Просто поверь

Ремус быстро сошел во двор и остановился рядом со мной. Некоторое время мужчины сверлили друг друга глазами. Нет, не так — Ремус с легким беспокойством смотрел на Северуса, а Северус — на него, с напряженным вниманием. — Здравствуй, Северус. Что тебя привело сюда? Хотя, что это я спрашиваю... Ремус улыбнулся и посмотрел на меня. Северус молчал и как будто не собирался отвечать. Весь его вид говорил о том, что общество Ремуса его ничуть не радует. Ну почему он такой мрачный? — Северус... — начала я. — Мне, собственно, нечего тебе сказать, Люпин, если ты ждешь чего-то подобного, — произнес Северус наконец. — Я не удивлен. Кстати, ты стоишь близко к дому... — перевел на другую тему Ремус. — Не боишься, что... — Я знаю, как действуют чары, — перебил его Северус. — Два фута от границы соблюдены. Не беспокойся, никто вас не видит кроме меня. Ремус вел себя миролюбиво, а Северус словно бы и не замечал его настроения, становясь все мрачнее. — Мяу, — неожиданно, даже с вопросительной интонацией, мяукнул позабытый котенок, напоминая о себе. — Ты еще здесь? — спросила я, когда мы все втроем посмотрели вниз. Он сидел возле ног Северуса, задрав вверх мордочку. — Северус, это случайно не твой кот? — Вот этот? — осведомился он. — Ну да, этот. — Нет, не мой. Это недоразумение даже котом нельзя назвать, а уж тем более моим. Ремус улыбался, будто его позабавило само представление того, что бродяжка может быть животным Северуса. Тот хмуро покосился в его сторону, не горя желанием расслабиться и перестать быть таким недружелюбно настроенным. — Ну, значит, я возьму крошку себе, — радостно возвестила я. — Идем, малыш! Котенок с передавшейся ему радостью пролез сквозь прутья ограды и начал самозабвенно крутиться вокруг моих ног. — Так ты зайдешь, Северус? — спросила я, пройдя половину расстояния до крыльца. Оглянувшись в последний раз на неподвижного мужчину, я зашла в дом. Ремус закрыл за нами дверь. В холле мы чуть не столкнулись со спустившимися по лестнице Гарри и Роном. — Все в порядке? — спросил Гарри, удерживая свою тревогу. — Конечно, милый, — улыбнулась я, — что может быть не в порядке? Кстати, нас теперь на одного человека больше. — Как это? — удивился он, машинально заглядывая нам с Ремусом за спины. — Вы кого-то встретили на улице? Надеюсь, не Снейпа? — Ммм... — Мы с Ремусом встретились глазами. Если Северус принял мое предложение и сейчас позвонит в дверь, Гарри не обрадуется. Поэтому я даже заикаться не стала, что мы встретили именно его, хотя говорила совсем не о нем. — Посмотри вниз. — Это же... котенок! Тот потянулся, оказавшись в центре внимания, и принялся изучать кроссовки Гарри. — Котенок. Конечно, я неправильно выразилась. Ты не против того, что я оставлю этого бедняжку пока здесь? — Против? Вот еще! Делай так, как тебе кажется лучше. И вообще, это я должен спрашивать у тебя разрешение... — Ой, какой крошка! — хором воскликнули показавшиеся из двери кухни Тонкс и Гермиона. — Только очень грязный и, видимо, голодный. Но сначала его нужно покормить, а потом — хорошенько помыть. Меня не удивило, когда заняться котенком вызвались девушки. С удовлетворением проводив их, я посмотрела через весь холл. Очевидно, Северус так и не решился зайти. Так что не стоит его дожидаться. У нас еще будет возможность увидеться. День прошел почти незаметно в компании друзей Гарри и Ремуса с Тонкс. Я узнавала сына все больше, он открывался мне с разных сторон, и это не могло не радовать. Гарри был чуточку замкнут, мне приходилось тормошить его, чтобы он отвечал на вопросы, которые, как из пулемета, строчила я. И во всей мере я