Sleeping at Last – Turning Page
***
Кларк
Мы находимся в хижине уже третий день, но Беллами заверяет меня, что выезжать домой еще рано — боится, что Эмерсон все еще не успокоился. Мы оба понимаем, что, возвращаясь в лагерь, ставим всех под угрозу, поэтому сразу, как приедем, нам придется что-то предпринять. Рано утром уходим на охоту. Температура на улице падает с каждым днем, напоминая, что дорогу нельзя откладывать надолго. Когда я ушла из лагеря, я научилась хорошо выслеживать животных и находить пищу, способную меня прокормить, но мне все еще далеко до Беллами. Пока я иду по лесу и зябну, Белл замечает то, на что я бы никогда не обратила внимания — следы на земле, поломанные ветки, примятую сухую траву. Бесшумно ступает по сухой листве, оглядывается вокруг, замечая малейшие детали, сосредоточивается только на охоте, забыв обо всем вокруг, а у меня никогда не получается полностью отбросить мысли и отдаться делу целиком. Он, как и его сестра, очень быстро приспособился к жизни на земле и в краткий срок научился тому, чему земляне учатся всю жизнь. Блейки умеют выживать даже в самых сложных условиях. Беллами сделал два деревянных лука — себе и мне, с помощью которых мы можем охотиться, но у него стрелять получается гораздо лучше, нежели у меня. Когда мы замечаем вдалеке некрупного пушистого зверя, Беллами предоставляет мне возможность выстрелить, чтобы немного потренироваться. Я не боюсь убивать. Мне приходилось стрелять в живых людей для спасения жизней тех, кто дорог мне, поэтому убийство животного я воспринимаю только как повседневную необходимость. Натягиваю тетиву, выравниваю дыхание и готовлюсь выстрелить, но Беллами встает сзади и кладет руку сверху на мою. — Подними локоть выше, — я делаю то, что он сказал. — Отлично. А теперь расслабься. Мне трудно расслабиться, когда он стоит так близко и почти касается моего уха губами, но я собираю волю в кулак и плавно выдыхаю, унимая дрожь рук. —Представь, что ты не видишь мир вокруг себя. Перед твоими глазами только цель, которую ты должна поразить. Я вижу цель, но не ту, о которой говорит Белл. Высокий темноволосый парень, истекающий кровью. Он бесчувственно смотрит на меня, ожидая моего выстрела. Я снова вижу Финна. Пытаясь игнорировать его, я целюсь и отпускаю тетиву, стрела со свистом вылетает и пронзает тело животного. Беллами с гордостью смотрит на меня, как на ученика, усвоившего урок, а потом находит добычу и перерезает ей горло, чтобы прекратить страдания. Я наблюдаю за его действиями, решая умолчать о том, что видела Финна — ему ни к чему беспокоиться из-за этого. Мы приходим домой и жарим на огне мясо, и, хоть оно жесткое и пресное, как и у всех хищников, мы вполне наедаемся им. Это так непривычно уютно — сидеть рядом с Беллами у огня, болтать о всякой ерунде, забывая о том, что мы пережили и что нам придется пережить. Нам словно подарили несколько светлых, счастливых дней в череде постоянных потерь и страданий. Потом вдвоем ухаживаем за лошадью — приносим воды, набираем травы. Сейчас от того, сможет ли она перенести дорогу, зависит наша судьба — одну лошадь мы потеряли, и если что-то случится с этой, мы просто обречены на смерть — в хижине не пережить холода. Когда темнота сгущается и на небе появляется россыпь звезд, мы ложимся спать. Слишком много всего свалилось на нас в последнее время, и все, чего хочется нам обоим — немного покоя. Беллами обнимает меня всю ночь, и я не знаю, совпадение это или нет, но когда он рядом, я не вижу кошмары. Проснувшись, я не нахожу Белла рядом. Оглядываюсь по сторонам, замечая, что его лука тоже нет — значит, он взял его с собой, хотя мы договаривались не охотиться по одиночке. Мое сердце тревожно подскакивает, я мерзну и кутаюсь в куртку. После того, что мы пережили, малейшая опасность потерять его нагоняет на меня панический страх. Как последний параноик, я вскакиваю и бегу босиком по дощатому полу, открываю дверь, которая от врывающегося в комнату ветра распахивается настежь. Зову его по имени, но мой голос только отдается эхом. Кричу снова и снова, выбегаю на улицу и ищу его, но ответа все нет. Замолкаю, заставляя себя просто сидеть и ждать его возвращения, раз за разом повторяя, как мантру, что с Беллами все в порядке. Блейк появляется спустя примерно полчаса — запыхавшийся и растрепанный, с волосами, прилипшими