Точка исчезновения

В Междуцарствии – Главный офис       Несмотря на каждодневные отчёты, цифры менялись настолько быстро, что Холланду было не по душе. Начало конца игры должно было настать через годы. Подразделение биомеханики работало сверхурочно, чтобы усовершенствовать мутацию. И это нельзя было торопить.       Возможно, лучшей защитой было нападение. Если подбросить им побольше других забот, отвлечь их внимание — это собьёт их с правильного пути, и тогда Высшие Силы не смогут предупредить Чемпиона преждевременно.       Холланд оторвал взгляд от стола, заметив вошедшую. — Вы хотели видеть меня, сэр? — Да, Персефона. Проходи пожалуйста, — усмехнулся он, указывая на кресло напротив его стола. — Присаживайся. Знаю, ты новенькая здесь, но думаю, ты справишься с делом, которое я для тебя подготовил. — Ох, конечно, сэр, я смогу! — возбуждённо сказала она. — Не терпится попачкать руки.       Холланд протянул ей файл, который только что изучал: — Это задание требует тонкого подхода. Работа под прикрытием, — он вручил ей досье и кивнул, давая разрешение изучить информацию.       Медленно листая страницы, Персефона улыбнулась Региональному Директору: — Нарушение порядка вещей? Хаос?.. Гениально! Возможно, это запутает их настолько, что они собьются с пути и сыграют нам на руку, — она прикусила губу: — Но что насчёт Чемпионов? — Ну, — вздохнул Холланд, — один из них обезврежен, — он попытался найти правильные слова: — под временным присмотром. Но второй — ваша ответственность, — махнул рукой в сторону файла, который читала Персефона. — На время проведения операции вы станете другой личностью.       Она кивнула, пробуя на вкус новое имя: — Ева? — улыбнулась девушка. — Думаю, я привыкну к этому.

***

1-е Октября, 2002 года- Саннидейл Баффи была всё ещё зла на него за то, что он покинул город и не сообщил ей об этом лично. — Ты хотел поговорить, так говори. Что происходит?       Ему было неловко находится здесь, но он знал, что заслужил это. — Я надеялся, ты мне скажешь. Ты, Истребительница, знаешь всё. Длинная линия избранных? Я парень, который держит ухо востро, но даже я чувствую это. Что-то грядёт. Не знаю что, но это уже близко. Нечто ужасное, оно превращает нас в маленькие кусочки мозаики.

***

7-е Января, 2003 года – Внутреннее измерение — Первичное Зло не было причиной, оно сыграло на этом, — сказал оракл. — Что же тогда было причиной? Кто виноват в том, что происходит? — прокричал Джайлз в пустое пространство. — Истребительница, — ответил глаз Белоксы.

***

21-е Апреля, 2005 года — Ты что-то знаешь, Ангелус, и я здесь, чтобы добраться до истины.       Ангел научится справляться с омерзением и ненавистью в глазах Уильяма, но сейчас он был рад увидеть решительность в его взгляде.       Спайку он не нравился, и это никогда не изменится. Ангел смирился и решил сохранить всю горечь и скорбь из-за смерти Баффи на страницах дневника, подальше от глаз Уильяма.       И если Ангелу придётся мирится с этим пронизывающим до костей и разрывающим на части взглядом, пока он, Ангел, не превратится в пыль, так тому и быть. По крайней мере это было лучше, чем чувствовать всю боль, которой были пропитаны страницы дневника. — О чем ты? — спросил Ангел.       Глаза напротив полыхнули золотом: — Я думаю, ты прекрасно знаешь о чем я говорю, Ангелус. Маленькая девочка… Я видел всё, что от неё осталось. И несмотря на то, что осталось не так уж много, в отличии от тебя, я смог сложить дважды два. Я знаю, она была чем-то большим, чем кажется, — он наклонил голову набок и одарил своего гранд сира полным отвращения взглядом. С трудом сдерживая яростные ноты в своём голосе: — По крайней мере, для меня, — заключил он. — И я почему-то уверен, что каким-то образом ты узнал об этом. Именно поэтому ты поспешил опознать бедняжку и распорядился о том, чтобы её немедленно кремировали.       Ангел был сражён агонией во взгляде Спайка. Боль, отражающаяся на его лице, была всепоглощающей; намного больше, чем старший вампир мог себе представить. Словно Уильям потерял часть себя. Брюнет понял, что допустил ошибку: то, что он видел в глазах младшего вампира, было отражением его собственных чувств в момент, когда Ангел понял, что потерял Коннора. — Ты хотел причинить мне боль? — продолжал блондин. — Я не думал, что это возможно, — чувствуя пустоту в груди и наворачивающиеся на глаза гневные слёзы: "Я не доставлю этому уроду удовольствие видеть мои слёзы", — подумал он.       Пальцы на левой руке чесалась, ощущая кол, который буквально слился с рукой и надавливал на грудь того, кто стал причиной, почему Спайк не мог быть частью жизни девушки, которую считал своей дочерью. И всё, что ему осталось, это скорбеть. — Ты скажешь мне всё, что знаешь, а так же, зачем оставляешь мёртвых птиц на пороге беременной женщины. Почему? Малыш, которого она вынашивает, представляет угрозу для тебя? Я думал, что герои вроде тебя, чтут жизненный цикл и людей, — сказал блондин, вдавливая кол немного глубже в грудь старшего вампира, за что был награждён болезненным шипением, исходящим от Ангела. — Иначе я просто распылю тебя, — скривился Спайк. — Тогда мы оба сможем проверить, насколько правдиво это отвратительное пророчество. Что думаешь?       Скривившись и чувствуя дыру в своей груди, оставленную колом, который Спайк направил в его грудь, он прохрипел: — Я скажу тебе всё, что знаю. Клянусь, — сквозь боль прошипел Ангел. — Только убери кол.