осознавала, как нелегко жилось ему в семье Петуньи, а потом — и в качестве "мальчика-который-выжил", как прозвали его после той ужасной ночи... Подумать только — Мальчик-который-выжил, а затем и Избранный... Все считают моего маленького Гарри тем, кому суждено покончить с Волдемортом... Когда он поведал мне об этом, с неохотой и с наигранной бравадой, у меня на затылке встали волосы дыбом. Ну за что... за что ему выпала такая участь?! Он счастья почти не видел, а жить с сознанием, что ты просто орудие в руках судьбы, никому не прибавит оптимизма... Впрочем, Гарри не назовешь пессимистом. Он не унывает и верит, что "оставит Волдеморта с носом и еще посмотрит, кто кому надерет задницу". Я обомлела, услышав такое из уст своего воспитанного и вежливого сына, после чего долго хлопала глазами. На что он лишь улыбнулся и успокоил меня, сказав, что подобные фразы адресуются исключительно Волдеморту и его приспешникам. — Ты так легко шутишь об этом... — А что мне еще остается? Рыдать в подушку я не умею, жизнь приучила находить светлые стороны, когда белые полосы сменяются черными. Особенно общаясь с Фредом и Джорджем. — Кто такие Фред и Джордж? — Братья-близнецы Рона. Они великие мастера по розыгрышам и шуткам, веселые ребята. — Ты дружен со всей семьей Уизли, да? — В общем-то, да, со всей. Они очень хорошие и добрые. А миссис Уизли иногда обращается со мной так, словно я еще один ее сын, — со смехом сказал Гарри. — Разве что не рыжий. Я вдруг ощутила легкий укол ревности, хотя должна была бы порадоваться тому, что нашлись такие люди, которым мой сын как родной. — Тебе повезло с ними, — я улыбнулась, но как-то неуверенно. — А с семьей Гермионы ты тоже знаком? — Нет... Не знаком. Гермиона из семьи магглов, которые с магическим миром почти не контактируют... Я видел ее родителей пару раз, но ни разу не разговаривал с ними. — Мне твои друзья очень понравились. — Правда? — Ну, конечно. Сразу видно, они за тебя волнуются и переживают... — Да... Хотя Рон до сих пор говорит про тебя: "это невероятно... Это невероятно..." А Гермиона, как ни странно, поверила сразу... Гарри отвел глаза и подошел к окну, за которым синел вечер. Наши гости ушли все вместе, и теперь в доме стояла полнейшая тишина. Мы с Гарри сидели в гостиной, большой комнате с высоким потолком и мрачноватыми стенами, в которой был единственный уютный уголок: мягкий диван напротив камина. В этом большом доме меня только и привлекали что расположенные почти в каждой комнате камины. — Да, немного неожиданно, — согласилась я, глядя на освещенную спину Гарри. — Особенно то, как она пыталась защитить меня вчера... — Наверное, это потому, что вы виделись до этого. — Может быть... Хорошая она девушка, Гермиона. А скажи, — на пробу спросила я, — вы встречаетесь? Гарри обернулся, на его лице проявилось больше чем удивление. — Кто? Э... Мы с Гермионой? — Вы с Гермионой. — Нет, что ты, мам! — едва ли не воскликнул он, но, опомнившись, понизил голос. — Мы с Гермионой только друзья. В гостиную неслышно вошел котенок, ранее изучавший дом снизу доверху. Теперь найденыш был отмыт и накормлен. Как оказалось, его шерстка имела дымчатый окрас, а на лапках малыша были белые "носочки", и лишь хвостик по-прежнему оставался не толще прутика. Да еще ни одно имя не прижилось к нему. — А мне, если честно, показалось... Мне действительно почудилось, глядя весь день на Гарри и его друзей, что между сыном и Гермионой что-то есть, что-то особенно-неуловимое. Переглядывания, жесты и интонации как будто указывали на это. Видимо, я ошиблась... — Жаль. Я была бы не прочь в будущем иметь такую невестку. Гарри заметно