ко лбу, и усталой, но от того не менее обворожительной улыбкой. — Где ты был? — говорю я, замечая в своем голосе истеричные нотки. Цепляюсь пальцами за его куртку и обнимаю, чуть не сбивая парня с ног. Шепчу его имя тихо и на выдохе, позволяю себе на мгновение забыть обо всем. Он жив, и это все, что имеет значение. Немного обескураженный моей реакцией, Беллами освобождается из объятий и кладет на стол убитого зверька. — Волновалась, Принцесса? — легкая насмешка сквозит в его голосе, но мне не до шуток. — Я ходил поохотиться, чтобы запастись едой в дорогу. Не хотел тебя будить. — Ты даже не предупредил меня. Земляне сейчас обыскивают каждый сантиметр леса, и где гарантия, что они далеко от нас? Тебя могли поймать, и тогда сразу убили бы. Знаешь, как ужасно просыпаться, не зная, жив ты или мертв? Беллами на мгновение замирает, виновато всматриваясь в мои глаза. Я не могу потерять его. Я боюсь, что везение парня, который всегда выживал, когда-нибудь закончится, и я не смогу его спасти. Как не смогла спасти отца, Уэллса и Финна. Я убиваю тех, кого люблю. — Я не думал, что ты будешь так переживать. Прости. Он берет мои трясущиеся ладони в свои руки. Эти руки подхватили меня когда-то давно, когда я падала в пропасть. Тогда я и предположить не могла, что между нами может быть что-то кроме взаимной неприязни. Но правда в том, что он всегда поддерживал и оберегал меня, не давая упасть. — Если я потеряю тебя, мой мир рухнет. — Я рядом, Кларк, рядом. Он касается губами моего лба, бережно прижимает к себе, и я постепенно прихожу в себя. — Я видела призрак Финна после его смерти. Знаешь, что заставляет меня просыпаться ночью и кричать в пустоту? Я вижу твой призрак в кошмарах, Беллами, — признаюсь я, усаживаясь на кровать. Парень усаживается рядом и отстраненно смотрит вдаль, думая о чем-то своем. — Меня сломала Земля. Она сломала каждого из нас. — Не сломала, а сделала сильнее. Вспомни то время, когда мы только прибыли сюда: беззаботные подростки, совершающие ужасные поступки ради своего блага. Джаспер, Октавия, Монти, Рэйвен — они все изменились. Каждый день меня гложут мысли о том, что из-за моего эгоизма погибли триста двадцать человек. Я был трусом. — Ты был кем угодно, но не трусом. Люди смотрели на тебя, как на лидера, и они пошли бы за тобой куда угодно. — Ты бы не пошла. Ты всегда действовала так, как считаешь нужным, даже если все вокруг думали иначе. С того момента, как я увидел тебя, я понял, что ты особенная. Упрямая, занудная блондинка, считающая своим долгом поучать каждого. — Эй! — я толкаю его в бок и смеюсь, Беллами улыбается в ответ. — Не перебивай меня. Я хочу сказать, что ты не была похожа на всех девушек, с которыми я общался раньше, и поначалу я просто не понимал, что со мной происходит. Я грубил тебе, угрожал и злился, считал тебя занозой в заднице. Но в один момент я осознал, какая Кларк Гриффин на самом деле, и что я к ней чувствую. Я влюблен в тебя уже давно, Кларк, но ты всегда выбирала не меня. Я чувствую вину за то, что раньше никогда не думала о том, что Беллами может быть мне кем-то большим, чем другом. Я поняла, что не могу без него, слишком поздно: только когда потеряла его. Ушла из лагеря, оставшись совершенно одна, и каждый день меня терзали мысли о том, что я оставила Беллами, когда он нуждался во мне. Он занимал мои мысли почти все время, пока я жила в одиночку. Иногда тот, кто предназначается тебе судьбой, находится рядом, но ты даже не замечаешь его. — Мне так жаль, что я бросила тебя тогда. И что игнорировала то, что чувствую к тебе, и… — я хочу сказать еще много всего, но слов недостаточно, чтобы описать все то, что я чувствую. Поддавшись порыву, я обвиваю его шею руками и нежно целую в губы. Он отвечает более страстно и грубо, прикусывает мою губу и сплетает наши языки, не давая мне отдышаться, а потом внезапно разрывает поцелуй. — Посмотри на улицу, — говорит он, и я поворачиваюсь. Снег. Я мигом выскакиваю из дома, любуясь им как чем-то необыкновенным, подставляю руки, разглядывая узорчатые снежинки. Он летит с неба, устилая землю белоснежным ковром, покрывает белым пухом деревья. Мы никогда не видели снег и всегда представляли его чем-то таинственным и сказочным. Он таким и был, но мне нравилась в нем даже не это. Снег олицетворял надежду. — Нам пора домой, Кларк.Беллами.
