Рубины в золоте

Через два дня меня выписали. Катерина - это местная знахарка - весь следующий день в меня бурду противную вливала. Так что свой юбилей - второе двадцатидевятилетие - я продрыхла, а на следующее утро встала, как ни в чем не бывало. Одежда Василисы местной странная, но удобная. Брюки с карманами, набитые всякими необычными инструментами, шерстяной мягкий свитер под горло и балахон черный до пят. Своеобразный, конечно, элемент одежды, но я так поняла, что у магов он в ходу. Как апофеоз мне вручили такую же, как у других, палку, которая была чуть короче, чем у той же Катерины, но тяжелая и красная. Как мне объяснили, красное дерево и волосы дриады в середине. Я палку сначала откинула. Ну не ожидала я, что она нагреется сразу. Однако тепло было приятное, и так нежно покалывало пальцы... Забирать меня пришел уже знакомый Мирон. Он окинул меня взглядом, улыбнулся в бороду и, взяв за руку, направился к выходу. Больница представляла собой небольшое одноэтажное и вполне современное здание, которое стояло прямо в лесу. Выйдя на опушку, Мирон подошел к выложенному белыми камешками кругу и прижал меня к себе: - Ты глаза лучше закрой, а то в первый раз испужаешься. Я честно зажмурилась и почувствовала, как все внутренности резко стянуло и тряхнуло. Голова закружилась, и я бы упала, если бы не огромная лапища, которая бережно придерживала за спину: - Ну, вот мы и прибыли. Я открыла глаза и охнула. Ничего себе "прибыли"! Мы оказались в центре круглой площадки между невысокими серыми зданиями. Я стояла и оглядывалась - со всех сторон виднелись колокольни и купола. - В Суздале мы. Это почти наш центр. Взяв меня за руку, Мирон быстро направился к неприметной с первого взгляда двери и буквально отбуксировал меня в темный и холодный тоннель. На ходу рассказывал о великом магическом граде всея Руси: - Князь Юрий Всеволодович пересёк реки Узолу, Санду и Керженец и нашёл красивое место на берегах озера Светлояра, где решил построить город Большой Китеж. Князь этот был волхвом, но скрывал упорно историю дара своего. В городе том поселились волшебники русские, сделав его столицею своею. Цел тот город до сих пор. С белокаменными стенами и златоверхими церквами, с честными монастырями и княженецкими узорчатыми теремами, с боярскими каменными палатами и рубленными из кондового, негниющего леса домами. Цел град, но невидим. Не видать простому люду немагическому славного Китежа. Скрылся он чудесно повеленьем мага сильного и силою старейшин, по роду дар свой передающих... Мирон запоем ведал былину, как из древних книг выученную, а тоннель все не кончался: - Вот выйдем сейчас на поверхность к тропе заговоренной и пойдем домой. Мирон тащил меня по темному, пахнущему затхлостью и сыростью коридору, который то шел вглубь, то наверх. Не прерываясь, рассказывал про храмы, которые совсем не для религии там построены, а для сосредоточения силы волшебной. Что русские не зря в таких зданиях Богу молятся - там энергия от каждого камня льется. А червонным золотом купол для концентрации покрывают. Что в России магия на два вида делится: на белую - духовную и черную - материальную. Что нет злого и доброго начала, а есть единая сила, и от мага зависит, куда он ее направлять будет. Что для нематериальной магии нужны воздух и вода, потому всю ворожбу лучше совершать в легких светлых храмах. А если хочешь что-то существенное сотворить, то в подпол лучше идти - к огню и земле. Так за рассказами и прибаутками я и не заметила, как мы начали подниматься по ступенькам и наконец очутились под открытым небом. Вышли из двери заросшей землянки на небольшую опушку, которая располагалась в ровном круге высоких вековых дубов. Меня словно электричеством пронзило, а не забранные в хвост волосы вмиг разлетелись одуванчиком. - Ух, Василиска! А ведь у твоей копии отродясь не было столько магии свободной. Чуешь? Это же самый сильный природный круг в Китеже. Дубовый. Мирон хмыкнул и дернул меня за руку, вытаскивая из этого, пробирающего до экстаза силового потока. Я даже рот не сразу закрыла, пребывая в незнакомой телу неге. За небольшой дубравой распахнул очертания сам город. Челюсть встала на место, и я как вкопанная остановилась, не давая великану тащить меня дальше. Ощущение полной нереальности в очередной раз (да сколько уже можно!) поглотило мой бедный разум. Это был славянский город с картинок средневекового живописца. С деревянными колокольнями, златоглавыми разноцветными церквями, белокаменными домами. Похоже, тоннель вел в прошлое! Мирон опять ухмыльнулся и дернул меня за собой: - Ты шибко не переживай - щас наша Василиска чуть оклемается и тебе воспоминаний-то понабрасывает. Она, видать, шибко свою суть повредила, вот тебя и пришлось ей притягивать. Я выдернула руку из огромной лапищи и прямо, так сказать, остолбенела: - Сто-ять! — и голос-то прорезался какой. - А теперь выкладывай! Это получается, что я здесь на год застряла, потому что, видите ли, ваша ВАСИЛИСА сдохнуть собралась? А теперь вот здесь... — я палкой своей потыкала в голову и почувствовала, как вокруг меня прямо вихрь собирается. Мирон аж на колени упал и неэстетично так рот раззявил, - ...