Сила мысли

-- Простите, пожалуйста, я не ожидала вас здесь увидеть, - Э Ри растерялась от такого поворота событий. – Я думала, он не общается со своими родителями. -- Тебя, стало быть, посвящали в наши семейные дела? – женщина нахмурилась. – Вы с Со Тэ Джуном настолько близки? -- Да нет, вовсе нет, просто... – она совершенно не знала, что отвечать и как себя вести. К счастью, на помощь пришел Со Тэ Джун, весьма вовремя появившийся на пороге и в недоумении уставившийся на представшую его глазам сцену. -- Что здесь происходит? – спросил он. -- Как видишь, я знакомлюсь с твоей подругой, - холодно ответила его мать. – Я думала, у тебя нет друзей. А она думала, что у тебя нет семьи. По-моему, тебе есть, что объяснить нам обеим. -- Чан Э Ри, возвращайся в комнату, с тобой мы потом поговорим, - бросил он в ее сторону, и повлек мать за собой. – Пойдем в кабинет, мам. -- Что это было? – поинтересовалась она, когда дверь за ними закрылась. -- У нее неприятности, в которых частично виноват я. Ей некуда пойти. К тому же, у нас есть одно общее дело, - пояснил Тэ Джун. – А ты что подумала? Впрочем, не говори. Я уже понял. Можешь не беспокоиться: все, что ты себе навоображала – неправда. -- Это та самая девушка, про которую мне говорила Тэ Ми? – спросила женщина. -- А у сестры язык без костей, - он закатил глаза. -- Она говорит, эта девушка тебе нравится. -- Потому что богатой фантазией она вся в мать, - сказал Тэ Джун. -- Она никогда такого раньше не говорила, ни про кого. Если Тэ Ми так думает – значит, есть основания. -- Зачем вы вообще это обсуждаете? – раздраженно спросил он. – Я взрослый, самостоятельный мужчина, какое чье дело, с кем я общаюсь и кто мне нравится? Я из дома ушел, чтобы в мои дела не совали нос, но, черт побери, ваши носы оказались такие длинные! -- Ты ведь понимаешь, что дело не в этом, - женщина покачала головой. – Можешь встречаться, с кем угодно. Но если дойдет до брака, будут большие проблемы. -- До брака? – он рассмеялся. – Это нелепо. Между мной и Чан Э Ри ничего нет, успокойся уже. Ты зачем пришла-то вообще? -- Посмотреть, как у тебя дела, - ответила она. – Поужинаешь со мной? Разговор прервался звонком телефона. Дав знак матери подождать, Тэ Джун взял трубку. -- Это Со Тэ Джун, частный детектив? – спросил густой низкий голос на том конце. -- Да, это я, - подтвердил он. -- Мне известно, что по заказу некоего Кан Док Су вы занимались поиском пропавшего ребенка, - продолжил собеседник. – Вам удалось его разыскать? -- Я не обсуждаю дела других клиентов по телефону со всеми желающими, - сказал Тэ Джун. -- В таком случае, пусть это дело станет моим. Мне нужно, чтобы вы нашли этого ребенка. Я готов заплатить столько, сколько вы скажете. -- Зачем вам потерянный ребенок Кан Док Су? – удивился Тэ Джун. -- Если вы всех клиентов будете спрашивать, зачем им то, что они хотят узнать или найти, вы недалеко пойдете, - неодобрительно заметил мужчина. – Вы возьметесь за это дело, или мне нанять другого детектива? -- Думаю, мы сможем договориться, - поспешил заверить Тэ Джун. -- Очень хорошо. Вышлите мне свои данные для выплаты аванса, - последовало обсуждение условий заказа, после чего клиент сказал: - Прежде, чем вы приступите к делу... Есть сведенния, которые вы должны иметь в виду. -- Я вас слушаю. -- Во-первых, вам была дана неверная дата поступления ребенка в приют «Весеннее утро». Третье-одиннадцатое означает не третье ноября, а одиннадцатое марта. -- Понятно. Что ж, это существенно все меняет. -- Верно. К тому же, этот ребенок – не мальчик, а девочка. -- Девочка? -- Именно. * * * * * -- Я тебе сказал сделать вид, что тебя нет! Какого дьявола ты поперлась вниз? – Со Тэ Джун отчитывал Э Ри, виновато съежившуюся на диване. -- Я увидела в окно, что приехала какая-то женщина, и подумала, что она, может быть, клиентка, - оправдывалась та. – Я просто хотела открыть ей дверь и предложить немного подождать, пока ты придешь. Откуда мне было знать, что