Намного лучше, когда больше огня!

      Небо в горах было чистое, словно гладь озера. Свежий воздух был пропитан ароматом цветов. Возвышались горы-великаны выше облаков, да так, что верхушка почти касалась неба. — Папочка, смотри. — Маленькая ручка указывала на солнце, поднимающееся из-за горизонта. Лучи, словно золотые стрелы, прорезали утренний туман. — Да, Хэруми, это называется рассвет. — Высокий темноволосый мужчина держал маленькую девочку на руках. Они всматривались в даль. Это был первый раз, когда отец взял ее с собой смотреть рассвет в горы, и это было волшебно. Она обхватила его шею своими пухленькими ручками и прижалась к гладкой щеке. Для этого ребенка жизнь только начиналась, полная чудес и сказок, ведь её широко раскрытые глаза так мечтали увидеть много необычного. И она видела. Усладой для отцовского сердца была маленькая Хэ, такая же красивая и бойкая, как ее мать, каждым движением напоминающая о ней. В этот момент так хотелось остановить время. А ветерок кружил лепестки миндального дерева в воздухе.       Место, где родилась Хэруми, напоминало маленький городок на водной глади. Среди гор стоял небольшой дворец, от которого вели дороги-реки к домам всех проживающих в этом райском месте. Небольшие островки служили пристанищем для красивых деревьев, которые здесь цвели круглый год. Хозяин Рек сам лично распорядился на каждом свободном участке земли высадить миндальные деревья как напоминание о его любимой супруге. Белые цветы покрывали воду своими лепестками, а жители с удовольствием наблюдали этот белоснежный вихрь под музыку флейты, которая никогда не умолкала во дворце Хозяина Рек — мудрого и доброго Кирейнакавы-доно. Белоснежным драконом взмывал он в небеса и защищал всех и каждого на своей земле. Воды рек западных земель стали пристанищем для демонов и маленьких богов, которых теснили и выгоняли с насиженных мест. И тенгу, и жители подводного мира были как большая семья. Здесь все друг друга знали, торговали и вели хозяйство. Охотились в лесах вниз по рекам, ловили рыбу и мирно сосуществовали. — Кирейнакава-доно! Хэруми-сама! — Приветствовал демон, лихо рыбачащий на пороге дома, — доброго вам здравия! Чудесная дочка у вас растет, Кирейнакава-доно! — Маленькая темноволосая девочка в короткой юкате синего цвета заулыбалась и спряталась за ноги отца. — Благодарю вас, Тацуми-сан! — Мужчина подхватил свою малышку на руки и радостно зашагал к одному из миндальных деревьев. — Видишь это миндальное дерево, Хэруми? Твоя матушка была самым прекрасным цветком на нем и удивительно доброй богиней. Ее улыбка затмевала солнце и могла осушить самые горькие слезы. А как она играла на бамбуковой флейте… — Мужчина вздохнул и поднял глаза на цветы. — Но потом ей нужно было срочно нас покинуть. — Он улыбнулся дочери. Его лицо было полно горечи, и даже тысяча лет не помогла бы ему забыть её лицо. Кожа, белая словно атлас, тонкие черты и такие прекрасные глаза. — Мама больше не придёт? — Хэруми спросила это в полголоса, скорее для себя, она чувствовала, что отец и так опечален воспоминаниями. Малышка взяла отца за руку и прижалась к ней щекой. Кирейнакава прекрасно понимал чувства дочери, но ему ещё было сложно, даже спустя столько лет ему было сложно дышать, вспоминая свою жену. В его сердце она была самым волшебным и светлым воспоминанием, а их первую встречу он хранил в памяти как самое дорогое, то, что всегда сопровождало его.       Свою ненаглядную Хэ демон берег как зеницу ока и всегда брал её с собой, чтобы малышка неустанно была под его присмотром. Она была его маленькой принцессой, его смыслом и самым ценным, что у него осталось.       