Вмешательство извне

Глава 30. Путь наверх.

Хей, жители неба, Кто на дне еще не был? Не пройдя преисподней Вам не выстроить Рай! Хей, жители дна, Гром смеется над вами: Чтобы быть с ним на равных, Есть один путь — наверх! Группа «Ария», «Путь наверх»

«Некто спросил: «Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?» Учитель сказал: «А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости, а за добро — добром». Конфуций

«Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?» Воланд, Михаил Афанасьевич Булгаков, роман «Мастер и Маргарита»

      Он падал. Или, всё же, летел? Или это было сродни телепортации? Сложно сказать – это чувство было одновременно похоже на ощущения, вызываемые всеми видами мгновенного перемещения – теми, что были ему известны, и, конечно, теми, о которых он даже не подозревал. Это было чувство полёта и падения, растяжения в струну и сжатия в точку, расщепления и существования одновременно во множестве мест и времён.       И, тем не менее, Странник считал, что он падает. Всё вокруг было… перемешано. Энергия, измерения, пространство и время, осколки вселенных, законы мироздания – разлом, в который он сиганул, являлся бушующей бездной, где смешивалось и перерождалось всё сущее, начиная с основ мироздания.       Он чувствовал, что постепенно теряет себя. Даже несмотря на защиту «Преодолителя». Это уже начинало затрагивать его воспоминания. Пока лишь незначительные детали, которые волевым усилием ему удавалось возвращать в исходный вид, но чем дольше он был здесь, тем очевиднее становилось – времени у него мало.       А ведь совсем недавно это казалось хорошей идеей – использовать разлом, чтобы покинуть варп, скрыться от Четвёрки и найти товарищей. Проблема, однако, была в том, что здесь, в бушующем разломе, его экстрасенсорика оказалась безполезна! Здесь не существовало направлений, не существовало чётко структурированного энерго-информационного поля, к которому можно было бы подключиться и узнать всё об организации и устройстве разлома.       Это был истинный хаос! Хаос, в которой не было логики и закономерностей. Это был хаос случайностей.       Странник падал в этот хаос. А хаос стремился ему навстречу. Вся его сила, все его знания и умения здесь не имели значения. По крайней мере, так казалось.       Собрав всю свою волю и духовную мощь в единое ментальное «копьё», Игорь выпустил её, приказав окружающей его действительности, бурлящей потоками энергии, пространства, времени, размерностей и таких параметров, для которых даже не было названий, застыть, принять статичную чёткую форму, стать убежищем, где можно перевести дух.       Неимоверное волевое напряжение едва не истощило его, но тёплый поток силы, распространившийся по телу от руки, в которой он продолжал сжимать рукоять «Преодолителя», поддержал и помог.       Всё завертелось вокруг Странника, заискрилось, превращаясь в материю, пылевые струи которой, сливаясь, начали что-то создавать, обретать форму.       Появились стены и окна, деревянное крыльцо, крыша с дымоходом, укрытая шифером, красный кирпич… Через пару мгновений перед ним в этом бушующем океане перемен был настоящий дом! Деревенский добротный дом, выглядящий точь-в-точь так, как дом его бабушки по отцовской линии. Без какой-либо опоры, без чего-либо, что могло его поддерживать, он просто висел в этой бездне, совершенно здесь не уместный, но такой родной. Местами дом как бы «дымился», исходя пылью, которая вилась вокруг, собираясь в комки или странные сложные структуры, чтобы затем влиться в строение, дорабатывая его.       Дом всколыхнул воспоминания, и сами собой появились забор, зелёные ворота, за которыми была площадка, укрытая сверху виноградом, асфальтовая дорожка, ведущая в главную часть двора, а по обе её стороны – участки земли, засаженные красивыми цветами. Сбоку у забора рядом с малым крыльцом появилась куча песка, которая там всегда была. Впереди вырос земляной горб высотой чуть ли не с сам дом, что накрывал погреб. Колодец, собачья конура…       Странник ощутил под ногами земную твердь. Он, наконец, мог стоять! А ещё он чувствовал, как это место, рождённое его волей и памятью, обрастало привычными правилами и законами – теми самыми базовыми основами мироздания.       Он шагнул вперёд по дорожке меж цветов, и в нос ударили их дивные ароматы. Бабушка очень любила их – эти цветы. И очень сердилась на кота, когда тот неаккуратно там ходил. С правой стороны средь цветов росло дерево. Игорь не помнил, что это было за дерево, но ему казалось, что это была яблоня. И это стала яблоня.       Едва же Игорь вспомнил про кота, как вот он – важный, чёрно-белый, появился, лёжа в тех самых цветах. Зверь мотнул ушами, заметив Странника, и поднял голову, уставившись на Игоря своими зелёными глазами. Кошачье прозвище всплыло в памяти само собой.       - Мурчик, - прошептал Игорь, улыбнувшись. Кот зевнул, и сделал вид, что спит.       Игорь прошёл чуть вперёд по дорожке. И вот – основной двор. По левую руку – деревянные ступени, ведущие на деревянную же веранду, с которой уже можно войти в сам дом. По правую – тропинка к колодцу, идущая мимо будки… На его памяти у бабушки было две собаки. Со второй у Игоря отношения не заладились. Но не потому, что пёс был злой, или что-то такое. Просто он очень любил первого бабушкиного пса – приземистого, серо-чёрного, кучерявого и лохматого. Звали его Дружок. Очень добрый и умный. Игорь помнил, как в детстве они с двоюродным братом играли с этим псом. А ещё он помнил, как сильно расстроился, когда узнал, что Дружок умер…       Знакомое «Гав!» заставило его оглянуться. Да, так и есть – позади на асфальтовой дорожке сидел, глядя на него карими добрыми глазами, тот самый Дружок! Он сидел и вилял хвостом, раскрыв рот и как будто улыбаясь. Игорь не удержался:       - Здравствуй, Дружище, - с совершенно непередаваемым светлым чувством он присел на корточки, потрепав пса по голове, от чего тот, казалось, «прибалдел». – Как ты здесь?       В ответ последовало деловито-радостное «Гав!»       - Да, ты прав, - кивнул Игорь. – Кое-чего не хватает, - он встал, вышел на середину двора. Тут же материя перед ним завихрилась, сплетаясь в жгуты, а жгуты – в формы. Снова красный кирпич, один этаж, пара окон, дымоход, небольшая белая русская печь в правом дальнем углу. В левом углу у окна – обычная газовая советская печка. Стол, полки. Ещё один стол и скамейки снаружи. Летняя кухня. И пристроенный рядом с ней по левую сторону, тех же габаритов, сарай, в котором дедушка хранил все самые нужные в быту вещи.       Вот теперь это был тот самый дом, который он помнил. Естественно, двор от середины веранды до середины сарая пересекал деревянный высокий забор с массивной калиткой. На прибитых к забору гвоздях висели тазы, тряпки и даже небольшая детская железная ванна. Из-за забора доносилось куриное кудахтанье. Тянуло запахом хозяйственного мыла от рукомойника, притулившегося к стене погреба. Бельевые верёвки, протянутые от дома до летней кухни, пересекали двор наискосок.       Неожиданно заиграла белая коробка стационарной радиоточки, висевшая на углу дома. Из неё полилось столь часто слышанное в детстве «Не сыпь мне соль на рану…»       Это был дом. Его дом. Дом его родных. Дом бабушки и дедушки. Дом, в котором он бывал только летом. Сначала – на школьных каникулах. После – уже на ВУЗовских. А когда устроился на работу – приезжал когда приезжал в отпуск.       И, всё же, сейчас он очень жалел, что бывал здесь слишком редко, даже когда выдавалась такая возможность. Слишком редко. И не сказал бабушке с дедушкой того, что мог бы сказать, не поговорил с ними о то, о чём мог бы. А теперь… Теперь он был здесь. Но небо выдавало фальшь этого места. Потому, что вместо голубого неба была бушующая бездна разлома.       От этой круговерти рябило в глазах и накатывала тошнота. Игорь двинулся к ступеням, ведущим на веранду. Поднялся ,касаясь правой рукой железных перил, выкрашенных то ли в тёмно-оранжевый, то ли в очень светло-коричневый, сделанных из труб небольшого диаметра.       Толкнул дверь. В нос ударили такие знакомые запахи – сухое дерево, нафталин, ибо прямо в противоположном от входа конце веранды была дверь кладовки, где помимо всякой всячины и старой стиральной машины хранились какие-то пальто и телогрейки, что были старше его самого. Большие окна по правую руку глядели во двор, на виноград, и ту часть придомовой территории, что была отведена курам. Старый добротный стол у кона, по левую руку – не менее старый холодильник, в котором летом хранился самый лучший компот на свете. Справа от холодильника- широкий комод…       Игорь вошёл, закрывая дверь, и сел за стол, отвернувшись от окна, чтобы не видеть здешнего неба. Здесь всё было так, как он помнил. Так, как было в детстве, ведь впоследствии кое-какие перемены в интерьере случались. Он знал, что если пройдёт в дверь, отделявшую веранду от собственно дома, то увидит то, что и должен увидеть. И это – быть может – могло его поколебать. Могло бы заставить его потратить время, которого уже не было. Он прекрасно понимал значение разлома.       Ему нужно было только перевести дух и собраться с мыслями.       Он вздохнул. Всё же, воспоминания здесь имели большую силу. Было кое-что, что он должен был сказать. Пусть даже этот дом и двор были только пустышкой, конструктом, сотворённым его волей и памятью. Но другой возможности могло не представиться, если Изменение произойдёт так, как задумал неизвестный противник.       - Прости меня, бабушка. Прости, - тихо сказал о, почти прошептал.       Звук, родившийся на грани слышимости, привлёк его внимание. Цикличный, не похожий ни на что, но такой знакомый, он становился всё громче, сильнее.       Дыхание самой вселенной, что перекрывало шумы разлома!       Но звук этот был не таким, как обычно – с дребезжанием, странными, режущими слух, примесями. Как будто то, что его издавало, было неисправно. Или больно.       Звук шёл снаружи, со двора. Игорь взглядом заставил дверь веранды отвориться, и увидел как под заливистый лай Дружка из воздуха, точно призрак, начала появляться синяя полицейская будка!       Но что-то было не так- она мерцала, то обретая плотность, то вновь её теряя, но совершенно иначе, чем это должно было быть. Рим был рваный, неравномерный, хаотичный.       Игорь вышел с веранды, застыв на небольшом крыльце – нужно было встретить гостя. Того требовали правила вежливости. Да и вообще ему было интересно, как его нашли.       Наконец, ТАРДИС перестала мерцать и обрела плотность. Выглядела она не важно – опалённая, местами дымящаяся, она как будто побывала в битве. Дверь корабля отворилась, но доблестный Дружок уже занял позицию между крыльцом и не знакомой ему штуковиной, облаивая её изо всех сил.       - Странник! – на пороге ТАРДИС появился растрёпанный и явно очень обеспокоенный Доктор. Да уж, это действительно был тот, кого Игорь ожидал встретить здесь в последнюю очередь. – Наконец-то я вас нашёл!       - И вам добрый день, Доктор, - приветствовал того Игорь. Дружок не унимался. А когда Доктор попытался выйти – чуть было не вцепился ему в штанину. Двенадцатый уже намеревался применить к настырному псу какую-то свою ментальную технику, но Игорь просто сказал: - Дружок, место!       Свершилось чудо – недовольно погавкав для приличия ещё несколько раз, кучерявый пёс скрылся под лестницей, ведущей на веранду, принявшись следить за Доктором через просветы между ступеней. Конуру он принципиально игнорировал.       - Вижу, вы здесь неплохо устроились, - наконец покинув ТАРДИС, сказал Доктор. Когда он подошёл к ступеням, из-под них раздалось недовольное рычание. Доктор не обратил внимания, поднявшись под скрип дерева. – Уютно. Сельский колорит.       - Место из моего детства, - пожал плечами Игорь. – Я рад вас видеть. Похоже, я заблудился.       - Если бы не эта ваша карманная реальность, которую почуяла ТАРДИС в этом хаосе перерождения, я был бы в аналогичной ситуации.       - Итак, Доктор, что у нас плохого? – фраза, которую так любил механик Зелёный из мультфильма «Тайна третьей планеты», показалась Игорю очень уместной. Хотя сейчас от неё веяло то ли махровым чёрным юмором, то ли цинизмом. – Ну, за исключением конца света.       - Если за исключением конца света – то всё хорошо, - Доктор ни за что бы не признался, но сейчас он был очень рад, что встретил здесь Странника. Когда Изменение коснулось Кандрокара, когда стражницы и остальные начали проходить через арку, а всё вокруг – меняться, он решил во что бы то ни стало разыскать Странника, ибо только с его помощью шансы на победу были хоть сколько-то обнадёживающими. Но когда он направил ТАРДИС в путь, что-то пошло не так. Временной поток словно взбесился, а потом… исчез! И ТАРДИС вышвырнуло в бушующую перерождающуюся бездну, где сливались воедино и трансформировались в нечто новое все существующие реальности. И там не было никаких ориентиров, невозможно было понять, где он и когда он. К тому же сама ТАРДИС оказалась в крайне враждебной для себя среде, против которой её защита была не эффективна. Это, а так же общая глобальная аномальность ситуации привели живой корабль в ужас, и Доктору стоило немалых трудов успокоить ТАРДИС и попытаться затем понять, что же делать дальше.       Было ясно, что нужно выбираться из того места, куда их вышвырнуло. Но в отсутствие возможности проложить курс, направление приходилось выбирать почти наугад. Почти, поскольку проанализировав показания, которые ТАРДИС собирала из среды за бортом, Доктор, всё же, выявил некоторые закономерности…       А потом ТАРДИС вдруг нащупала сенсорами это место – островок стабильности и чётко структурированных законов, которые были столь знакомы. Естественно, Доктор направился сюда. И то, что это оказалась карманная реальность, созданная Странником в бушующей бездне – приятный бонус. Но Доктор был слишком мудр и прожил слишком долго, чтобы верить в такие совпадения…       - Вот как? Что ж, это радует, - усмехнулся Игорь. Ситуация в какой-то степени была донельзя странной. Целый Повелитель времени стоит здесь, на крыльце дома его бабушки. Интересно, что бы она сказала, встреться с таким неожиданным гостем? Игорь улыбнулся. – Пройдёмте, - он отступил, приглашая Доктора на веранду. Тот с сомнением заглянул в дверь за его спиной. Вошёл. Игорь – следом. Разместились за столом.       - Должен отметить – здешняя обстановка действительно… умиротворяет, - молвил Доктор, наблюдая в окно за курами. - Как вам удалось?       - Так же, как вытащил из себя «подарки» Штрассе. Только сложнее, - поморщился Игорь. Те воспоминания были, пожалуй, самыми отвратительными в его жизни.       - Кстати, об этом. Что случилось после того, как вы и этот Штрассе исчезли?       - Бой. Тяжёлый. Но я здесь, а он – нет. А ещё попутно я мог разозлить четырёх злобных богов… в смысле они теперь наверняка злы на меня ещё больше, чем раньше. Но они остались там, где им место. И, надеюсь, хоть здесь изменение реальности было полезно и превратило их… да хоть в белых плюшевых мишек, - подобная мысль его слегка забавляла. Но на самом деле он не думал, что с порождениями варпа будет всё так просто. Разлом в варпе был как раз той самой прорехой в их тюрьме, через которую они могли вырваться на волю. Могли ли они существовать вне варпа, в разломе? Этого он не знал.       - Боги? – недоверчиво изогнул суровую бровь Доктор. Конечно, он очень часто сталкивался с необычным и тем. что можно было назвать сверхъестественным. Однако до сих пор был уверен, что у всего есть научное объяснение. Но боги?       - А что насчёт обитателя Невозможной планеты? – той же интонацией поинтересовался Странник.       - Хм…, - Доктор задумался, вспоминая тот случай. Планета, размещённая у чёрной дыры. Планета, лишённая жизни. И научная станция любопытного человечества на ней. По всем законам физики эта планета просто не могла находиться там, где была – её должна была давно поглотить чёрная дыра. А потом странности полезли как из рога изобилия. Планета хранила тайну, что была древнее самой вселенной. И тайна эта была столь зловеща и опасна, что её намеренно предали забвению, оставив в самом дальнем и недоступном уголке космоса. Тайной этой был единственный обитатель планеты. Её вечный узник. Тот, кто видел рождение самой вселенной. Тот, кто в разных культурах по всей вселенной имел разные имена, но неизменно олицетворял собой истинное зло. – Что ж, такое… возможно, - резюмировал Двенадцатый. Всё же, во вселенной, а тем более – за её пределами – могли существовать вещи, не находящие рационального объяснения. – И, всё же, ваша осведомлённость поражает. Ваша концепция взаимосвязи миров через сны и фантазии, подтверждённая на практике, покрой кажется весьма зловещим феноменом.       - Я не виноват, - пожал Игорь плечами. Время уходило, и он понимал это. Пора было заняться решением проблем. Но Доктор его опередил.       - Итак, положение наше не слишком обнадёживает. Снаружи творится апокалипсис, а мы заблудились здесь. Конечно, у меня есть кое-какие намётки, но…, - сейчас Доктор был сам на себя не похож – не бурлил неуёмной энергией, не вёл себя эксцентрично, не делал вид, будто знает всё на свете. Он был собран и серьёзен. Возможно – впервые в жизни.       - Вы пока не знаете, как отсюда выбраться, - закончил за него Игорь. Он бы посмеялся, но было не до смеха. Два путешественника заблудились в величайшей аномалии, которая когда-либо существовала во вселенных. Злая ирония.       - Как и вы.       - Хм…, - взгляд Игоря опустился на рукоять «Преодолителя» - клинок был собран, ибо здесь, в его «доме», защита не требовалась. – Возможно, всё это время мы думали не в том направлении и искали слишком сложные пути…       - «Преодолитель»? – догадался Доктор, проследив за его взглядом. Что ж, он почти ничего не знал про этот объект, в отличие от Странника. Всё было возможно.       - «Преодолитель», - кивнул Игорь. Поразительно, насколько долго он доходил до этой мысли, которая теперь казалась такой логичной и простой! Всё же, та короткая передышка, которую он себе устроил, пошла ему на пользу.       - Что вы намерены предпринять?       - Ну, есть два варианта – грубый и неожиданный, - ответил Игорь, заговорщицки улыбнувшись.       - Думаю, второй вариант интереснее.       - Я тоже. Но сначала…, - Игорь встал и подошёл к холодильнику. – Я просто обязан проверить, - обернулся он к Доктору, отвечая на его невысказанный вопрос, и открывая дверцу. – О, да! – на верхней полке лежали две пластиковые бутылки, наполненные красным компотом. Игорь тут же взял одну, открыл и попробовал содержимое. И просиял! – Это оно! Вот уж не ожидал, так не ожидал! Держите, - и тут же протянул вторую бутылку Доктору. – Вы должны попробовать. Поверьте – это лучший компот во вселенной. Ну, или в том, что от неё осталось.       - Компот? – Доктор с сомнением поглядел на Игоря, но бутылку взял. – Холодный, - удивился он, ощущая вполне приличную степень охлаждения «подарка», какую сложно было ожидать от неказистого на вид холодильника, откуда тот был извлечён.       - А каким ещё может быть лучший компот во вселенной? – усмехнулся Странник. Что ж, теперь он с полной уверенностью мог сказать – он правильно сделал, устроив себе эту передышку. Раз уж здесь оказался Доктор, а в холодильнике нашёлся тот самый компот, который когда-то готовила бабушка, значит удача на его стороне. А зачастую именно она решала всё. Теперь они просто не могли проиграть.       - Что ж, доверюсь мнению эксперта, - пожал плечами Доктор, но на всякий случай просканировал свой компот звуковой отвёрткой – в конце концов, напиток был знаком ему заочно, только по названию и определению, но сам Повелитель времени ещё никогда его не пробовал. Убедившись, что в составе компота нет ничего подозрительного, он открыл бутылки и сделал один глоток. А затем ещё. И ещё. Потому, что это было действительно… хорошо! – Недурно. Весьма недурно, - наконец, молвил он, смакуя ягодно-плодовый вкус. – Особенно учитывая, что всё это – порождение фантазии, обретшей реальное воплощение.       - Рад, что вы оценили. Моя бабушка была бы рада.       - Она…       - Пойдёмте, Доктор, - развернулся Игорь, выходя на крыльцо. – Нам пора со всем этим покончить. Думаю, вместе у нас получится намного лучше.       - Это один из немногих вопросов, по которому я с вами согласен, - кивнул Двенадцатый.       - А компот?       - Ладно. И компот – тоже, - усмехнулся Повелитель времени, и они вместе вышли из дома. Дружок, выбравшись из-под лестницы, провожал их, тоскливо лая вслед Игорю. На пороге ТАРДИС тот оглянулся, запечатлевая последок в памяти это странное место. Прощальный взгляд. Это нужно было сделать – попрощаться.       А потом он взошёл на борт корабля, и дверь будки со скрипом затворилась. ТАРДИС вновь издала тот самый странный звук, в котором на сей раз не было слышно дребезжания и посторонних шумов. Она начала мерцать, то теряя плотность, то вновь обретая её, но уже в меньшей степени. А затем, спустя довольно короткое время, синяя полицейская будка исчезла. И едва это произошло, как карманная реальность, выстроенная Странником, начала рассыпаться золотистой пылью – только его собственная воля давала жизнь и форму этому месту.       Компот, естественно, Доктор и Странник взяли с собой…       Миры гибли и перерождались. Миллиарды миллиардов существ во всех вселенных встречали свой конец, чтобы в следующий миг стать кем-то другим, стать чем-то другим. Менялся их облик, генетика, судьба и история. Но те, кем они были прежде – это были не те, кем они стали сейчас. Те, кем они были прежде… Можно ли называть это смертью, уничтожением? Или, всё же, это было нечто иное?       Как бы то ни было, они исчезали, гибли – безсчётные миллиарды. И их место занимали другие безсчётные миллиарды. Или не занимали. Исчезали и возникали цивилизации и целые виды, разрушались и восставали из праха планеты, галактики, а порой – рождались новые вселенные.       Всё было в движении. Всё бурлило. И это было повсюду, где появлялся разлом. Нет, даже так – Разлом! А он был везде, прорезаясь сквозь ткань мироздания, просачиваясь сквозь пространство и время, игнорируя любую защиту, любые уловки. Ну, почти любые…       Он сиял невероятной бездной в чёрном небе Мустафара, и лава застывала, небо светлело, а на склонах вулканов, обращавшихся в обычные горы, словно по волшебству появлялись травы и деревья, лавовые реки обращались в обычные, окаймлённые лугами цветов. Производственный комплекс из чёрного металла преображался в воздушные ажурные здания, а один падший джедай на берегу реки перестал быть тем, кем был и кем мог бы, превратившись в кого-то другого…       Разлом вспарывал космос над обломками мира народа Ольг. И всё менялось. Уничтоженный в битве, этот мир возродился на своём прежнем месте, но он не был таким, как раньше. Его окутала сеть космических станций, а корабли необычных конструкций сновали повсюду. Мир, в который никогда не вторгались Aen Elle…       Разлом пылал над снежной пустыней, освещая небо невероятными красками, которых никогда не знала здешняя земля. Снег покрывал всё. Ледяные торосы вздымались то там, то тут. Но было ещё кое-что. Здания. Множество зданий, закованных в лёд и погребённых снегом. И кости… кости, кости. Мёртвый мир, которого коснулся Белый Хлад.       Но теперь здесь был Разлом, и этот мир… оживал! Снег и лёд исчезали, здания менялись, но оставались на своих местах. Обнажались улицы города. А кости… они превращались в тех, кто жил здесь. Белому хладу не было места в меняющейся вселенной.       Дальний космос. Звёздные системы с мёртвыми, вычищенными и высушенными планетами, лишёнными атмосфер, минералов и биосфер. Мёртвые серые шары, вращающиеся вокруг звёзд, вынужденных освещать и дарить своё тепло кладбищам цивилизаций и биологических видов.       Космос, заполненный чудовищами. Космос, захваченный Роем. Миллионы звёздных систем, павшие жертвами неуёмного, вечного аппетита и стремления к ассимиляции, к доминированию во вселенной единственной формы жизни и приведению всех остальных биологических структур к единообразию универсальной формы.       Безжизненная пустошь космоса, от центра к периферии которой кочуют триллионы жутких гротескных биоформ, ведомых Разумами Ульев.       Разлом протянулся и здесь. Он взрезал это пространство, заставляя его «истекать» изменёнными законами, искажаться, преображаться и становиться чем-то другим.       Звёзды гасли или рождались. Миры возвращали себе жизнь и всё, что было утрачено, либо рассыпались в труху, ибо в новой реальности не существовали никогда.       А Рой… Он менялся, эволюционировал, трансформировался, стремясь подстроиться к накатывавшим изменениям. И не исчезал, как это происходило со всеми остальными до него…       А Изменение катилось по всем вселенным всё дальше и дальше, охватывая всё новые и новые миры.       Земля, воссозданная вместе с солнечной системой Рыцарями «Чёрного солнца». Она менялась вместе с солнечной системой. Ни кораблей, ни городов на других планетах, ни Рейха, ни даже человечества. Вместо пояса астероидов – ещё одна планета. Вместо газовых гигантов – пустота…       Или Земля, связанная с изначальным Кандрокаром. Земля стражниц, только что пережившая нападение нацистов, наделённых сверхчеловеческой силой. Пелена изменения коснулась и её, меняя лик планеты, стирая прежние города и страны, людей и историю, и воздвигая на их месте новые, никак не связанные с прежними. И лишь одно место оставалось неизменным, противясь всем переменам извне. Старейший дом. Всё вокруг менялось, искажалось, замещалось, а он стоял подобно угрюмому монолиту, молчаливо взирая на эти перемены. Памятник прежнего мира…       Даже Кандрокар не избежал этой участи. Исходный, первичный, изначальный, связанный со всеми мирами. Он перестал быть тем, чем являлся. Не было уже безкрайнего неба и парящего в нём замка, как и его жителей. Было пространство, которое невозможно описать ничем, кроме сложных физико-математических формул и концепций. Ибо Кандрокар стал продолжением Разлома. Он сам стал Разломом, бушующим и непостоянным, перекраивающим всё и вся…       А другой Кандрокар ещё не постигла эта участь. Другой Кандрокар лишь только узрел разверзшийся разлом в багровом космосе. Другой Кандрокар, где в зале Предвечной Цитадели, предназначенном для Орамеров, «Чёрный человек» тянулся к Ядру парадокса…       Этот бой не был похож ни на что, виденное смертными. Этот бой невозможно было описать категориями, которыми привыкли оперировать смертные. Его масштабы и формы не поддавались воображению. И, тем не менее, его последствия, его ход вполне можно было воспринимать.       Звёзды гасли и взрывались, возрождаясь вновь. Время меняло свой бег. Время становилось пластичным. Оно подстраивалось под желания и нужды противников. Само мироздание трещало по швам, рассыпаясь и собираясь вновь.       Таков был их бой – Вяземского и Незнакомца, что был вечным и безвестным спутником всех знаковых событий в мультивселенной.       Они возникали то тут, то там. Они обменивались ударами, смысл и суть которых влияли на само это измерение, преображая его каждый раз. Метрика вырождалась, образуя каскады разрушительных излучений и провоцируя полевую перестройку материи.       Им не нужны были физические тела – для существ, подобных им, физическое тело уже не имело значения, ибо они могли существовать в полевой, энергетической форме. И потому они казались вездесущими. И потому их полем битвы стало всё это измерение, которое оказалось не в силах вынести эту битву титанов, постепенно скатываясь в хаос и энтропию.       Вяземский нанёс удар по противнику, локально изменив законы существования полевых структур, и незнакомец как бы «выпал», «конденсировался» из пустоты, полнящейся красной тьмой, в которой уже начал разгораться Разлом.       Незнакомец обрёл плотность, вынужденный перестраиваться, дабы не быть разорванным меняющимися по воле врага законами мироздания.       Враг не заставил себя ждать, нанося ещё один удар на грубом физическом плане – чёрный искрящийся туман возник вокруг «агента», окутывая его, запуская процессы перерождения материи…       Время пошло вспять, обращая все изменения и атаки. Но лишь до того момента, пока Вяземский не воспрепятствовал. Однако в тот же миг время устремилось сразу во всех направлениях во всём этом умирающем измерении, нанося огромный ущерб полевым структурам, формировавшим энергетическую сущность Александра Владимировича.       Они были равны. Они обменивались атаками неимоверной разрушительной мощи. Но они скорее могли уничтожить это измерение – и делали это – чем одолеть друг друга окончательно. Когда один находил очередной способ навредить другом, второй быстро отыскивал эффективные контрмеры.       Вяземского почти уничтожило разнонаправленными потоками времени. Почти. Но он успел заставить время не просто застыть – он переписал законы этого мира, вычеркнув из них сам понятие времени!       Всё вокруг опять изменилось. Кардинально. До неузнаваемости. Космос перестал быть космосом, обратившись в кристаллический конгломерат, меж отростков которого зияли чёрные пустоты, размером с галактики, где искрились россыпи серо-чёрных, но переливающихся всеми возможными и невозможными цветами, сфер планетарного масштаба. Они казались подобны каплям жидкости, вздрагивали, перетекали внутри самих себя, меняли формы, слипались друг с другом, образуя ещё большие сферы. Ни у чего здесь отныне не было завершения, как не было и начала.       Незнакомец застыл, оказавшись заключён в огромный, идеальных пропорций, шестигранный кристалл на вздрагивающей, пузырящейся и покрывающейся кавернами, что мигом зарастали, поверхности одной из безсчётного множества сфер. Световые волны пробегали где-то внутри, обдавая всё вокруг то зеленью, то сизым, то фиолетовым… Странные, похожие на графитовые горы, образования громоздились вокруг, вырастая из податливой материи, треская, рассыпаясь и вырастая вновь уже другими.       Вяземский появился здесь, во плоти, в низине перед кристаллом с заключённым внутри врагом. Всё ещё одетый в безукоризненно белый костюм, он стоял перед незнакомцем, и смотрел на него. В его взгляде не было ненависти или злобы. В нём не было… ничего. Кроме незначительного интереса.       - Ваше бегство не помогло вам, - произнёс он, хотя в окружающей среде звук не мог распространяться. Но для Вяземского, манипулировавшего законами этого измерения, звук сделал исключение. – Вы не избежите судьбы.       - СудьбаА – оправдаАние сслаАбых, - донеслось в ответ эхо, похожее на хрустальный звон. Кристалл, в котором оказался заточён «агент», начал вибрировать, покрываясь трещинами.       - Судьба – это не только предначертанное, - качнул головой Александр Владимирович, и тотчас из того, что заменяло здесь землю, выросли ещё несколько десятков кристаллов, срастаясь с тем, который стал тюрьмой для незнакомца, укрепляя его. – Кому как не вас это знать? Все мы сами творим свою судьбу. Но иногда эти наши творения сталкиваются друг с другом. И тогда…, - Вяземский развёл руками, как бы показывая на всё вокруг сразу. Нет, он действительно не испытывал ненависти, не было даже раздражения. Он просто делал то, что должен. Но вскоре всё должно было измениться.       - МыЫ обаА здеЕсь не потомуУ, чтоО ссвобоОдны, мисСтер ВяЯземский. МыЫ здеЕсь потомуУ, чтоО наАсс лишиИли ссвобоОды, - несмотря на усиление кристаллической тюрьмы, голос незнакомца продолжал звучать. – Я знаАю о ваАшей… скажжеЕм таАк – сситуаАции.       - Это ничего не меняет, - качнул головой бывший глава счётной палаты. Когда-то давно, в прошлой жизни, он видел фильм, в котором был похожий диалог. – вы не в силах помешать. А вскоре и вовсе исчезнете, - ещё больше кристаллов выпросталось из постоянно меняющейся, исходящей светом, «земли», превращая тюрьму незнакомца в настоящую кристаллическую гору.       - ЭтоО даеЁт мнЕе ВреЕмя, котоОрое выЫ убраАли из уравнеЕния, казалось, что в этот момент незнакомец улыбнулся – по крайней мере, интонация была соответствующей.       - Время? – нахмурился Вяземский. Он «распушил» все свои сверхчеловеческие чувства, позволявшие воспринимать всё сущее в этом измерении во всей полноте, досконально. В мгновение ока он осмотрел, ощутил весь этот мир, в котором открылся разлом и началось Изменение. Времени здесь не было…       Сверкающая вспышка пронзила его голову, заставив отшатнуться и рухнуть на колени! Он попытался превратиться в полевую структуру… но не смог!       Дикая боль!       Агония!       Нечто невообразимое!       А потом он увидел своими собственными – живыми – глазами, как в его лбу, пробивший голову насквозь, становится видимым… клинок, состоящий из ромбовидных сегментов!       Яростная энергия вырвалась из раны в обе стороны ураганными, сокрушительными потоками, выжигая и плавя всё! Свет, что был ярче тысячи солнц. И в этом свете вдруг появился силуэт. Человеческий силуэт. Чёрные волосы, чёрный плащ, что развевался словно на яростном ветру, карие глаза, слегка округлое лицо…       Тот, кто стоял в потоке испепеляющего света, казался негативом, антиподом Вяземского, что сейчас корчился на «земле», проваливаясь в тающую под ним дыру всё глубже, и пытаясь выдернуть из головы ужасное оружие.       Свет иссякал. Но не сам по себе. Он впитывался в это клинок. И Вяземский, обратив взор вверх, увидел того, кто вмешался. Того, кто – как он думал – сыграл свою роль и ушёл со сцены истории.       Там, на краю плавящейся дыры, стоял Странник!       - Ты…, - тяжело выдохнул всё ещё живой Александр Владимирович. – Ты…       - Я учусь на ошибках, - молвил тот в ответ. – На своих и на чужих. В этот раз я решил сразу целиться в голову.       - Ха… ха… ха, - Вяземский попытался рассмеяться, но у него едва получилось сквозь кашель. Такого исхода он не предвидел. Он знал, что использовал Странник. Знал, что это за клинок на самом деле. Его безграничная мощь была легко ощутима теперь, когда всё стало явным. Он стремительно слабел, пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное, воспрепятствовать программе уничтожения, что была внедрена в него, едва только «Преодолитель высших запретов» коснулся его. Но это было невозможно – ничто в этой мультивселенной не могло противостоять такой мощи. – Нам… надо… меньше встречаться, - шатаясь, Вяземскому, всё же, удалось встать. Странник ничего не делал, только смотрел. За его спиной высилась синяя полицейская будка, выглядящая здесь аляповато и неуместно. Седой старик в старомодном костюме устанавливал у кристаллов с заточённым внутри «агентом» какую-то аппаратуру.       - Согласен, - кивнул Игорь. Было очень странно видеть здесь Вяземского живым. Это бередило память о далёких временах, когда основной проблемой было теневое правительство Земли в его мире. Тогда он убил Вяземского – как он думал – выходя на было. Сейчас он тоже не испытывал к нему жалости, ибо теперь преступления Александра Владимировича были ещё ужаснее. Вяземский заслужил свою участь. – Думаю, эта встреча будет последней.       - Может и… так…, - Вяземский схватился за рукоять «Преодолителя» и потянул что было сил. Клинок поддался. Миллиметр за миллиметром он тянул его, пока, наконец, не вытащил из головы. И тут же рухнул на одно колено, удержался, вонзив клинок в землю, от чего та вдруг изошла трещинами, вздыбилась, и над ней из ничего стремительно появились тончайшие сростки игл, растущие быстрее пули и даже мысли! Они «выстрелили» по все стороны, прошивая насквозь кристаллы, «графитовые горы», «землю» и порождая ещё больше игл – законов этой реальности, начавших локально перерождаться, обретая видимость физической формы.       Они огибали Вяземского! Они стремились к ТАРДИС и Страннику, Доктору и незнакомцу… Но Вяземский вдруг вздрогнул. Из раны на его лбу в потоках лучистого света вырос чёрный кристалл! Александр Владимирович рухнул наземь, выронив «Преодолитель», и тот взлетел, возвращаясь к Игорю.       - Ты всё равно опоздал, - собравшись с силами, чётко произнёс Александр Владимирович, а в следующий миг тело его мгновенно преобразилось, представ в виде огромного сростка чёрных кристаллов. Но это было только начало. Кристаллы принялись гудеть, вибрировать, менять конфигурацию. До тех пор, пока не оказалось, что каждая их грань – окошко в бездну. Структура распадалась, как будто таяла, плавилась. Фестончатые наплывы и наросты покрыли стены ямы, в которой свои последние мгновения провёл Александр Вяземский. Материя внутри вырождалась, и оттуда вверх полетели тающие чёрные искры…       Александр Владимирович Вяземский был мёртв.       Странник отвернулся. Времени не оставалось – Разлом был уже здесь. Вселенная начала меняться – он видел, как циклопическая кристаллическая структура, которой теперь был здешний космос, менялась, «плыла» и таяла под действием Разлома, что горел в необозримой дали, отсвечивая багровым.       Когда он подошёл к Доктору, тот как раз закончил – несколько хитроумных устройств, закреплённых на кристаллах тюрьмы незнакомка не казались внушительными. Но когда Доктор включил звуковую отвёртку, направив на один из них, когда кристаллы, мгновенно войдя в резонанс, раскололись, стало ясно, что впечатление было обманчивым.       Незнакомец, стоявший посреди сверкающих осколков своей темницы, поправил галстук.       - БлагодаАрю, - произнёс он, шагнув навстречу двум путешественникам. Сколько раз Игорь уже встречался с ним? Сколько раз после этого происходили события, влияющие на всю вселенную? Незнакомец всегда казался ему вестником таинственных непостижимых сил, посланником самой судьбы, в которую Игорь, однако, не верил. Он казался вездесущим и даже непобедимым. И вот он был здесь, только что освобождённый из темницы, устроенной врагом. Странник понимал – независимо от того, что будет дальше, случатся события, которые отразятся на всей вселенной. Вопрос лишь в том, с каким знаком будут эти события. Во благо или нет?       - Это вы уничтожили данную реальность? – конечно, Доктор не мог не задать этот вопрос. То, что они с Игорем увидели, оказавшись здесь – кладбище мироздания с исковерканными законами бытия – потрясло их. Для Доктора это было хуже геноцида. Это было хуже всего. Лишь один раз он столкнулся с подобным – когда Даврос вернулся с новой расой далеков, одержимых идеей уничтожения вселенной как таковой.       - ОнаА былаА необитаАема. РеаАльность-убеЕжище ВяЯземского, - последовал ответ. Спокойный, безстрастный. Он, однако, не примирил Доктора с тем, что он видел. Но сейчас, когда вдали висел Разлом, перекраивающий не только эту реальность, но и остальные, было не до того.       - Где стражницы и остальные? Где Крутов? – спросил Игорь, не желая терять время попусту – что-то ему подсказывало, что ещё чуть-чуть, и ничего уже нельзя будет обратить вспять, ничего и никого нельзя будет спасти.       - В эпицеЕнтре. УшлиИ к НевеЕдомому, - ответил «агент». Взгляд его казался безстрастным, но Игорь достаточно давно за ним наблюдал, чтобы научиться разбираться в тончайших изменениях его мимики и взгляда. И сейчас он видел – незнакомец был предельно напряжён.       - Значит и нам нужно туда. Без «Преодолителя»…       - ТолькоО ваАм, - качнул головой агент. Игорь посмотрел на него вопросительно. А потом понял.       - Да, пожалуй, вы правы, - согласился он. Всё, происходящее сейчас, имело начало. У него был источник. Место, откуда всё началось.       - Ядро парадокса, - понял Доктор. Этот вопрос так же занимал его с тех самых пор, как они покинули тот, первый Кандрокар, виденный им. ТАРДИС в том мире не хотела работать, норовила улететь. Она боялась. А потом Оракул подтвердил – изменение реальности началось там. Но у них не было возможности разобраться с этой проблемой из-за группы Геринга. Тогда они ещё были не готовы с ними встретиться. Но теперь-то препятствий не было. И если уничтожить или перенастроить ядро…       - ВеЕрно, - кивнул человек-в-костюме. Рядом с ним уже в который раз появилась из пустоты деревянная офисная дверь. Отворилась, являя искрящуюся тьму. – И ВОот здеЕсь… МыЫ разделЯяемся, - таинственная улыбка тронула его уста, когда он жестом пригласил Игоря войти в эту тьму.       - Я попробую другой способ, - качнул тот головой, сканируя дверь и пространство за ней переместителем. И – одновременно – экстрасенсорикой. Теперь, наконец, он вернул то, что утратил после открытия Врат Вселенной и встречи с Абсолютом. Теперь, пожалуй, он был даже сильнее. Теперь он мог лишь бросив взгляд определить, куда ведёт дверь, открытая таинственным незнакомцем. Но, несмотря на это, ему было тревожно. Быть может даже страшно. Не из-за того, что он наверняка встретит превосходящего противника. Из-за того, что если время было упущено, то победа над ним – а в этом Игорь не сомневался – может ничего не значить, ибо нельзя будет обратить весь ущерб, который уже нанесён мультивселенной и тот, который ещё будет нанесён. Он боялся того, что всё будет зря. Их усилия не должны были пропасть зря. Смерти его товарищей и союзников не должны быть безсмысленными. Они трое – оставшиеся в живых и дошедшие досюда, стоящие у финальной черты, не имели права подвести тех, кто дойти не сумел. Драк и Соловей, Дейв и Зиновин, Аноар и Морион… все те люди на Земле изначальных стражниц. Жертвы нацистов во всех изменённых мирах. Звягинцев и стражницы, которых он знал. А ведь ещё были те, о ком он не знал – их было большинство. Смерти, которых не должно было быть. Судьбы, которые должны были быть другими. Миры, которые должны были выжить, цивилизации, которые не должны были погибать…       Их было слишком много – тех, кто сейчас как будто стоял за ним, кто обступал их троих. И с каждой секундой этих призраков становилось всё больше – тех, кто становился рядом с остальными, ставшими жертвами амбиций и желаний неведомого врага. Они стояли вокруг них, как будто заполняя эту реальность, и смотрели. И в их взглядах читался лишь один наказ: «Не подведите». И Странник решил – он не подведёт.       Он сконцентрировался на «Преодолителе», ощущая, видя его истинную суть, сложнейшую структуру, упакованную в простую форму. Он будто слился с ним, чувствуя его как часть себя. А затем рассёк пространство перед собой, создавая подобие разлома, что сиял вдали!       - Странник! – окликнул его Доктор. Он чувствовал, что должен сто-то сказать, чувствовал важность момента. Но что? Все фразы, которые приходили на ум, казались банальными. А ещё он понимал – так, куда отправляется Странник, от него бы ничего не зависело. Там будет бой между силами, в сравнении с которыми он – лишь щепка. Быть может, он и смог бы что-то изменить, даже решить всё с минимальными потерями и без насилия, будь у него возможность подготовиться. И – возможно – так оно и будет. Но чтобы у него появился этот шанс, Страннику снова придётся взять на себя грязную работу.       - Уже скучаете? – усмехнулся Игорь, замерев в шаге перед рукотворным разломом, который сиял искрящейся белизной и, в отличие от своего гигантского собрата, казался спокойным и гармоничным.       - Удачи, - сказал Двенадцатый. – Просто удачи.       - Да пребудет с вами Сила, Доктор, - ответил Игорь, и шагнул в разлом, который тут же зарос так, словно его никогда не было.       - Итак! – резко развернулся к «агенту» двенадцатый. – Полагаю, на нас самая важная часть работы – добраться до Ядра изначального парадокса и отключить его…       - УничтоОжить…       - Не суть. И можете говорить нормально, без этого странного акцента? Я же вижу, что можете. Конечно, я и сам говорю с северным акцентом, но это, по крайней мере, не усложняет мою речь.       - Я…, - похоже, впервые в жизни незнакомец опешил и не нашёл, что сказать.       - Хватит стоять ,уважаемый, - деловито скользнув мимо него, Двенадцатый оказался у открытых дверей ТАРДИС. – Прошу на борт. Или предпочитаете своим ходом?       - Я… вас… догоню, - улыбка, в которой Игорь нашёл бы признаки раздражения, появилась на устах «агента».       - Ну, как знаете, - махнул рукой Доктор, и двери полицейской будки затворились. А вскоре исчез и сам пространственно-временной корабль оригинальной конструкции.       Тот, у кого не было имени, остался один. Возможно, всё сложилось не совсем так, как он рассчитывал. Но он сделал всё, что мог. Почти всё. Однако теперь большая часть зависела уже не от него. Ему же оставалось сделать лишь одну вещь.       Дверь, которую он открыл для Странника, всё ещё была здесь. Он качнул головой, и бездна за ней сменилась другим видом – видом замка, парящего посреди багрового космоса и жидких чёрных туч…       Чернота.       Кромешная чернота.       Она была такой густой, такой вязкой, такой всеобъемлющей, что это не поддавалось воображению. А ведь я за последние пару дней успел повидать всякого. Но эта чернота… Она была хуже всего. Хуже маатан, хуже наёмников, хуже проклятого Зота. Даже хуже того биологического кошмара, который я увидел в памяти Странника.       Как можно было описать эту черноту, в которую нас швырнул тот хмырь, похожий на секретного агента? Ничто? Пустота? Я не поэт, не писатель, не физик. Но то, что я здесь чувствовал, наблюдая за тем, как где-то вдали и мимо нас проносятся редкие лучи белого света, мне очень не нравилось. Чувство было столь же мощным, сколь и неприятным.       Отвращение? Ужас? Что-то ещё? Думаю, что всего понемногу.       Я пытался заговорить с теми, кто летел рядом – Джокером, Самарой, СУЗИ. Но обнаружил, что звука в этом странном месте просто нет. Совсем. А ещё я обнаружил, что двигаться очень тяжело – как будто мы оказались в вязкой смоле, сковывающей все движения.       Тем не менее одно ощущение было неоспоримым. Именно движение. Похоже, мы неслись куда-то с невероятной скоростью. На ум даже пришло сравнение с полётом в гиперпространстве. И учитывая всё, с чем мне довелось столкнуться, это уже не казалось бредом.       Я смотрел на лица своих товарищей и союзников, и видел негодование с возмущением. Но чаще – решимость и смирение. В конечном итоге было не важно, останемся ли мы помогать «агенту», или нет. Наша цель была иной.       Да.       Наша память – по крайней мере, моя – начала выдавать картины событий, которых не было. Вяземский. Сражение, от масштабов которого мурашки шли по спине. Куда так недо-нацистам! Я точно помнил – ничего этого не было. Или… Образы были слишком реальны. Мог ли я быть уверен в том, что опять не случилась какая-то странная хрень? Вряд ли.       Но теперь думать об этом не имело смысла. Впереди – если верить всё тому же агенту – нас ожидала встреча с тем, кто стоял за всеми бедами и катаклизмами, с которыми мы столкнулись. И вряд ли он-она-оно… короче, это нечто вряд ли обрадуется нашему появлению у себя на пороге. Я мог только гадать, насколько силён этот враг, и сработает ли план, предложенный всё тем же «агентом»…. Было слишком много «если», завязанных на незнакомца. В любом случае будущее виделось мне туманным и не сказать, чтобы обнадёживающим.       Что у нас было? Надежда на то, что нас не уничтожат сразу при появлении на месте? Что вариант со стражницами как наследницами «Духовного ключа» сработает? Что наших сил будет достаточно, чтобы… Вот в последнем я, как раз, сомневался больше всего. Тот, кто привёл в движение столь масштабные процессы, наверняка был запредельно могущественным. В связи с чем мне вспомнилась фраза из старого советского фильма, который я видел, когда промышлял в России. А звучала она так: «Я не трус, но я боюсь». И мне было не стыдно признаваться в этом самому себе. То, что ждало нас в конце этой черноты, не шло ни в какое сравнение ни с чем.       Чернота изменилась. Я только сейчас заметил, что она стала какой-то странной, комковатой, что-ли. Лучи и полосы света перестали быть прямыми – я замечал их незначительное искривление. К тому же их цветовая гамма начала смещаться в область красного.       А потом прямо по курсу впереди мы увидели луч. Он шёл прямо на нас, становясь всё ярче, всё больше… Трепыхаться не было смысла – мы ничего не могли сделать. К тому же если бы «агент» хотел нас убить, то наверняка сделал бы это проще и прозаичнее. Потому я стиснул зубы и принялся ждать, что будет дальше.       А дальше свет поглотил нас.       Восприятие взбесилось, ощущая одновременное движение во все стороны. Разум отказывался это переваривать.       Свет затапливал всё. Но он не убил нас. Он просто… был.       В голове прошелестел голос «Эгиды»: «Враждебная физическая среда. Базовые параметры несовместимы с жизнедеятельностью человека. Адаптируюсь».       Я ничего не почувствовал, но свет начал постепенно ослабевать. И довольно скоро я увидел… Если я до этого думал, что видел всё, то я был наивен. Пространство, в котором мы оказались, было… невозможным! Да, это самое подходящее слово.       Это не был космос или что-то, хоть отдалённо похожее. Это было… похоже на странный, постоянно меняющийся конгломерат неизмеримо сложных форм и структур, полный осязаемого света. Самоподобное, фрактальное, похожее на безконечный калейдоскоп, это измерение было полно мрачных тонов, чередующихся с яркими красками. Какие-то структуры напоминали туманности, иные – безконечные леса ворсинок и бахромчатых папоротников. Третьим вообще нельзя было подобрать аналога. А ещё были сложные вибрирующие геометрические формы, иногда проявляющиеся как фон этого измерения, и затрагивающие всё вокруг.       И всё это как будто вращалось вокруг единого центра, создавая умопомрачительную воронку-туннель размером со всю вселенную, которая оканчивалась сияющим просветом… Нет! Я не был готов увидеть, что было на той стороне! Я был уверен, что это сведёт меня с ума.       - Великая богиня! – услышал я в наушнике голос Самары. Теперь мы могли двигаться, и я оглянулся. Юстициар застыла на месте, потрясённая невозможным зрелищем.       Вспышка розового сверкнула справа и слева – стражницы и другая Хай Лин оказались под защитой Сердец Кандрокара вместе с Магнусом. Но то, как они выглядели…       Я тотчас устремился к волшебницам, понимая, что промедление в их отношении смерти подобно. Их кожа… Она как будто была срезана с мышц, испарена! Стражницы и волшебник бились в агонии, истекая кровью, заполнявшей нижнюю часть волшебной сферы, что дрожала и исходила дымом.       - Девочки! – Моро последовал за мной. Мы первые прошли сквозь барьер. Следом – Крутов и СУЗИ. Джокер тут же использовал свой Эйдос, обдавая всё вокруг волной мощной целительной энергии… Но она сработала хуже, чем он рассчитывал, лишь уняв кровотечение.       - Нужны наниты! – бросил Крутов, становясь на колени рядом с Вилл и Ирмой, положив руки им на плечи. Его броня туте начала «перетекать» на стражниц, наползая на них чёрной плёнкой… Я не стал дожидаться результата, и последовал примеру генерала, делясь «Эгидой» с Корнелией и Магнусом. За остальных взялись СУЗИ и Джефф.       - Похоже, мы успели как раз вовремя, - с облегчением произнесла СУЗИ спустя несколько мгновений, отнимая ладони от старшей и младшей Хай Лин, когда те оказались облачены в чёрную броню. – Они целую секунду находились в пространстве с метрикой и законами, не предназначенными для существования трёхмерных объектов. Если их кристаллы не сработали…       - Они восстановятся? – из-за пределов сферы спросил Фрейнар. Энергетические шары, которые постоянно крутились вокруг него, вели себя очень странно – то растягивались в подобие сигар, то сжимались в диски, звёзды или точки, и это происходило постоянно.       - Да. Нано-элементы «Эгиды», вживлённые в их тела, быстро справятся…, - гиноид не успела закончить – результат от наших действий появился почти сразу – кожный покров у всех пострадавших стремительно восстановился. Даже мне полегчало, когда это случилось.       - Слава Богу, - выдохнул Моро.       - Не знал, что ты религиозен, - сказал я. На самом деле я был очень рад. После гибели Драка и остальных, которых Штрассе распылил прямо на наших глазах просто чтобы поиздеваться над Странником, потерять ещё кого-то, и тем более – этих детей, было бы… скверно. И это если выбирать выражения.       - О-о-о-о-ох! – простонала, открывая глаза, Вилл. Её скорое пробуждение оказалось достаточно неожиданным, чтобы привлечь всеобщее внимание.       - Живая! – радостно воскликнул Джокер, и чуть было не обнял стражницу, но вовремя спохватился – это было бы странно и неуместно.       - Я… что? – вилл поднялась на локтях и огляделась. Выражение её лица было таким же, как и у меня после запоя. Она не понимала, что происходит. А потом она заметила, что одета в лёгкую чёрную броню. – Что случилось?       - Да… я тоже… хочу знать, - раздался из-за спины Крутова голос Ирмы. Остальные тоже начали приходить в себя.       - Мы прибыли, - ответил я. – Но здесь враждебная среда, а вы были без защиты…       - Дайте угадаю, - прохрипел Магнус. Волшебник с трудом встал, покачнулся, но его поддержала СУЗИ. – Мы едва не погибли.       - Зато теперь у вас модная чёрная броня и наниты в крови, дающие запредельную регенерацию, - этот русский парень, Первин, как и Джокер, всюду лез со своими, зачастую неуместными, шутками. Но он был заботой генерала, а не моей.       - Наниты? – Тарани застыла, вздрогнув. Как-то по новому взглянула на себя, ощупывая броню. Что ж, я бы на их месте тоже почувствовал себя неуютно, узнай, что для спасения моей жизни меня пришлось превратить чуть ли не в киборга.       - Сейчас важно не это, - старшая Хай Лин восприняла эту информацию вполне спокойно, что было для меня лишним подтверждением наличия у неё богатого опыта в преодолении трудностей. – Мы на месте. Если, конечно, это действительно то место, куда нам было нужно.       - А у тебя есть какие-то сомнения? – иронично осведомилась Ирма. – Тогда просто посмотри туда, - и указала вперёд, где было видно, как вся эта вселенная свивается в циклопических размером воронку-туннель. – А я пока ещё подумаю над тем, что превратилась в киборга-терминатора. Хорошо, хоть наниты. Значит я теперь как минимум Т-1000, а не древний Т-800.       Что ж, по крайней мере, она шутила. Это был хороший знак, хотя мне было ясно, что она могла просто прятать свои страх и тревогу за этим юмором.       - Хай Лин права, - спокойный и рассудительный голос Самары подействовал на нас всех как ушат холодной воды, вылитый на голову. Я всё время удивлялся тому, как она умела подбирать интонацию, чтобы все прислушались к её словам. Наверняка сказывался тысячелетний опыт. – У нас есть важное дело.       - Знаю, - вздохнула Ирма. – Но как мы найдём того… как его, кстати?       - Неведомого, - подсказал я. Это имя, которое скорее походило на кличку или позывной, я хорошо запомнил.       - Думаю, его стоит искать там, - указал вдаль, на сияющий просвет воронки, Павлов. С ним я почти не пересекался, но его угрюмый вид давал понять, что он за человек по характеру. Пессимист, для которого стакан всегда наполовину пуст. – Это единственный логичный вывод. Если, конечно, Неведомый не рассредоточен в этом мире как нематериальное существо. Или если всё, что мы видим – не иллюзия. А ведь есть ещё большая вероятность, что нас могут стереть в пыль в любой момент, если Неведомый достаточно могуществе, и ощущает любые изменения в этом мире.       - Георгич, заканчивай с пессимизмом, - качнул головой Крутов. – Только упаднического духа нам тут и не хватало.       - Я просто говорю логичные вещи, - пожал тот плечами. Но я был согласен с генералом – пессимизм нам точно не поможет.       - Итак, думаю, нам как-то нужно забрать «Духовный ключ» у Неведомого, - Вилл казалась растерянной. Возможно, всё дело было в том, что на её плечи свалилась гигантская ответственность. Я и сам до сих пор с трудом переваривал масштабы происходящего, но эти стражницы… Они были просто детьми. – Но я даже не представляю, как…       - Будем исходить из худшего, - сказал Крутов. Сказал сухо. Он не хотел, чтобы его слова оказались действительностью – я это видел. – Предположим, что силы нашего врага за гранью наших возможностей. Значит, времени у нас почти не будет. Мы будем отвлекать его, сколько сможем. А ваша задача – забрать у него «Духовный ключ», использовать его, чтобы победить Неведомого, а затем вернуть всё как было, - строгий, серьёзный взгляд Сергея Ивановича опустился на стражниц. Он смотрел на них не как на детей, но как на равных. Как на бойцов, перед которыми была поставлена важная задача.       - Вы забыли добавить – «любой ценой», - тихо сказала Корнелия то, что, похоже, было на уме не только у меня, но и у остальных. Это действительно было так – мы должны были достигнуть успеха любой ценой. А значит – даже ценой наших жизней. Все понимали – здесь и сейчас решится всё. Здесь решится, быть вселенной такой, как мы её знаем, или нет, или она превратится во что-то иное, став игрушкой Неведомого. Мы не знали, зачем это нужно Неведомому. Но, признаться, мне было плевать на его мотивы. Он уничтожал мой дом, дом тех, кто сейчас был тут, вместе со мной. И геноцид, который провоцировало Изменение, так же не мог не вызывать у меня чувство праведного гнева.       - Здорово. Ещё одна самоубийственная миссия, - совершенно без энтузиазма произнёс Джокер. – Только с коллекционерами, похоже, было намного безопаснее.       - Взгляни на это под другим углом, Джефф – теперь у тебя есть шанс стать героем, достойным легенд, - мягко коснулась его плеча СУЗИ.       - Да. И уйти в зените славы, - усмехнулся пилот.       - Что ж, если у кого-то есть некие козыри, которыми можно удивить противника, то сейчас для них самое время, - сказал Сергей Иванович. У меня не было ничего, кроме того, что я взял с собой – «Неймс» и «Эгида». Но, может, маги? В любом случае я был внутренне готов. Готов вступить в бой, кажущийся безнадёжным.       - Кое-что есть, - подтвердил мои догадки Фрейнар.       - Хорошо, - кивнул генерал. Как-то так вышло само собой, что он взял на себя командование. впрочем, никто не возражал. каждый должен был заниматься тем, что у него лучше всего получается. - Тогда – нам остаётся последний рывок. Всем – удачи, - сказал он, и белая вспышка, разойдясь от него, поглотила нас всех.       Краткий миг, когда вокруг лишь свет. Краткий миг, когда невесомость как будто выворачивает тебя наизнанку.       А миг спустя они уже были здесь, в центре всего. На краю горловины воронки. Всё сущее в этом измерении закручивалось тут, превращаясь в свет, который низвергался в проём, ведущий в Немыслимое и Непознаваемое. Невыносимое чувство странной чужеродности, исходящее оттуда, обдало людей, заставив вздрогнуть или зажмуриться.       Целая вселенная постепенно изливалась куда-то в иное пространство, наружу, под звуки, которым не было определения и аналога. Жуткие и чарующие одновременно, они, всё же, пугали.       Целые структуры и массивы фрактальных секций, каких-то неведомых объектов и тому подобного проносились мимо, лишь только для того, чтобы рухнуть в проём, который теперь простирался, кажется, от одного края вселенной до другого.       А там, снаружи… Это было невозможно передать словами. Это было невозможно передать образами, нарисовать, осмыслить. Это было нечто, являющееся в предельной степени немыслимым, сложным и гармоничным. Разум человека попросту не мог это воспринять, начиная «плыть» и «шататься» при одном только взгляде туда, где постепенно исчезала, изливаясь светом, целая вселенная.       Они были дезориентированы. Они были сбиты с толку. Они боролись с накатывающими волнами страха и умственного помутнения. Потому, что «Эгида» не справлялась. Потому, что магия здесь «расплеталась» на составляющие, уносясь вдаль вместе со всей вселенной.       Эпицентр бури.       Сердце Изменения.       Они сразу ощутили чьё-то тягостное зловещее присутствие. Подобное чёрное грозовой туче над головой, извергавшей молнии, оно угнетало.       - Неведомый! – раздался крик, который тут же затух, ибо звук его оказался заглушён другими шумами. Кричала Ирма, не рассчитывая на хоть какой-то эффект.       Но…       Багровая тьма прорезалась впереди, расползаясь подобно жуткой кляксе. Она становилась всё больше, уже заслоняя горизонт, а внутри неё, сплетаясь в странный, не похожий ни на что символ, возникали алые нити энергии.       Это нечто источало могучую молю. А ещё от него веяло такой мощью, что она была как будто осязаема.       Тьма перестала расти, а символ внутри неё обрёл сложную законченную форму. От одного взгляда на него начинала болеть голова и делалось дурно. Но «Эгида» справлялась хоть с этим.       Тьма замерла, клубясь и переливаясь. И все они ощутили, как на них упал угрюмый мощный взгляд.       - Мы…, - начала было Вилл, но тьма не стала слушать – в их головах прозвучало лишь одно слово: «ПОМЕХА». И прозвучало как приговор.       Вселенная исказилась, меняя всё и вся, перестраиваясь, заставляя преображаться всё сущее вокруг. Повсюду.       Структура реальности претерпевала стремительные метаморфозы. Она усложнялась. Законы мироздания переписывались.       Воронка вздрогнула, поколебалась, и развернулась в плоскость, которая всё ещё изливалась светом в оставшийся неизменным проём.       Фракталы и геометрические формы, вибрации и всё остальное – всё это схлопывалось или превращалось в нечто, что можно было описать только сложнейшими математическими и физическими формулами.       Изменение прокатилось повсюду одновременно. И от него нельзя было спрятаться. От него нельзя было укрыться. И потому все попытки тех, кто пришёл сюда, чтобы попытаться спасти мироздание, защититься, были тщетны.       Изменение накрыло их мгновенно, сметая магию, игнорируя броню и всё остальное.       Всего один миг.       И их не стало…       Чёрная фигура отдёрнула руку, ощутив пространство с аномальным течением времени. Разные линии событий как будто накладывались друг на друга, смешивались, искажались. Образы, которые транслировались вокруг Ядра парадокса, были как раз оттуда – из этих времён и связанных с ними мест.       Это было неправильно.       На самом деле системы станции, породившей фигуру, зафиксировали искажение исходной линии времени в ряде смежных реальностей довольно давно. Но Создатели не оставляли никаких указаний на этот счёт – станция была законсервирована и ждала их возвращения. Однако, прибытие представителей человечества и обнаружение патогена, представляющего угрозу для всей биологической жизни заставило интеллект, управляющий станцией, вмешаться для исполнения первой директивы – защита жизни. Конечно, сформулирована она была подробно и обстоятельно. И именно это и послужило причиной вмешательства.       Но теперь, проанализировав всю поступавшую от объекта в центре аномалии информацию, а так же – полученные массивы данных от ещё одной, уже глобальной аномалии, расколовшей местный космос на две половины, становилось ясно – появилась новая угроза. Глобальная угроза, чреватая тотальной перестройкой мироздания, которая неизбежно повлечёт массовую гибель живых существ.       Это входило в противоречие с основной директивой. Нужно было вмешаться.       «Чёрному человеку» не надо было подходить к окну, чтобы видать Разлом и идущую от него волну Изменения, что гасила звёзды и перекраивала космос. Он обладал самыми совершенными органами восприятия. И он ощущал некую связь между устройством здесь, перед ним, и Разломом, перечеркнувшим космос.       Анализ позволял сделать предположение, что устройство имеет первичное значение по отношению к Разлому и имеет к нему отношение в рамках системы «причина-следствие». И если разорвать их связь…       Совершенные чувства уловили движение в бушующих и изменяющихся потоках времени! Один сверхмассивный объект огромной энергонасыщенности стремительно приближался. Более тонкие чувства позволяли определить приближение ещё одного объекта, использующего крайне необычный и едва заметный способ подпространственного просачивания.       Объекты направлялись сюда, в его текущую дислокацию. Следовало исходить из предположения о возможной враждебности объектов.       «Чёрный человек» покрылся рябью, формируя непроницаемую защитную плёнку изменённых физических законов вокруг себя.       А потом он услышал звук. Подобного звука не было в его памяти, но всё указывало на его техногенное происхождение. Однако внезапно он почувствовал касание чужого разума! Дружелюбного и любопытного разума, что был по своей природе сродни ему самому!       Мгновенный обмен данными объяснил всё, и когда позади него, у двери в зал из воздуха начала появляться синяя телефонная будка, «Чёрный человек» уже знал причины прибытия, всё, что предшествовало этому, и последствия промедления в текущей ситуации.       Фигура наблюдала за тем, как ТАРДИС окончательно проявилась, анализируя полученные данные и поддерживая телепатическую связь с разумом пространственно-временного корабля.       ТАРДИС обрела плотность. В тот же миг рядом с ней из воздуха появилась дверь. Деревянная дверь, не «привязанная» ни к чему. Она отворилась одновременно с дверью будки, и Доктор с незнакомцем предстали перед «Чёрным человеком».       Немая сцена длилась мгновение. А затем чёрная фигура, не имеющая рта, изрекла своим голосом, пробирающим до мурашек:       - Критическая ситуация. Угроза мирозданию. Ядро парадокса должно быть уничтожено. Запрашиваю объединения усилий.       Даже Доктор на миг опешил от неожиданности. Пустил в ход звуковую отвёртку, сканируя и фигуру, и ядро.       - Я ссоглаАсеЕн, - ответил «агент». Сейчас он был там, где должен был быть. Сейчас здесь были именно те, кто должны были тут оказаться в этот момент. Всё складывалось.       Доктор удовлетворился результатами сканирования. А чёрная фигура? Подумаешь! Он встречался и с более странными субъектами! Лицо Бо чего стоило! Было, однако, одно большое «Но» в этой ситуации.       - Ядро – это только часть системы, - сказал он. – Существует Машина парадокса, связанная с ним. Она должна быть отключена одновременно с уничтожением ядра, иначе примет на себя его функции.       - Разумно разделиться, - заключил «Чёрный человек». Он просканировал и проанализировал разумный, что стояли перед ним. Оба были уникальный – каждый по-своему. И оба как нельзя лучше подходили для той задачи, что сейчас стояла перед ними.       - Я это сделаю, - сказал Двенадцатый. – А вы разберитесь с Ядром.       - БуУдьте уУвереЕны, - кивнул незнакомец.       Доктор кивнул. Времени на разговоры и обсуждения не было. Собственно, его не оставалось почти ни на что. Связь Двенадцатого с потоком времени позволяла ему ощущать как время страдает, как оно быстро исчезает, выветривается из вселенной, оставляя после себя безвременье. Нечто, него не должно быть. И пока ещё время было – во всех смыслах – им следовало спешить. Потому, что если его не станет, ТАРДИС не сможет перемещаться, а парадокс… Он сыграет свою роль, и уничтожать ядро будет безсмысленно.       Доктор вернулся на корабль, быстро вводя координаты на панели управления у центральной колонны. Он сделает то, что нужно сделать. Оставалось надеяться, что остальные поступят так же и им будет сопутствовать удача.       Двенадцатый дёрнул рычаг, и двигатель ТАРДИС вновь подхватил корабль, унося его в вихри времени…       Они остались вдвоём – незнакомец и «Чёрный человек».       - Как узнать нужное время? – произнесла фигура, обращаясь к человеку-в-костюме, который продолжал разглядывать её с нескрываемым интересом.       - О, я узнаАю об ээЭтом, - отозвался он, и на его устах вновь появилась таинственная улыбка.       Эта вселенная встретила его болью, агонией и стоном. Стоном, распадавшимся на тысячи заунывных, бередящих душу, незнакомых пугающих звуков, которые как будто издавали неведомые обитатели этого измерения.       Но Игорь знал - он чувствовал – это измерение лишено жизни. Если она здесь и была, то исчезла, как только началось Изменение.       Поначалу он едва не сошёл с ума, узрев то, чем являлась вся эта вселенная. Разум в обычном состоянии отказывался воспринимать данную реальность, но Игорь тут же перешёл в изменённое состояние сознания, и ему открылась истинная суть и вид сего многострадального мира.       Убежище, скрытое от посторонних и созданное первоначально из осколков погибших ветвей-реальностей этой мультивселенной.       Но так было раньше. Странник окинул своим ментальным взором весь этот мир, видя и ощущая, что он не один раз подвергался трансформации прежде, чем стать таким, каков он был ныне. Мир «кровоточил» хаотичными волновыми процессами, создающими и разрушающими материю. Структура его была чрезвычайно сложна, но в ней виделась странная, не поддающаяся человеческой логике, гармония.       