это твоя мать? -- Тебе-то какое дело, потеряю я клиента или нет? -- Ты несправедлив. Я хотела, как лучше, - пробубнила она. – А чего ты так бесишься? Сказал бы ей, что между нами нет ничего такого, и все. -- Думаешь, я не сказал? – он продолжал злиться. – Думаешь, она поверила? -- Вот и хорошо, что сказал, - кивнула Э Ри. – Поверила она или нет – не так уж важно. Рано или поздно это станет очевидно. Кстати, я думала, ты с родителями вообще не общаешься. -- Я не общаюсь с отцом, - ответил Тэ Джун. – И он не знает, что мать изредка заходит ко мне. Когда я уходил, она умоляла меня передумать и остаться. Чтобы пойти против моего отца, нужна недюжинная сила воли или безрассудность, и мама на это не решилась. Она зависит от него больше, чем я, и вынуждена делать вид, что подчиняется. Поэтому, чем меньше людей знает, что мы иногда встречаемся – тем лучше для нее. -- Я думала, такие отцы-тираны бывают только в дорамах, - вздохнула Э Ри. -- А еще проблемы, которые возникают, когда родителям не нравятся избранники их детей, - сказал он. – С этим у нас тоже все, как в сериале. Мало толку от того, что я живу сам по себе, если я решу жениться на девушке, которая не понравится отцу – он найдет тысячу способов этому препятствовать. Вот для Тэ Ми он подобрал подходящего жениха, богатого. У нее к нему чувств не больше, чем к фонарному столбу, но кого это волнует? -- Теперь я понимаю, почему твоя мама напряглась, когда увидела меня, - сказала она. – Я совершенно не похожа на ту, что сгодилась бы тебе в жены. -- Но ведь ничего подобного не происходит, так что нам не о чем беспокоиться, - сказал Тэ Джун. – Кстати, мне сегодня позвонил клиент с любопытным делом. Он хочет разыскать ребенка Кан Док Су. -- Того человека, который... – она запнулась, вспомнив тот инцидент, - умер в лифте отеля Park Hyatt? -- Да, и который не оставил ни воны ребенку, которого пытался найти, - подтвердил он. – Интересно, зачем искать ребенка, отец которого умер, и которому не оставлено наследства? -- А ты спросил у него, зачем ему это нужно? -- Спросил, но он не ответил, как того и следовало ожидать. -- И что ты собираешься делать? Будешь искать? -- Конечно буду, мне за это платят, - ответил он. – Возможно, мне даже снова понадобится твоя помощь. Дело в том, что раньше у меня были неверные данные. Ребенок поступил в приют не третьего ноября, как мы думали, а одиннадцатого марта. Глаза Э Ри сузились, когда она услышала эту дату. -- А еще он сказал, что этот ребенок – девочка, - добавил Тэ Джун. – Ты, случайно, не знаешь какую-нибудь девочку, появившуюся в «Весеннем утре» одиннадцатого марта? -- Знаю, - еле слышно ответила она, и лицо ее заметно побледнело. – Это... это я. -- Ты? – ошарашенно переспросил он. – Ты уверена? Может, была еще какая-нибудь девочка, поступившая в тот же день? -- Нет, - покачала головой она. – Мне даже не нужно проверять. Я знаю совершенно точно, что в тот день в приют попала только я. Это могу быть только я... -- Чан Э Ри... – Тэ Джун не мог отвести от нее взгляда, и будто видел ее впервые. – Ты понимаешь, что это значит? -- Это значит, - она обхватила голову руками и спрятала лицо, - что я убила собственного отца! * * * * * Они могли сразу же связаться с клиентом и сказать ему, что ребенок Кан Док Су найден, но договорились этого не делать, чтобы дать Э Ри время прийти в себя. Ощущения от того, что она обнаружила, были странными. Она беспрестанно думала о том, что по приказу Добермана убила своего отца. Угрызения совести присутствовали, но не больше, чем от любого другого убийства. По ее вине мертв человек, и это ужасно, но что с того, был он ее отцом или нет? Она все равно его не знала, он был для нее чужаком с незнакомым лицом. Этот чужак бросил ее на произвол судьбы, а ведь если бы он этого не сделал – она могла бы прожить жизнь в любви и достатке. Что ж, за это они расквитались. Лишив его жизни, Э Ри больше не имела права ненавидеть или прощать. Поэтому, главным