Детство дочери Хозяина Рек было самое беззаботное и светлое. Не плакала никогда и не расстраивалась маленькая Хэруми, даже когда среди детей демонов она не могла найти себе друзей. «Полукровка», «Как тебя вообще земля носит?» — она молча улыбалась и ничего не говорила отцу, не хотела его расстраивать. Хэ еще не могла постоять за себя, а внутри все кипело от противоборства божественной и демонической крови. Как добро и зло в каждом существе, каждая часть боролась за первенство. Кирейнакава видел, что совсем еще маленькую его дочь одолевают страхи, справиться с которыми ей не по силам. Ночные кошмары мучили девочку изо дня в день, но вскоре она привыкла к ним и дремала лишь при свете дня, чтобы хоть как-то восстановить силы.       Над горой Асама небо было чистое, перистые облака проплывали, еле задевая верхушку. Маленькой Хэруми было разрешено собирать цветы под присмотром одного из доверенных слуг. — Хэруми, пойдём. — Кирейнакава мягко позвал дочку. Хэ подняла глаза и обернулась. — Папочка! — Она заметила, что отец надел доспехи, и чуть нахмурилась. — Мы куда-то идём? — Да, сегодня я возьму тебя в одно очень интересное место и познакомлю тебя кое с кем. — Он тепло улыбнулся и взял дочь на руки. Хэруми ещё не превращалась, поэтому с удовольствием каталась на спине отца. Белый дракон взмыл в небо, уносясь в восточные земли. Внизу проплывали деревни и дворцы, реки и рисовые поля. С высоты полета всё казалось словно игрушечным. Ветер трепал темные волосы малышки, а солнце ласково грело. Богиня Аматерасу помнила, что случилось много лет назад, но никогда даже в мыслях не упрекала свою придворную Шинсеннаши, ведь любовь — это очень глубокое и светлое чувство, и границ у него нет.       Совет демонов проходил несколько раз в год, но Кирейнакава впервые появился на нем спустя очень долгое время. Мужчина спустился близ одного из холмов. Самые сильные демоны, хранители земель, принимали здесь человеческое обличие и шли на мирные переговоры, выясняя отношения или объединяясь в союзы, борясь с очередной взбунтовавшейся кровожадной мелочью. Но мелкие демоны — это было еще не самое страшное, что опустошало земли, а вот разгневанные боги — вопрос куда серьезней. — Кирейнакава-доно! Давненько вас было не видать, — знакомый голос послышался с плеча одного из ёкаев. — Миога-сама! Ину-но-Тайсё-доно! Рад вас видеть в добром здравии! — Хозяин Рек заулыбался, увидев давнего друга. Он взял дочь на руки и подошел ближе. — О! Кирей! Здравствуй, здравствуй! — Ину-но-Тайсё похлопал друга по плечу, и, заприметив на его руках ребенка, расплылся в улыбке, — так вот, почему тебя так долго не было. И как же вас зовут, юная леди? — он наклонился к малышке, заглядывая ей в глаза. Хэруми испуганно посмотрела на отца, но получив его одобрение, сверкнула белизной всех своих зубок. — Хэруми-сама, рада приветствовать вас! — Она по-детски засмущалась, но свое имя произнесла довольно бойко. — Хэруми-сама, значит, очень и очень рад нашей встрече. — Демон-пес чрезвычайно любил детей, а такой чудесный ребенок и вовсе заставил его растаять. — Я сегодня тоже своего парнишку взял. Авось подружитесь. — внезапно Ину-но-Тайсё выпрямился во весь рост. — Сесшомару, подойди сюда! Из толпы демонов вышел светловолосый мальчик. Одетый в зимнюю одежду, но без доспеха, как отец. Его волосы, белые как лен, серебрясь, спускались на плечи. Он был совсем юным, но это не мешало ему выглядеть серьезным. Сесшомару поправил свое синее хаори и внимательно посмотрел на отца, молча спрашивая, по какому поводу его позвали. — Сесшомару, познакомься, это дочь Хозяина Рек — Хэруми-сама, — чуть смешливо сказал демон-пес и чуть подтолкнул своего сына на встречу с маленькой, но такой серьезной девочкой. Из темных волос торчали маленькие ветвистые рожки цвета темной бирюзы, а бровки на ее белом личике нахмурились. Хэ была спущена с отцовских рук, но упорно стояла рядом с Кирейканавой. — Хэруми, оставляю тебя в попечении Сесшомару-сама, мне нужно будет отойти, а ты никуда не уходи. — Мужчина погладил девочку по голове и удалился в сторону одного заброшенного храма вместе с Ину-но-Тайсё. — Расчитываю на тебя, Сесшомару, — крикнул уже уходящий демон-пес.