Измерение представляло собой фрактал, безконечный фрактал, как будто сотканный из протянувшихся во все стороны тёмных, сияющих мрачным багрянцем изнутри, как будто стеклянных нитей, лиан, «труб», «балок»… Вблизи они казались просто хаосом, но если смотреть издали, начинала проявляться общая картина. Это было похоже на безконечно повторяющуюся сеть, паутину, центром которой являлось циклопическое окно – круглый «вырез», ведущий за пределы всего сущего, за пределы самой мультивселенной! И «паутина», которую напоминала эта странная реальность, постоянно втягивалась в это окно, порождая ярчайший свет.       «Преодолитель» в руке Странника завибрировал, когда Игорь взглянул в окно, ведущее наружу, туда, куда – как казалось – попасть было невозможно. Мир за пределами всех миров. Большая Вселенная. Обитель Творца.       Он смотрел туда, и видел… пустоту. Вернее – столь разреженное пространство, что это просто не укладывалось в голове. Но было там и ещё что-то. Что-то, до чего он, как ни старался, не мог дотянуться своей экстрасенсорикой.       Но, по крайней мере, он понял главное – он ещё не опоздал. Как ему сейчас не хватало «Поля сил», выхода в «Астрал»! Но эта возможность исчезла, как только Изменение начало расползаться по мультивселенной.       Он максимально расширил сферу своего восприятия, ибо до того, всё же, сдерживал её, дабы не «утонуть» в том, что сможет увидеть, узнать и ощутить. Но сейчас он должен был найти решение…       Волна изменений пронеслась в его сторону от окна в Большую Вселенную! Оно затрагивало всё, преображая нити в похожие на сростки снежинок структуры, разрывая их с хрустальным звоном, рассыпавшимся вокруг волнистыми фигурами… Изменение прокатилось мгновенно по всей вселенной, затрагивая её целиком, преображая каждый её уголок, каждый метр, каждый квант, переписывая законы.       От этого невозможно было скрыться. Нельзя было сбежать.       Странник и не собирался.       Он поднял над собой «Преодолитель высших запретов», и его клинок разделился на четыре точные копии, завертевшиеся вокруг.       Изменение нахлынуло подобно всесокрушающему цунами, переписывая пространство и время, законы и судьбы, сметая и преображая всё и вся.       Кроме Странника!       Всё вокруг него сияло и блестело нестерпимой белизной аннигиляции, а позади, заслонённые им от «ветра перемен», оставались не подвергшиеся метаморфозе участки прежней версии реальности, расходящиеся конусом, в вершине которого был Странник.       - УДИВИТЕЛЬНО! – прогрохотал нечеловеческий голос, похожий на звук от столкновения гор. Само его звучание порождало лёгкие волны искажения, расходившиеся повсюду.       - Так значит, это ты – тот, кого зовут Неведомым, - сказал Странник, не снимая защиты. Кем бы ни был этот Неведомый, он отлично умел скрываться – до тех пор, пока тот не подал голос, Игорь не чувствовал его присутствия. А теперь он ощущал его повсюду! И мощь этого сознания была невероятна.       - ТАК ЗНАЧИТ, ЭТО ТЫ – ТОТ, КОГО ЗОВУТ СТРАННИКОМ, - прогремело в ответ. Игорь попытался определить, где же находится Неведомый, сканируя всю эту реальность, просматривая её слой за слоем. И не находил его. Что-то было не так.       - Полагаю, если я вежливо попрошу, ты всё-равно не остановишь то, что начал, - произнёс Игорь. Разум метался в поисках решения, зацепки – тревожное чувство неизвестности нахлынуло волной. Он шёл сюда, ничего не зная о своём враге. Нужно было это срочно исправлять, иначе не стоило рассчитывать на успех. Он пропустил через себя силу «Преодолителя», подпитываясь ею. Состояние повелевания пришло само. Он ощутил себя титаном, сущностью, размером с саму вселенную, способным увидеть, узнать и почувствовать что угодно, способным открыть истину. И он начал смотреть.       - ВЕРНО, ЧЕЛОВЕК, - ответила ему вся эта реальность странным, нечеловеческим голосом, ударившимся о его защиту с силой, достаточной, чтобы смести целую галактику. Странник не шелохнулся. – У ТЕБЯ ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНЫЙ ИНСТРУМЕНТ.       - Похоже, достаточно интересный для того, чтобы вынудить тебя со мной заговорить. Наверное потому, что не можешь уничтожить меня мгновенно из-за этого «инструмента», - Странник продолжал смотреть. Все диапазоны, все уровни, все спектры. Он прозревал эту реальность во всех возможных видах, от микро до макроуровня, он видел её волновую структуру, взаимодействие полей, постигал её законы. Казалось, что теперь он должен был разгадать секрет. Но тот всё ещё ускользал. «Большое видится на расстоянии», -пришла случайная, а, быть может, совершенно не случайная мысль. И тогда он отдалил свой взор, стремясь охватить взглядом всю эту реальность целиком, а не рассматривать отдельные её часть.       - СЕРЬЁЗНАЯ ПОМЕХА, - такое признание сложно было ожидать. И, всё же, оно прозвучало. – НО ЛИШЬ ПОМЕХА. ТО, ЧТО ЗАДУМАНО, БУДЕТ ОСУЩЕСТВЛЕНО.       Странник не ответил. Теперь он был полностью сконцентрирован на главном – найти Неведомого. Эта реальность становилась пред его взором всё меньше. Она обрастала деталями, и чем далее он отодвигал свой взор, тем больше ему казалось, что он видит некую высшую закономерность. Некое…       - Нет! Не может быть! – потрясённо вымолвил он, когда, наконец, увидел то, что искал. Но он не ожидал даже в страшном сне увидеть то, что открылось ему! Страшная, пугающая своей чудовищностью истина ворвалась в его разум, достраиваясь цепочками логических рассуждений до единого ужасающего целого!       Вселенная в которой он находился. При определённом взгляде она начинала представлять собой конгломерат структур – материальных, энергетических, полевых – напоминающий нейронную сеть, нервную систему, цепи ДНК, живые ткани. Она напоминала организм! Вернее – часть организма. Организма, построенного по очень сложной схеме. Но в этом организме, в этом… чем бы оно ни было, Игорь узрел то, что пугало его больше всего – сходство с тем, чего он предпочёл бы не встречать никогда в жизни. Потому, что это вызывало у него отвращение и подсознательный ужас. Потому, что это и было ужасным.       Потому, что это было сходство с принципами построения организмов, порождённых вирусом, с которым он вместе с Доктором столкнулся на корабле «Фронта освобождения»!       Эта реальность структурно, энергетически, в волновом плане была подобна колоссальной сложнейшей биоформе, сотворённой ужасным вирусом! И это было только начало. Прямо сейчас Игорь видел, как она просачивается, прорастает энергетическими связями сквозь барьеры иных миров, соединяясь с ними, разрушая эти барьеры, и преобразуя новые реальности в продолжение себя!       А гигантские чудовищные отростки невидимых полей и излучений тянулись через окно в Большую Вселенную, разрастаясь там и формируя… нечто.       Истинный, ужасающий смысл Изменения, наконец, стал ему понятен!       - ТАК ТЫ УВИДЕЛ, - прогремел голос Неведомого. Прогремел торжествующе. И вселенная в очередной раз изменилась. Теперь она, наконец, приняла свой истинный, запланированный облик.       Багровая тьма, заполненная энергетическими вихрями, протянувшимися из конца в конец, сливающимися, «срастающимися» друг с другом подобно волокнам живой материи. Багровая тьма, все энергетические, волновые и материальные структуры в которой на самом деле являлись частями единого целого. Частями тела нарождающегося благодаря Изменению существа, подобных которому ещё не знало мироздание. Существа, творящегося из самого мироздания!       Всё сущее, все реальности, материя, энергия, связи, принципы и законы переформатировались, формируя то, чему не было названия. То ,что стремилось вырваться в Большую Вселенную.       - Как? – это было единственное, что смог из себя выдавить потрясённый Игорь. Он и помыслить не мог о том, что подобное вообще возможно. А ещё его терзал другой вопрос – кто такой Неведомый? Происходящее было невозможно. Они с Доктором разобрались… Нет, не разобрались! На корабле «Фронта» оказались лишь биоформы, предназначенные для абордажа. Но космос, который был населён этими тварями – он остался там, позади, когда они сбежали. И, всё же – как?       Окно провала в Большую Вселенную, в Запределье всё ещё сияло. Но теперь оно было оплетено по периметру чёрно-багровыми вихрями, которые до жути походили на щупальца. И там, прямо над ним, начали проявляться энергетические волокна и связи, образующие подобие сети, простиравшейся повсюду, в центре которой вихрился титанический зловещий чёрный кокон. Он клубился, он перетекал подобно вязкой чёрной жидкости, а внутри него в зловещий алый символ энергетические нити.       Кокон всколыхнулся, символ исчез, и там, внутри, микроскопические на его фоне, проступили фигуры.       Лысый человек в балахоне с бледно-молочной кожей.       С удивлением Странник узнал в нём Оракула!       Другой образ – титаническое существо размером с солнечную систему, столь ужасное, что это невозможно выразить словами.       Странник уже видел эту тварь – так выглядел Разум Роя, когда он схлестнулся в ментальной битве против другого исчадия Роя – Разума Улья, что был на борту «Тени».       А потом явилась третья фигура. Золотистый кибернетический корпус, красные церемониальные одеяния с высоким воротником, гребень на голове… А вслед за ним начали появляться другие, такие же золотистые, или обычные, серо-стального цвета.       И их Странник тоже узнал!       Но это всё-равно не укладывалось в голове. Как они все вообще были связаны?       - ТЫ ЗДЕСЬ ЛИШЬ ПО ОДНОЙ ПРИЧИНЕ, ЧЕЛОВЕК, - прогремела ему вся вселенная, всё ещё пытаясь сокрушить защиту «Преодолителя». – ПОТОМУ, ЧТО БЕЗ ТЕБЯ НИЧЕГО ЭТОГО НЕ БЫЛО БЫ.       Картины образов развернулись вокруг кокона подобно голограммам, показывая то, о чём самому Игорю было неведомо. Лаборатория Доктора в ТАРДИС. Мерзкое мёртвое чудовище Роя, лежащее на столе. Только оно на самом деле не было мертво – спектр, в котором «вещали» образы, показывал всё в бледно-синем оттенке, а искры жизни в нём сияли особенно сильно, светясь золотом. И пусть тело твари на столе было мертво, но часть её тканей, клеток, и кровь – они искрились жизнью!       Вирус!       А потом в лабораторию вошёл Калеб в режиме маскировки. И он взял образец крови чудовища, не замеченный никем.       И уже на следующей картине ампула с кровью, несущей зловещий вирус, была в руках Оракула в Кандрокаре. И он использует её на пленном нацисте в Башне Туманов. Мутант, в которого тот обратился, взрывается, обдавая Оракула спорами…       - ТО, ЧТО ТЫ СТАЛ СТРАННИКОМ, ПОРОДИЛО ЦЕПЬ СОБЫТИЙ, ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ, КОТОРЫЕ В ИТОГЕ ПРИВЕЛИ К МОЕМУ ВОЗНИКНОВЕНИЮ.       - Порождение парадокса и петли времени. Невозможное существо, - нет, Игорь уже проходил через это. Ещё тогда, в прошлый раз, когда сразился с самозваным Императором Шао’ссоров. Тот тоже уверял, что всё происходит по его плану. Это же чудовище иносказательно говорило, что это он виновен во всём, что происходило сейчас. Нет! Он больше на это не поведётся! – Хочешь сказать, что ты манипулировал всеми событиями, что произошли с тех пор, как я стал Странником? И как же ты это делал, если ещё не было парадокса, а значит – тебя? Если только…, - догадка мелькнула в его голове, и Игорь пристально поглядел на окно в Большую Вселенную.       - ДА. ТО, ЧТО РОДИЛОСЬ, АССИМИЛИРОВАВ ОРАКУЛА, В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ ОКАЗАЛОСЬ ВЫШВЫРНУТО ЗА ПРЕДЕЛЫ МИРОЗДАНИЯ. НО ОНО НЕ ХОТЕЛО УХОДИТЬ. ОНО НЕ УМЕРЛО, НЕ ИСЧЕЗЛО, СЛИЛОСЬ СО СВОИМИ ВРАГАМИ, СТАВ ЧЕМ-ТО НОВЫМ.       - Но похоже, что природа этой дряни не изменилась, - Странник уже понял, что было дальше. Понял, как стало возможным то, что происходит сейчас, как появился парадокс. В Запределье не действуют законы времени этой вселенной. – Вот почему я и ненавижу таких тварей, как разумные порождения коллективных роевых видов. Даже имея разум вы не в силах противиться своей паскудной природе. Вам всегда мало – вы поглощаете и ассимилируете без конца, без цели за пределами самовоспроизведения, уничтожаете всё вокруг себя. Что? Не понравилось снаружи? Климат плохой? А, может, местные были не рады? Подозреваю – и то, и другое. И потому тебе нужно было вернуться, чтобы ассимилировать всё сразу – амбиции-то, рождённые главной целью твоего бытия, никуда не делись. А побывав там, ты понял, как всё устроено, как это сделать. Использовать эту вселенную как свою кормовую базу… Но вот проблема – парадокс исчез, ибо являлся аномалией, с которым вселенная активно борется. Тебе нужно было всё вернуть, откатить назад, вернуть парадокс, иначе бы при переходе границы этой вселенной тебя стёрло бы как то, что не должно существовать. К тому же парадоксы сделали вселенную пластичной, подготавливая её к трансформации… во что? В твоё новое тело?       Ещё день назад всё, что он сказал и узнал сейчас, прозвучало бы для него бредом. Но теперь, когда началось Изменение, когда он увидел всё своими глазами, так уже не казалось. В этом действительно была своя извращённая логика.       - ТВОИ СУЖДЕНИЯ И МНЕНИЕ НЕ ИМЕЮТ ЗНАЧЕНИЯ. ЭТА БЕСЕДА ОКОНЧЕНА, - раздалось в ответ, и сотни чёрно-багровых энергетических вихрей вспыхнули, искажая и преображая объём пространства вокруг Игоря, буквально выхолащивая его, сворачивая в одномерное измерение!       Вспыхнуло белым.       Яркий свет прокатился по изменённой вселенной, поколебав все связи, все нити энергетической сети.       Точка, всё же, появилась. Всё пространство вокруг тяготело к ней. Но атака не сработала – Игорь всё ещё был там. Он занёс клинок «Преодолителя» над головой, и рассёк пространство перед собой. Сияющий белый разлом перечеркнул всю эту вселенную, разрывая связи, разрушая вихри и превращая всё, чего касался, в «ёжистые», состоящие из игл и кристаллов, структуры.       Но на его пути встала стена света. Того самого света, в который превращалась реальность, «изливаясь» потоком в окно, ведущее в Запределье.       И разлом, сотворённый Игорем, перестал расти, коснувшись этой стены. И он начал зарастать, закрываться, а всё структуры, рождённые им, возвращали свой прежний вид.       Волна искажения, подкреплённая светом, прянула во все стороны от кокона, накрывая Странника, сметая его как пушинку.       Защита, казавшаяся такой надёжной, дала брешь. Свет с Изменением устремились туда, норовя преобразить, переделать, сжечь, уничтожить. Странник барахтался в этом бушующем вселенском океане перемен и смерти, силясь сопротивляться. Воля напряжена до предела. Сил – тоже. Вся его мощь. Умения и знания ушли на то, чтобы не дать себе измениться, не переписать свою жизнь, и избежать «знакомства» с тем, что было похоже на свет, но им не являлось.       «Преодолитель» в его руке рассыпался на сегменты, что начали бешено метаться вокруг, формируя дополнительную защиту. И он выстоял. Он выжил. Он остался собой. Но здесь и сейчас этого было мало. Он должен был сражаться. Но как сражаться с целой вселенной? И, всё же, вселенная сражалась с ним. То, что было вселенной, изменённой отродьем, называвшемся Неведомым, превращённой им в часть себя. Раз было возможно это, было возможно и обратное.       Даже один человек может сокрушить вселенную. Один человек не в том месте…       Волна перемен и света прокатилась дальше, проникая сквозь барьеры вселенных, разрушая их, заставляя реальности сливаться. То, что творилось в местах этих слияний, ужасало. Аннигиляционные взрывы, вырождение метрики, постоянна смена констант и законов, свет и хаос. И из всего этого стремительно рождалось продолжение того, чем уже стал Неведомый.       Одно, тем не менее, оставалось неизменным. База, основа. Как бы что ни менялось вокруг, какие бы метаморфозы, подвластные злой воле чудовища, ни претерпевали миры, основа их оставалась всё та же. Она могла принимать вид материи, и тогда являлась чёрным веществом с безконечной потенциальной энергией, меняющим и рождающим из себя любые формы сущего. Но это была лишь первая стадия проявления истинной сути бытия. Истинным ключом к созиданию вселенных были волны и вибрации. Как и ключом к разрушению.       Странник знал это. И, взглянув на чудовище, на всю эту искажённую реальность, что оплела своими энергетическими «щупальцами» окно в иное бытие, он решил это использовать.       Разумом и волей своей он коснулся тех самых струн, что играли мелодию созидания. Он ощутил всё сущее как волны и завихрения разных частот, амплитуд, диапазонов. Все они одновременно были энергией и информацией. И они формировали материю – чем выше частота, тем плотнее. Всё предстало ему единым и взаимосвязанным так, как никогда прежде он этого не воспринимал. Он узрел себя как часть этой удивительной картины. Он узрел Неведомого как инородное включение, стремящееся подчинить всё вокруг.       Он узрел саму суть вещей.       И он «потянул» за эти связи и волны, расплетая их единый узор, передавая им энергии больше, чем они могли выдержать. Он спровоцировал… каскадный резонанс!       