смутился. Я рассмеялась и похлопала по дивану рядом с собой. — Шучу! Идем ко мне. Словно восприняв приглашение на свой счет, котенок, пока еще безымянный, шустро прыгнул на диван. И, довольно замурлыкав, бесцеремонно влез ко мне на колени. — Эй, — притворно возмутился подошедший Гарри, — вообще-то это относилось не к тебе. — Ладно, не прогоняй его, — улыбнулась я, притягивая сына к себе. — Он всего лишь котенок. Или ты тоже хочешь ко мне на колени? Гарри уютно прижался к моему плечу, положив на него голову. — Боюсь, я там не умещусь. — Улыбка Гарри получилась немного грустной. — Нет уж, пусть он там остается, мне не жалко. А как его, кстати, будем называть, если он будет с нами жить? Мы оба посмотрели на котенка, с блаженным видом прикрывшего глаза. Повадки как у настоящего короля, царя зверей. Хотя сам на льва не похож, скорее на тигра: его блестящая шерстка была полосатой, только не оранжево-черной, а дымчатой с едва заметными темно-серыми полосками. — Может, тигром? — Или Тигрой, как в одном мультфильме. Все-таки он не серьезный тигр. — Тигра так Тигра, я совсем не против. Главное, чтобы ему понравилось. Котенок лениво приоткрыл один глаз и широко зевнул. — Ему тоже все равно, — засмеялся Гарри и потрепал его по голове. — А с Живоглотом такое не пройдет. Живоглот — это кот Гермионы, — пояснил он. — У меня есть сова Хедвиг, Хагрид подарил на мое одиннадцатилетие... Внезапно оживленность Гарри померкла, будто солнце на небе закрыло легкое облачко. — Что с тобой? — встревожилась я, выпрямившись. — Да ничего особенного, — поспешил успокоить он. — Просто вспомнилось кое-что... Ну, то есть тот день, когда я узнал... все. — Все? Что все? Гарри заколебался, но в конце концов рассказал о том, что произошло шесть лет назад, начиная с самого первого письма из Хогвартса. Сказать, что я была потрясена, значит, ничего не сказать. Я была в ярости. Мне со всей яркостью открылась вся подлость, вся низость поведения семьи Дурсль по отношению к моему единственному, горячо любимому сыну Гарри! Мало того, что Петунья не хотела признавать в нем родного племянника, но и всячески ограждала от всего того, что хоть как-то касалось магического мира. Несмотря на то, что сам Гарри делал ударение на том, что больше всего ему доставалось от Вернона и Дадли, я только убеждалась в равнодушии и жестокосердии сестры. Боже мой, Петунья, как ты могла? — Это просто немыслимо... — прошептала я, принуждая себя приугасить яростный огонь внутри. Не хотелось, чтобы Гарри думал, что меня можно запросто вывести из равновесия, как точно подметил Северус. И я даже немного завидовала его удивительному хладнокровию. Мне бы так научиться сдерживать свои порывы. — И я еще простила Петунью... Да если бы я знала, на что она способна... — Мам, но она же покаялась, — напомнил Гарри. Я рассеянно оглянулась. Оказывается, я не заметила, как в пылу негодования поднялась с дивана и теперь стремительно ходила перед камином. Сын и Тигра внимательно следили за мной. — Да, но это произошло столько лет спустя. Все эти годы в Петунье жила обида на меня за то, кто я есть, а перенесла она ее на тебя. Так что не у меня она должна просить прощения, а у тебя. — Сомневаюсь, что у тети Петуньи хватит смелости совершить такой подвиг, — пробормотал Гарри, повернув голову в сторону. — В отличие от тебя, мам, я все прекрасно помню. Да, мой мальчик, и мне начинает казаться, что все дело просто-напросто в моей амнезии. Еще неизвестно, как повела бы себя Петунья, будь я в твердой памяти. Чиста ли твоя совесть, сестра? Считаешь ли ты, что своим раскаянием отдала мне долг? Следующие два дня, которые