***

28-е Октября, 2004-го года       Ангел знал, что Баффи всё ещё была в больнице, исцеляясь от ранений полученных на заброшенном заводе. Он знал, насколько развратной и жестокой могла быть Дру, и удивлялся, что Баффи всё ещё была жива и даже стремительно исцелялась. Он видел её ранения, и шесть недель на исцеление казались удивительно коротким сроком.       Спайк не отходил от неё. Временами блондину приходилось напоминать позаботиться о себе, иначе он ничем не сможет помочь Баффи, когда девушка будет в нем нуждаться. И хотя мысль о них двоих вместе всё ещё причиняла невообразимую боль, он должен был загладить свою вину. Так что, если Спайк не будет в состоянии стоять в зазоре, о котором люди даже не знали, между человечеством и их постоянным разрушением, Ангел сделает всё, чтобы заместить его.       Звук до жути знакомого голоса свёл судорогой живот. Если бы в желудке была еда, его бы стошнило: — Рад слышать, что кто-то восполнил недостаток, Ангел. Кто-то должен.       Брюнет обернулся и увидел мужчину, которого хотел бы никогда больше не видеть. — Холланд, — прорычал он. — Что ты здесь делаешь?       Отлично сшитый Братьями Брукс костюм пожал плечами, а губы растянулись в ухмылке. — Я ни здесь и ни там, Ангел. И от чего ты так удивился, увидев меня? Я же говорил тебе, что у нас вскоре будут совместные дела. Лишь хотел предупредить тебя о грядущем Апокалипсисе. — С чего бы тебе делать это? Я думал, что для старших партнёров, эпидемии и мор — это смазка для колёс. Зачем тебе предупреждать меня? Разве это не внесёт помех в твои планы? — Так и есть, — заверил Холланд. — Но мы не заинтересованы в уничтожении всего человечества. Это не выгодно. Без людей колёса остановятся. — Что ты хочешь от меня? — В начале 2006-го года должен родится ребёнок. Этого нельзя допустить, — сказал Холланд, записывая имя на визитке. — Если она родится, первыми умрут Истребительницы, а потом и всё человечество. — Баффи? — Да. Баффи умрёт, — кивнул мужчина, и сморщившись: — медленно и болезненно, — добавил он. — Я даже думать не хочу, через что ей придётся пройти. Её смерть станет ударом для Спайка, от которого он не сможет оправиться. Я уверен, ты сделаешь всё, лишь бы оградить его от подобной боли. — Да, — признался Ангел. — Как я и думал, — сказал Холланд, протягивая визитку вампиру. — Здесь имена родителей ребёнка. Имей в виду.

***

В междуцарствии — офис старших партнёров.       Холланд знал: Высшие Силы попытаются предупредить Чемпиона о его действиях. Но если он позаботится и запутает их достаточно, не будет иметь значения, если Высшие Силы вручат Чемпиону дорожную карту и план, никто не сможет разобраться в этой путанице. По крайней мере до тех пор, пока не станет поздно.       Быть всемогущим помогало выполнять работу более эффективно. Он даже успел позаботится о возможных переменах направления ветра. Теория Хаоса была прекрасна.       Благодаря Лайле и Персефоне, которые позаботились об одном Чемпионе, а учитывая то, что второй был безумен, как Офелия, Холланд не мог проиграть. В конце концов, понадобился бы кто-то действительно догадливый, который поймет, что иногда лишь сумасшедший знает правду. Но давайте посмотрим правде в глаза: Истребительница, возможно, была сильна в бою, но явно не в рассуждениях.       Так что как он мог проиграть?

