Намного лучше, когда больше огня!

      Зарево пожара было видно за сто верст. Оно полыхало до небес, захватывая все новые окрестности. Выжженная земля была покрыта пеплом тел и разрушенных зданий.       Молодой демон-пес пролетал мимо отцовских владений, когда учуял отдалённый запах горелой плоти и крови. Решив остановиться и переждать эту вонь подле устья реки, Сесшомару спустился к берегу, как вдруг до него донеслась нотка персикового цвета, сгоревшего при пожаре, или это была…       Юноша дрогнул и взмыл в небо. В мыслях проносилась только одна ассоциация, только одно лицо. Сохраняя мнимое спокойствие, он ринулся к опустошенной черной земле, покрытой обломками деревьев и строений. Оголенные черные камни, кости, неузнаваемые от гари трупы. Среди отвратных запахов еле чувствовался аромат персиковых цветов. Сердце юноши стучало в висках, когда, подняв очередной завал разрушенного храма, он увидел обгоревшие драконьи кости, местами закоптившиеся до черноты. Кирейнакава был точно мертв, но в сердце Сесшомару еще теплился дрожащий огонек надежды, что дочь речного дракона каким-то чудом смогла уцелеть. Но и эта хрупкая искра мгновенно потухла, как от порыва сильного ветра, стоило молодому демону увидеть около драконьих ребер обугленную материю так хорошо ему знакомого платья. Всё внутри опустилось, искусанные от волнения губы еле задрожали. Стон отчаяния вырвался из груди. Видимо, отец-дракон безуспешно пытался защитить дочь от огня, обернувшись кольцом вокруг неё… Сесшомару сжал в руке ткань, которая совсем недавно покрывала теплое и нежное тело. Он прикрыл глаза и увидел снова задорную улыбку розовых губ, увидел теплый взгляд. День назад она была такая живая, еще с утра юноша чувствовал ее запах в родниковой воде. Почему так больно стало в груди, почему хочется кричать? Если бы он знал, если бы догадывался, он бы пришел сегодня к валуну, был бы рядом и успел бы ее спасти… Если бы не был так мелочен, если бы в своей обиде на отца не обвинял всех… Если бы… А теперь это всё — пепел.       Внутри стало пусто, что-то погасло; и не будет больше игр в лоскутный мячик, этих глупых прозвищ, темно-зеленых глаз. Сесшомару похоронил останки погибших жителей, воздавая им дань уважения, как давним знакомым и друзьям его отца. Похоронил свои теплые детские воспоминания вместе с памятью о смешной девочке с лазурными рожками, оставив себе лишь горечь потери кого-то очень близкого и маленький клочок голубого шелка. Как бы юноша хотел повернуть время вспять, услышать, понять, даже просто взять за руку, как тогда. — «Полукровки слишком слабые, даже сами себя спасти не могут», — Сесшомару злился, хотя, в действительности он не мог еще описать всю гамму чувств, которые бушевали в нем. Злость на собственную слабость, неспособность защитить, боль, сожаление, горечь, разрывающую душу, и надежда, что однажды они снова увидятся, что даже если ему придется ждать до скончания веков, он дождется перерождения души девочки, он найдет её и будет охранять и защищать во что бы то ни стало. И уже никогда не отпустит, никогда, чего бы ему это не стоило. Юноша в белых одеждах ожесточил свое сердце и научился скрывать свои чувства. Он будет ждать столько, сколько потребуется. Будет искать ее и ждать всю жизнь.       Словно купол бездонное голубое небо накрывало небольшую часть леса, которая была словно отрезана от окружающего мира. Здесь время шло совсем иначе. Десятки лет пролетали вполовину медленней, а времена года не сменялись. В глубине чащи располагались поселения демонов, многие из которых покинули отчую обитель, чтобы объединиться для создания альянсов. Тенгу и Они, лисы и птицы были сторонниками куда более грозной силы.       Грузными шагами облаченный в доспехи воин проследовал к небольшому дому на краю леса. Солнечный свет переливался на полуночно-синих гусоку*(1), переливаясь, словно чешуя дракона. Воин прошел внутрь дома, и лишь когда закрылись двери он смог снять кабуто*(2), напоминающее по форме голову черного ворона в золотых оправах. Каштановые локоны ринулись водопадом по плечам, ниспадая до поясницы. Маска скрывала лицо прекрасной молодой женщины двадцати двух лет на вид. На лбу между тонкими бровями находился синдур, который она никогда не стирала, а чуть выше уже начинали расти зубчатые чешуйки. — Вы рано, Хэруми-доно, — воина встретил высокий стройный демон-лис, который сразу стал помогать снять тяжелые содэ. Скинув доспехи, она накинула на себя хаори и медленно прошла в глубь дома. — Это ты, Хэ? — в комнату вбежала светловолосая девушка в длинном кимоно, расшитом серебряными цветами. — Ты все еще здесь, и дракон тебя не унес? — Хэруми изобразила искреннее удивление. Чуть пройдя, она опустилась за деревянный стол, который был украшен тонкой резьбой. — Единственный дракон здесь — ты, Хэ, — усмехнулась девушка.       Юдзуи частенько слышала от сестры колкости, но никогда не принимала их близко к сердцу. Ужас, который Хэ пережила в детстве, и врагу не пожелаешь, поэтому дух луны с пониманием и сочувствием смотрела в её сторону и часто глотала все выпады в свой адрес. Девушка присела рядом и улыбнулась. Она пододвинула сестре чашку горячего напитка и дала знак, чтобы слуги удалились. — Что слышно на передовой? — Хэруми отпила горячий чай и вздохнула. Новости, с которыми она возвращалась, сами по себе были невеселые. Смерть ещё никому не приносила радости. — Первая группа ушла на заре, и вернулись только двое… — лис сел напротив и нахмурился. — Знаете, мы тут напоминаем какую-то нелегальную подпольную организацию, — Юдзуи насупилась и посмотрела на сестру. — А кто сказал, что мы тут против закона прем? — Хэруми немного расслабилась, — из отряда осталось двое — мрут как мухи. Однако с места в поисках так и не сдвинулись. — Госпожа, зачем вам вообще этот меч? — Муенгамару уставился на девушку. — Меч — это путь к отмщению. Ты помнишь, что сказал мне мой дед? Что я — позор и бесчестие на его голову. Меч Амэ-но муракумо-но цуруги «Божественный меч, разгоняющий облака» — оружие, подвластное лишь сильнейшему. Он был вырезан из хвоста восьмиглавого змея. Змей и Дракон — родственники, сколько я себя помню, и как вытащить меч и какую жертву нужно принести для этого, знает только хранитель этого меча, — девушка отпила ещё пару глотков. — И где вы собрались искать этого хранителя? В Небесные поля вас вряд ли пустят. Демонам туда путь заказан, — Муен фыркнул. — Далеко ходить не надо, всего лишь вернуться к истокам. Драконы живут очень долго и с потомством у них напряжёнка. Юдзуи, посчитай, к кому мне следует наведаться, чтобы узнать о мече? — Хэруми посмотрела на сестру и усмехнулась. — Хм, твой батюшка был драконом века три… Меч создан был Суссаноо-но микото тысячу лет назад… Значит, — Юдзуи подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши, — отец твоего отца, твой дедушка должен располагать знаниями о том, где находится меч! — Верно! Но чтобы его найти, неплохо бы обратиться к дяде… — Хэруми встала из-за стола и направилась к выходу из дома. Девушка остановилась на веранде и поправила выбившийся локон из прически. — Рюкотсусею… — прошипел лис, — госпожа, этот монстр хотел забрать вас у вашего отца себе в жены, когда вы ещё были малышкой! Если он увидит вас такой, то… — молодой мужчина подскочил на ноги. — Муенгамару, не беспокойся, он всего лишь мужчина. Или ты думаешь, что я с ним не справлюсь? — Она рассмеялась и спустилась в сад.

