***
Элизабет и Розалинда спускались по лестнице. («Мы только чуточку поближе подойдем, ладно?») Шаги гулко отдавались в пустоте башни. Они миновали уже половину пути до нижнего этажа, и до сих пор никого не встретили. - Либо леди настолько уверена, что я не попытаюсь сбежать, - рассуждала Элизабет, - либо вся охрана сейчас занята в другом месте. - Второе вероятнее, - отозвалась Розалинда. - Вот только где? Элизабет почти сразу получила ответ на свой вопрос. Где-то внизу послышалась беспорядочная стрельба и брань солдат. Мимо, не обратив на двух женщин никакого внимания, протопал грязными сапогами бомбардир, на ходу сражаясь с никак не желавшими застегиваться штанами. - Похоже, заварушка совсем рядом, - шепнула Элизабет. - Прямо здесь, на Острове Монументов. Пошли! Но Розалинда схватила ее за руку и затащила в боковую комнатку, где хранились швабры и тому подобный инвентарь. - Ни к чему высовываться, - попыталась она урезонить упрямо вырывающуюся Элизабет. - Надо переждать, пока из коридоров уйдет побольше солдат. Как по заказу, по коридору дробью прогрохотали шаги еще нескольких бойцов. - Они же убьют его! - ахнула Элизабет. - Либо его, либо нас. Под шумок воспользуемся гондолой, что ведет к парку. Окольными путями доберемся до моей лаборатории, и... Розалинда осеклась и приложила палец ко рту. - Тут, за стеной, - одними губами прошептала она. Элизабет напрягла слух. Где-то на самой границе слышимости она различила ритмичные металлические звуки. Кто-то полз по вентиляции, но учитывая, что по всей громадной разветвленной системе труб вовсю гуляло эхо, источник звуков мог находиться далеко от их местоположения. Элизабет тотчас поделилась с Розалиндой этими соображениями. - Да и все равно, в этой каморке нет вентиляционной решетки. Ладно, по крайней мере, теперь нам не зачем выходить на улицу, - заключила Элизабет. - Можно подумать, раньше было зачем, - проворчала Розалинда. - Под пули-то лезть. Элизабет, не слушая ее, демонстративно отвернулась и смело вышла обратно в коридор, где столкнулась нос к носу со здоровенным стрелком. Тот не сразу осознал, кого видит перед собой, и что ему делать: то ли звать подмогу, то ли не обращать внимания, то ли спросить: «Как дела, мисс?» Пока он раздумывал, Элизабет взяла инициативу в свои руки и отвесила незадачливому вояке пинок в пах. Его, согнувшегося пополам, затащили в каморку. Элизабет разоружила солдата, но выбросила пистолет в первый же попавшийся на пути мусорный бак. - Интересное решение, - заметила Розалинда. - Ты одобряешь, или осуждаешь меня? - воскликнула Элизабет. - Я ученый, - ответила Лютес. - Я не одобряю и не осуждаю. Я — наблюдаю. Дальнейшему разговору помешала сирена, залившая все коридоры и комнаты пронзительной трелью. И затем раздался женский голос, исполненный сталью; обладательницам такого голоса не принято перечить. - Элизабет, вернись наверх, - увещевала леди Комсток. - Даже не подумаю, - совсем по детски сложив руки на груди, надулась Элизабет. - Можешь не отвечать, это запись. - Ну и что. Пойдем лучше поищем лаз в вентиляционную систему. Я все-таки думаю, что мы сможем подобраться еще ближе. И они снова пошли пустыми коридорами и лестницами, то и дело замирая от малейшего шороха и прислушиваясь, а бой, шедший где-то снаружи, все не утихал. - Сколько жизней готова положить на алтарь леди Комсток, - покачала головой Розалинда, - лишь бы удержать тебя в клетке. - Это не удалось ее мужу, - отрезала Элизабет. - И у нее не выйдет. Помню, когда я была маленькой, я наткнулась на книгу русских сказок. Там была такая, про, про... - ...