Сила мысли

Э Ри насилу открыла глаза: будто налитые свинцом, веки никак не желали подниматься. Голова гудела и словно плавала в тумане. Сев на постели, она обнаружила, что в вертикальном положении ее еще и мутит. С трудом выбравшись из кровати, она прошаркала на кухню и опрокинула в себя стакан ледяной воды. Завтракать совершенно не хотелось: стоило только подумать о еде, как неприятная волна поднималась из желудка и сдавливала горло. Больше всего ей хотелось вернуться в постель и проспать дня эдак два. Однако она и так уже почти опаздывала на работу. Пришлось побороть себя, кое-как умыться, наскоро одеться, и выйти из приятного полумрака квартиры на залитую тошнотворно горячим, душным, стоячим воздухом улицу. В тот день все валилось у нее из рук. Она разбила стакан и чуть не расколотила тарелку, несколько раз просыпала кофе мимо фильтра, и слишком часто допускала ошибки в хитроумных заказах модных посетительниц кафе. Господин Ён ворчал, глядя на это безобразие, клиентки пытались скандалить, но даже отвечать на их выпады у Э Ри не находилось сил. Она только вяло извинялась и переделывала все заново. Посреди рабочего дня в «Coffee Alley» появился парень, заставивший девиц за столиками приосаниться. Они искоса бросали на него заинтересованные взгляды, но он никак не отреагировал на повышенное внимание к собственной персоне. Смахнув воображаемые пылинки с плеча стильного блейзера, он направился к кассе. Этого щеголя Э Ри уже знала и хорошо помнила: именно он отвел ее в салон красоты перед тем, как она отправилась в отель Park Hyatt, чтобы убить Кан Док Су. Стало быть, это подручный Добермана. Что ему понадобилось в кафе, где работала Э Ри? Врядли он случайно туда зашел. -- Добрый день, что будете заказывать? – она обратилась к нему со стандартной фразой, не подавая вида, что узнала его. -- Кокосовый сок, пожалуйста, - ответил тот, затем наклонился чуть ближе к девушке за кассой и понизил голос. – Босс хочет вас видеть. -- В клубе «Бульдог»? – усмехнулась она. -- В другом месте, - покачал головой он. – Я отведу вас. -- Ну ладно, - она пожала плечами, принимая деньги за напиток. – Я заканчиваю смену через полтора часа. -- Вы должны пойти со мной сейчас, - возразил парень. -- Сейчас я не могу, у меня работа. Ваш босс ведь не платит мне денег. -- Но он хочет, чтобы вы пришли сразу, - не отступал он. -- В таком случае, пусть сам договаривается с господином Ён, чтобы меня отпустили, и не уволили при этом, - упиралась Э Ри. Ситуация начинала ее нервировать. Она успела достаточно хорошо узнать Добермана, чтобы понять, что тот не привык поступаться своими желаниями и капризами. В то же время, господин Ён уже и так был достаточно зол на нее за неуклюжесть и плохую работу в тот день. Если бы она вздумала отпроситься пораньше, начальник мог бы взбрыкнуть и вовсе уволить ее. Вдобавок ко всему, дурнота никак не проходила, ее продолжало подташнивать, а голова все кружилась и кружилась. Закончилось все тем, что она все-таки ушла с работы на час раньше положенного. Не без скандала, но, к счастью, обошлось без увольнения. Доберман дожидался ее в приватной комнате фешенебельного бара, расположенного на верхнем этаже стеклянного высотного здания. Он вольготно сидел на диване напротив окна во всю стену и потягивал что-то золотистое, искрящееся мелкими кусочками льда. -- Хорошая у вас жизнь: только и делаете, что выпиваете, - сердито пробурчала Э Ри, потирая виски, по которым будто молотком стучали. -- Холодный чай, - он позвенел колотым льдом о стенки стакана. – Хочешь? Э Ри ошиблась, приняв напиток за коньяк. От одной мысли об алкоголе все ее внутренности скручивали спазмы, но от чая она не отказалась. -- Ну что, как продвигается сование носа в дела Со Тэ Джуна? – спросил он. -- Ужасно, - вздохнула она. – Мы вчера ужинали вместе, и я подумала, что если он выпьет – то расслабится и станет поразговорчивее. Вместо этого я сама напилась в стельку, и не исключено, что выдала себя с потрохами. Я