***

      Губительная духота сдавила легкие. Темно. Девочка чувствовала, что все конечности перестали её слушаться, а тело оставалось неподвижным ровно до того момента, пока чья-то теплая рука не прикоснулась к обожженному плечу. — Хэруми, ты смелая и храбрая. Я видела, как на вас напали, и совершенно ничего не смогла сделать. С такими ожогами ты долго не протянешь, но я могу помочь тебе. Я спрячу твои чувства на замок. Боль, радость, скорбь, сожаления и любовь. Твоё сердце и сила станет подобна самому могущественному дракону, однако у всего есть обратная сторона, — богиня вздохнула, — нет ничего сильнее любви, и если оно в тебе проснётся, то мои чары рассеются и все вернётся на круги своя. Ты станешь такой, как сейчас, и в твоём арсенале времени будут лишь часы… — Госпожа… Я более не знаю ни любви, ни сострадания, ни жалости, ни верности… У меня больше никого нет… — Ты сделала свой выбор, Хэруми, хозяйка рек. — Эти слова прозвучали, поглотив все пространство вокруг. Хэ почувствовала необычайную легкость, словно она снова может летать.       Хэруми открыла глаза и села на футоне. Ночь — отравленное время суток, когда бедной девушке снились кошмары ее прошлого. Ее договор. Она упала на подушки. — Это всего лишь воспоминания… Аматэрасу не даёт мне их забыть, — она уставилась в потолок и пролежала так до рассвета, размышляя о том, что будет дальше.