***

21-е Сентября, 2022 года       Дон была на удивление рада, что Джорджина согласилась позаботится о Джони этой ночью, так как не думала, что сможет обьяснить нечто подобное. Вой был нечеловечным, как и всё в Адской пасти.       Все они находились за пределами маленькой комнаты, в идеальном доме в Новой Англии. Он привёз свою крохотную семью сюда, чтобы позаботится о ней, когда она заболела. Отвёз её, как можно дальше от Адской пасти.       То, как выглядела Уиллоу, слыша звуки скорби, доносящиеся из комнаты, было ничем, по сравнению с тем опустошением, ожидающим Дон, если она будет достаточно храброй и войдёт туда. Уиллоу хотелось сделать всё возможное, чтобы поддержать его, и она сделала шаг по направлению к двери, но Дон преградила ей путь. — Уиллоу, я не уверенна, что это хорошая идея, — сказала девушка, слыша нарастающие волны печали. — Ты понятия не имеешь, что он может сказать или сделать, — кивнула она, умоляя ведму понять. — Возможно, он всё ещё винит тебя. — Я знаю, — всхлипнула рыжая. — И мне всёравно. Я заслужила это.       Звук, исходящий из комнаты, был подобен тому, который Дон слышала последний раз двадцать лет назад, и это заставило кровь застыть в жилах. Этот звук означал лишь одно: всё было кончено. Её сестра умерла.       Она попыталась закрыть уши и сфокусироваться на Уиллоу. Этого было мало, но Дон была готова схватиться за любую гавань во время этого горестного шторма, обещающего накрыть её с головой, стоит ей лишь войти в комнату.       Девушка не хотела туда заходить и была готова на всё, лишь бы избежать Ада, происходящего за дверью. Ей было непереносимо снова увидеть этот отсутствующий взгляд в его глазах. Он возлогал все свои надежды на её сестру, а теперь, когда Баффи не стало, Дон не была уверенна, что Спайк сможет выплыть и не позволить себе утонуть в скорби.       Медленно она вошла в тёмную комнату. Из-за дымки печали, повисшей в воздухе, было сложно видеть, но Дон разглядела силуэт Спайка, склонившегося у изголовья кровати. — Могу ли я что-то сделать, Спайк? — Ничего уже нельзя сделать, Малышка, — сдавленным шепотом сказал он, и от вихря боли и скорби, охватившего её, стало трудно дышать. — Она мертва. Ничего не осталось.       Резкая боль приковала к месту. Понадобились все усилия, чтобы заставить мышцы гортани работать, пробивая звуки сквозь комок печали, застрявший в горле. — Это не так, Спайк, — вздрогнув, сказала Дон. — Есть ты. Есть я и Джони.       Глаза мужчины сузились, словно звук этого имени причинял боль. — Джони? — расширились его зрачки в осознании. — Джони? Где она, Малышка? — вздрогнул голос вампира, и он резко встал. — Малышка, скажи мне, что она не слышала этого. Я не... О Боже, — блондин затряс головой в неверии, умоляя её понять. — Малышка, я не хотел, чтобы она слышала это, — Спайк пересёк комнату с удивительной скоростью, отчаянно хватая Дон за плечи. — Скажи, что она не слышала. Я не мог так с ней поступить.       Дон видела, что лишь желание оградить Джони от смерти матери всё ещё привязывало вампира к этой реальности. — Нет, Спайк, Джони не слышала, — мягко проговорила брюнетка. — Джони в безопасности, — на его вопросительный и безумный взгляд Дон ответила: — Она с Джорджиной, — кивнула девушка. — Понимаешь? Она вернётся утром.       Он посмотрел в окно и отрешенным голосом сказал: — Темно. Она ненавидит тьму. Ей нужен свет.       Дон не была уверенна, говорил ли он о Джони. — С ней всё будет в порядке, — проворковала она, выводя Спайка из комнаты. — Джони твоя дочь. С ней всё будет в порядке.       За всё время, что Дон знала Спайка, он впервые ощущался мертвым грузом, повисшим у неё на руках, когда она выводила его в небольшой коридор. Баффи действительно была для него жизненной силой. А теперь, когда её не стало, Дон не знала, сможет ли блондин стать прежним.       Когда они дошли до порога, на их пути возникла Уиллоу. Дон молилась, чтобы та оставила его в покое и держала рот на замке. Брюнетка надеялась, что ведьма знала Спайка достаточно хорошо, чтобы позволить ему самому собирать осколки. И когда он сделает это, он сам обратится к ней. Рыжей лишь надо дать ему время зализать раны. Ей стоило отвалить. Но Дон сердцем чувствовала, что этому Уиллоу всё ещё предстояло научиться. — Спайк, мне так жаль, — рыдала ведьма. — Я никогда, никогда не думала, что такое случится, — слёзы текли ручьем по её щекам, — Прости. Если я могу что-нибудь сделать...       Дон поморщилась, когда демон, которого он так редко выпускал на ружу, показал своё лицо, словно защищая раненую часть себя от опасности. — Почему ведьма плачет? — прорычал он. — Ты наконец завершила свою работу. Она скончалась, — наклонив голову вампир мрачно взглянул на инструмент своего разрушения. Янтарные глаза наполнились слезами, глядя на неё. — Я восхищаюсь твоей властью, ведьма, — выплюнул он. — Я забрал кровь и жизнь двух истребительниц, — его голос и губы дрожали. Дон не думала, что видела подобное прежде: демон в муках печали. — И разделил жизнь с одной. Но ты, — трясущимся пальцем он указал на неё. — Ты забрала жизни сотен! Какого это, ведьма, чувствовать их кровь у себя на руках?       Уиллоу сжалась под его пламеным взглядом. — Спайк, пожалуйста. Я хочу помочь. — Ведьма желает помочь мне? — дернув челюстью, спросил он. Она лишь кивнула.       Приложив руки к сердцу, Спайк кивнул: — Хочешь помочь мне, Рыжая? — агония исказила его лицо. — Найди кол и сделай это. Там теперь пусто.       В ужасе от того, о чем он просил, Уиллоу замотала головой. — Нет! — задохнулась она. — А как же Джони? — Пожалуйста, Рыжая, я пуст без неё. Ты уже убила меня. Заверши начатое, — подавляя всхлип, умолял он. — Пожалуйста? Ошеломлённо Уиллоу наблюдала за тем, как брюнетка провела его мимо неё. — Ну что ты, Спайк, — прошептала Дон. — Ты не понимаешь, что говоришь. Давай отдохнём немного.