Мальчика из теста, - подсказала Розалинда и процитировала: - «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел...» - А я-то думала, что ты физик, а не литературовед, - улыбнулась Элизабет. - Когда в твоем распоряжении вся вечность, можно заниматься, чем хочешь. - Сейчас я просто хочу оказаться подальше от Колумбии, провались она в... в Марианскую впадину! - выпалила Элизабет. Розалинда вздрогнула. - Это вряд ли, - вяло возразила она, подходя к окну. - Мы сейчас над восточным побережьем Соединенных Штатов. Элизабет вздохнула и вдруг опустилась на корточки, закрыв лицо руками. - Когда у меня было время и возможность бывать, где угодно, я тратила жизнь на преследование своих детских кошмаров. И все, чего я добилась — потеряла единственного друга и отца. Розалинда предприняла неуклюжую попытку утешить ее. - Не потеряла. Я же объясняла тебе, - как могла мягко сказала она. - Он жив и вспомнит все, вспомнит тебя, как только вы встретитесь. - Да разве это возможно! - Элизабет вытерла слезы платком и исподлобья взглянула на собеседницу. - Побежала на звук битвы, как мотылек на огонь. А там, может, и нет никого. - Конечно возможно. Всегда есть человек. Нужный человек, - назидательно подняв палец, сказала Розалинда. - Нужно только дать ему возможность сделать выбор. - Если он сделает неверный выбор, это не нужный человек, а пустая жестянка, - вспомнила Элизабет словечко, которым полоумный (а в этом мире уже и покойный) Корнелиус Слейт направо и налево одаривал приспешников Комстока. Хотя был ли Слейт таким уж безумцем? Особенно учитывая, что вот они — две женщины — сидят и рассуждают о проблемах множественных вселенных посреди сущей бойни. Словно мелькнула ироническая усмешка судьбы, и окно, у которого устроились, переводя дух, Элизабет и Розалинда, разлетелось вдребезги под тяжестью обгорелого тела солдата. Судя по ошметкам униформы, он принадлежал к подразделению Основателей, личной гвардии Комстоков. - Я думаю, - наклонив голову набок, протянула Элизабет, что мой Букер уже сделал выбор. - Ну да. Кто еще мог учинить такое, - согласилась Розалинда. Она порезалась разбитым стеклом и тщательно осматривала рану на предмет засевших в ней осколков. - Как странно снова обрести кровь и плоть, - заметила ученая с интересом наблюдая, как красная капля срывается и падает на палас. - Еще как, - кивнула Элизабет и осторожно подошла к окну. Оттуда открывается вид на украшенный статуями балкон с высоким парапетом, опоясывающий подножие монумента. Он весь был усыпан стреляными гильзами, забрызган кровью и чем-то гораздо более неприятным на вид. Девушка медленно высунула голову посмотрела по сторонам. Кажется, никого живого вокруг. Только сейчас до нее дошло, что стрельба смолкла. Она решительно перемахнула через подоконник на балкон и пошла по нему. За углом возвышалась будка воздухозаборника и Элизабет остановилась, как вкопанная, когда из-за нее явственно послышался стон, а потом знакомый низкий голос произнес: - Держись, Джек! Не вздумай отдать концы прямо здесь! Не помня себя от радости Элизабет полетела вперед.***
- В стороны! - командует Букер, и мы разбегаемся, как боксеры по углам, укрываясь за постаментами вычурных статуй архангелов. Автоматика «патриота» не успевает нас засечь, чего нельзя сказать о врагах из плоти и крови. Они обильно поливают нас свинцом, оставляя глубокие выбоины в мраморе изваяний. - Гипноз! - орет Букер. - Используй энергетик! Я, стараясь как можно меньше высовываться из укрытия, посылаю зеленую волну в гущу врагов. Один из солдат тотчас начинает вести огонь по своим, но через пару секунд его приканчивает «патриот». Для этого механическому болванчику приходится повернуться к нам спиной, украшенной крыльями-флагами. Этим моментом сполна пользуется Букер, выпуская очередь по выступающим из спины «патриота» шестеренкам. «Патриот» грустно свистит сжатым воздухом и падает навзничь, его голова, как мячик, скачет по мостовой и улетает с площадки куда-то вниз. Остальные солдаты, удрученные потерей тяжелой огневой поддержки, отходят под прикрытие полицейских щитов, расставленных, как баррикады, на ступенях перед в ходом на первый уровень гигантского изваяния. Тут уж мы с Букером оцениваем обстановку, можно сказать, с полувзгляда. Я расстреливаю нависающую над входом цистерну для дождевой воды, а Девитт приправляет это блюдо «шок-жокеем». Мы выжидаем, пока не смолкнут крики и потрескивания и собираем очередную порцию трофеев. Букер находит аптечку и перевязывает мне руку. На нем самом — ни царапины, словно он заговоренный. Только дышит тяжеловато. Возраст, что ли, сказывается? Но