нам с Гарри снова не удалось провести только наедине друг с другом, отличались от предыдущего разве что появлением в доме новых лиц. Кроме знакомых уже друзей Гарри и Ремуса с Тонкс, с дружеским визитом в гости заглянули с утра пораньше еще несколько человек, все поголовно рыжеволосые. То есть с первого взгляда я признала в них Уизли, но только потому, что во главе процессии, стоявшей на пороге, была Молли, женщина, отнесшаяся ко мне с подозрением и неприязнью в тот момент, когда я отчаянно нуждалась в поддержке. Нет, не то чтобы я не обрадовалась ее появлению, однако во мне зашевелился червячок легкого протеста. И да, меня вновь кольнуло чувство ревности, когда, настороженно поздоровавшись, Молли кинулась обнимать моего Гарри! Хотелось крикнуть: "Это мой сын!" Гарри, будто бы уловив поднявшееся во мне волнение, осторожно, но твердо отстранился от Молли. Потом, когда в холле стало немного тише и все поприветствовали друг друга, он сказал: — Позвольте представить вам Лили Поттер, — и с легкой дрожью, которую различила я одна: — Мою маму. Естественно, это было сказано для новоприбывших, однако, настороженно умолкнув, на меня обратились все девять пар глаз. — Ты нас разыгрываешь, Гарри, — раздался из толпы рыжеволосых людей веселый голос. — У тебя не может быть такой мамы, — последовал другой, похожий на него. — Это, наверное... — Твоя сестра... — закончил первый. — Фред! Джордж! — прошипела Молли. — Имейте совесть. Мы с Гарри переглянулись. Я уж думала, он возмутится, но ничего подобного. Он негромко рассмеялся. Уворачиваясь от подзатыльников Молли, выглядевшей сейчас сердитой и в то же время смущенной, вперед вышли два совершенно одинаковых парня, на лицах которых сияли две такие же одинаково хитрые улыбки. — Приятно познакомиться, Фред, — протянул руку один. Я, испытывая странное чувство, легонько пожала ее. — Джордж, — представился его брат. — Рада встрече, — искренне сказала я. — Извините, мы перепутали. Это он Джордж, а я Фред. В общем, зовите нас Дред и Фордж, не ошибетесь. — Мам, не обращай на них внимания, — ухмыльнулся Гарри, видимо, заметив мою растерянность. — Это у них в порядке вещей. И кстати, ничего не бери у них из рук — могут подложить большую свинью. — Нехорошо на нас клеветать, Гарри! — хором сказали близнецы. — Мы ведь можем и запомнить. — Ну, все, хватит, — прикрикнула на сыновей Молли. — Вы только миссис Поттер испугаете. — Она посмотрела на меня. — Простите их, у Фреда и Джорджа до сих пор ветер в голове... — Что вы, — улыбнулась я. — Такие замечательные ребята, а главное, веселые... Джордж с Фредом приосанились и бросили на мать превосходительные взгляды — мол, вот как нас оценили. — Это точно! — в унисон подтвердили они. Все вокруг засмеялись. Даже Молли, несмотря на свою встревоженность, позволила себе улыбнуться. Но, опомнившись, снова стала серьезной. Вероятно, она была напряжена из-за снедавшего ее чувства вины за собственное поведение на дне рождения Гарри, за то, что была резка со мной и чересчур подозрительна в отношении моей личности. И теперь остальные, словно почувствовав в атмосфере холла едва ощутимую накаленность, в ожидании переводили на нас глаза. Но я-то не собиралась предъявлять против Молли ничего, как бы мне не было неприятно после тех тяжелых минут. Просто Гарри ей как родной, и подобно Тонкс она хотела защитить его, пусть и направив при этом агрессию на меня. — Лили... — неуверенно произнесла Молли, неосознанно теребя рукава своей темно-синей мантии. — Я бы хотела тоже попросить у вас прощения за то... что усомнилась в вашей подлинности. Я не имела права называть вас Пожирателем... Все