даже не помню, что несла! И меня так мутит весь день, что сдохнуть охота. -- Ты в своем уме? – Доберман поразился ее глупости. – Кто так делает вообще? Сама роешь себе могилу. Впрочем, пеняй на себя. Подставишь меня – одной тошнотой не отделаешься. -- Но я же не специально! – застонала она. -- А мне, думаешь, есть до этого дело? -- Кто вас знает. Я ведь вам нужна, - пожала плечами она. -- Не обольщайся, - он закатил глаза. – Не до такой степени. -- У меня такое ощущение, что мы отношения выясняем. Вам чего нужно-то? Доберман поставил опустевший стакан на столик и какое-то время помолчал. За стеклом над городом сгущались тяжелые мрачные тучи, грозившие проливным дождем. Вот бы к вечеру они треснули и прошла гроза, подумала Э Ри, тогда спала бы эта отвратительная духота. -- Видишь ли, я веду переговоры о сотрудничестве с одним человеком, - наконец заговорил Доберман. - Уже довольно давно и довольно безрезультатно. Он несговорчивый тип. Во время нашей последней беседы я предложил ему свои условия, и это мое последнее предложение. Я и так уже во многом пошел на уступки. Он обещал все обдумать и дать мне ответ на следующей неделе. -- Понимаю, - сказала Э Ри. – Пока что мне неясно, в чем заключается моя роль. -- Ты должна будешь присутствовать при нашей встрече, - объяснил он. – Если он примет мои условия – присутствием твои обязанности и ограничатся. Если же он опять откажется, ты сделаешь то, что обычно делаешь для меня. -- Почему бы вам просто не разделаться с ним, ну, более стандартным способом? – спросила она. -- Во-первых, потому, что его сотрудничество для меня крайне выгодно, - ответил он. – Во-вторых, он не тот человек, с которым это можно запросто сделать. Если моя сторона проявит насилие, все закончится бойней, которая сейчас никому не нужна. Ты не представляешь, сколько будет крови, если мы пойдем на открытый конфликт. Если же убрать его с твоей помощью – никто даже не поймет, что произошло. Подумают, у него приступ или болезнь какая. -- Звучит почти благородно, - сказал она с горькой иронией. – Мне нужно убить одного, чтобы спасти жизни многих других. -- Как ни парадоксально, но так оно и есть, - покивал Доберман. -- Что ж, ради такой достойной цели я оставлю вечерок свободным, - пообещала она. – Если это все, то я, пожалуй, пойду. Спасибо за чай. -- У тебя зонтик с собой? – вдруг спросил он. – Дождь собирается. -- Не люблю таскать с собой лишнее, – Э Ри обернулась через плечо и взглянула на почти сплошную темно-серую пелену, затянувшую небо над Сеулом и повисшую так низко, что казалось, до нее можно дотронуться рукой. -- Пусть мой шофер тебя отвезет, - предложил он. -- Между вашей шайкой и дождем – второй пугает меня меньше, - ответила она и направилась к выходу. Доберман смотрел ей в спину. Он наблюдал, как ее тоненькая фигурка с конским хвостом скрывается за раскрытой телохранителем дверью, и как всегда поражался про себя, сколько дерзости, цинизма и силы умещалось в этом хрупком девичьем теле. Впрочем, напомнил он себе, это все из-за ее необыкновенной способности. И от отчаяния, которое эта способность порождала. * * * * * Домой Э Ри возвращалась уже затемно. Когда она вышла из автобуса, воздух наполнился струйками приятной прохлады и сладковатым запахом озона: гроза предупреждала о своем приближении. Самочувствие постепенно приходило в норму, так что она шла по улицам неторопливым прогулочным шагом, слушая музыку и дыша свежестью. Первые капли, крупные, тяжелые и теплые, упали ей на лоб. Дождь усиливался с каждой секундой: Э Ри прошла еще только половину пути от остановки до дома, а лило уже в полную силу. Она слышала шум ливня и раскаты грома сквозь звуки музыки в наушниках. Она нарочно не ускоряла шаг, ей нравилось неспеша брести вверх по пустынной улице под стеной теплого летнего дождя. Вода стекала со скатов крыш, реками неслась по водостокам, превращала асфальт в черное зеркало, отражавшее желтый свет фонарей. Все люди попрятались по домам, и Э Ри наслаждалась