живёт вторая Я... И скоро она начнет рассказывать, как мне жить?! От меня волна отсоединилась и на Мирона хлынула. Он резко увернулся, несмотря на габариты, и проводил взглядом плотный энергетический сгусток, который полетел прямиком к городу. - У-у-у, епишкин городовой! Василиска, бегом побежали! У нас времени-то теперь совсем нет. Все по дороге объясню. Я сама испугалась, что натворила, и безоговорочно взяла Мирона за руку - даже извинилась пару раз. Мы быстро добрались до стены вдалеке от городских ворот и протиснулись в малюсенькую дверцу под башней. Я не успевала рассматривать проносящиеся мимо картинки. Запыхавшись, я, не останавливаясь, неслась за Мироном, а мой мозг выхватывал отдельные куски. Вполне модерново одетые горожане, но совершенно старинная архитектура. Много приблуд в стиле "стимпанк" на людях и просто на улице, человек, приделанный к лошади... И даже нет возможности еще раз потерять челюсть, потому что резкий рывок за руку отворачивает от огромного кентавра и тут же направляет в сторону мальчишек с козлиными ногами. Некоторые люди кивали. Две полуголые девахи-моржихи (ну а что: ноябрь, а они голые) с травой вместо волос помахали мне рукой. Мы буквально взлетели на второй этаж деревянного многоквартирного дома. Мирон, взяв мою руку со сжатой в ней палкой, поводил ею перед выкрашенной грязно-оранжевой краской дверью и открыл ее, толкнув ногой. Судя по всему, это была моя хата. Здесь бы я жила. Одна комната, вся заклеенная рисунками и чертежами, много света, все поверхности завалены одеждой... Я дома! Вдруг эта мысль так ясно отразилась в моей голове, что пришлось плюхнуться на кровать, потому что ноги не держали. Серия образов и картинок пронеслась перед глазами. Вот я расстилаю самотканый половичок перед этим столом, а этих птичек я рисовала рано утром, когда они сидели вон на той рябине... Дурная улыбка растеклась на моем лице, а Мирон сидел на табуретке, уперев руки в колени, пытался отдышаться и довольно глазел на меня: — Я же говорил, что вспомнишь. Ты на Василиску нашу сильно не серчай. Это магия вашей бабки такая. Она не дает прерваться роду. Пока ты детишек не нарожала, она беречь будет. Василиса наша никогда серьги эти не носила и была в сотне миль отсюдова - в лаборатории работала. А вишь, они на ней оказались. Ты давай вещи собирай - времени у нас мало. Твой привет магический по-любому поймали. И теперь дело времени, когда тебя в нем узнают, а потом Яра вызовут. Ну не было у Василисы таких выбросов. А если Яр поймет, что тут случилось (а он поймет), то кирдык. Как бы тебя магии не лишили и не изолировали на все это время. А потому ты пока в Англии у одного моего знакомого побудешь. Поработаешь на тайный отдел ихненский. Там артефакторов хороших ценят, не то что у нас. А ты – лучшая! Северусу я написал, добро от него получил, ключ международный выбил в Министерстве нашем... Думал, у нас время еще будет тебя подготовить, а оно, видишь, как... Ты хоть английский-то знаешь? Я головой покивала, наблюдая, как Мирон в это время из шифонера все вещи скопом запихивает в рюкзак. В маленький обычный джинсовый рюкзак он заталкивал стопку за стопкой белье, одежду, куртки и балахоны прямо с вешалками! Это было очень внушительное зрелище, и у меня закралось подозрение, что в рюкзаке находится портативная черная дыра. Мирон тем временем перебрался к туалетному столику и начал сгребать все баночки и шкатулочки туда же: — На месте рассмотришь, что надо - докупишь. Сходишь в банк, как раз разберешься с тамошними счетами своей семейки. Северус Снейп - начальник Отдела тайн. Он мой знакомый, да и долг жизни у него передо мной, так что отказать мне он не смог. Человек он не сильно общительный и строгий - ты его, главное, не зли. Но он хороший... глубоко внутри... хороший человек. А как маг - один из лучших. Мирон повернул меня спиной и надел рюкзак, застегивая его уже на мне. — А как ты его спас? — Ну, война у них тогда была. Мы помогали зачищать после битвы при Хогвартсе. Его уже мертвым посчитали - только я с артефактом одним был и Северуса почти с того света вытащил... — При Хогвартсе? Ты еще скажи, что там главным героем Гарри Поттер был! — Почему был? Он и сейчас там есть, в ихненском Аврорате работает. Ты рот-то закрой, а то перемещение дальнее - вдруг залетит что. А это Северусу передашь, я там все о тебе написал... С этими словами Мирон всучил мне в руки конверт и брелок в виде красного двухэтажного автобуса. Голова у меня тут же закружилась, а внутренности знакомо сплющило.