Молнии озарили всё это измерение, которое вдруг и сразу повсюду начало как будто разъедать коррозией! В нём начали появляться разрывы, дыры, сочащиеся иными законами, как будто его прожигало кислотой.       Сети и связи Неведомого начали рваться, и это вызвало яростный ответ. ментальный удар столь сокрушительной силы, что он сумел проникнуть сквозь защиту «Преодолителя» и наотмашь ударить разум Странника, погружая его в краткие мгновения безпамятства.       Этого было достаточно. Каскадный резонанс перестал разрушать всё вокруг, но ущерб уже был нанесён. Значительный ущерб. Казалось бы – непоправимый.       Казалось.       Кокон вздрогнул, выбрасывая во все стороны новые энергетические отростки, и пространственные «раны» начали затягиваться, порванные связи - восстанавливаться. Щупальца-вихри, оплетавшие окно в Запределье, замерли, застыли. В следующий миг всё, что более не имело отношения к структуре Неведомого с ужасающей скоростью повлекло к этому провалу. И Странника – в том числе. Защита «Преодолителя» не позволяла Неведомому уничтожить его здесь и сейчас. По крайней мере – сразу. Но он просто мог вышвырнуть его наружу, где для человека выжить было невозможно.       Космические расстояния, преодолённые в считанные мгновения. Парсеки, покрытые за секунды. Материю всасывало наружу, прочь, где она растворялась, обращаясь в свет. И лишь только чёрно-багровые энергетические щупальца, торчавшие по ту сторону, сливаясь в растущий бутон, почему-то не настигала та же участь.       Странник стремительно нёсся к пропасти, из которой было не выбраться. Мимо мелькнул кокон в центре «паутины». Игорь уже был почти у горизонта событий, когда, наконец, поборол действие ментальной атаки и очнулся. Энергетические вихри отовсюду устремились к нему, обдавая потоками красной энергии, в которой ощущалось дыхание самой смерти, и Странник был вынужден уйти в глухую оборону, воздвигая барьер за барьером, пока его сносило всё ближе и ближе к бездне.       Чудовищной мощи взрыв разорвал ткань реальности!       Взорвалась одна из прорех, что ещё не затянулись после каскадного резонанса. Взорвалась, расширяясь, разрастаясь, и выбрасывая во все стороны сизо-фиолетовый туман, что принялся стремительно заполнять всё вокруг… меняя и преображая! Но совершенно не так, как это делал Неведомый!       Там, где прокатывался туман, появлялись парящие острова, скалы и континенты. Там, где прокатывался туман, появлялись совершенно невообразимые гротескные создания. Они тут же распадались хлопьями света, но появлялись и появлялись. А когда туман коснулся ближайших энергетических вихрей… Они превратились в настоящие безконечные щупальца из плоти, усеянные костяными косами и зубастыми пастями!       А из расширившейся до невероятных размеров прорехи появились…       Медный замок цвета запёкшейся крови, что был выше самых высоких гор.       Хрустальный лабиринт, столь гармоничный, завораживающий и сложный, что даже боги глядя на него могли сойти с ума.       Гнилостные равнины с чахлой травой, испускающие мерзкие болезнетворные миазмы, посреди которых высился котёл размером с гору.       И последним был ещё один замок. Вычурный, гротескный, полный странного изящества и одновременно пугающий своей гипнотической притягательностью.       Странник не поверил своим глазам! На миг он даже позабыл о том, что нужно поддерживать защиту, и едва не поплатился за это – волна энергии смерти почти коснулась его, когда он, наконец, сумел достаточно сконцентрироваться, чтобы совершить телепортацию, вырвавшись из притяжения бездны Запределья.       Он возник вдали от кокона и места, где изливался сизый туман, творя изменение внутри Изменения, где законы Неведомого постепенно подменялись… законами варпа!       - Кому рассказать – никогда не поверят, - пробормотал он, глядя на очертания «резиденций» четырёх богов хаоса. Уже сам факт того, что они оказались здесь, был немыслимым. Как это вообще возможно? Почему Изменение не затронуло их? А если возможно, то неужели Четвёрка забыла все разногласия и вражду меж собой, чтобы вместе явиться сюда… а зачем? – Какого хрена вы здесь делаете? – процедил Игорь, понимая, что ничего хорошего от происходящего ждать не следует.       Неведомый отреагировал на вторжение мгновенно. Сначала тысячи энергетических вихрей выпустили волны красной энергии смерти, но достигнув зоны, уже захваченной варпом, энергия эта вдруг превратилась в змей, в радугу, в розовых чудищ, в странные, не похожие ни на что, структуры и в кучу всего остального!       Это было неожиданно! Но, похоже, это не смутило Неведомого, который тут же предпринял новую попытку справиться с проблемой. На этот раз – кардинальную. Вселенная вздрогнула и пришла в движение. Законы её существования, суть бытия менялись, исключая любые возможности, любые лазейки для варпа. Туман начал отступать, щупальца – вновь становиться вихрями…       И в этот момент кокон вспыхнул яростным сизым пламенем, забившись в конвульсиях! Над ним проявилась фигура. Титаническая фигура, которую можно было назвать гуманоидом, но человеческого в ней не было ничего. Она не проявилась полностью, присутствуя лишь как силуэт, сотканный из тьмы и звёзд, но Странник сразу понял, кто это.       Изменяющий Пути! Архитектор Судеб!       Следующий удар был ещё страшнее – исполинская секира, объятая зловещим пламенем, появившись из ниоткуда, и будто обладая собственной волей, устремилась к энергетическим нитям и связям, соединявшим кокон со всем вокруг, обрубая их одну за другой. Но нет – постепенно проявился, обретая плотность, тот, кто держал её в руках. Рогатый жуткий гигант. Краснокожий демон, какими их обычно представляли на земле. Закованный в броню, с тысячами черепов, свисающих с пояса, он летел, используя свои огромные кожистые крылья, и от одного лишь взгляда на него Странник ощутил вскипающую в душе ярость.       Кровавый бог.       - НУРГЛЕТ! – повелительно произнёс утробный булькающий глас, и из котла на гнилостных равнинах, в котором появился будто сам собой перемешивающий содержимое, огромный половник, взметнулось ввысь облако ядовитой зелени, быстро расползаясь вокруг и устремляясь к кокону Неведомого. Всё, чего касалось это зелёное нечто, хирело и чахло – вихри превращались в тонкие нити, энергетические каналы затухали. Казалось, что энергия и материя под действием этой неизвестной силы становились неправильными, поражались… болезнью?       А силуэт, явившийся у котла, становился всё отчётливее и яснее. Огромный гигант. Обрюзгший гнилой толстяк, чей торс как бы расходился надвое вверху, разделённый подобием зубастой пасти, из которой выглядывала жуткая рогатая голоса. В брюхе его тоже зияла зубастая пасть, откуда торчали внутренности. Лик же его искажала ужасающая улыбка. Гигантский разлагающийся труп.       Владыка разложения.       Странник ощутил чьё-то присутствие у себя за спиной. Он отпрянул, закрывая глаза и подставляя под удар «Преодолитель».       Вовремя!       Звон от столкнувшихся клинков, казалось, прокатился по всей вселенной.       - НЕПЛОХО! – мелодичный чарующий голос, сочетающий в себе что-то и от мужского, и от женского, прозвучал как будто отовсюду. Игорь знал, кому принадлежит этот голос. Знал, кто из Четвёрки ещё должен был явить себя. И потому не мог открыть глаза, положившись на чувства. – ВСЁ-ТАКИ, «ПРЕОДОЛИТЕЛЬ ВЫСШИХ ЗАПРЕТОВ» НЕ ВЫБИРАЕТ КОГО ПОПАЛО.       Принц невоздержанности и наслаждений.       Игорь знал легенды об этом существе. Любой, кто узрит его истинный облику, будет мгновенно очарован и попадёт под его власть. Возможно, он бы и мог с этим бороться, но…       - Какого хера вы тут забыли? – рявкнул Странник, уклоняясь от серии выпадов, наносившихся из совершенно невозможных мест и положений, каждый из которых должен был убить его. С ним решили поиграть – это были боги хаоса, владеющие огромной силой, и потому это фехтование было просто игрой.       - РАЗВЕ ТЕБЯ НЕ УЧИЛИ ВЕЖЛИВОСТИ? – вкрадчивый тон и обманные атаки. Но Странник не намерен был играть. Дополнительная защита из копий «Преодолителя» разлетелась в стороны десятками своих сегментов как поражающие элементы бомбы!       - О, ЭТО БЫЛО БЛИЗКО, - всё тот же голос на фоне звуков разгорающейся где-то вдали другой битвы.       - Ты ещё не видел главного! – парировал Игорь, вновь уклоняясь от серии смертоносных выпадов. Он не видел своего противника. Он даже не рисковал смотреть на него с помощью экстрасенсорики – мало ли что? вместо этого он многократно усилил свои чувства, скорость и реакцию, чтобы поспевать за врагом.       - НЕУЖЕЛИ? – заинтригованно произнёс обладатель андрогинного голоса. – УДИВИ МЕНЯ, СМЕРТНЫЙ!       - Ага. Обязательно, - Игорь мысленно воззвал к сегментам «Преодолителя» и его копий – те, даже не развернувшись, устремились назад, прорезая длинные, истекающие энергией и зарастающие играми, шлейфы в пространстве. – Уничтожьте его! – бросил он, исчезая в яркой вспышке, чтобы уже с безопасного расстояния увидеть своего врага. Но едва он открыл глаза, как узрел, что десятки сияющих ромбов несутся прямо на него!       За спиной кто-то был!       Клинки скрестились со звоном, порождая ударную волну! Странник не успел закрыть глаза. Ромбы промелькнули мимо, в последний момент резко меняя траектории, чтобы не поразить Игоря, и вонзились в облако сизого тумана, заставляя его рассыпаться белоснежными хлопьями.       Странник застыл. Застыл посреди боя. Застыл, глядя на то, как три бога хаоса схлестнулись с Неведомым и не видя этого. Он не видел, как Владыка Перемен использовал сокрушительную магию, искажавшую саму реальность, которая столкнулась с не менее сокрушительным отпором, прокативший по этому миру цепью разрушений и рождением чёрных дыр, что тут же схлопывались. Он не видел, как яростный Кровавый бог возгорелся пламенем, выжигая сотни энергетических вихрей, что атаковали его. Он не видел, как облако разложения разрослось, обволакивая своего творца и защищая от потока слепящего света, выпущенного коконом Неведомого…       Он парил с открытыми глазами, и всё, что он видел – мимолётный образ, запечатлённый в его памяти.       Истинный облик своего врага. Истинный облик Принца Наслаждений!       Это было невозможно описать словами. Это было чарующе. Завораживающе. Это было столь… воодушевляюще, столь прекрасно, столь невероятно, что мгновенно завладело его вниманием.       Это была жестокая ментальная ловушка, коварная могущественная магия.       Сегменты «Преодолителя» и его копий снова сформировали клинки. Артефакт в руке Игоря задрожал.       - Ну, вот так гораздо лучше, - четвёртый бог хаоса явился перед Странником, излучая приветливость и скрывая за улыбкой истинные намерения. Он не был страшен или уродлив, как остальные владыки варпа. Напротив – явившись в образе андрогина невероятной красоты и изящества, он вызывал невольное стремление преклониться, запечатлеть его лик на холсте, в камне, в поэме, вырезать на плоти… - Просто отдай «Преодолитель». Мы разберёмся с этим выскочкой, Неведомым – в конце концов, он угрожает и нам. Ну, а дальше… Исполни мою просьбу, и все твои желания, мечты и стремления станут осуществимы, - вкрадчивый, убаюкивающий голос, давящий на психику и сознание сильнее, чем самые мощные ментальные удары, какие когда-либо обрушивались на Странника. Но он бы этого не вспомнил, он не осознавал себя. Сейчас его разум, его мысленный взор полнился картинами немыслимых, удивительных, необузданных и невоздержанных наслаждений. Искушение было так велико!       - Это так просто…, - Он-Она приблизился, глядя прямо в глаза Игорю.       Странное чувство заставило путешественника отвлечься – тепло, разливающееся в правой руке, а из неё – по всему телу. Мысли потекли свободнее, и он безсознательно уцепился за это тепло, ухватился за него всеми силами, чувствуя, что оно и только оно может помочь.       - Не слушай его, - молвил Принц. Но уже не так уверенно, как прежде. Он мог бы убить Странника прямо сейчас, но тогда «Преодолитель» не подчинится ему. Смертный должен был отдать его сам.       Игорь не слушал. Но не слушал он морок. Тепло, что он ощутил, превратилось в нечто иное – в силу, достаточную для того, чтобы сопротивляться чужой навязанной воле, сковавшей его собственную! Этого было достаточно, чтобы вспомнить, кто он и где он! Могучим усилием воли он обрушился на морок, довлеющий над его сознанием, нашёптывающий тёмные, часто – непристойные мысли, и разрушил его, изгнал прочь, возвращая себе самого себя!       - НЕ-Е-ЕТ! – воскликнул Принц, обрушивая магию на Странника, однако именно в этот момент своё решительное «слово» сказал Неведомый, казалось, проигрывавший сражение с тремя могущественными противниками.       Вселенная изменилась мгновенно и сразу вся! По ней разлилось золотисто-оранжевое свечение, в котором Игорь с удивлением узнал поле Геллера, и владыки хаоса возопили в агонии! По ней разлилось золотисто-оранжевое свечение, и Странник, едва избавившись от ментального контроля, ощутил, что не может пошевелиться, а сила его как будто заточена!       Владыки хаоса корчились, изрыгая проклятья! Они исходили дымом, а варп, что отхватил к этому моменту огромный участок реальности, стремительно исчезал.       - ДОВОЛЬНО ЭТОЙ ВОЗНИ! – прогремел голос Неведомого. И, похоже, он был в ярости. – ИЗ-ЗА ВАС ПОТЕРЯНО СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ!       И от чёрного кокона в сторону врагов прянули чёрные вьющиеся, кажущиеся состоящими из жидкости, щупальца. Они впились в богов хаоса, терзаемых болью, пронзая их насквозь, выходя наружу и пронзая снова, снова и снова! И они, могучие, устрашающие, державшие в страхе целые вселенные, начали превращаться в эту черноту, сливаться с ней!       Щупальца устремились и к Страннику. Что он мог сделать? На самом деле он не был так безпомощен, как того наверняка желал Неведомый. На самом деле понимание истинной сути вещей, процессов и принципов построения вселенной, а так же её функционирования давало Игорю понимание и ещё одной важной вещи. Реальность подвластна воле любого живого мыслящего существа. Всё зависит лишь от силы этой воли. А потому, в конечном итоге, всё, что сейчас происходило, являлось материальным воплощением столкновения воли Неведомого и его собственной. А раз так, то ему не нужно было двигаться. А сила… Она не была чем-то, что обусловлено законами и правилами вселенной. Его сила была его волей. А именно воля обуславливала вселенную!       Игорь взглянул на щупальца, бывшие уже в метре от него, и те замерли, как будто упёршись в непроницаемую прозрачную стену!       Мощь ментальной атаки Неведомого, что последовала сразу за этим, была невообразима. Вся энергия вселенной, подвластной ему, была вложена в этот удар.       Странник как будто оказался в сердце сверхновой! А за ней взорвалась ещё одна. И ещё, и ещё! Его личность, сознание, разум – всё это должно было исчезнуть в один миг, меньше, чем за миг. Но он удержался! Он жертвовал структурами психики, которые можно было восстановить, отступал в глубины собственного «Я», но держался!       Участь богов хаоса была куда печальнее. Не способные существовать в изменившейся вселенной, что заполнилась естественным полем Геллера, не способные сбежать или сражаться, они постепенно ассимилировались Неведомым.       Натиск на Странника усилился. И даже всей мощи «Преодолителя» было не достаточно, чтобы полностью защититься.       Это было делом нескольких мгновений.       Мгновения, растянувшиеся в вечности.       Вселенная, превращённая чудовищем в продолжение и часть себя.       Окно, ведущее в мир истинных Творцов реальностей.       Гротескное уродство, создающееся чудовищем по ту сторону.       Мгновения, отделяющие «до» и «после», когда уже не будет никакого «после».       Мгновения казались вечностью, которая никогда не закончится.       Но именно мгновения решали и будут решать всё…       Сферический зал, пол, стены и потолок которого были выложены золотистыми шестиугольниками с силовыми эффекторами в центре, огласил неведомый странный звук. Он то становился громче, то затухал. Он был необычным и звучал так, словно то, что его издавало, было неисправно. Он то и дело уходил в ультразвук. Но это не имело значения. Потому, что он был лишь предвестником.       Явление ТАРДИС.       Синяя телефонная будка дымилась, она, похоже, горела. Повреждения корпуса были очень серьёзны. Она появлялась то в одном месте, то в другом, то в третьем, вращаясь в воздухе вокруг своей оси, пролетая несколько метров, исчезая, и возникая вновь в ином месте.       Лишь чудом ТАРДИС удавалось ен задевать огромное кольцо, подвешенное в фокусе помещения на длинных спицах, в котором клубился и бесновался временной разлом, постепенно скукоживаясь, исчезая.       Камера парадокса на антарктической базе Штрассе.       Несмотря на всё происходящее, несмотря на Изменение, корёжившее вселенную за вселенной, менявшее эту Землю прямо сейчас, здесь оно почему-то ничего не затронуло. Машина парадокса всё так же стояла на своём месте, исправно исполняя однажды возложенную на неё роль.       