не дав мне ни секунды на раздумья, он идет дальше. Дверь оказывается запертой. - Опять нам остается только жалеть, что Элизабет еще не с нами, - сетует Букер. - Придется идти в обход. Сказано-сделано. Вот только за первым же углом нас уже дожидается автоматическая турель, а из окна третьего этажа снайпер шлет нам привет в виде не слишком удачного выстрела — фонтан земли взмывает в нескольких дюймах от моего ботинка. Букер зигзагами приближается к пулеметному гнезду и уничтожает его. Да, думаю я, у этих автоматов на удивление плохая реакция. Но остается еще снайпер. Тут нам в который уже раз везет, и у него заклинивает затвор. Пока он чертыхается, мы прижимаемся к стене прямо под его окном, теперь он нас увидит, только если высунется по пояс, но не такой же он дурак, верно? Ну, оказывается, такой. Я попадаю ему точно в голову, и он мешком падает к нашим ногам. К сожалению, до так любезно оставленного открытым окна нам не дотянуться, даже если один встанет на плечи другому. Поэтому мы идем дальше, беспощадно топча клумбы. - А ты молодец, Джек, - хвалит меня Девитт. - Ты тоже, Букер, - поддерживаю я. А вот и то, что мы искали — торчащий из стены на высоте двадцати футов крюк грузовой лебедки, и край балкона в нескольких ярдах от него. Букер, показывая мне пример, разбегается, прыгает, и намагниченный аэрокрюк притягивает его к крану. Оттуда он, раскачавшись, прыгает на балкон. Я повторяю эти упражнения, как циркач на арене. Пока я осматриваюсь, не идет ли кто за нами, Букер разбивает прикладом окно. Я вслед за ним проникаю в здание. Изнутри оно больше похоже на застенки инквизиции, чем на памятник или музей. Мрачные монотонные обои на стенах, лишь кое-где украшенные картинами на религиозные сюжеты. Главенствующая роль на них, впрочем, отводится не привычным библейским персонажам, а бородатому старику с мечом в руке и женщине, прямой и надменной. Видимо, это и есть мистер и миссис Комсток. - Как думаешь, можно ли нам перевести дух? - спрашиваю я у Букера. - Не станут же они палить почем зря по собственным святыням. - Ну это как посмотреть, - качает головой Девитт, становясь рядом со мной перед особо пафосной картиной, - Новых наштампуют, если что. Ха, вот уж не ожидал ее здесь увидеть! - Букер тычет пальцем в произведение колумбийского искусства, на котором изображены пророк и его супруга с нимбом вокруг головы и младенцем на руках. - Анна здесь ведь так и не была похищена, видимо Комсток эту картину заранее заказал. Слова Букера, выражающие его сомнения касательно трепетного отношения колумбийских вояк к предметам культа, я вполне оцениваю уже через сотню шагов. Облаченный в неуклюжие пластинчатые доспехи боец вскидывает на плечо самую натуральную пушку и посылает в нас гранату. От осколков нас спасает статуя ангела со свитком в руках, которая медленно, как танцующий хамелеон, разваливается на куски и оседает на пол. Поднявшаяся пыль забивает узкие прорези шлема бомбардира, он обнажает голову и Букер, улучив момент, всаживает свой аэрокрюк ему в кадык. Не давая ни секунды на передышку, на нас по коридору бежит, ругаясь, как дворовые бабы, целая толпа солдат, толкаясь и мешая друг другу как следует в нас прицелиться. Я хватаю гранатомет и шлю им горячий привет, а затем мы с Букером бежим обратно к окну, через которое влезли. - Сюда! - Девитт выламывает плечом дверь, за которой скрываются какие-то грохочущие агрегаты. - Это что, насосная станция? - спрашиваю я, обратив внимание на пар, местами вырывающийся из неплотно пригнанных сочленений. - Вентиляция, - объясняет Букер и указывает на решетку. - Лезь. Если повезет, мы заберемся на следующий этаж и оставим этих остолопов с носом. Стараясь не заострять внимание на словах «если повезет», я заползаю внутрь трубы квадратного сечения примерно двух с половиной футов в поперечнике. Широкоплечему Букеру внутри приходится куда труднее меня. - Погоди-ка, - слышу я сзади. - Застрял? - беспокоюсь я. - Нет. Слушай. И я слушаю. И слышу человеческий голос, доносящийся словно из бочки. Между нечленораздельными завываниями мне удается разобрать