, поверь, она не хотела ничего плохого... И ты, Гарри. — Конечно, нет, — пылко возразил Гарри. — Я все понимаю, Тонкс профессиональный аврор, ясное дело, что она решила перестраховаться. — Я вовсе не держу зла на нее, — улыбнулась я настолько тепло, насколько могла. — Ты ведь хотела защитить Гарри? Тонкс посмотрела на меня и сразу кивнула. — Ну вот, против тебя у меня нет никаких претензий. Этот аргумент перевешивает все другие. Она повеселела, облегченно выдохнув. — Вы не представляете, миссис Поттер, как облегчили мою душу! Я всю ночь не находила себе места. — Нимфадора, дорогая, называй меня просто Лили. — Тогда и вы называйте меня просто Тонкс... Лили. Мы улыбнулись друг другу, а Гарри и Ремус, глядя на нас, прямо-таки расцвели. — Вы не откажетесь позавтракать с нами? — спросила я. — Правда, еще ничего не готово... — Да каких-то пять минут, — сказал Гарри, прильнув ко мне. Я с не сходящей с губ улыбкой нежно погладила сына по голове. Волосы у него по-прежнему топорщились, как хохолок, но это придавало ему легкую небрежность. Ремус и Тонкс, посмотрев друг на друга, хором произнесли: — Не откажемся. — Да вы дуэт, — заметила я. Девушка улыбнулась еще шире и просунула руку под локоть Ремусу. Ага! Вот оно что... Но едва мы все отправились вниз, дверь вновь кто-то оккупировал. В том смысле, что в нее осторожно постучали. Гарри, не говоря ни слова, развернулся. Через некоторое время в дом входили еще двое, парень и девушка. Друзья Гарри, как я думала, Гермиона и рыжеволосый юноша. — Мы так и думали, что ты здесь, Гарри! — не дав ему открыть рта, провозгласил второй. — Ну и как... Завертев головой, он вдруг увидел нас и осекся. — Что вы здесь делаете? — спросил Гарри, покосившись на меня. — Мы... мы волновались... — дрогнувшим голосом сказала Гермиона. — Мы хотели узнать, как ты... — Гарри! — окликнула я. — Не держи друзей на пороге и зови их с нами. Гарри колебался не дольше секунды. — Пойдемте, — кивнул он, приглашая Гермиону и юношу, имени которого я еще не знала, за собой. — Ну вот, нас теперь целая компания, — сказала я, когда все спустились и столпились у входа. — Гарри, милый, — добавила негромко, так как молодые люди вновь начали неловко переглядываться, — может, ты познакомишь меня со своими друзьями? Ведь я не ошиблась, они твои друзья? — Не ошиблась, — торопливо сказал он, вставая между замершими девушкой и юношей. — Это мои друзья, лучшие друзья, если быть точнее. Мам, познакомься, это Гермиона Грейнджер. — Она встретила мой взгляд и несмело улыбнулась. — Это Рон Уизли. Его семью ты видела... Он удивленно моргнул, когда я вдруг протянула к нему руку. — Рада с вами познакомиться. Рон... — Его рука дернулась при легком прикосновении ладони. — Гермиона. — Она более уверенно ответила на мое рукопожатие. — А я — Лили Поттер... хотя вы и так это уже знаете. — И я рада с вами познакомиться, миссис Поттер, — сказала Гермиона, сияя глазами и улыбкой. Возникла крошечная пауза. Девушка сделала незаметное движение локтем в сторону Рона Уизли. — Ну да... — сказал он и откашлялся, — мы тоже. — Вообще-то, — хмыкнул Гарри, — Рон более разговорчив, но сейчас с ним явно что-то не то. Конечно, стоит только вспомнить, как он выкрикивал имя Гермионы, когда мы с ней столкнулись на этой Диагон-аллее. Рон покраснел. Его уши приобрели цвет спелого помидора, и я его пожалела. — Ну что, мальчики и девочки, кто мне поможет с завтраком? Желающих нашлось много, хотя я имела в виду одного Гарри. Улыбаясь, я осмотрела поднятые руки Гарри, Тонкс, Ремуса и Гермионы. Рон медленно растопырил ладонь, когда стал объектом мимолетного внимания. — Нет, вы гости, — засмеялась я. — Я не могу вас эксплуатировать. Прошу всех садиться, а мы с Гарри по-быстрому что-нибудь сварганим... — Нет-нет, Лили, я почту за честь помочь вам, — возразила Тонкс и ткнула палочкой в сторону шкафа. Дверцы тотчас распахнулись и оттуда, повинуясь мановению волшебной палочки, вылетела стопка белых тарелок. Тонкс неожиданно споткнулась, поворачиваясь к столу, и на миг потеряла контакт с посудой. — Осторожней! — крикнула Гермиона. Увидев, что