***

19-е Мая, 2003-го года — Я не собираюсь отрицать того, что мне не нравится всё это, Истребительница. Это слишком рискованно. Рыжая, кажется, контролирует себя, я знаю, но подобное может привести к разрыву на эонны лет. Мне всё это не нравится. Должна быть всего одна Истребительница. И это ты.       Баффи не могла видеть его эмоции из-за темноты в комнате. Она не знала, говорил ли он так, лишь потому, что сомневался в ней, или в Уиллоу, или в них обеих. Или, возможно, он говорил это, так как не хотел, чтобы она пострадала или чего хуже. — Думаешь, я не справлюсь с этим, Спайк? Тогда почему ты ничего не сказал в присутствии остальных?       Закатив глаза и откинув голову назад в раздражении: — И создать разногласия в рядах? — мужчина покачал головой. — Нет, спасибо. У тебя для этого есть Рона. Это отличный план, Истребительница. Это сработает, — он упустил глаза. — Но я не хочу этого. У меня плохое предчувствие. Я не хочу рисковать тобой, — блондин намотал амулет на руку. — Эта маленькая безделушка вполне может справится с задачей, Лав, без риска для тебя или девочек.       Девушка подошла ближе к кушетке. — Нет. Я не знаю, что эта вещь может сделать, — сглотнула она. — Это может убить тебя, Спайк. — Спасибо за заботу, Пет, — усмехнулся он. — Но на случай, если ты забыла, я уже и так мёртв. — Это не то, что я имею ввиду. И думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я. — Знаю, — сказал блондин. — Но я должен сделать это. Я дал обещание. — Как и я, — сказала Баффи.

***

20-е Мая, 2003-го года       Уиллоу чувствовала силу заклинания, проходящего сквозь неё. Чувствовала, как завибрировало и разрушилось время. Осколки выскользнули из её рук прежде, чем она смогла обрести над ними контроль.       Осознание того, что происходит со Спайком внизу, пришло слишком поздно. Слишком поздно ведьма поняла, какую ошибку совершила. — О, мой Бог, — задохнулась она.

***

21-е Апреля, 2005-го года       Несмотря на то, что в отличии от Ангела Спайк понимал, что Холланду нельзя верить на слово, все эти разговоры о смерти, её смерти, делали его темперамент очень похожим на темперамент старшего вампира. Он знал, что может доверять лишь одной вещи, чтобы выбраться из зыбучего песка, в который его грозило затянуть: он доверял своим глазам.       Вбежав через двери школы дзюдо, он увидел Баффи, стоящую там. Она была жива. Она светилась изнутри и сияла мягким розовым светом жизни. Это было так прекрасно, что ему было необходимо стать частью этого. Преодолев расстояние между ними большими уверенными шагами, он схватил её на руки и понёс наверх в их небольшие апартаменты.       Пойманная врасплох его импульсивными действиями, Баффи удивленно вскрикнула: — Спайк, что ты делаешь?       Поцеловав её, вампир с дьявольской ухмылкой сказал: — Если мне надо начертить для тебя схему, Лав, то я явно делаю что-то не так. — Ох, — захихикала девушка.