ТАРДИС не сдавалась. Казалось, что она бьётся во всех сторон в какой-то барьер, не в силах проникнуть за него. Но в этот раз подобные вещи не имели значения ни для ТАРДИС, ни для Доктора, управлявшего ею.       Фонарь корабля вспыхнул, обдавая камеру парадокса голубым сиянием, и воронка временного разлома в кольце успокоилась. Тут же ТАРДИС, наконец, приземлилась, грузно рухнув на пол прядом со своей «сестрой», превращённой злым гением в устройство, что творило непотребные, непростительные вещи со временем и историей против собственной воли.       Двери ТАРДИС трудом отворились, и наружу вышел Доктор. Он был хмур и печален. Весь какой-то взъерошенный и всклокоченный, испачканный в пыли и саже, он повернулся к своей ТАРДИС, нежно погладив её корпус.       - Прости. Но ты же знаешь – мы не могли поступить иначе, - произнёс он. Ему было больно. Больно видеть свою ТАРДИС такой искалеченной. Больно видеть другу ТАРДИС превращённой в машину парадоксов. Ему было мучительно ощущать гибель времени как такового, которое стирало Изменение.       ТАРДИС в ответ мигнула фонарём.       - Да, - согласился Доктор, поняв этот сигнал. У него уже давно сформировалось особое взаимопонимание со своим кораблём, особые отношения. Более того – он точно знал, что его ТАРДИС – это «она». Знал после истории с Домом. – Ты права. Потерпи немного. Нужно сделать это. А потом я тебя отремонтирую. Будешь как новенькая, - улыбнулся Двенадцатый, и ТАРДИС мигнула ему вновь. Они оба знали правило, записанное в дневнике Ривер Сонг. И оно гласило: «Доктор врёт». Но как и всегда до этого, они сделали вид, что всё действительно будет именно так, как им бы хотелось. Так было проще сделать шаг навстречу неизбежному.       Неизбежное… Оно было прямо здесь, разлитое в воздухе, ощущаемое Доктором всеми фибрами души. Неизбежное звало, оно требовало от него действий. И оно взымало плату. Всегда взымало её.       Гул и трепет временного разлома в кольце. Низкий колокольный звон тревоги, доносящийся из ТАРДИС. Покалывание на кончиках пальцев – так ощущался эффект Изменения, который, всё же, докатился сюда.       Очертания объектов начали плавно и неспешно искажаться. ТАРДИС снова мигнула фонарём. Медлить было нельзя.       Доктор кивнул. Он дотронулся до неё ещё раз, на прощание, и отвернулся, вновь узрев Машину парадоксов. Цилиндрическая серебристая капсула в заводской комплектации. Вроде бы – ничего особенного, но сколько потеряно из-за неё!       Доктор открыл свой разум, ощущая боль и страдания. Это были боль и страдания его ТАРДИС. Но это были так же боль и страдания другой ТАРДИС. Той, что не хотела причинять вреда, но была вынуждена.       - Снова здравствуй, - поприветствовал Двенадцатый ту, вторую ТАРДИС. То, что ему предстояло… Ну, это было бы не вежливо, если бы он не поздоровался. Изнутри Машины парадоксов раздался протяжный жалобный звук. Дверь её была открыта, и Повелитель Времени видел, как в рубке мигнул багровый свет. – Хорошо. Не будем тянуть, - сказал он, входя внутрь.       Хитросплетения проводов и кабелей вились повсюду, оплетая центральную колонну. Они выходили из одних систем и соединялись с другими, что в принципе не было предусмотрено конструкцией корабля. Разные системы корабля были хитрым образом перенастроены и соединены меж собой в такую схему, которая позволяла создавать и поддерживать парадокс. Но главные узлы этих соединений, всё же, были подключены к центральной колонне.       Доктор встал рядом, глядя на все эти кабели, переплетавшиеся как какая-то паутина.       - Что ж, думаю, пришло время сказать это, - произнёс он, берясь за главный узел этих соединений. – АЛОНСИ!!!       И потянул на себя…       Они ждали молча – «Чёрный человек» и Незнакомец. Ждали, обмениваясь взглядами. А Изменение там, за пределами Предвечной Цитадели, бушевало, набирая силу и стремительно приближаясь. Космос преображался в нечто, чему ен было названия. Ядро парадокса продолжало неистово проецировать образы несбывшихся времён. Люди, пришельцы, места, события – всё смешалось, всё казалось неправильным, и чем ближе была волна Изменения, тем сильнее искажались эти образы, становясь всё менее и менее связанными с этой реальностью.       Изменение приближалось.       Чёрные облака, что порождало Ядро, продолжали изливаться наружу через окна. Но теперь они не формировали вечный грозовой фронт, а постепенно рассеивались.       «Чёрный человек» продолжал анализировать поступающую информацию. Волна Изменения должна достигнуть их позиции через 25,3 стандартных единиц времени. Это было очень… скоро. Он посмотрел на незнакомца, но тот не выказывал безпокойства.       - Время, - произнёс «Чёрный человек».       - ЕщёЁ чуУть-чуУть, качнул тот головой.       Ответ разумного не был удовлетворительным.       10,3 стандартных…       - ПораА! – резко подался вперёд «агент», и они вместе обрушили всю свою мощь на Ядро парадокса, когда волна Изменения вдруг застыла!       Власть над временем и власть над материей.       Образы иного минувшего и грядущего, окружавшие Ядро подобно барьеру, не давая к нему приблизиться, сдуло, сорвало как пожухлые листья уносит ураганным ветром. И в тот же миг колоссальная волна энергии вонзилась в Ядро, в этот парящий над постаментом гигантский «каштан»!       Он лопнул! Взорвался, растекаясь струйками дыма и кольцами энергии, оставляя после себя лишь шар сияющего белого света.       - Да буУдет свеЕт, - таинственно улыбаясь, произнёс Незнакомец.       И стал свет.       Сбросить ментальный «молот» воли Неведомого оказалось очень сложно. Но Страннику удалось! Он ощутил, что свободен. Даже дышать как будто стало легче, хотя здесь, в этой искорёженной постоянными «мутациями» реальности, воздуха не было.       Игорь не стал дожидаться новой атаки. Он собрал всю свою силу, свою волю, подключаясь к могуществу «Преодолителя» и даже к самой вселенной – к той ей части, что ещё не преобразилась. Вся эта мощь бурлила и клокотала в нём. Вся она требовала выхода.       И он направил её на Неведомого, скрывающегося в коконе, что воздвиг вокруг себя кажущуюся неприступной защиту из света вырождавшейся при переходе в Запределье вселенной.       Удар был страшен, поколебав основы мироздания, заставив исчезнуть золотисто-оранжевое свечение, и силы Игоря как будто выросли. Он взмахнул клинком, и его лезвие стремительно удлинилось, вспарывая реальность надвое, устремляясь к врагу, который не собирался просто так отсиживаться.       Всё пришло в движение.       Сама перерождённая вселенная вздрогнула, начав вести себя как единый чудовищный организм. Она стала плотнее. Она заполнилась излучениями, формирующими её новую основу, совершающими окончательный акт изменения, стирая и перекраивая всё, что ещё оставалось - осколки и реликты прошлого, которому не было места в новом будущем.       Странник ощутил это на себе. Его собственное тело начало превращаться в излучение, его волновая основа принялась искажаться.       Но теперь уже было слишком поздно для подобных трюков. Теперь, когда в нём пробудилось понимание сути, он сам творил бытие. Он видел всё происходящее, все процессы и перемены, он чувствовал и осознавал их. Его экстрасенсорика вышла на какой-то совершенно новый уровень. И теперь он сам торил вибрации, структурируя самого себя и пространство вокруг себя.       Это и впрямь было столкновением воли – его собственной и воли Неведомого. И там, где они сталкивались, всё сверкало, дымилось, искажалось, рождались и распадались каскады форм и фигур. И перевеса не было ни у кого.       Старое не собиралось отступать под натиском нового. Новое не намерено было сдавать уже занятые позиции.       Сияющий клинок «Преодолителя», способный сокрушить всё, сотворённое в мультивселенной, прорезал свет, что защищал Неведомого. Чёрные щупальца, сотнями выпущенные коконом, энергетические вихри и нити «паутины» стремительно стягивались к Страннику, готовя решительный последний удар.       Всё зависело от времени. От ничтожных мгновений. От того, чья воля окажется сильнее. Были отброшены прочь все хитрости, все изящные и изобретательные ходы. Всё свелось к простому, древнему как сам мир, противостоянию – сила против силы. Кто кого переборет?       Мгновения, отделяющие всё сущее от новой эры.       Мгновения, которые могли вернуть всё утраченное.       Странник и Неведомый усилили натиск, одновременно проламывая защиту друг друга…       И в этот момент настал свет.       Свет прокатился во всей этой вселенной, слитой воедино из множества миров. Прокатился из конца в конец, заполняя каждый её закуток, каждый угол, и устремляясь дальше – в иные мир. Всё дальше и дальше.       Мгновение покоя и тишины. Последнее мгновение, когда всё замерло. Когда пришло осознание. И в конце этого мгновения реальность разодрал дикий вопль неведомого:       - НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!       Он пронёсся по этому и всем прочим мирам! Пронёсся, подхваченный светом. И он стал предзнаменованием того, во что никто уже не смог бы поверить.       Изменение!       Оно начало обращаться вспять!       Сначала медленно и незаметно, начавшись в самых дальних уголках мультивселенной, оно хлынуло в обратном направлении – от периферии к центру всё нарастающим валом!       Волна за волной. Волна за волной. Точно так же как прежде эта страшная сила корёжила реальности, сшивая их в единый конгломерат чудовищного сверхорганизма, теперь она возвращала этим мирам их прежний облик!       Волны искажений и белого света прокатывались в обратную сторону, оставляя после себя то, что было прежде – до перемен, до Изменения, до Разлома. А когда этот свет докатывался до самого Разлома и вливался в него, тот исчезал, и зияющая рана в теле, в структуре очередного мира пропадала навсегда!       И так было.       И это было везде.       Так было в каждой реальности, что теперь вновь разделялись барьерами.       И процесс нарастал.       Волна света прокатилась по багровым небесам над лугами и полями, над реками и удивительными городами, и все они преобразились. И все они стали тем, чем должны были быть. Чёрные горы и вулканы, извергающие магму, что стекала вниз, собираясь в настоящие реки. Небо, затянутое чёрными тучами пепла. Луга и поля превратились в чёрную выжженную и покрытую пеплом пустыню, а на склонах вулканов снова появились как по волшебству промышленные комплексы.       У одной из лавовых рек корчился в агонии падший джедай, для которого никогда не существовало никакого Изменения…       Волна света прокатилась над миром, окутанным сетью космических станций, в солнечной системе которого было полно кораблей, снующих по своим делам. Мир, обречённый на погибель и не осознававший, что он – лишь оболочка, шелуха, содержимое которое неизбежно будет пожрано. Но прокатился свет. И всё изменилось. Больше не было кораблей, станций и самого мира высоких технологий. Теперь вместо него были гигантские обломки планеты, погибшей в битве, к которой она была не причастна. Осколки мира народа Ольх. Но они не остались таковыми. Нет! Они растаяли, являя на своём месте единое целое – планету, какой она должна была быть. Мир с историей, каковой та должна была быть…       Мир, полный жизни, приговорённый на убой ради экспансии, ассимиляции и воцарения за пределами сущего, как и всё остальное в изменённой вселенной. Мир с изумительными городами и приветливыми жителями. Мир, не знающий бедствий, которому было невдомёк, что он обречён во всех вариантах бытия.       Волна света прокатилась по небу, проходя сквозь этот мир, очищая его от наносного, и оставляя после себя белую мёртвую пустыню снега и льда с занесёнными, замороженными зданиями и костями.       Мир, убитый Белым Хладом.       То, что когда-то было космосом. Нечто. Среда, похожая на жидкий кристалл. И триллионы триллионов ужасных созданий, которых угадывались изменённые биоформы Роя. Они кишели повсюду, хотя здесь даже не было планет, чтобы поглощать их ресурсы. Не было жизни иной, кроме них самих, какую можно было пожрать, ассимилировать.       Но это было не важно. Теперь, изменённые собственной эволюцией, адаптировавшиеся к Изменению, они стали чем-то совершенно новым, совершенно уникальным. И таким нужным для Неведомого.       Вместе со своей новой средой обитания через Разлом они проникали в иные меняющиеся реальности, заполняя их, делая их единым целым. Частями сверхорганизма.       Его кровь и кровяные тельца.       И с каждым мгновением их становилось всё больше.       Пока не пришёл свет.       А свет пришёл. Он волной прокатился по мирам, что уже были заполнены тем, чего там быть не должно. И всё это – то, чего там быть не должно – исчезало, а на освободившееся место возвращалось то, что там должно было быть!       Новый Рой исчезал отовсюду, и миры один за другим восстанавливали свои границы. Новый Рой исчезал, и новая среда его обитания – жидкокристаллический субстрат – преображалась. Космос снова становился космосом.       Безжизненные пустоши среди звёзд, что теперь не гасли, а возжигались на небе. Мёртвые серые шары планет, из которых саранча Роя выпила все соки. Целые пожранные галактики…       Но это было не всё.       Мёртвые миры, что были пожраны, начали оживать! Эволюция Роя откатывалась вспять всё быстрее, и поглощённые им расы восставали из небытия, не подозревая о той ужасной участи, которой подверглись.       И это катилось всё дальше и дальше.       Мир, где воцарился Рейх. Все перемены, что были воздвигнуты Изменением, исчезали, и вновь появлялись города, увешанные флагами и полотнищами с символами немецкого нацизма. И вновь оживали межзвёздные магистрали, а всё, что было разрушено – воссоздавалось. Планеты очищались от перемен. Космические крепости восставали из обломков и пепла, а мертвецы становились живыми. Даже Рыцари «Чёрного солнца» на Замбалле снова стали самими собой.       Но…       Этот мир был рождён парадоксом во времени. Этот мир поддерживался искусственно, как коматозный больной на аппарате искусственной вентиляции лёгких. А сейчас парадокс был разрушен.       Разве был у этого мира шанс?       Он не мог быть таким без парадокса. И потому он продолжил меняться. Поселения на других планетах исчезали. Корабли среди звёзд становились прозрачными фантомами прежде, чем сгинуть как сон. Вся космическая инфраструктура – всего этого не было. Люди, которые здесь были, не должны были быть такими. И потому эта реальность очищалась.       И потому города на поверхности Земли менялись, а планета покрывалась кратерами – следами орбитальной бомбардировки, что учинили Шао’ссоры много лет назад. И эти шрамы на лике планеты до сих пор не исчезли.       Земля покрывалась руинами, где до сих пор – спустя столько лет – продолжались работы. Города, уничтоженные бомбардировкой. Берлин и Нью-Йорк, Лондон и Брюссель, Рим и Москва, Париж и Петербург, Вашингтон и Пекин, Сидней и многие, многие другие. Сотни городов по всей Земле. Но они постепенно восставали из руин, пусть и не все. Более того – возникали новые города. И нигде уже не было символики Рейха, а знамя России взвивалось над городами не только в бывших границах этой великой страны, но и далеко за их пределами. Потому, что теперь этого предела не было.       Транспорт и корабли – небывалый научный рывок, позволивший человечеству создать аппараты, открывшие людям космос. И гигантские верфи на орбите, где строились сотни кораблей, и циклопические научные сооружения, возводившиеся по всей солнечной системе…       Мир, не ограниченный деньгами и алчностью тех, кто жаждал мирового господства, стремился к новым высотам.       А Меридиан?       Там всё тоже менялось. Города Рейха исчезали, вернув поселения коренных жителей. Свет стёр всё, что было создано Рейхом. Свет стёр самих руководителей этого политического монстра. А затем в небе возник ещё один Меридиан. Мёртвый, безжизненный, похожий на Марс и такой же ржавый на вид.       И планеты слились, восстановив то, что должно было быть! Меридиан, каким он был до парадокса, до Изменения.       И там, на северном полюсе, в долине Зиккурата гигантский купол «Абсолютного зеркала», под которым земляне, уцелевшие при парадоксе, спасались от изменений, не давая превратить себя в кого-то другого, наконец, исчез…       А Земля, связанная с изначальным Кандрокаром? Земля, только что пережившая вторжение нацистов?       Свет прокатился и здесь, сметая все разрушения, возвращая погибших, отменяя все последствия действий нацистов, а их самих стирая из бытия, ибо теперь – без парадокса – их никогда не было. А значит, их не должно было быть. Агенты влияния, коллаборационисты, засланные из другого мира шпионы… Отряд Геринга - Барка, Эббинг Фрида, и так далее – все, кто был послан сюда ныне не существующим миром победившего нацизма растворились в сияющем свете.       Их не было. И история этого мира не была искажена.       Даже Кандрокар не избежал этой участи. Тот самый Кандрокар, где всё началось. Тот самый, где Незнакомец и «Чёрный человек» уничтожили Ядро парадокса.       