полным одиночеством. Подходя к своему дому, она заметила у стены чей-то темный силуэт и напряглась. Фигура с широкими плечами казалась знакомой, но она не сразу догадалась, кто именно дожидался ее под дверью. Велико было ее удивление, когда, приблизившись, в тусклом свете она разглядела его лицо и узнала Со Тэ Джуна. Тот оторвался от стены, которую подпирал, и сделал шаг навстречу Э Ри. С его волос на блестящую от влаги куртку стекала вода, он весь насквозь промок. Она сняла наушники и озадаченно уставилась на парня. -- Где тебя носило? – вместо приветствия сказал он. -- А ты что тут забыл? – отозвалась она. -- Я решил проявить это, как ты назвала, простое человеколюбие, - с сарказмом произнес он. – Сама посуди: вчера ты напилась до одури, так что мне пришлось тащить тебя домой на своем горбу. Сегодня я ждал тебя на тренировку, а ты не явилась. Я звонил, но у тебя отключен телефон. Что я должен был подумать? -- О боже, тренировка! – Э Ри хлопнула себя по лбу. -- Ты что, забыла о ней, что ли? – воскликнул Со Тэ Джун. Она действительно совершенно о ней забыла. Отвратительное самочувствие с утра, валящаяся из рук работа, скандал с господином Ён, встреча с Доберманом и очередное задание, путь домой через весь город – все это напрочь выбило из ее головы мысли о тхэквондо, и даже, как ни странно, о Со Тэ Джуне. Она стояла перед ним, чувствуя, как загораются от стыда щеки, одновременно пытаясь выдумать себе оправдание и восстановить в памяти все события предыдущего вечера. * * * * * Слезы текли по ее лицу, и она никак не могла их остановить. Всхлипывая после каждого слова, она все описывала обалдевшему Тэ Джуну в ярких красках, какой это, должно быть, кошмар – иметь способность убивать силой мысли. Чем больше она говорила, чем горче становились ее рыдания, потому что ей было невыносимо жаль себя. Ей очень хотелось, чтобы и Тэ Джун ее пожалел, но не могла ведь она выложить ему всю правду?.. Она не помнила, кто, когда и как платил за их ужин, но логика подсказывала, что это сделал Тэ Джун. Затем он помог ей подняться и вывел на улицу. Она еле стояла, и явно не дошла бы до дому на своих двоих. Он обреченно вздохнул и взвалил девушку себе на спину. Пока он тащил ее, Э Ри умудрилась заснуть. Из этого тяжелого, мутного забытья ее вывела встряска, от которой у нее едва не отвалилась голова. -- Эй! Ты там жива вообще? – кричал Тэ Джун через плечо. – Который дом твой, спрашиваю? -- А... этот, - непослушным языком промямлила она. – Этот, вот, там который. -- Что, какой этот, где там? – раздраженно переспросил он. – Я не понимаю. Вообще, слезь с меня, и покажи нормально, где именно ты живешь. Она почувствовала, как ступни коснулись твердой земли, но ноги тут же предательски подкосились. Глаза Тэ Джуна в темноте улицы казались такими невероятно черными. -- У тебя есть друзья? – внезапно спросила она. -- А? – он нахмурился. -- Ты такой грубый, и у тебя нет друзей, - себе под нос проговорила она. – Это не значит, что ты плохой человек. Ты просто по какой-то причине строишь стену между собой и миром. Я знаю, такое делают только несчастливые люди. -- Ты мне дом свой покажешь, или мне оставить тебя спать на улице? – с раздражением спросил он. -- Я очень хорошо это знаю, - продолжала она свой монолог. – Ведь я делаю то же самое. Есть я, есть стена, а за ней – все остальные. Мне иногда хочется туда, за стену, на свободу! Но это очень страшно, и я понимаю, что лучше этого не делать. Со Тэ Джун, сложив руки на груди, слушал ее несвязные речи. Если бы она не была так пьяна, то заметила бы, что холод в его глазах стал немного менее лютым, чем обычно. -- Может, поэтому ты мне и нравишься, - вдруг сказала она. -- Что? – черные глаза чуть расширились. -- Мне кажется, я тебя понимаю. Возможно, мы даже в чем-то похожи! Хотя ты, конечно, будешь отрицать. -- Повтори, что ты только что сказала? – снова потребовал он. -- Ты нравишься мне, - послушно повторила она. – И давно. -- Я думал, ты меня