***

21-е Апреля, 2005-го года       Спайк припарковался, где и обычно. Он пока не собирался идти внутрь, ни тогда, когда его всё ещё трясло. Черно-белое видение мира Ангелуса было опасным. И небольшой дневник, который он держал в руках доказал, что тот тоже мог быть смертельно опасным.       Сначала Спайк решил, что дневник мог быть одной из уловок Холланда. Так было до тех пор, пока Ангел не сказал то, что однозначно казалось правдой. Он не был уверен почему, но странное чувство дежавю, казалось, пропитало воздух вокруг него с каждым словом Ангелуса. Он попросил дать ему записи, в попытке отогнать беспокойство, охватившее его.       Но записи имели противоложный еффект. Описание смерти Баффи было достаточно ярким, чтобы он перенесся во времени и испытал всё это, видел всё как наяву, слышал звуки и чувствовал запахи. А факт того, что он распознал свой собственный почерк, лишь усилило его уверенность.       Возможно, видение мира Ангелуса было фатальным, но Спайк знал, что ничего не было выбито на камне. Время было эластичным. Блондин был уверен, что это было предупреждением, которое Джонина Ирен Дастин, кем бы она не была и кем бы ей не предстояло стать, принесла для него, пожертвовав собой.       Достав зиппо, которое служило отдушиной для Баффи в тот потеряный год, он зажег огонь. Наблюдая за красно-оранжевым огоньком, слившимся в танце с белыми страницами, делая их края черными и превращая ни во что, он молча поблагодарил Джони.       Но что-то внутри него подпрыгнуло. Неожиданно его молчаливая благодарность казалась недостаточной и неуместной, он должен был озвучить словами чувство спокойствия, окутавшее его. — Большое спасибо, Голубка. Я обещаю, если тебе понадобится защитник, если ты в чём-то будешь нуждаться, я буду тем, кто откликнется. Отныне и навсегда.

***

В Междуцарствии       Баффи так долго ждала этого. Несмотря на то, что время здесь не существовало, казалось, прошли годы, с тех пор, как она видела эти мягкие русые волосы, обрамляющие черты его лица. Прошло так много времени, и она не могла дождаться снова оказаться в его объятьях. Пока он медленно пересекал расстояние между ними, Баффи побежала ему навстречу, и была заключена в кольцо его сильных рук. Девушка чувствовала, как её ноги оторвались от земли, и он счастливо закружил её. Ей хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, и теперь, когда он снова был с ней, Баффи знала, так и будет. — Я скучала по тебе, Спайк, — сказала она, давясь слезами. — Я никогда не хотела, чтобы ты ушел. Сейчас я понимаю, почему ты сделал, что сделал. Но тогда я не понимала этого, — видя неиссякаемое терпение, сияющее в его глазах, взирающих на неё, она продолжила: — Джони сказала, что это было то, что мучило тебя, когда ты впервые вернулся. Ах, если бы я уделила больше внимания тебе, возможно, тогда я могла бы оградить тебя от боли.       Слушая её всхлипы, он тихо нашептывал слова утешения: — Тише, тише, милая. Они снова на правильном пути, — улыбнулся он красивому изумрудному сиянию её глаз, полных любви. — И до тех пор, пока Ангел не попадётся в сеть Холланда, сплетенную из полуправдивы, — он сглотнул, слёзы воссоединения переполнили его, и он обнял её ещё крепче. — Я больше никогда не хочу покидать тебя. Никогда. — Я сделала, что смогла, — прикусила губу Баффи. — Чтобы помочь тебе, понимаешь? — Я знаю, — кивнул Спайк. — Без тебя и Джони, Первичное бы и правда свело его сума. В конце концов, он бы сдался, — мужчина опустил голову, вспоминая боль, через которую ему пришлось пройти. — Я знаю это, так как я и сам почти что сдался. Хотел бы, чтобы ты догадалась раньше, но это не твоя вина, что ты была настолько тугомыслящей тогда. — Эй, разве это моя вина, что я мыслю в прямых терминах? Это ведь не я в течении столетия пила чай с Мисс Эдит. — Кстати, как они? — спросил Спайк. — Все трое безумно счастливы, — улыбнулась Баффи. — Мать снова вернула себе сына, и у него замечательная избраница. — Рад слышать это, — сказал он. — Итак, где эта маленькая шалунья, которая устроила весь этот переворот? — Ты имеешь в виду Корди? Её наказали за то, что привела всё это в движение, — поморщилась Баффи. — Даже думать не хочу, через что ей приходится проходить.       Боль мельком отразилась на его лице, и он сказал: — Я кое-что знаю об этом. Но она не единственный кусок мозаики, и мы оба знаем это. Надеюсь, что мы уменьшили количество смертей. И вообще-то я говорил о Джони. — Я здесь, папочка, — показалась пристыженая Джони. — Ты злишься на меня? — Злюсь? Нет! — Спайк раскрыл свои объятия и прижал дочь к груди. Ощущаемое спокойствие было Раем, о котором он читал, но никогда не думал, что с ним может случится подобное, это было необъятно. Он держал в объятиях всю свою семью. И будет держать их до конца дней. — Как ты могла такое подумать? — выдохнул он ей в макушку. Он не знал, как это было возможно, но даже здесь она пахла смесью талька и корицы. — Как я могу злиться на тебя за то, что ты сделала, когда сам поступил бы так же. Я всегда учил тебя нестандартно мыслить. И твоя мама учила тебя этому. Теперь осталось научить этому Ангела, если это возможно. — Ты действительно думаешь, что Ангел послушает тебя? — Ему лучше сделать это, если он не хочет считать мою дочь-истребительницу, своим врагом.