тарелки накренились, грозя свалиться на пол, я инстинктивно подалась к ним, словно бы могла их поймать. Гарри оказался быстрее всех, поэтому ловко схватил их за секунду до того, как они полетели на пол. — Все в порядке, — сказала я, не успев испугаться. — Вот что значит спортсмен, — прокомментировал Ремус, подходя к Тонкс, хлопающей ресницами. — Тонкс, дорогая, тебе лучше все-таки присесть. — Я опять чуть все не испортила... — печально сказала розоволосая девушка, послушно усаживаясь за стол. — Такая я неуклюжая... — С кем не бывает, — ободряюще улыбнулась я. — Вот я, например... И замолчала, осознав, что мне-то как раз нечего рассказывать. Все, как будто смущенно, отвели от меня глаза. — Когда все вспомню, непременно расскажу какой-нибудь случай... От мысли, от которой я никак не могла отделаться, что память ко мне так и не вернется, внутри болезненно царапнуло. Я отвернулась, чтобы никто не увидел мое смятение. — Ремус, ты сказал "вот что значит спортсмен"... это про Гарри? Я почти кожей почувствовала, как напряжение в кухне схлынуло. — Про него, конечно. Гарри — отличный спортсмен. — Я подняла глаза от хлеба, который резала кусок за куском. Ремус и остальные тоже — улыбались. — Он играет в квиддич с одиннадцати лет. — Квиддич? — повторила я, и в голове что-то щелкнуло. — Ну конечно же, квиддич... магическая игра. Гарри уставился на меня, глаза его расширились. — Ты... ты вспоминаешь? — Почти, — не стала я его разочаровывать. — Иногда в голове что-то мелькает, иногда всплывает какое-нибудь знание. Но это мелочи, вроде того же квиддича или каких-то зелий. Я не помню и одновременно знаю, что это такое. Ремус подошел ко мне и погладил по руке. — В один прекрасный день память к тебе вернется, я уверен, Лили. Или в один ужасный день, добавила я про себя. Наверное, когда это произойдет, моя жизнь вновь перевернется, ведь весь тот кошмар вернется тоже... Гарри осторожно отобрал у меня нож, потому что я, задумавшись, изрезала хлеб целиком. — Давайте наконец поедим, — сказал он, успевший при помощи Гермионы зажарить на сковороде внушительного вида яичницу с ветчиной. За поздним завтраком мы говорили о каких-то пустяках, избегая разговора, касающегося меня. Хотя я чувствовала, что тема призрачно витает над столом. Стоило кому-то нечаянно упомянуть вчерашний день рождения Гарри или имя Альбуса, все мигом замолкали. Поев, я вышла из-за стола, поблагодарила остальных и извинилась. — Пойду немного пройдусь. Вы тут продолжайте без меня... Гарри потянулся было за мной, но я краем глаза увидела, как Ремус предупреждающе положил руку на его плечо. — Кстати, — услышала уже на лестнице голос Рона, — чуть не забыл... Мама передала торт, до которого мы вчера не добрались. Я слегка улыбнулась, подумав, что нужно и мне испечь торт для Гарри, как запоздалый подарок на его день рождения... Совершеннолетие... Мой сын — совершеннолетний... Уйти из кухни меня вынудила потребность побыть в одиночестве хотя бы пять минут. Видя эти знакомые-незнакомые лица, я ощущала нечто среднее между страхом, что испытывала в своих снах, и тоской. Почему? Не знаю... Увлеченная мыслями, я не сразу поняла, что стою возле лестницы в холле, уже несколько минут невидяще вперившись взглядом в стену. — Эх, Лили, изведешь себя раньше времени, — пробормотала я, подавив горестный вздох. — У тебя Гарри есть, подумай о нем... Конечно же, о ком еще мне думать. Он — единственный лучик света в моем непроглядном царстве забвения. Мельком глянув в дальний конец холла, я скользнула взглядом по стенам, по картинам, висевшим на них, и остановилась на деревянной двери, почти неприметной в сумраке за лестницей. Нет, не такое жилище представляла я себе, воображая дом, в котором поселимся мы с Гарри. Я мечтала, чтобы это было что-то светлое, небольшое и уютное, такое, чтобы из него не хотелось уходить. А этот дом навевал мысли о призраках... Вот, к примеру, открою эту дверь и не удивлюсь, если оттуда вдруг выскочит привидение... Я протянула руку к круглой тусклой дверной ручке. Какая-нибудь кладовая... Дверь не поддалась. Либо плотно закрыта, либо заперта. Дернув