образом, она чувствовала только злость на Добермана, за то, что тот в своих интересах пользовался ее способностью, совершенно не думая при этом, каково приходится самой Э Ри. И она знала, что делать с этой злостью. Она пришла с ней к Со Тэ Джуну, и вместе они составили план. * * * * * Чан Э Ри сидела прямо и напряженно прислушивалась к тишине. Комнатка на крыше, в которой она раньше жила, была погружена в полутьму. Тонкие стены пропускали различные звуки: отдаленный гул дорожного движения, чьи-то шаги по улице, разговор соседей снизу и звон тарелок на кухне. Э Ри, не отрываясь, смотрела на дверь. С минуты на минуту та должна была открыться и впустить того, кого она ждала, а дальше следовало полагаться только на удачу. Задуманное могло стоить ей жизни, но она готова была рискнуть. В конце концов, лучше умереть при попытке спастись, чем умереть, даже не попытавшись ничего сделать. Раздался короткий стук в дверь. Ни один мускул не дрогнул на лице Э Ри, выдавая волнение. Она только крепче вцепилась в край дивана, так что побелели ногти, и громко произнесла: «Открыто». Дверь распахнулась: ни с резким рывком, ни с таинственной медлительностью, а как-то буднично, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего. Доберман, в сером твидовом полупальто, похожий на амбициозного менеджера, но никак не на гангстера, зашел в комнату. Тени телохранителей маячили у него за спиной и заглядывали внутрь через плечо босса, но входить не стали. Когда дверь за ним снова закрылась, они остались наедине. Доберман разглядывал жилище Э Ри, предельную скромность которого не скрывала полутьма. -- Довольно невзрачно, - отметил он. – Однако мне доложили, что ты отсюда съехала. Тебя давно здесь не видели. Нашла что-то получше? -- Пряталась во вшивой конуре, - хмуро ответила она. -- Понятно, - он опустился на кресло напротив нее. Красивый, элегантный и опасный мужчина, от которого пахло парфюмом и табаком, выглядел поразительно чужим элементом в неказистой комнатке. Хладнокровие Э Ри, позволившее ей пойти на столь рискованный план, поколебалось в его присутствии. У нее противно скрутило живот. -- Я сдаюсь, - чуть хрипло произнесла она, не глядя ему в лицо. – Я не могу убегать и прятаться всю жизнь. Ваша взяла. Что вы хотите, чтобы я сделала? -- А что ты можешь сделать? – он чуть наклонил голову на бок. – Я давал тебе срок. Сколько? Неделю, верно? Неделя уже давно прошла, Чан Э Ри. Теперь поздно. -- Значит, и я, и Со Тэ Джун должны умереть, вы это хотите сказать? – спросила она. – Но если неделя давно прошла, почему он все еще жив? Ведь он-то не скрывался. -- Избавиться от него я всегда успею, - он пожал плечами. – Сначала мне хотелось найти тебя. Ты здорово потрепала мне нервы. Редко кому это удается. Никак не ожидал, что меня выведут из равновесия выходки какой-то девчонки. -- И что теперь? Убьете меня? Заставите совершить убийство? И то, и другое? -- Скоро узнаешь, - заверил ее Доберман. – Но мне не нравятся вопросы, которые ты задаешь. Они... не похожи на тебя. Что у тебя на уме? -- О чем вы? – она довольно достоверно изобразила непонимание. -- Такое ощущение, будто... – он встал и обвел глазами комнату, - будто нас слушают. -- В этом доме стены картонные. Соседи могут слышать, что мы разговариваем, но врядли разбирают, о чем именно, - сказала она. -- Я не о соседях, - взгляд Добермана остановился на перегородке, разделявшей комнату на две отдельных зоны: спальню и гостиную. – Кто здесь? Со Тэ Джун? -- Можете пойти и проверить, - нарочито равнодушно предложила Э Ри, изо всех сил стараясь не терять самообладания. -- Ты дура, если считаешь, что я этого не сделаю, - ответил он. Доберман сделал два шага по направлению к перегородке. Сердце Э Ри колотилось так, что едва не проломило грудь. Его остановили подозрительные звуки, донесшиеся снаружи. Обрывочные предупреждающие возгласы, какая-то возня, топот по лестнице и по крыше. -- Полиция! – крикнул кто-то из людей