***

      Хэруми все стояла насупившись, боясь заговорить с таким серьезным мальчиком. Сесшомару еще раз бросил взгляд на то, с чем его познакомили и оставили нянькой. Это звание его совершенно не устраивало. — Я не собираюсь с тобой возиться. — Он обдал девочку равнодушием и, отвернувшись, пошел прочь. Хэруми задумчиво подняла глаза к небу и улыбнулась. — Значит, ты не умеешь играть… — Она произнесла это вполголоса, но так, чтобы мог услышать адресат. — Именно, — холодно отрезал Сесшомару. — Так жаль. — Девочка вытащила из кармана маленький мячик, сделанный из ярких лоскутков. — Значит, с тобой никто никогда не играл. О! — Вдруг ее осенило, и малышка догнала парнишку и забежала вперед. — Давай! Давай я научу тебя играть? — Она протянула ему яркий мячик. Такая открытая, в ее сердце можно было разместить целый мир, и Хэ нашла бы место всем. — Неинтересно. — Сесшомару прошел мимо, холодно оттолкнув ее руку с игрушкой. Хэруми стояла, словно на нее вылили ушат с ледяной водой. Девочка тихо вздохнула и, улыбнувшись, подкинула мячик к небу. — В небе летел журавль. — Она подкинула еще раз. — Он летел высоко, над облаками. — И еще раз. — Касаясь крылом вершин гор…       Этой игре ее научила мама, когда, подкидывая мячик, она рассказывала своей маленькой девочке самые волшебные истории. Мячик взлетал в воздух, а Хэруми рассказывала нараспев сказание о принце, который искал свое сердце, обернувшись в журавля. Встреча за встречей, дни за днями. Сесшомару перестал уходить далеко, а Хэруми перестала предлагать, зная, что все равно услышит отказ. Она не жаловалась и была предоставлена самой себе, с чем вполне справлялась. Ее темные волосы трепал легкий ветерок, и рожки совсем чуть-чуть подросли, а мячик так и продолжал взмывать в небесную синь. — Эй, грязнокровная, ты что тут забыла? Тебе не место среди демонов! — Мячик пролетел мимо маленьких ладошек. Хэруми обернулась. За спиной стоял чистокровный демон. Тоже мальчишка, но, как у Сесшомару, в его роду были все демоны и смешанную кровь он чуял за версту. Он подошел, презрительно смерив взглядом Хэ. — Неплохая игрушка. — Сорванец поднял цветной лоскутный мячик. — Теперь он мой. Проваливай, полукровка, от тебя воняет. — Извините, но это мой мячик… — Девочка не успела договорить, как получила звонкую пощечину. — Я сказал, проваливай! — Он замахнулся на нее второй раз. Брови на лице девочки сошлись на переносице. Она молча подошла к демоненку вплотную и вытащила из его ладони мяч. Теперь пацан не пожалел силы, чтобы проучить Хэ, так как перечить демону было непозволительно. Хэруми зажмурилась, но приготовилась гордо держать оборону. Но следующего удара не последовало. Когда она открыла глаза, то рядом с собой увидела того холодного и отчужденного мальчика. Он с силой сжимал руку наглецу. — Ты позоришь демонов. — Его янтарные глаза смотрели прямо в душу, а яд, испускаемый из руки, прожигал кожу обидчику. Враг пал, демон бежал, рыдая и держа прожженую руку. «Она не испугалась. Наверно, эта вещь так ценна для нее.» — Сесшомару посмотрел на Хэруми, ее щеки горели от удара и обиды. Слишком гордая, чтобы отступить, но еще слишком слабая, чтобы сопротивляться. Она потерла щеку и улыбнулась спасителю. Юный демон отвернулся. — Поиграем? — Снова спросила Хэруми, расплываясь в улыбке, словно ничего не произошло. Мальчик помялся. Сесшомару не горел желанием находиться рядом с полукровкой, так как это перечит тому, что говорила мать об этих существах. — Будет сказание о журавле? — Он продолжал отворачиваться. — Да, если ты хочешь. — Хэ кивнула.