взгляды переметнулись ко мне. — Что ж, я прекрасно понимаю, что вы чувствовали в тот момент. К тому же, с большинством из вас я не была знакома, поэтому признать меня вы не могли. Я вас не обвиняю и хочу, чтобы на этом инцидент был исчерпан. Разведя руки в стороны, я замолчала. Тишина продлилась около полминуты, в течение которой мы с Молли остро смотрели друг на друга, и затем Ремус спросил: — Ну что, мир? — Мир! Мир! — закричали остальные с облегчением и радостью. — Конечно, мир, — согласилась я. Молли кивнула, ее круглое веснушчатое лицо просветлело. И тут я поняла, что зря взревновала к ней Гарри и даже должна быть благодарна за то, что в ее сердце кроме собственных детей нашлось место и для него тоже. Вот так и произошло знакомство с большой и дружной семьей Уизли, а также проведенные с ними два дня. Было шумно и весело. Не скажу, что ко всем им я здорово привязалась, но все же не испытывала огромного желания крикнуть им, что они нам с Гарри мешают, и выгнать всех до одного из дома. Хотя по вечерам меня накрывала волна усталости, будто до этого я таскала мешки с чем-то очень тяжелым. И уж тем более не к месту была тоска, въедавшаяся в душу, словно злое животное. В таком настроении почти глухой ночью меня однажды обнаружил Гарри. — Мам? Ты чего не спишь? Погруженная в себя, я вздрогнула от неожиданности. Выйдя из спальни, я долго бродила по дому, потом спустилась в холл. Увидела дверь на задний двор и, не колеблясь, вышла на крыльцо. На улице было прохладно, дождь прошел днем, но сырость ощущалась до сих пор. — Не спится... А ты почему бродишь? Гарри приблизился к дверному проему и выглянул наружу. Вдохнул насыщенного разными запахами городского воздуха. — Пить захотелось, а по пути зашел в твою комнату... — И меня не застал, ясно. — Я чуть вздохнула. Гарри до ужаса боится снова меня потерять и все же мужественно делает вид, что все в порядке. — Милый, я всегда буду с тобой, никто и ничто не разлучит нас больше. Найдя в темноте его руку, я ободряюще сжала ее. — Обещаю. — Так хочется в это верить, — прошептал он, переплетая пальцы с моими. — А ты верь. Я тоже верю, несмотря ни на что. Некоторое время мы молчали, глядя в густую ночную темноту двора. — Тебе ведь здесь не нравится? — Почему ты так думаешь? — ответила я вопросом на вопрос. Гарри почти попал в цель. Нет, особняк Блэков не был мне противен или еще что-то, но находиться в нем мне было некомфортно — наверное, это одна из причин моей угнетенности. Казалось, что этот мрачный дом враждебен ко всем, кто появлялся в нем. Взять хотя бы оглушительный портрет миссис Блэк, проклинавшей всякого, кто попадался в поле ее зрения, а при мне это происходило уже дважды. Впрочем, я видела, что и самого Гарри тяготит недружелюбная атмосфера дома. — Чувствую, — просто сказал он. — Я отношусь к этому дому двояко: с теплотой, потому что здесь жил Сириус, и с неприязнью, потому что он был здесь несчастлив. — Расскажешь мне потом о нем? Как же Гарри был привязан к своему крестному. Мой бедный мальчик... Потерять самого близкого человека, это не всякий может пережить. — Расскажу. А ты... ну, когда все вспомнишь, расскажешь о папе?.. В горле появился комок. Я приложила усилие, чтобы голос не задрожал. — Конечно. Но, наверное, тебе кто-нибудь уже рассказывал о папе... обо мне? Осторожно я провела рукой по волосам Гарри, невзначай коснулась его уха. Оно было горячим, как и вся кожа на его лице. Иногда я ловлю себя на мысли, что когда проявляю к нему нежность, как сейчас, Гарри вот-вот уклонится от меня. Это, вероятно, потому, что в эти моменты он бывал напряжен. Он просто не привык к