одну-единственную фразу: - Избавь! Меня! От боли! - Пожарник! - вопит Букер и толкает меня вперед. Я ускоряю движение, но проклятая труба сначала делает несколько крутых поворотов подряд, а затем под прямым углом изгибается наверх. Я изворачиваюсь, как куница, и втягиваю свое тело на обещанный Букером следующий этаж. Отмечая про себя, что металлические стенки вентиляционной шахты как будто стали теплее, я помогаю Букеру. Едва я успеваю вызволить его из трубы, как по ней прокатилось ревущее пламя. - Пожарник? - только и могу произнести я, показывая пальцем на огонь. Букер лишь молча кивает и вытирает рукавом пот со лба. - А они разве не должны, ну, наоборот, тушить огонь? - интересуюсь я. Девитт так же молча мотает головой. - Понятно, - подвожу я итог нашей содержательной беседы. Отличное местечко, эта Колумбия! Между тем, оказывается, мы не только поднялись вверх, но и проползли по кругу почти весь монумент, и теперь снова находимся на балконе. Отсюда, с высоты куда большей, чем предыдущий ярус, открывается поистине восхитительный вид на город. Но от созерцания меня отвлекают новые враги. На них надета вычурная трехцветная форма, но главное — стреляют они лучше тех, что были внизу. Я ловлю пулю в бок и, зажимая рукой кровавую рану, отползаю за будку, в которой располагается воздушный насос. Болью сводит всю нижнюю половину тела, я сжимаю зубы и чем могу помогаю Букеру, а именно: наугад посылаю залп «мустанга». Воинственные крики сменяются паническими воплями, и Букер легко довершает начатое. Последнего солдата Девитт зашвыривает в окно «поцелуем дьявола». Вполне удовлетворенный проделанной работой, я теряю сознание.***
Леди Комсток, разбуженная трясущимся от страха дворецким, вышла из вита-камеры. Ей было уже за восемьдесят, но благодаря искусству Финка, на вид ей около сорока пяти лет. Надменная, прямая, привыкшая всегда получать требуемое, сейчас она впервые за долгие годы почувствовала нутром, что где-то в основании ее грандиозных планов зашатался камень. - Ваше превосходительство, к Вам мистер Горацио Финк, по делу чрезвычайной важности. - Зовите его в Зеленый кабинет, - нахмурившись приказала леди Комсток. Она знала, что Финк, способный провернуть любые дела, не стал бы беспокоить ее посреди сеанса омоложения по пустякам. Поэтому она даже не притронулась к чаю, налитому в изящную чашку мейсенского фарфора, пока ждала своего поверенного. Он не замедлил явиться, ворвавшись в кабинет куда стремительнее, чем того позволяло приличие. Став прямо напротив леди, Финк-младший без тени смущения произнес: - Мадам, Ваша дочь исчезла из жилой камеры Сифона. Леди Комсток молчала, и Финк счел, что может продолжать. - Это произошло вскоре после той вспышки активности установки Лютес. - Мы так ничего и не обнаружили там, - напомнила леди. - Верно, а потом на моем заводе случился пожар... - Финк замялся. - Вы хотите сказать, что ослабили внимание, - не то упрекнула, не то подсказала леди Комсток. Финк, которому внезапно начал жать воротник рубашки, выдохнул и скороговоркой изложил свою мысль: - У моих научных работников есть основания подозревать, что портал все-таки сработал, пусть и не так, как мы ожидали. Следы привели в башню, и она оказалась пустой. Есть жертвы среди охраны. Много убитых и раненых. Свидетели говорят, что нападавших было двое. Описывают странную одежду и чрезмерное использование энергетиков. - Пришельцы из другого мира похитили Элизабет, это вы хотите мне сказать? Леди подалась вперед, и Финк судорожно сглотнул. Мокрая рубашка давно прилипла к спине. - Похоже, мы недооценили Лютес. Кстати, спорю, она тоже исчезла. - Так точно, - ответил промышленник и не выдержав, добавил: - Не надо было выгонять ее из лаборатории, миледи. Теперь она помогает Вашей дочери. - Не надо указывать мне, что нужно делать, мистер Финк! - едва не сорвавшись на крик, отрезала леди Комсток. - Вы не хуже меня знаете, что этой девице нельзя доверять. Хотя бы потому, что она ни на день не постарела, с тех пор, как пошла на работу к моему мужу. - Но Вы, мадам, тоже все молодеете день ото дня, - попытался исправить