сильней, я неожиданно по инерции с распахнувшейся дверью отлетела назад и едва удержалась на ногах. Выпрямившись, заглянула в проем. Никакая это не кладовая, а самый обычный черный ход. Смешно, черный ход в доме Блэков... За порогом имелось небольшое крыльцо, над которым выступал козырек. Оставив дверь открытой, я ступила на крыльцо, под ногами скрипнули доски. Солнце спряталось за объемными кучевыми облаками, но я, отвыкшая от яркого дневного света, невольно зажмурилась. Здесь был маленький дворик, окруженный невысокой оградой, с одной стороны от которой почти впритык стоял соседний дом. Засохшая трава, несколько чахлых деревцев и пара мусорных баков возле стены здания напротив — вот и все, что увидела я. Но мне не приходилось жаловаться, на данный момент я и этому была рада. Подул ветерок, зашевелив листья на деревьях, росших у ограды. Я обняла себя за плечи, почувствовав, как прохлада скользнула под рубашку. Надо бы одежды прикупить, ведь все, что есть у меня — это вещи, которые дал Северус. В этом вечно не проходишь, за летом последует осень, тепло сменит холод... Только где взять деньги на все, что нужно? Одолжить у кого-нибудь на первое время, попутно ища работу? А нам с Гарри необходимо на что-то жить. От размышлений меня отвлекло какое-то движение рядом с углом соседнего дома. Я замерла, понятия не имея, что делать, если это... — Мяу... Из-за угла показалось худое создание неопределенного цвета. Оно потерлось о каменную стену и обратило в мою сторону маленькую мордочку. — Мяу... — жалобно повторило оно. Я продолжала смотреть на кошку, или, вернее, котенка. Он пискнул в третий раз, и тогда мое сердце дрогнуло. Я сошла по ступенькам. — Ты чей, малыш? Котенок, естественно, не ответил. Впрочем, зачем спрашиваю, и так видно, что это уличное животное. Я подошла к ограде, он, подняв вверх тоненький, похожий на прутик, хвостик, понесся ко мне. Вблизи котенок оказался еще меньше. На меня накатила такая острая жалость, что захотелось немедленно накормить его. Он глянул большими, на полмордочки, зеленоватыми глазами и снова мяукнул. Потом посмотрел на угол дома. Я посмотрела тоже и заметила чью-то тень, когда солнце на секунду выглянуло из-за облака. Сердце опять дрогнуло, на этот раз не от жалости. Несмотря на кольнувшее беспокойство, я подумала не о абстрактных злодеях, которые могли бы наблюдать за домом... Гарри вчера объяснил, что особняк Блэков видят лишь избранные люди, поэтому для остальных он остается невидимкой. То есть, если там кто-то стоит, он меня не увидит тоже. Если это не... — Северус, это ты? — тихо окликнула я, почему-то совершенно не сомневаясь в личности притаившегося. Некоторое время ничего не происходило. То ли меня не услышали, то ли там был не Северус. Но стоило мне повернуться, как я услышала едва уловимые шаги. — Лили... — Так, значит, это все-таки ты. Откуда ты узнал, что мы здесь? — От Дамблдора. Вернее, услышал, как Финеас Найджелус докладывает ему. — Финеас Найджелус? — Я обернулась к Северусу. Он стоял в трех шагах от меня, и нас разделяла ограда. — Кто это? — Портрет одного из директоров Хогвартса. Портрет? Уж не тот ли тип в зеленом в спальне Гарри? — Как ты, Лили? — спросил Северус, не подходя ближе. — Нормально. Благодаря тебе, между прочим. — Я слегка склонила голову к плечу, словно хотела рассмотреть его в ином ракурсе. — Спасибо тебе за то, что помог найти Гарри. Если бы не ты... — Я всегда готов тебе помочь, Лили. Я... — Он замолчал, как если бы побоялся сказать то, что намеревался. — Как воспринял твое появление П... Гарри? — Ты, наверное, сам представляешь как, — сказала я, внимательно глядя на него. Меня так и подмывало спросить его о том, почему Гарри сказал, что Северус его терпеть не может. Северус молчал, не отрывая взгляда от моего лица. — Ты не хочешь зайти? — предложила я, гадая, как бы отнеслись к этому остальные. — Вряд ли это будет уместно. Я уйду сейчас... — Лили! Ты здесь? Я оглянулась и успела увидеть появившегося в дверном проеме Ремуса. Даже издалека было заметно, как в тревоге застыло его лицо, обращенное на нас с Северусом.