***

1-е Ноября, 2030-го года       Ангел медленно пробирался между молчаливыми рядами камней. Вампир бы должен чувствовать себя как дома в местах подобных этому, но он не чувствовал. Возможно, потому, что на скоплении камней, к которым он пробирался, были имена знакомых людей.       Самый новый камень можно было отыскать под покровом снега. Это удивляло, так как это был конец октября в Новой Англии. Самого худшего октября из всех известных истории: так говорили газеты. Было сказано, что такого раннего снега не видели уже очень долго.       Для Ангела в этом не было ничего необычного. Он склонился над камнем. Вампир знал: ему стоит что-то сказать, но что он мог сказать? Что можно сказать тому, кто доверил тебе свою жизнь, свою единственную дочь, а она пропала без вести больше года назад? — И куда летит время? — спросил уверенный голос. — Кажется, мы всего лишь мгновение назад были здесь.       Волосы на затылке брюнета встали дыбом, и ему понадобились все усилия, чтобы удержать своего демона. Он уставился в каменно-серые глаза: — Я просил тебя оставить меня в покое, Холланд. — Да, но, к счастью, я исполняю приказы других властей. Не будь так мрачен. Это место было набито до отказа... обитателями, — он широко развёл руки в сторону, указывая на всё кладбище. — Теперь же здесь стало намного просторнее. Ты должен радоваться. — О чем ты говоришь? — проигнорировав Холланда, Ангел снова повернулся к камню. — Итак, если ты не против, я здесь для того, чтобы загладить вину, — он стыдливо опустил глаза. — Если это вообще возможно. — Ну да, верно, — вздохнул Холланд. — Ты ведь не знаешь, — в замешательстве прикусив губу, он оглянулся и посмотрел на что-то у себя за спиной, и снова повернулся к Ангелу. — Или ты просто не помнишь? Я никогда не знаю точно, — пожал он плечами. — Ну, что ж, это жизнь. Хотя, пожалуй, не в твоем случае. — Убирайся! — Так и быть, — сказал он и исчез.       Пораздумав над тем, что сказать, он вздохнул, чувствуя тяжесть на своих плечах. — Спайк, с тех пор как ты умер, всё стало плохо, очень плохо. И я не знаю, как исправить это, — он почувствовал слёзы, застилающие глаза. — Джони исчезла, и я не знаю, что делать. Спайк, ты всегда знал лучше, что сказать, — слёзы вырвались наружу, и голос вампира надломился под тяжестью его неспособности и провала. — Что я ей скажу? Раньше я знал, а теперь не имею понятия. Я ничего не знаю.

***

21-е Апреля, 2005-го года       Медленно потянувшись, Баффи получала удовольствие от гладкой прохлады простыней. Приятная прохлада и тепло любви окутали её до кончиков волос, и губы сами растянулись в улыбке. — Не то, чтобы я жалуюсь, но ответь мне на один вопрос, Спайк.       Блондин повернул голову и с лукавством посмотрел на неё. — На какой вопрос, Лав?       Его лицо выглядело настолько открытым, что девушка осознала: она может спросить его о чем угодно, и он даст ей правдивый ответ. Хотя в случае со Спайком, иначе быть и не могло. — Как ты делаешь это? Заставляя меня чувствовать себя так, словно я единственный человек, который имеет значение, — неожиданно смутилась она, и на щеках вспыхнул румянец. — Почему с тобой я чувствую, словно я единственная на земле?       Девичий румянец, появившийся на её лице, доставлял ему огромную радость. Она выглядела так мило, что он не мог не коснуться её кожи. Спайк нежно провел кончиками пальцев по её щеке и удовлетворенно вздохнул, чувствуя, как её тело жаждет его прикосновений. — Всё очень просто, Лав, — медленно сказал мужчина, давая ей время понять смысл его слов. — Причина, по которой ты чувствуешь себя такой, заключается в том, что ты такая и есть, — Спайк увидел, как расширились её глаза, когда она осознала смысл его слов, и они наполнились слезами. — Для меня, — откашлялся он, так как голос охрип от переполнивших его эмоций. — Ты для меня весь мир, Баффи.       Единственное, что пришло ей в голову, это поцеловать его. — Ох, Спайк, я люблю тебя.