Собрав немногочисленные припасы, мы выдвигаемся в путь. Ехать на лошади приходится вдвоем, и это значительно затрудняет задачу — мы едем шагом, чтобы не переутомить «средство передвижения», иногда переходя в рысь на склонах. По моим подсчетам, добираться таким темпом придется весь день, но главная задача состоит в том, чтобы нас не нашли земляне. Снег хрустит под копытами, напоминая о том, что впереди грядет тяжелая зима. Я гадаю, успели ли в лагере как следует подготовиться к ней. Что думает Октавия, ждет ли она меня или потеряла надежду увидеть своего брата живым? Как люди восприняли мой уход, винят ли они меня? Загружаю свою голову разными мыслями, пытаясь отвлечься от монотонной дороги, но от этого становится только хуже. Я не знаю, примут ли Кларк обратно, как ковчеговцы отнесутся к ее возвращению. Но больше всего меня пугает то, что я не знаю, выдержит ли тяжелое возвращение домой Кларк, которая достаточно настрадалась за последнее время и находит в себе последние силы бороться. Она сидит впереди меня и сосредоточенно смотрит в карту, пытаясь проложить более короткий и безопасный путь. Все, что нам нужно сделать, чтобы вернуться живыми — не попасться на глаза землянам, и, хотя они должны были уже прекратить поиски, мы не хотим рисковать. После нескольких часов пути Кларк чувствует себя сонной и просит сделать привал, чтобы немного отдохнуть. Мы не можем терять время, но тут я должен с ней согласиться — всем нам надо перевести дух хотя бы на несколько минут. Увидев низкую каменистую пещеру, мы останавливаемся около нее. — У нас есть пятнадцать-двадцать минут, чтобы передохнуть, — объясняю я Кларк, которая стоит, накинув на плечи звериную шкуру. Она выглядит бледной и ослабленной, и я замечаю, что она с трудом стоит на ногах, опираясь о стену пещеры, а потом падает на колени. Я подбегаю к ней и подхватываю ее на руки, чтобы она не упала. Гриффин тяжело дышит и горячая, как печка. Мои глаза находят ее, и мгновение, когда мы смотрит друг на друга, замирает. — О господи, Кларк, — единственное, что я могу сказать. Она смотрит на меня будто бы сквозь туман, и взгляд ее затуманенный, потерянный, а снег продолжает идти, заметая все вокруг. — Все в порядке, Беллами. Ты был прав: нам нужно ехать. — Что с тобой? Ты больна? — Я… Я не знаю, Белл. Пожалуйста, давай поедем дальше. Но слезы, блестящие в ее глазах, выдают ее ложь. Кларк знает, что с ней, конечно знает, ведь она врач, но не хочет говорить мне. — Эмерсон что-то сделал с тобой? Тебе ввели какой-то яд? — Я просто простудилась. Ты же помнишь, как я купалась в ледяной воде? Наверное, слегка приболела, — она улыбается и пытается подняться на ноги, но это не удается ей. Кларк старается быть сильной, чтобы я не волновался за нее. Но черта с два я позволю ей изображать, что с ней все нормально, когда это не так. — Кларк, посмотри на меня сейчас и скажи правду: что с тобой? Она поджимает губы и отводит взгляд. Пытается собраться с духом, тяжело вдыхает морозный воздух. — Я думаю, что Эмерсон ввел мне какой-то вирус, который остался у них с горы. Он проявляется только через несколько дней. Я уже видела похожие симптомы у людей: резкая слабость, сонливость, галлюцинации… — Что происходило дальше? Я не хочу слышать ответ на этот вопрос и даже предпочел бы, чтобы Кларк соврала. Ответ, о котором я уже догадываюсь, разобьет меня вдребезги. — Они умирали, Белл, — спокойно шепчет она. Я не могу ничего сказать. Ударяю кулаком в стену, сдирая кожу с костяшек, хватаюсь за голову и кричу, но боль не перестает переполнять меня. Пытаюсь отдышаться и прийти в себя, продумывая все возможные способы спасти ее. Подхватываю Кларк на руки и сажаю в седло. — Эбби что-нибудь придумает. Нам только нужно добраться домой как можно скорее, и мы спасем тебя, Кларк, я обещаю. Только не закрывай глаза, смотри… Смотри на снег. Она распахивает свои небесные глаза и рассматривает белоснежный пух, летящий с неба, а потом переводит взгляд на меня — ничуть не испуганный и печальный, а скорее восхищенный и благодарный. — Что бы не случилось, запомни, Беллами, что эти несколько дней в хижине были лучшими за всю мою жизнь. Ради них стоило жить. Я сажусь за Кларк и обхватываю руками ее талию, чтобы не дать ей упасть, пуская лошадь в галоп по запорошенной лесной тропе.