Добермана. Он мгновенно все понял и оценил обстановку. У него не оставалось времени разбираться с Э Ри и выяснять, кто прятался за перегородкой. Доберман рванулся к окну, тому самому, из которого несколько недель назад спасалась бегством Э Ри, и рывком поднял раму. За дверью бандиты, как могли, задерживали полицейских, давая боссу время скрыться. Весь план грозил провалиться, нужно было во что бы то ни стало остановить Добермана. Поняв, что пора действовать, из своего укрытия показался Со Тэ Джун. -- Стой! – выкрикнул он, выхватывая пистолет и целясь в ногу Добермана. Тот замер и медленно повернул голову. В полутьме их с Э Ри глаза встретились, и от напряжения, которое при этом возникло, зазвенел воздух. За несколько секунд, без оружия, без соприкосновений, даже без звуков, разыгралась самая отчаянная схватка, закончившаяся ничьей. -- Что ты сейчас попыталась сделать? – тихо, сквозь зубы проговорил он. Она не отвечала. Она только смотрела на него, пораженная, испуганная. Только что она пыталась убить Добермана силой мысли, но тот продолжал стоять, целый и невредимый, и в не меньшем смятении, чем она сама. Что за эмоции исказили его лицо? Злость, ненависть? Нет, больше всего это было похоже на боль от предательства. Но неужели он думал, что Э Ри никогда не решится сделать это с ним, даже в критической ситуации? И почему, черт побери, это не сработало? Снаружи грянул выстрел, от которого задребезжали стекла в окнах. Это заставило Добермана опомниться. Прежде, чем кто-либо успел моргнуть, он перемахнул через подоконник, прыгнул на крышу соседнего дома и бросился бежать. Со Тэ Джун, сыпя проклятьями, тоже кинулся к окну. -- Не надо! – вскрикнула Э Ри. -- Предлагаешь его отпустить? – через плечо бросил он. – И потом гоняться за ним еще лет десять? -- Но полиция... – хотела урезонить она, но он уже мчался по крыше соседнего дома в погоне за стремительно удаляющимся черным силуэтом Добермана. Э Ри подскочила к двери и, забыв о благоразумии, резко ее раскрыла. Схватка снаружи шла полным ходом, но несколько полицейских уже пробились ко входу, и она налетела на них с размаху. Не тратя время на объяснения, она обогнула их и выбежала на лестницу. Подгоняемая ужасом, она с максимальной скоростью перебирала ступени, которых вдруг оказалось невероятно много. Оказавшись на узкой улице, она споткнулась о чье-то тело, лежавшее поперек дороги, и чуть не потеряла равновесие. Э Ри издала громкий стон, перескочила через тело и побежала в том направлении, в котором, скорее всего, двигались по крышам Доберман и Со Тэ Джун. В какой-то момент она увидела их издалека, две темные фигуры, двигающиеся по крыше на большой скорости в опасной близости к краю. Никогда еще Э Ри не бегала так быстро. Она постепенно нагоняла их и видела, как они, один за другим, перескакивали с крыши на крышу, карабкались через подсобки и резервуары. Сзади, с существенным отрывом, появилась пара полицейских, спешащих на помощь Со Тэ Джуну. Впереди была улица, более широкая, чем остальные, и прыжок через нее на соседнюю крышу казался невозможным. Там-то и должна была прерваться погоня, там все должно было решиться. Однако Доберман не остановился. Э Ри не поверила своим глазам, когда он, оказавшись на краю, пригнулся, чтобы оттолкнуться и прыгнуть. Она недооценила решимость человека, которому нечего терять. Он взмыл в воздух, будто собирался полететь. Со Тэ Джун, затормозивший у карниза, ошеломленно глядел на это безрассудство. Всего-ничего не дотянул Доберман до своего спасения. На этот раз везение и ловкость изменили ему. Почти уцепившись за край водосточного желоба, он все же не удержался, сорвался и полетел вниз. В своей жизни Э Ри видела много смертей, но никогда еще звук падения тела на землю не казался ей таким громким и таким жутким. В тусклом свете фонаря она видела, как Доберман распластался по тротуару, его конечности вывернулись неестественным образом, и только одна нога шевелилась и дергалась.