***

      Баффи на вкус ощущала печаль в его поцелуях и могла видеть это по выражению его лица. — Эй, почему ты такой грусный? Конечно, я знаю, ты не привык слышать комплименты от меня, но я действительно люблю тебя, — она подняла вверх свою левую руку, любуясь блеском серебра при тусклом свете. — И на мне одето украшение, подтверждающее это, — заметив запуганный взгляд в его глазах, ей стало трудно дышать. Её глаза наполнились слезами, которые он не мог или не хотел себе позволить. Её голос передавал всю глубину страха, который, как она догадалась, испытывал он, и пронзал её до костей. Девушка знала, что должна утешить его, должна дотронутся до него, помочь ему понять, что она принадлежала ему. — Спайк, — обратилась она, дотрагиваясь до его лица кончиками пальцев и чувствуя всю бурю эмоций, разрывающих его на части. — Что сказал тебе Ангел? — широко открытыми глазами она смотрела на мужа. — Я никогда раньше не видела тебя таким.       Он вздохнул и опустил голову, не желая видеть отражение своих чувств в её глазах. — Дело не в том, что он сказал, Лав. Дело в том, о чем он умолчал, — мужчина потряс головой и встал с кровати, протягивая руку к своему халату, который лежал на полу отброшенный им, его в тот момент согревала Баффи. Пальцы слегка дрожали, когда он затягивал пояс. — Я никогда не говорил тебе о том, что Павейн сделал со мной, Лав. Я думал, это всё было обычным фокусом, обманом, — он вышагивал по комнате, останавливаясь и проводя рукой по краю плотных занавесок, закрывающих окно и защищающих его от смертельного дневного света.       Затаив дыхание, Баффи с ужасом наблюдала, как напряглись мышцы на его спине, словно он принял решение, и его пальцы сомкнулись вокруг ткани занавесей. Затем она облегченно выдохнула молитву благодарности, увидев, что его внутренняя борьба прекратилась. Он всё ещё стоял к ней спиной, и ей пришлось вылезти из кровати и встать рядом с ним, положив руку ему на грудь, а голову на плечо, прежде чем он продолжит. Баффи казалось, он словно забыл, что она вообще была с ним. Его голос звучал так тихо: — Но после того, что мне сказал Ангел, — агония в его глазах, которую она видела даже при тусклом освещении комнаты, делала его на тысячу лет старше. — Я думаю, что то, что он мне показал, может быть правдой, Баффи, — слёзы полосками блестели на его лице в тени комнаты. — Что именно он показал тебе, Спайк?       Судорожно вдохнув ненужный воздух, переживая свой собственный Ад снова: — Боль. Смерть, — с ужасом он посмотрел на неё. — Их было тысячи Баффи. Все они были в агонии. Меня до сих пор трясёт от этого. Я был уверен, это всё было обманом до тех пор, пока не увидел тебя. — Меня? — прошептала она.       Он кивнул. — Ты вся сгорала от боли, но оставалась неподвижной. Ты не могла пошевелиться, так как боль была слишком сильна. И было так много крови. Настолько много, что она покрывала тебя, как кружева... как какой-то... О Боже, — рыдал он. — Мне хотелось кричать. Я хотел разорвать его на части, за то, что показал мне нечто подобное, Баффи. И я сделал это. Если бы я мог, я бы убивал его снова и снова. Я знал, что не мог спасти тебя, — всхлипывал он. — Я даже не мог коснуться тебя. Но я мог спасти Фред, — прошептал он. — Она всё равно умерла.       Лицо Баффи стало твёрдым и решительным; взяв его за руку, она неспеша повела его за собой. — Итак, Спайк, — улыбнулась она. — Год с Ангелом не пошел тебе на пользу, — она окинула взглядом комнату. — Я имею ввиду, посмотри на себя; весь темный и хмурый, — она потянулась к его шее, и наклонила его голову для поцелуя. Ей надо было отвлечь мужа от пагубных мыслей, иначе она его потеряет. — К твоему сведению, если ты забыл, там внизу семейная парочка и крошечный человечек, ожидающий того, что ты снова сделаешь мир безопасным местом.       Полным тревогой голосом он сказал: — Думаю, что ты выбрала не того вампира, Лав. — Нет, я так не думаю, — нежно сказала девушка, притягивая парня к себе, пока её спина не уперлась в закрытую дверь. Всё ещё держа его руку в своей, она пальцем нежно погладила кожу любимого. — А теперь закрой глаза.       