положение Финк. - Оставьте свою лесть для фабричных девок, - отмахнулась леди Комсток. - Не велика заслуга — спереть чужое изобретение. Финк покраснел. Он очень не любил, когда ему напоминают о той маленькой и не слишком удачной вылазке в Восторг. Экспедиция потеряла две трети людей, притащив назад лишь одну вита-камеру, которую с грехом пополам удалось наладить и поднести в дар правительнице. Леди Комсток никого не подпускала к ней, кроме слабоумной служанки, протиравшей пыль, решив, что монополия на бессмертие ей не помешает. - Каковы будут дальнейшие указания? - спросил Финк, больше для того, чтобы заполнить неловкую паузу. - Найти Лютес. Найти Элизабет. Если они не дуры (а они, похоже, умнее Вас, мистер Финк!), то они разделятся. А тех двоих чужаков... - леди Комсток на секунду задумалась, разглядывая маникюр. - Убить? - Вы меня удивляете, мистер Финк. Где ваша жажда познаний? Ваш отец Иеремия, вечная ему память, наверняка постарался бы выведать из них побольше сведений о чужом мире. Приведете мне хотя бы одного из них, Горацио, и Ваш долг будет прощен. Финк удивленно посмотрел на миледи и тут же отвел глаза. О каком долге идет речь? Уж не о полугодовой ли задержке начала производства синтетического АДАМа? - Старая ведьма, - процедил Финк-младший сквозь зубы, покидая дворец Комстоков.***
В себя я прихожу на диване в незнакомой со вкусом обставленной комнате. Надо мной склоняются трое. Один их них — Букер с перебинтованной головой — ему все-таки тоже досталось. Вторая — до мурашек похожая на своего близнеца Розалинда Лютес. А третья... дыхание мое едва не останавливается... да, это она — Элизабет, дочь Девитта. Видимо, она пошла в мать — ни цветом волос, ни глазами она не походит на своего отца. (Ну и слава Богу!) В ее взгляде я вижу истинное участие к моей скромной персоне. - Ты метался в бреду, Джек, - говорит довольный Букер. - Лиз уже думала, не засадить ли в тебя еще дозу морфия, но я не дал, иначе ты стал бы как овощ, а нам еще предстоит уйма дел. Морфий. Понятно, почему я как будто плаваю в киселе, и по краям поля зрения то и дело мелькают радужные огоньки. - Мистер Райан, - начинает Элизабет. Я этот тон знаю. Так говорят нашкодившие дети, решившие признаться в содеянном. - Зови меня Джек, - прерываю я ее и делаю неудачную попытку сесть. - Джек, я должна извиниться. Ну вот, пожалуйста. - За что? - недоумеваю я. - Я... украла твое прошлое. Из-за меня ты попал в Восторг, и я... Ну если она сейчас заплачет, я этого себе никогда не прощу. Я протягиваю ей руку, и она мягко пожимает ее. Я вижу, что, как и рассказывал Букер, у нее нет одного пальца, но это ее совсем не портит. И я говорю ей: - Дорогая Элизабет! Не ты украла мое прошлое. Это сделал мой так называемый отец Эндрю Райан на пару с фанатиком Фонтейном. А ты — ты подарила мне будущее. И уже дважды, - я показываю на бинты, охватывающие мой бок. Она благодарно кивает и глядит куда веселее. Часы на стене бьют десять раз. Вечер или утро? За окнами светло, значит я провалялся без сознания почти сутки. Неужели нас не выследили? - Боюсь, вам пора уходить, - произносит Розалинда. - Как добраться до лаборатории, вы знаете. Включите машину, и сможете вернуться. - Стой-стой, - размахивает руками Букер. - Что значит, «вы сможете»? Ты должна идти с нами, я обещал твоему брату. - Передайте Роберту вот это, - она протягивает Девитту запечатанный конверт. - Он поймет. - А как мы включим машину? - Она знает. - Что? - изумляется Элизабет. - Я ее даже не видела. - Видела. Но не в этом мире. Ты вспомнишь, я знаю. Элизабет вздыхает и выходит из комнаты. Я откидываюсь на подушки, стараясь урвать еще хоть несколько секунд отдыха. Букер пересчитывает патроны — их у нас немного, и Девитт недовольно ворчит. - Это дом моего друга, - вдруг говорит Розалинда. Мне, если честно, все равно. - Сейчас он, скажем так, в командировке на поверхности. Здесь вас искать не будут. А вот меня — будут наверняка. Поэтому вы сейчас уйдете, а я постараюсь выиграть для вас немного времени. - Спасибо Розалинда! - слышим мы. Это Элизабет вернулась, держа в руках