***

      Время, как неумолимая река, всё неслось в своем вечном потоке. Дети становились старше, а цветы лотоса вновь и вновь распускались на озере. Хэ частенько гуляла одна по лесу, и там, среди чащи, она выбрала себе большой валун, из-под которого бил маленький источник. Искрящаяся вода бежала ручейком мимо сочной травы. Лесные цветы пахли первыми чувствами, а ветер носился по верхушкам деревьев, растрепывая листву. — О, Сесшомару, — Хэруми заметила знакомый силуэт, — и ты здесь! По запаху меня нашел? — Совпадение, — сухо отрезал мальчик, но ухмылка девочки свидетельствовала о том, что она его видит насквозь. — Это мой большой камень. — Хэ размахивала руками, наглядно демонстрируя величину валуна. — Он выслушивает меня, когда мне грустно. — Дочь хозяина рек спрыгнула с камня и, взяв Сесшомару за руку, подвела его к камню. — Теперь ты тоже можешь приходить сюда и рассказывать свои переживания ему. — Она не обратила внимание, как от такого прикосновения щеки всегда серьезного и невозмутимого Сесшомару окрасил легкий румянец, как он недовольно фыркнул и отвернулся. Ему было не так много лет, но слишком бойкая Хэ вызывала в нем смешанные чувства. Полудемон, который даже превращаться не может, слабая, но такая открытая и улыбчивая. Что же с ней не так? Или, возможно, с ним что-то не так. Какие-то глупые игры смогли его заинтересовать. Какая-то глупая девчонка заставила его, Сесшомару-сама, великого демона, чувствовать себя неловко.       Место встречи изменить нельзя, как и нельзя было изменить глупые и по-детски наивные улыбки Хэруми, когда она замечала поблизости с её особом местом своего «друга». — Сесшо-кун! — Юная дочь Хозяина Рек подпрыгнула на месте. На вид самая обыкновенная девчушка лет одиннадцати , веселая, в юкате лазурного цвета, заплетала тёмные волосы в две косички, которые были заколоты цветами лотоса на голове. «И когда это я разрешил обращаться ко мне подобным образом?» — на лице демона читалось недовольство, все и всегда его называли Сесшомару-сама, и никто не смел произносить его великое имя с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Даже мать себе такого не позволяла. — Что с лицом? — Сесшомару заметил небольшие ссадины на лице девочки и синяки на руках. — Да так, пока превращения мне не даются. Наверно, так и останусь в облике человека. — Она виновато улыбнулась. Юноша в свои четырнадцать уже вел себя совсем как взрослый, стараясь не подавать виду, что его все еще интересуют простые детские забавы и те две каштановые косички. — Как хорошо, что у меня есть друг! — Создавалось ощущение, что кислое лицо парень делает исключительно для себя, так как Хэ совершенно на него не реагировала и не собиралась замечать то, как его то и дело перекашивает от ее выходок. — Разбежалась, — холодно отрезал он и направился прочь, оставляя позади себя Хэруми. Но теплое чувство, растекающееся по его телу, когда он видел вечно улыбающееся лицо этой девчонки, того стоило, чтобы иногда, когда дела могут подождать, проведать этот валун. Болтовня Хэ немного раздражала, но была вполне терпимой, если надо было отвлечься от каких-либо вопросов.       Снова и снова все повторялось. Ветер всё так же играл с листвой и запутывал темные волосы девочки, но что-то поменялось в этом беззаботном небе, когда Хэруми умывалась в ручье под валуном. Уже звезды осветили небо, и было немного зябко. Но тоска так и не покидала ее. Хэ еще раз вдохнула свежий ночной воздух. «Значит, он не придет сегодня.» — Она спрыгнула с валуна и зашагала домой, перебирая в голове мысли, куда мог деться ее «друг» и что могло случиться, что его так давно нет около камня. Девочка шла, раздумывая о всевозможных проблемах, и ей казалось, что что-то не так. И вдруг её лицо осветило зарево. Горел храм Хозяина Рек. В глазах Хэ потемнело, она стремглав бросилась сквозь чащу леса. Пред ней открылись полыхающий багровым пламенем город, а воздухе были слышны стоны и крики погибающих жителей. Сотни демонов кружили над местом, которое раньше было сокрыто от посторонних глаз. Хэруми побежала по настилу, который догорал, оставляя после себя лишь угли, тонувшие в реке. — Отец! — Она ворвалась в горящий храм. Заваленный горящими балками, в крови лежал Хозяин Рек. Чешуя дракона была разворочена, а тело покрыто глубокими кровоточащими ранами. У девочки сперло дыхание. Хэ уже кинулась разбирать завал, как услышала хриплый голос самого дорогого существа на земле. — Как хорошо, что он тебя не нашел. Как замечательно. Береги себя, дочка… — Дракон обдал лицо девочки теплым дыханием, вкладывая в нее свои последние силы. — Нет! Не умирай! Папа! — Её крик, срывающиеся в хрип, слезы, скатывающиеся по щекам. Хэруми откинула горящие деревянные доски и пыталась вытащить отца, но было уже слишком поздно. Темным пеплом разлетелся дракон, оставив после себя лишь кости. Крик боли и горечи вырвался наружу. Сердце совсем еще юной Хэ сорвалось в бездну боли и отчаяния.       Райское место, где некогда находили себе пристанище добрые демоны, полыхало огнем, реки обагрились кровью Хозяина Рек, а те, кто так и не успел выбраться, сгорели заживо в священном божественном огне Кагуцути.