Он закрыл глаза и вздохнул: — Баффи... — Вот так, хорошо, ты на пол пути. Перестань говорить. — Лав, что? — удивлённо спросил он. Она была красива, сомнений быть не могло, но он не всегда успевал за полётом её мыслей.       Девушка понимающе кивнула. — Я знаю, это тяжело, особенно для тебя. Но сделай это ради меня. Перестань говорить. — Разве мы не делали этого прежде? — спросил блондин.       Её глаза сверкали от смеха. — Да, — прошептала она. — Делали. Но думаю, что сейчас тебе нужно это, неугомонный ты мой. Теперь слушай внимательно. Помолчи минуту и потом скажи мне, что ты слышишь.       Спайк закрыл глаза и прислушался к звукам, которых больше никто не мог слышать. Он слышал как наполняются и пустеют альвеолы её легких, предоставляя ей необходимый кислород. Слушал, как растягиваются и сокращаются мышцы её ребёр при каждом вздохе и выдохе. Ритм её крови, текущей по венам, стал музыкальной симфонией для него.       А так же он слышал музыку крови текущей по венам их гостей. Люди, которые доверились ему, эти люди верили ему, даже не зная о нём ничего.       Но это не было правдой. Женщина знала, кто он, кем он был. Он чувствовал, что Талита Сэндс была Истребительницей. Она знала, кем он был, и знала, на что он был способен. Знала всё это и всё равно доверяла ему свою жизнь.       Спайк попытался сосредоточится на этой маленькой жизни внутри девушки. Перспектива защищать это казалась пугающей, но Спайк осознал, что хочет сделать это. На самом деле блондин чувствовал необходимость защищать эту крохотную жизнь. Учитывая то, что ему сказали, защита этой невинной чистой души от Ада стала его жизненной силой и целью.       Он медленно отключил все остальные звуки и сфокусировался на сильном и устойчивом ритме сердца Баффи. Ритм был настолько сильным и равномерным, настолько уверенным. Уверенным в нём. Баффи сказала ему, что именно его сила делала сильной и её, когда она в этом нуждалась. Она сказала, что это его сила помогала ей выстоять, даже когда она не знала, что он всё ещё есть где-то в этом мире, чтобы держать её.       Он лишь надеялся устоять на вершине пьедестала, который она, казалось, выстроила для него. — Я слышу тебя и их. — Они живы, ведь так? — прошептала она.       Спайк моргнул. Он думал, что это и так было весьма понятно. — Да, Лав, более чем.       Баффи хотелось поцеловать его и стереть этот непонимающий взгляд с его лица. — Спайк, — сказала блондинка. — Они живы благодаря тебе. Я жива благодаря тебе.       Спайк покачал головой, желая сказать, что это не так, но она перебила его: — Это правда. Возможно, ты не веришь этому, но это правда, — её глаза опустились в раздумии. — Другие... — усмехнулась Баффи, зная, что упоминание её бывших разозлит его, — чьи имена я не стану называть, — её глаза искрились весельем, услышав громыхающий звук зарождающийся в его груди, — они пытались. Но ты, — блондинка положила руку ему на грудь, а он прошипел, чувствуя её жар, — ты единственный и незаменимый Чемпион. И этот ребёнок... — продолжила девушка, — не знает, кто ты или что ты сделал. Она знает лишь сейчас и здесь. И она доверяет тебе. — Она? — спросил Спайк. — Считай это интуицией, — пожала плечами Баффи. — Она верит, что ты защитишь её от всех монстров, маленьких и больших. Ты поставил Ангела на место, по крайней мере, на время. Если он думает, что что-то грядёт, мы должны сделать всё, чтобы это не коснулось малышки. Ты должен сделать всё для этого. И я знаю, ты можешь. — Надеюсь, ты понимаешь, о чём просишь, Лав, — тяжело вздохнул вампир и закрыл глаза: картинки всех тех ужасов, которые он видел будучи во власти Павейна, мелькали в его голове. — Если даже крупицы того, что он мне показал, окажутся правдой, — он сглотнул комок печали и прочистил горло. Чувствуя, как сжалось его сердце, Спайк попытался отмахнуться от этого и от слёз, которые грозили пролиться при мысли о Баффи, испытывающую боль. — Лав, я не хочу тебя потерять.       Её голос звучал старше даже для её собственных ушей: — И я не хочу потерять тебя, — сказала она, вздыхая. — Именно поэтому мы должны сделать всё, чтобы остановить это.