поднос, на нем кофейник, несколько бутербродов и пара знакомы цветастых флаконов. Мы набрасываемся на еду и приканчиваем ее за пару минут, потом пополняем запас энергетиков. - Лиз? - Букер предлагает дочери отпить из бутылки, но та отстраняет его руку. - Я не буду пить эту дрянь. Мне еще детей рожать, - серьезно заявляет она. Букер зачем-то бросает на меня строгий взгляд, а я чувствую, что краснею, и спешу поблагодарить девушку за угощение. Розалинда выпроваживает нас, и мы выходим на улицу. Вот это я понимаю — шикарно люди живут. Видимо, приятель Лютес обитает в одном из наиболее фешенебельных районов Колумбии. - Мы сразу бросаемся в глаза, - говорит Букер. - Я имею в виду нашу одежду. Да, пожалуй, он прав. Из нас троих одна Элизабет выглядит элегантно. Да что там — она просто сногсшибательна в своем ультрамариновом платье. Мы с Букером в лучшем случае сойдем за воров-рецидивистов — ободранные, помятые, в царапинах и ссадинах. Девитт щеголяет перевязанной головой, я тоже не в лучшей форме. Я то и дело замечаю косые взгляды прохожих. Наконец Элизабет останавливается возле магазина готового платья. - Вам лучше не ходить, - говорит она. - Я подберу что-нибудь для вас. Она окидывает нас критическим взором, оценивая размер, и заходит в магазин. Мы с Букером дожидаемся ее в тени дубов в маленьком скверике, разбитом у самого края летающего острова. Прямо под нами я с удивлением обнаруживаю самый настоящий пляж. - Здорово, правда? - говорит Букер в ответ на мой немой вопрос. - Мне здесь довелось однажды искупаться. Быстрей бы убраться отсюда, - меняет он тему. Я соглашаюсь, тем более, что замечаю на том самом пляже двоих полицейских, рассматривающих купальщиков. Мое воображение рисует в руках у одного из них фотографию, на которой изображен я или Девитт. Но нет, это лишь рекламный буклет, которым полицейский лениво обмахивается, потея в своей темной униформе. - А вот и я! - слышу я веселый голосок Элизабет. Она протягивает нам два свертка. - А откуда у тебя деньги? - спрашивает Букер. - Нашла, - не моргнув глазом отвечает девушка и отворачивается. - Давайте, переодевайтесь, я не смотрю. Надо же, она угадала с размером! Теперь на мне красуются брюки и жилет в модную тонкую полоску, а Букер облачен в темно-синий с искрой пиджак и шляпу, скрывающую бинты. Я отмечаю, что стиль одежды в Колумбии мало изменился за последние пятьдесят лет, сказывается их обособленное положение. Наше старое тряпье мы без особого сожаления засовываем под лавку. Дальше мы шагаем куда увереннее. Элизабет идет под руку с отцом, я чуть позади них. Какой-то прохожий останавливает меня, чтобы спросить, который час. Я машинально задираю рукав рубашки. - О, какие необычные часы! - восклицает незнакомец. - Должно быть, новинка сезона? Я что-то мычу в ответ, стараясь не упустить из виду спины своих весело болтающих спутников. Но проклятый прохожий не отстает: - Где же вы купили такие, мистер? Я давно ищу хорошие часы, - и он отчего-то заливисто смеется. - Внизу! - мое терпение выкипает, как вода в чайнике. Я плечом отталкиваю приставалу с дороги, выслушивая порцию брани в свой адрес, но меня это мало волнует. Хуже то, что я таки потерял Девитта и Элизабет. - Вот тебе на! - растерянно бормочу я. Спасение приходит оттуда, откуда я меньше всего ожидаю — а именно, от рекламы, которую я, если честно, всей душой ненавижу. Но тут другое дело. Я вижу плакат, приглашающий всех желающих посетить лабораторию Лютес с экскурсией в день открытых дверей в конце недели. Во-первых, я вспоминаю, куда я, собственно, шел. Наверняка Букер и Лиз (я решил называть ее так) догадаются встретить меня там. Во-вторых, пока я читаю плакат, за моей спиной по улице пробегает полицейский патруль. Но они-то ищут двоих мужчин и девушку, а не одинокого ротозея. Я как можно более вежливо интересуюсь у оказавшегося поблизости пожилого дворника, как пройти к лаборатории Лютес. - Но она откроется для посещения только в субботу, - удивляется старичок, после того, как я благодарю его. Я не слушаю его, так как уже тороплюсь туда. Вскоре я нагоняю Букера и Элизабет. Они