тому, что называется настоящей материнской заботой. Но ничего, у нас двоих достаточно времени, чтобы стать ближе, притереться друг к другу. Если, конечно, никто не будет вмешиваться в нашу жизнь. — Да, его лучшие друзья. По его губам скользнула мягкая улыбка. — Я их знаю? Наверное, в прошлом я и с друзьями Джеймса общалась, раз они были лучшими друзьями. — С одним из них мы виделись сегодня днем. Это Ремус. — Я догадывалась... — Ну да, это не стало сюрпризом, хотя сначала я думала, что с Ремусом дружила я сама. Просто о Джеймсе, по-моему, мы с ним ни разу не говорили. — А еще? — Сириус. И снова никакого удивления. Все-таки эти знания сидят во мне где-то глубоко, только невидимый барьер в виде амнезии не пропускает их. — Гарри... — вздохнула я, потянулась к нему и чмокнула в щеку. — Если ты не хочешь жить здесь, — сказал он, возвращаясь к прерванной теме, — мы можем уйти отсюда. — Но куда? Ты и предложил этот дом лишь потому, что больше вариантов не было. — Это потому что тогда у нас денег не было. — А они сейчас есть? — Ваши с папой деньги лежат в хранилище Гринготтса. Так как у меня есть ключ от сейфа, я пользовался ими последние шесть лет. Мы можем пойти завтра с утра в банк и, если ты хочешь, взять деньги, а потом поселиться в какой-нибудь гостинице... По крайней мере, о деньгах пока не нужно беспокоиться. Но это пока. Потом все равно необходимо искать себе занятие, приносящее хоть какую-то прибыль, не важно какая сумма лежит в банке. — А Хогвартс? Гарри посмотрел на меня. — Что Хогвартс? — Дамблдор же предложил нам пожить там до первого сентября. — Хогвартс, конечно, для меня все равно что дом родной, но... теперь, когда Дамблдор показал другую сторону своей души, замок не представляется желанным местом. Потому что там мы будем под неусыпным наблюдением директора. А мне этого совсем не хочется. — И все же тебе придется вернуться туда, чтобы продолжить учебу. Так? — Так, — нехотя сказал он. — Но я не поеду в Хогвартс без тебя. На это мне нечего было ответить, ибо отпускать Гарри одного в школу я тоже не стремилась. Как же тогда буду без него? — Поговорим об этом чуть позже. А сейчас спать. Закрыв дверь, отгородившись от прохладной ночи, мы с Гарри поднялись обратно на третий этаж, по дороге едва не наступив на сидящего на темной лестнице Тигру. — Беспокоится за нас, — хмыкнул Гарри. Я подхватила котенка на руки и остановилась возле своей спальни. — Не волнуйся, меня будет охранять надежный страж. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — откликнулся сын тихо. * * * — Итак, мы идем в Гринготтс? Ремус оглянулся на Гарри, подчищавшего свою тарелку. — Вы собираетесь на Диагон-Аллею? В Гринготтс? — Да, Ремус. Видишь ли, мы с Гарри решили некоторое время пожить в каком-нибудь другом месте... — слегка виновато сказала я, обхватив ладонями чашку с горячим чаем. Виновато потому, что Ремус мог подумать, что мы сбегаем от него, от всех остальных. Но, кажется, он так не считал, поскольку понимающе кивнул. — Ну что ж, это хорошая идея. А где именно вы хотите пожить? — Лучше бы, конечно, подальше от людей, чтобы не доставали неуемным вниманием... В том смысле, что если магический мир узнает о мамином "воскрешении"... Гарри замолчал. Похоже, эта мысль пришла к нему только сейчас и она ему очень не понравилась. Мы с Ремусом переглянулись. Он тоже разделял опасения Гарри. Только я не особо взволновалась. — Что случится, если узнает? — спросила я. — Боюсь, будешь объектом номер два национального интереса, если не один... — А кто номер один? Впрочем, ответ был прямо передо мной. — Это я, — сказал Гарри. — И... Волдеморт. Над столом