Багровый космос превратился в прекрасное голубое небо, полное белых облаков, позолоченных приветливым солнцем. Предвечная Цитадель, что восстановилась во всём своём блеске и великолепии. И, конечно, маги!       Они появились все сразу – те, кого стёр или изменил парадокс. Те, кто должны были быть здесь. Для них словно ничего не произошло. Они просто занимались своими привычными делами: куда-то спешили, беседовали, медитировали, проводили исследования. Словом, они занимались тем, во время чего их настиг парадокс, когда он впервые был создан.       Конечно же над постаментом появились Орамеры – пять энергетических сфер разных цветов завели свой вечный хоровод. И, конечно, в зале появились хранители Орамеров – четыре боевых мага в доспехах Зоата с удивлением уставились на «Чёрного человека» и Незнакомца.       Лишь они двое оставались неизменными. Они были сложными событиями в пространстве и времени, как сказал бы Доктор. И потому им не был страшен парадокс или его отмена.       Они синхронно переглянулись когда маги потребовали назвать себя. И столь же синхронно исчезли – каждый в своей манере. Оба прошли через двери. Незнакомец – через кажущуюся обычной, появившуюся из воздуха, а «Чёрный человек» прошёл через полотнище синей энергии, что развернулось перед ним.       Когда маги опомнились, таинственных пришельцев уже и след простыл. И даже Оракул, явившийся в яркой вспышке спустя пару секунд, ощутив нечто совершенно необычное, не смог ничего обнаружить.       Но был и другой Кандрокар.       Исходный Кандрокар.       Изначальный мир, связанный со всеми остальными.       Кандрокар, что превратился в часть Разлома, усилив его. Мир, переставший быть миром, и обратившийся в нечто, что можно было описать лишь сложнейшими физическими и математическими формулами. Мир, чья связь со всеми остальными мирами была использована Неведомым.       Свет был и здесь.       Он сиял и слепил.       И он лепил из того, что было вокруг то, что должно было быть.       Разлом закрывался, и из него извергалась материя, что становилась такой, какой была прежде. Она принимала привычные формы и устанавливала привычные правила.       Она вновь становилась Кандрокаром.       Багровый оттенок сменился голубым, и явилось небо, по которому плыли, подгоняемые ленивым ветром, облака, принимавшие причудливые формы. Они и здесь оказались трону золотом, ведь и здесь возродилось доброе приветливое солнце.       Возрождалось, проявляясь сначала как фантомы, а затем обретая плотность, и всё остальное.       И Предвечная Цитадель явилась в свой срок и на своём месте. И все, кто был в замке – они вновь явились, как если бы ничего не произошло…       Но это был Изначальный Кандрокар. И здесь всё было несколько иначе.       Оракул осознал себя в Зале Ритуалов – точно на том месте, где он и был, когда небо в Сердце вечности окрасилось алым, и там разверзлась зияющая дыра в пространстве и времени, смешивая всё воедино. Он посмотрел на всех, кто его окружал – волшебников и волшебниц, на обеих Ян Лин, на каменную арку, в которой скрылись те, на кого он возлагал последние надежды.       Он чувствовал – что-то случилось. Что-то невероятно значительное, что-то эпохальное. Затягивающийся на небе Разлом подтверждал это. Но он не мог вспомнить, что же это было. Он помнил лишь момент открытия Разлома, а после – тьма.       - И, всё же, они .кажется, справились, - произнёс он, с надеждой глядя на затягивающийся Разлом…       Свет бушевал здесь. Как нигде более – здесь он неистовствовал. Он крушил и воссоздавал, прокатываясь волна за волной от периферии к центру. К центру, коим был Неведомый!       Кокон его уже не был в центре энергетической «паутины», ибо не было самой «паутины» - она пала жертвой всеочищающего света! Как не было теперь и энергетических вихрей – «тканей», «мышц», «нейронов» чудовищного сверхорганизма.       И перемены продолжались, откатывая всё назад, в исходное состояние.       Чёрный кокон с алым сложным символом трясло, искажало, «мяло», мотало из стороны в сторону. Казалось, будто неведомая могучая длань подхватила его и намеревалась удушить.       А вокруг всё продолжало меняться. Более того – материя ,сама эта вселенная уже не «изливалась» наружу, в разверстое окно Запределья. Теперь она напротив – втягивалась внутрь, и то уродливое нечто, формировавшееся на сросшихся воедино отростках, чахло, хирело, уменьшалось.       Врата в Большую Вселенную закрывались!       Странник смотрел на это, вцепившись в рукоять «Преодолителя», который как будто жёстко зафиксировался в пространстве и стал совершенно неподвижен. Волны света обдавали Игоря со всех сторон. Но он не менялся. Ибо он был таким, каким должен быть. Ещё одним сложным явлением в пространстве и времени.       Он смотрел, как меняется вокруг вселенная, обретая черты того, что он когда-то видел то ли во сне, то ли в трансе, в котором с ним говорили Смотрители.       Появлялись сложные формы, фракталы, свечение и тьма. Появлялось то ,чем эта реальность была изначально.       Игорь смотрел на это, и до сих пор не мог поверить.       У них получилось! У Доктора и «агента» получилось! Не было его особой заслуги в том, что сейчас творилось вокруг – он просто искусно тянул время, умудрившись при этом выжить. Но они – его союзники – сокрушили парадокс, что был первопричиной всего. И теперь вселенная очищалась, уничтожая то, чего не должно было быть, и возрождая всё остальное.       А потом прокатилась самая мощная волна света.       Всё, что было до этого в сравнении с ней казалось лишь рябью на поверхности воды.       И она смела следы перемен – всю эту мерзость, сотворённую Неведомым, что ещё оставалась. Она окатила эту реальность подобно потоку воды и вызывая в душе чувство глубокого очищения, освобождения от чего-то столь грязного и мерзкого, что про это хочется поскорее забыть.       Реальность снова стала тем самым миром, который помнил Странник - миром невозможного и непостижимого. Миром, что больше не падал в Запределье.       Потому, что окно в Большую Вселенную закрылось!       И тогда странник увидел их. Стражниц. Магнуса и Фрейнара. Взрослую Хай Лин, Крутова и его людей. Грея, СУЗИ, Самару и Джокера. Как полупрозрачные фантомы, призраки, они появились вдали, обретая плотность. И Странник не раздумывая метнулся к ним, тут же накрывая всех барьером.       Во время боя он даже не задумался об этом – о том, куда делись те, кто должен был прийти сюда до него, те, на кого он смотрел сейчас. На это не было времени. Но теперь было понятно, что их постигла незавидная участь. Неведомый обрушил на них Изменение, стирая из бытия.       Неведомый…       Свет, что омыл всю эту вселенную, собрался в нём, влился в его чёрный кокон, заставив тот покрыться трещинами, из которых лучилось нестерпимое сияние.       Неведомый кричал. И это был крик боли. Он отдавался в сознании каждого, ибо это был ментальный крик. Он расшатывал основы мироздания. И он был полон боли, разочарования, горечи и злобы, смешанных с агонией!       - НЕТ! НЕТ, Я НЕ СДАМСЯ! Я НЕ УЙДУ! – возопил он, и от кокона вновь прянуло Изменение. И трещины начали затягиваться. И очищающий свет начал отступать, истекая из неведомого прочь.       - Вилл! – Странник подлетел к чародейке, которая, похоже, до сих пор не пришла в себя после возвращения из небытия. Для радости, бурных приветствий и всего остального, включая отдых, ещё будет время. А сейчас его всё ещё не было. А сейчас нужно было сделать последний шаг. Тот самый, на который были способны лишь стражницы, ибо Игорь увидел это в их памяти и мыслях. – Вилл!       - Ч… что происходит? – оглянулась на Игоря чародейка. А затем с ужасом узрела Неведомого и мир ,в котором они были. Холодок пробежал у неё по спине, когда она вспомнила мгновения, что показались ей последними в жизни.       - Не бойся, Вилл, - мягко сказал Игорь, вкладывая в свой голос столько уверенности и теплоты, сколько мог. – Осталось совсем немного. Но только стражницы могут забрать сейчас у него «Духовный ключ».       - Духовный… откуда? – мысли в голове чародейки путались, лишь начав выстраиваться в нечто стройное. Но взгляд Игоря, его интонации, его слова – всё это придало ей сил и внушило уверенность.       - Время, вилл, - улыбнулся Игорь, и девушка, ещё не зная, что и как делать, кивнула. Она повернулась к подругам, и те поняли её без слов.       Вылетели вперёд, замирая рядом, единым строем.       Искажение приближалось, вновь переписывая законы бытия, вновь изменяя всё и вся, вновь кромсая реальность.       - ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ПРЕУСПЕТЬ! Я НЕ ИСЧЕЗНУ! Я НЕ УЙДУ! – грохотал голос Неведомого.       Но разве теперь это имело значение?       Вилл заставила появиться Сердце Кандрокара, вознеся его на ладони над головой.       Она окинула посмотрела на подруг.       Ирма, полная боевого задора, что грозила Неведомому кулаком.       Тарани, с серьёзным видом поправляющая очки.       Хай Лин, которая улыбалась, глядя на неё с одобрением.       Корнелия. Даже она кивнула ей с такой решимостью во взгляде, какой Вилл никогда прежде в ней не наблюдала.       А ещё рядом появились Магнус и Фрейнар, глядевшие на них по-отечески и будто благословлявшие на решающий бой. Крутов, серьёзный как всегда. Но в глазах его сверкала искра одобрения. Первин, который просто не мог не улыбаться. Павлов, хмурый как всегда. Петров, вскинувший вверх кулак. Моро и СУЗИ, державшиеся за руки и выжидательно глядящие на них. Самара, похожая на древнюю богиню правосудия, которая оказалась рядом с Вилл, положив ей ладонь на плечо. Грей. Он просто улыбался, глядя то на них, то на Неведомого. И улыбка его не предвещала ничего хорошего последнему. Взрослая Хай Лин, оказавшаяся рядом с Игорем. Они тоже смотрели на них, смотрели на стражниц Завесы, защитниц всех миров. И ждали, одобряя, благословляя.       Вилл ощутила это. Ощутила этот небывалый прилив сил. И, судя по лицам подруг, они тоже это почувствовали.       И тогда они взглянули в лицо своему врагу. Это было больно. Почти невозможно. Но они не отвернулись.       И Вилл возвестила:       - Именем Кандрокара! – сказала она, и глас её перекрыл угрозы и обещания Неведомого.       - Именем Оракула! – вторили ей остальные стражницы. И Сердце Кандрокара вспыхнуло розовым в ладони рыжей чародейки.       - Мы – стражницы Завесы, законные наследницы силы и славы Сердца Вечности, Триумвирата и лично Оракула, требуем! – сказали они все, как одна. И их голос как будто стал единым голосом. А волшебный камень выпорхнул с ладони Вилл, обдавая всё вокруг приятным розовым сиянием, в которым послышался хрустальный звон колокольчиков. – Мы требуем то, что наше по праву! – возвестили они, и вновь начатое Неведомым Изменение замерло! Остановилось!       А затем по всей вселенной, усиленное магией, пронеслось:       - МЫ ТРЕБУЕМ «ДУХОВНЫЙ КЛЮЧ» И ВЗЫВАЕМ К НЕМУ!       Сердце Кандрокара взлетело. Устремляясь вперёд, сквозь барьер, воздвигнутый Странником, сквозь Изменение, что расступалось перед ним. Оно устремилось к Неведомому, который отшатнулся от него как от огня. К Неведомому, который обрушил на кристалл всю свою оставшуюся мощь.       Тщетно.       А потом свет ударил в кокон. Розовый густой свет, протянувшийся от сердца Кандрокара прямо к чёрной жиже кокона. Он заставил эту жижу расступиться, он взрезал её как скальпель, и там ,внутри, сверкнуло золотом и невозможными цветами сияющее ядро! Свет потянул его, потянул так сильно, что оно отделилось от тьмы и устремилось прочь, к волшебному камню. И уже ничто не могло этого остановить.       Они встретились. Они слились воедино – Сердце Кандрокара и «Духовный ключ»!       Лёд и пламень, тьма и свет, материя и энергия – всё взвилось вокруг них, сливающихся воедино, сияя ярче тысячи солнц. А когда – спустя мгновения – всё закончилось, кулон исчез, вновь появляясь в руке Вилл. Но выглядел он уже иначе и сиял невозможными цветами.       Стражницы преобразились. Они стали выглядеть старше. Одежда их стала строже. И от них теперь веяло могуществом, которое доныне было подвластно самому Оракулу.       - НЕ-Е-ЕТ! Я НЕ ХОЧУ УХОДИТЬ! – в исступлении воскликнул Неведомый, когда Изменение, начатое им повторно, вернулось к нему волной света, затекая в кокон, создавая лучащиеся светом трещины.       - И что… теперь? – Вилл обернулась к Страннику. Несмотря на то, что выглядела она сейчас как взрослая девушка, в душе она всё ещё оставалась подростком. Не всё и не всегда было для неё очевидно.       - А теперь будет то, что должно быть, - ответил Игорь, впервые за долгое время испытывая настоящую, ничем не омрачённую радость. Радость облегчения от завершения чего-то неимоверно важного и масштабного! – Неведомый – порождение и создатель парадокса. Он – Уроборос, кусающий себя за хвост. Он – причина собственного существования. Но теперь парадокс разрушен, а значит, исчезнет и он.       - Наш мир! – похолодев от ужаса, выдохнула старшая Хай Лин.       - Не могу сказать, что буду грустить по этой чёрной мерзкой кляксе, - одновременно с ней сказал Ирма.       Но сейчас это не имело значения.       Сейчас свет яростно рвался наружу из тела Неведомого, постепенно растворяя его, заставляя медленно исчезать, очищая этот мир от той мерзости, коей Неведомый и являлся.       Он корчился в агонии, бился в исступлении, изрыгал энергию и всё ещё пытался атаковать. Но свет пресекал все эти потуги. Свет заставлял исчезать – и его самого, и последствия всех его действий.       И где-то там Вяземский действительно погиб в бою с Игорем.       И где-то там Мастер так и не стал агентом зловещей силы из-за пределов бытия и создателем парадокса.       И где-то там второй Кандрокар не послужил местом, с которого начался парадокс…       И было ещё очень много таких «где-то там», где не случалось то, что могло случиться, осуществись парадокс.       Неведомый таял, истончался. Его чёрная оболочка уже расплылась кляксой и растаяла. Души, что были им поглощены, вырвались наружу сияющим вихрем, и исчезли, возвратившись туда, где и должны быть…       И вот, наконец, пожираемый светом, остался только он. Тот, кто некогда носил данное самому себе имя. Один-из-многих. Рождённый Роем, переживший невообразимые вещи и сам творивший их, он остался последней частью Неведомого. Той частью, которая гнала его вперёд, заставляя действовать. Его смыслом. Его базисом.       И, пожираемый светом, исцеляющим Вселенную от последствий парадокса, он тихо и жалобно произнёс:       - Я не хочу уходить.       Но разве можно было испытывать жалость к тому, кто сотворил столь много зла?       - Уходи. И никогда не возвращайся, - сказал как отрезал Игорь, и яркий свет, наконец, завершил то, что должен.       Неведомый исчез.       Неведомый перестал существовать.       Неведомого никогда не было.       - И… это… мы… победили? – едва подбирая слова, вымолвила Ирма, не в силах справиться с захлёстывающими её чувствами. Всё то, свидетельницей и участницей чего она стала, было… было… Нет .у неё не было слов!       - Похоже на то, - кивнул Сергей Иванович, ощущающий, как с его души свалился тяжелейший камень. Похоже, им удалось спасти его родной мир. По крайней мере, он на это надеялся.       - Просто не вериться…       - Мы сделали это…       - Ура! – это и многое другое зазвучало со всех сторон. Ликование и радость. Игорь разделял это мгновение. Он был рад. Он был счастлив. Но он не мог не заметить, как от группы отделилась взрослая Хай Лин. Он не мог не заметить, что она плачет.       Он подлетел к ней, тронув девушку за плечо.       - Я думаю, шанс ещё есть.       - Шанс? – чародейка подняла на него заплаканные глаза.       - Твой мир.       - Но ты ведь хотел…       - Это в прошлом.       - Я…, - Игорь не узнал, что Хай Лин хотела сказать.       Потому, что мир вокруг изменился!       Он изменился, и все они оказались в центре арены, что простиралась от горизонта до горизонта. А вокруг этой арены стояли титаны, подпирающие небеса!       Создание, сотканное из ночи и звёзд.       Великан в римских доспехах.       Парящая в воздухе чёрная перевёрнутая пирамида.       Жуткое создание, более всего походившее на титаническое насекомое…       И они всё прибывали, появляясь из ниоткуда – десятки титанов, самых разных, самых невероятных и невозможных. И все они были здесь. И все они смотрели на тех, кто сейчас был на арене. На тех, кто совершил невозможное.       - ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС В НАШЕЙ ОБИТЕЛИ, - прогремел голос фигуры, что была подобна космической бездне. – ДУМАЮ, НАМ СЛЕДУЕТ МНОГОЕ ОБСУДИТЬ И О МНОГОМ ПОГОВОРИТЬ.       - Хорошо, Наблюдатель, - Странник вышел вперёд. Конечно, он узнал голос говорившего. Не мог не узнать – тот накрепко врезался в его память после «Перекрёстка». Жестом он показал спутникам, что опасности нет. И они… но как можно было успокоиться, будучи среди титанов? Однако Странник смело стоял перед ними, глядя снизу вверх так, словно был им ровней. И остальные, ощутив его уверенность, всё же, успокоились. – Давайте поговорим.       И начался самый невероятный разговор в их жизни.