идут и беседуют, как ни в чем не бывало. Интересно, если бы меня повязали копы, они бы заметили или нет? - Смотрите, мы пришли! - восклицает Элизабет, показывая на большой дом, украшенный лаконичной вывеской «Лаборатория Лютес» Все бы ничего, но дом оцеплен полицией. Среди них я замечаю и тех, что были на пляже, и тех, которые миновали меня пол часа назад. До нас доносятся обрывки их разговора. - И тогда эти ублюдки сбросили на нас контейнер с соседней трассы. Бедные Сидни и Питер сорвались в пропасть, а я с трудом успел перескочить на обратный рельс, - говорит один, эмоционально размахивая руками. - Да, я дежурил неподалеку и все видел в бинокль, - подтверждает другой, недружелюбно поигрывая дубинкой. - Попадись они нам сейчас, уж мы бы как следует отомстили за ребят, верно, парни? Остальные копы наперебой соглашаются. Итак, нас тут не ждут с распростертыми объятьями, да вдобавок один из них знает нас в лицо. - Перестрелять бы их откуда-нибудь издалека, - осматривается Букер. - Вон там, - говорит Элизабет, протягивая руку, - на балконе дома напротив. Я прикрываю глаза ладонью от солнца и различаю словно трещину в воздухе с неровными, то и дело переливающимися краями. Похоже на портал, создаваемый машиной Роберта, только более грубый, что ли. - Так это и есть разрыв? - догадываюсь я. - Да, - в один голос отвечают Лиз и Букер. - И что за ним? - Снайперская винтовка. - Как это кстати. - Кажется, за этими разрывами всегда есть то, что необходимо в данный момент, - объясняет Элизабет. - Но я сама не понимаю, почему. Нам остается только залезть на этот балкон. Мы находим заднюю дверь дома. Здесь нам помогает навыки Элизабет по отпиранию замков. Нам везет, дом оказывается пустым, и Букер с дочерью скрываются внутри. - Я выманю их на открытое место, - говорю я, оставшись снаружи. Это оказывается совсем несложным делом. Я встаю перед копами и начинаю размахивать пистолетом. - Эй, вы не меня дожидаетесь? Они бросаются на меня и один за другим попадают под пули Букера. Он стреляет по ногам, не желая без смысла отнимать еще больше жизней. На беду, полицейские не придерживаются той же точки зрения, да к тому же на звуки стрельбы к ним приходит подмога из соседних дворов. У Девитта кончаются патроны, и тут мне и пришел бы конец, но меня в очередной раз спасает Элизабет. Она открывает новый разрыв, вызывая в этот мир автоматическую турель. Она осыпает копов пулями, заставляя их прижиматься к земле и ретироваться в окрестные переулки. Путь к лаборатории свободен. Пока я у входа с пистолетом наготове дожидаюсь Букера и Элизабет (он — азартно улыбается, весь в горячке боя; она — серьезно-печальная, видно, что ей не по нраву то, что мы творим), к нашим противникам прибывает подкрепление посерьезнее. - Канонерка! - предупреждает Элизабет. Я вижу парящую над улицами баржу, полную разозленных солдат. Первый же снаряд с борта канонерки заставляет нашу турель умолкнуть. Мы залетаем в лабораторию, забаррикадировав дверь тяжелым комодом. Вряд ли это их надолго задержит. Элизабет ведет нас к машине. Она заметно отличается от той, что стоит в маяке у Роберта — большая, громоздкая, в каких-то медных катушках. Лиз возится с пультом, внезапно что-то искрит, и свет во всем доме гаснет. - Предохранитель спекся, - в отчаянии говорит она. - нужно что-нибудь металлическое, в пару дюймов, чтобы замкнуть цепь. Я осматриваюсь. Как назло ни единого бесхозного проводка или винтика я не вижу, такое ощущение, что весь металл в квартале уже ушел на постройку машины. А двери уже трещат под напором противника. - Вот! - Букер хлопает себя по лбу и выуживает из кармана монету, которую дал ему Роберт. Она чудесным образом занимает нужное место. Элизабет открывает портал. - Долго она не выдержит, - говорит она, имея в виду монету. - Но по крайней мере, они не успеют войти за нами. Мы втроем всей гурьбой прыгаем в портал. Я оборачиваюсь. Прежде, чем монету вышибло из панели новым разрядом, я замечаю перекошенную от ярости физиономию мужчины в съехавшем на затылок цилиндре. Я узнаю Финка, виденного мной в виде золотой статуи. Я показываю ему средний палец, и окно закрывается.***