повисла зловещая тишина. Даже мне стало не по себе. — Волдеморт. Мне Дамблдор говорил... Но Гарри внезапно перебил меня. — Нет, не произноси его имя! — воскликнул он, протянув руку, будто останавливая поток моих слов. — Только не ты! Ремус выглядел потрясенным, словно Гарри выкрикнул что-то весьма нелицеприятное в мой адрес. — А почему, Гарри? — осторожно поинтересовалась я. Он встал и вышел из-за стола. Взял тарелку, отвернулся, как бы сожалея о своем порыве. — Просто не произноси, прошу тебя... — Ладно, не буду. — Я посмотрела на Ремуса, тот в удивлении пожал плечами. Что бы это могло значить? Странно... — Ремус, не согласишься проводить нас? — обратилась я к мужчине, поглядывая на сына. — С удовольствием. Через пять минут мы втроем выходили из дома. Надо сказать, я снова впервые за несколько дней выбралась из четырех стен, и это не могло не расстраивать меня. Белого света совсем не вижу... Тигра остался за порогом с таким жалобным выражением на мордочке, что я чуть не взяла его с собой. Но не на руках же таскать кота... Гарри и Ремус взяли меня за руки с двух сторон и аппарировали с крыльца. Когда болтанка прекратилась, я увидела, что мы стоим перед кирпичной стеной в небольшом огороженном дворике. — Здесь "Дырявый котел". — Гарри кивнул на дверь справа. Ремус тем временем водил волшебной палочкой по стене, будто считая кирпичи. Раз, два — в ней начала появляться дыра, становясь все больше и больше. Мы втроем поочередно прошли в образовавшийся проход и оказались на уже знакомой мне улице. Сейчас она была не так многолюдна. — Вон туда. — Теперь Гарри показал на возвышающееся невдалеке белое здание. Наверное, и внутри банка также красиво, я так думаю. Гарри с Ремусом вновь пристроились по бокам от меня, и мы направились к Гринготтсу. Пару раз на нас оглядывались. Гарри, замечая это, придвигался ко мне ближе, словно стремясь закрыть от чужих глаз. — Гарри, они смотрят на тебя, а не на Лили, — негромко сказал Ремус. — Ну и что, — пробормотал он. — Надо было замаскироваться... Выйдем из банка, купим шляпы. — Вряд ли это поможет, Гарри, только еще больше привлечем внимание. Представив себя в эдаком шпионском облачении, я усмехнулась. Я все еще не понимала, от чего мне стоит прятаться. А если от всего остального магического мира, то не могу же я делать это вечно. К тому же, обо мне знают уже довольно много человек... В том числе, Люциус Малфой, приятель Северуса. Вот с ним-то я была бы рада больше не встречаться. Мы поднялись по белым ступеням банка и прошли сквозь двойные двери. Внутри нас встретили странные маленькие существа с большими ступнями и цепкими пальцами. — Добро пожаловать в Гринготтс, — поклонилось одно из них, стоявшее у двери. Я машинально кивнула в ответ. "Гоблины", — всплыло в голове. Гоблины так гоблины, хоть тролли, главное, чтобы не были враждебными. А при взгляде на их лица сразу верилось, что они могли быть недружелюбными. В большом мраморном холле находилась добрая сотня гоблинов. Они сидели за длинной стойкой, и каждый делал свою работу. — Доброе утро, — произнес Гарри, подойдя к гоблину, сидящему с краю. — Мне нужно взять некоторую сумму из... — Доброе утро, — гоблин поднял голову и внимательно посмотрел сначала на всю нашу маленькую компанию, затем — на одного Гарри. — Мистер Поттер. Я же говорю, никакого маскарада не надо... Или Гарри здесь узнают как постоянного клиента? — Я сам вас провожу. Гоблин соскочил с высокого стула и направился к одной из многочисленных дверей. — Вот видишь, если уж гоблины не узнали Лили, то люди и подавно не узнают, — шепнул Ремус Гарри. — А у гоблинов исключительная память. За дверью оказался узкий каменный коридор с рельсами на полу, уходящими куда-то вниз. Гоблин залез в небольшую тележку, и я поняла, что мы должны последовать за ним. Сердце екнуло. Я не была уверена, что готова к предстоящему аттракциону. "— ...