ненавидишь, - сказал Тэ Джун. -- Я сама очень хотела в это верить, потому что так было бы проще, - призналась Э Ри. – Но кого я пытаюсь обмануть? Мне все равно плохо. Я каждый раз думаю, почему ты меня бьешь, почему говоришь неприятные вещи, что я тебе такого сделала, за что все это? Но я думаю, дело не во мне, а в той стене, что отделяет тебя от мира. Говорю же, у меня такая стена тоже есть. -- Ты несешь всякую чушь, Э Ри, - тихо сказал он. – Давай, показывай, где тут твой дом. Она сдалась и больше не предпринимала попыток достучаться до его души. Повертев головой, она кое-как сфокусировала взгляд на одном из домов и ткнула в него пальцем. Со Тэ Джун довел ее до калитки и с горем пополам помог взобраться по ступеням на крышу. Справиться с замком самостоятельно Э Ри тоже не могла, так что он отпер дверь за нее. За порогом начиналась погруженная в темноту убогая квартирка с необходимым минимумом старой мебели. -- У меня тут неубрано, - жалобно протянула она, сваливаясь на кровать и обнимая большого плюшевого Тоторо. – Прости. -- Ничего, я все равно уже ухожу, - равнодушно отозвался он, окидывая взглядом невзрачное жилище. -- Тэ Джун, - приглушенно позвала она, и он обернулся. Э Ри уткнулась носом в мягкий бок Тоторо, и только ее глаза торчали из-под его лапы. – Даже если я не смогу остановиться и буду пытаться достучаться до тебя – не подпускай меня к себе. Не спрашивай, почему, просто не делай этого, никогда. Не надо меня жалеть. -- Я тебя не жалею. Но разве тебе не этого хочется? -- Мне хочется. Но все равно, не надо. Я этого не стою. -- Никогда больше столько не пей, - хмуро проговорил Тэ Джун на прощание. Она даже не помнила, как за ним закрылась дверь: ее уже уносило в темные дали небытия. * * * * * -- Ты волновался за меня? – с надеждой спросила Э Ри. А ведь она была уверена, что после вчерашнего представления он никогда больше не захочет ее знать. -- Вижу, что зря, - ответил Тэ Джун. – Похоже, с тобой все в полном порядке. Так что я пошел. -- Стой! – ее оклик заставил его остановиться. – Куда ты пойдешь, в такую погоду? Пережди хотя бы грозу. Дождь хлестал с такой силой и настолько явно не собирался прекращать, что Тэ Джун не заставил себя уговаривать. Вместе они взобрались на крышу и вошли в неказистую тесную квартирку. Он снял промокшую обувь и куртку и устроился на продавленном диване, оказавшемся неожиданно удобным. Э Ри вскипятила воду и заварила чай. Они пили его в тусклом свете торшера, под монотонную дробь дождя по зашторенным окнам и жестяной кровле. -- Надо же, - Э Ри робко улыбнулась, глядя в свою чашку, - сидим тут и пьем чай, как друзья. -- Мы не друзья, - буркнул Тэ Джун. -- Знаю, - вздохнула она. – Наверное, после вчерашнего тебе на меня смотреть противно. Извини, что так себя повела. И что забыла про тренировку, прости. -- Мне все равно, - с нарочитым безразличием ответил он. -- А чего тогда пришел проверить, все ли со мной в порядке, да еще и ждал под дождем? – она отважилась поднять на него глаза. -- За кого ты меня принимаешь? – возмутился он. – По-твоему, я бессердечное чудовище, и если даже у меня на глазах будет умирать человек – я пожму плечами и пойду по своим делам? Или ты думаешь, что если я пришел – значит, у меня к тебе нежные чувства? -- Ничего такого я не думаю, - она смутилась и снова опустила глаза. – Мне просто приятно, что кто-то обо мне побеспокоился, ну хоть немножко. Такого никогда не было. -- У тебя нет друзей или семьи, что ли? – удивился он. – Что, совсем никого? -- Совсем, - кивнула она. – Я же, кажется, говорила тебе. -- Я думал, ты это преувеличиваешь. -- Не преувеличиваю. Если я вдруг умру – меня обнаружат только тогда, когда труп начнет вонять на весь район. Раньше никто и не спохватится. -- Но почему? Ты, вроде, не настолько мерзкая, чтобы с тобой никто во всем мире даже дружить не захотел. -- Спасибо на добром слове, - усмехнулась она. – Но есть причина, по которой между мной и миром – глухая стена. А ты? Зачем такая стена тебе?