Вопреки моим ожиданиям, мы не возвращаемся на маяк. Вместо этого мы валимся на мягкую и мокрую от росы траву, растущую возле коттеджа. - Земля! - чуть не плачет от радости Элизабет, словно потерпевший крушение моряк. - Милая, родная земля! Как бы я хотела обнять тебя всю! - Я тоже, - шепчу я. Букер, единственный из нас, кто не потерял концентрации, сразу вскакивает и осматривается. - Что-то здесь не так, - говорит он. - Расслабься, - говорю я с земли. - Поваляйся с нами на травке. - Да нет же! Ставни на окнах. Они и раньше были зелеными? Лиз, вставай, трава мокрая, простынешь еще. - А какими же еще? - удивляюсь я. Меня пьянит свежий воздух, насыщенный ароматами трав и моря и без примеси газов, как в Колумбии. - Голубыми, - говорит Букер, но уже менее уверенно. - Вас трое, - слышу я расстроенный голос Роберта. - А, Роберт! - Девитт подходит к нему. Здесь уже наступили сумерки, и я не могу толком различить их лица. - Вот, это тебе от нее. Роберт вскрывает конверт и, позаимствовав у Букера зажигалку, пробегает глазами по строкам. - Отлично, - говорит он, убирая письмо. - Планы... немного изменились. - В каком смысле? - спрашиваю я, подходя к ним. - Что она задумала? - Есть тысячи дверей, - говорит Роберт, устремив взгляд куда-то в пространство мимо нас с Букером. И я понимаю, что разговор окончен. Элизабет хмурится. - А где все? - оглядываюсь я. - Девочки и Тененбаум? - Я отправил их через портал в другое место. Скоро сюда придет ураган из Атлантики. Ураган? На небе миллионы звезд, и ни единого облачка. - Есть один институт, во Франции, где я когда-то работал, - продолжает Роберт. - Они там. Живы-здоровы и ждут вас. Вы пока отдохните, а утром я переправлю вас к ним. - Почему не прямо сейчас? - спрашивает Букер, наступая на Роберта, как борец на ринге. - Гроза, - лаконично отвечает Роберт и скрывается в доме. Вдалеке и впрямь слышится какой-то раскат. Что же за странная погода здесь? Наутро я, Элизабет и Букер собираемся вокруг стола. Роберта нигде нет, он исчез, оставив лишь записку на столе, которая гласит: «Ночная гроза сильно повредила машину. Уезжайте на лодке». И координаты. - Это возле Парижа, - говорит Элизабет, и ее глаза загораются. - До берега 75 миль, - напоминает Букер. - Там не лодка, а целый паровой катер, - отвечаю я. - Я его видел мельком. Дойдем хоть до Нью-Йорка. Если конечно погода позволит. - Нет, я хочу в Париж, - вырывается у Элизабет. Мы с Букером смеемся и соглашаемся с ней. Но куда все-таки пропал Роберт? Может, к нему вернулась способность быть «всегда и везде»? Пока Букер и Элизабет грузят немногочисленные припасы в катер, я наведываюсь к маяку. Первое, что мне бросается в глаза — исчезла батисфера. Что ж, по крайней мере, у меня теперь есть ответ хоть на один вопрос. Маяк же оказывается совершенно пуст — никакого мусора или останков машины, вообще ничего, словно молния, якобы уничтожившая ее, заодно и навела порядок. Мне передается давешняя нервозность Девитта. Почуяв неладное, я со всех ног мчусь к пристани, чтобы рассказать об увиденном. - Ой, Джек! - испуганно восклицает Элизабет, когда я выхожу на пирс. - У тебя кровь из носа идет.***
Леди Комсток оторвалась от экономических отчетов и поднялась навстречу вошедшей в кабинет женщине. - Птица попала в клетку. Скоро вы сможете начать наступление, как и планировали, и «омоете огнем содом внизу». Леди с довольной улыбкой откинулась в кресло. - Ох уж эти литературные штампы! Впрочем, наконец-то я получаю хорошие новости. Это то, чего мне так не хватало. Вот мой бедный Горацио меня только расстраивает последнее время. Я, право, уже подумываю, не отправить ли его на заслуженный отдых. Ее собеседница слегка наклонила голову, и по ее губам скользнула тень холодной усмешки. - Господин Финк оказал неоценимую услугу, поставив накопитель энергии для Сифона, - сказала она в ответ. - Это мог сделать любой более-менее ответственный делец. - Вы уже выбрали цель для атаки? - Париж. С ним у меня кое-что связано. - Прекрасный выбор, мадам, - сказала Розалинда и степенно удалилась.