Не бойся, Лили, это как маггловские горки, помнишь, ты мне рассказывала... — Горки, не горки... Но у меня есть подозрение, что гоблины таким образом испытывают волшебников. — Ну вот, не показывай им свой страх. Пойдем, а не то мы тут до вечера простоим. — Джеймс! Не тяни меня, иначе оставлю тебя наедине с... Остроухом. Будете кататься вдвоем..." Я вздрогнула. Мне показалось, что за шиворот плеснули холодной воды. Я была уже здесь когда-то... с Джеймсом. — Мам... — тихонько позвал Гарри. Я хотела было отказаться и остаться вместе с Ремусом, но и оставить сына одного тоже не могла. Поэтому вздохнула, набираясь смелости, и шагнула к ждавшим меня Гарри и гоблину... Остроуху. Когда мы спустя двадцать минут вышли из банка, первой, кого мы встретили, была Молли Уизли. Я еще отходила от езды по подземным лабиринтам Гринготтса, на меня она подействовала несколько сильнее, чем я представляла. Поэтому я поздоровалась с Молли чуть заторможенно. — Здравствуйте... Мы тут с Гарри и Ремусом решили пройтись по магазинам, да и просто развеяться не помешает... Я умолчала про истинную цель нашего похода сюда, опасаясь возможных расспросов и вполне понятного любопытства. Молли хоть и не казалась женщиной, которой есть до всего дела, но она вряд ли удержится от них, а я еще не была готова разделять общение с кем-то кроме сына и Ремуса. А они вновь встали так, будто охраняли меня. — Мы с Джинни тоже пришли за покупками, школа ведь не за горами, — сказала она, поглядев куда-то назад. — Джинни! Ты где там застряла? Гарри рядом встрепенулся и устремил взгляд в том же направлении. От витрины соседнего магазина отделилась девичья фигура и, словно нехотя, зашагала к нам. Джинни молча встала возле матери. — Поздоровайся, что ты молчишь, — напомнила строго Молли. — Здравствуйте, — послушно сказала девушка, — Ремус... Гарри... Миссис Поттер. На меня она бросила быстрый взгляд и посмотрела на Гарри. — Здравствуй, Джинни, — кивнула я, пытаясь понять ее отношение ко мне. В те два раза, что она была у нас, она вела себя оживленнее, шутила с братьями, шепталась с Гермионой, однако, когда пересекалась непосредственно со мной, в ее поведении появлялась настороженность. И кстати, что у Джинни с Гарри? Вот, например, сейчас он как будто был взволнован больше обычного. Из-за встречи с ней? — Может, не будем расходиться, а пройдемся вместе? — предложила Молли. — Как-никак веселей, да и надежней. — Мы не против, — за всех троих ответил Гарри. — Отлично, — обрадовалась она. — А то все наши мужчины заняты, нам пришлось идти вдвоем. Сейчас даже на Диагон-Аллее небезопасно... — Почему небезопасно? — спросила я, осматриваясь по сторонам: в прошлый раз мне не удалось ничего толком рассмотреть, кроме того магазина, в котором я оказалась по вине кольца Северуса. Молли уставилась на меня, словно я внезапно свалилась с неба. — Так военное время же... — Молли, Лили некогда было об этом узнавать, — напомнил Ремус. — Ах, ну да... Совершенно верно, — сконфузившись, пробормотала она. — Зайдем в спортивный магазин, Рон попросил кое-что купить... Не отставая друг от друга, мы вошли через скрипучую дверь. Раздумывая над словами Молли, я машинально кинула взгляд через плечо: внезапно почудилось, что на меня кто-то неотрывно смотрит. Никого. Вздохнув, я последовала за шедшей впереди Джинни. Мне почему-то вдруг захотелось увидеть Северуса...