***

      Гусоку сверкали на утреннем солнце, переливаясь драконьей чешуей. Стройная фигурка молодой женщины, облаченная в доспехи, скользила по речной глади на якатабунэ*(3). Зеркальная поверхность вод сама двигала лодку по рекам. Драконье чутье направляло девушку к логову ее достопочтенного дядюшки, славившегося своими дурными манерами среди рода. Рюкотсусей был не только драконом, сражавшимся ради силы, но и мужчиной, который желал обладать самыми прекрасными женщинами, а если та или иная ему отказывала, то ее участь была незавидной. — Лодка по реке плывёт В отблесках ночных пожаров — Весенний пал в горах, — лис, расположившийся подле девушки, пригубил сякэ. — Цитируешь Иссу? — Хэруми рассматривала рыбок в воде и о чем-то думала. — Пытаюсь развеять вашу тоску, а то вы с момента, когда мы отчалили, не произнесли ни слова, — мужчина вздохнул, — а меня молчание убивает.       Хэруми смерила рыжего взглядом и задумалась. Лис Муенгамару был достаточно сильным демоном и красивым впридачу. Длинные медные волосы были собраны в заниженный хвост, а на широких плечах лежало расшитое хаори. Хэруми подобрала маленького лисенка, оставшегося без крова и вырастила в статного мужчину. Из-за того, что Хэ была полубогом, ее время текло иначе, и когда маленький демон возмужал, Хэруми оставалась цветущей юной девушкой. К каждому из обитателей своего дома девушка относилась очень внимательна, однако Муен давно понял, что сердце госпожи для него закрыто и даже еще пара сотня лет ничего не изменит. Хотя и этого было ему достаточно, просто помогать в достижении её целей, подстраховывать и помогать чем может. Хэруми возвела его в ранг управляющего её поместьем и землями, когда её нет на месте. — Мы скоро прибудем, готовься, мой дядюшка гостей не жалует. — Хэруми встала со своего места и подошла к носу лодки. По ее лицу было заметно, что она готова прямо с корабля вступить в схватку, однако никаких агрессивных нападок не последовало, когда лодка причалила. Логово Рукотсусея напоминал заброшенный храм, который местами развалился. Хэруми сошла на берег и проследовала вглубь поместья. — Здесь кто-нибудь живет вообще? — Муен поморщился, входя следом. — Да, мой обожаемый дядюшка и его гарем… Самое смешное то, что ни одна женщина из тех, что он себе натаскал в логово, не родила ему наследника, — усмехнулась девушка. Она шла темными коридорами в главный зал, откуда слышалась музыка. Отодвинув полог, Хэруми оказалась в большой комнате, которая была тускло освещена. Посреди танцевали демоницы, ублажая взор дракона, а рядом с ним по обе руки были обнаженные женщины, подливавшие ему вина. Картина разврата была настолько противна, что девушка невольно сморщилась. Направив руку, Хэруми зажгла все свечи, и комнату залило светом. Мужчина в развязанной юкате, который наслаждался вниманием женщин, быстро подвязался, прикрыв свои гениталии. Растрепанные белоснежные волосы падали на его плечи, а с лица можно было воду пить. Как и все драконы в человеческом обличии, Рюкотсусей был неимоверно красив и харизматичен, однако пустил себя на желания. — Моя прекрасная племянница, что тебя привело сюда? — отмахнувшись от женщин, он встал, чтобы поприветствовать девушку, которая все еще была ему недоступна. — Я здесь по делу, — строгий голос Хэруми должен был немного отрезвить мужчину, однако был совершенно другой эффект. Его руки скользнули по лицу Хэ, и, взяв за подбородок, он притянул её к себе. — И какое же дело привело столь прекрасное создание в мою обитель? — От мужчины разило выпивкой и демоническими женщинами. — Клинок Цуруги. — О, как интересно. А что мне за это будет? Ты же знаешь, чего я хочу… — Рюкотсусей обошел девушку со спины. — Эта информация обойдется тебе дороговато. — Как только клинок будет у меня на руках, ты можешь окольцевать меня. Сойдет? — Хэруми всю перекашивало от мысли об этом, но она знала, что иначе этот старый развратник и пальцем не пошевелит. — Сойдет. Но мне нужны гарантии, — блондин вернулся на свое место. — Обручальная метка в качестве залога, — Хэ вытянула руку. В секунду расстояние между драконами сократилось, и мужчина крепко сжал запястье своей племянницы. — Восхитительно! — разжав руку, он оставил метку в виде светящегося браслета у девушки. — Ну так что ты хочешь знать, дитя мое? — Где находится Цуруги, как его достать и что нужно в обмен на клинок. — А ты серьезно настроена, как я погляжу. Мой братец бы не одобрил эти твои поползновения, но его больше нет и нам не помешают. — Он отпил сакэ. — Клинок Цуруги — оружие богов, и находится в главном храме Семи богов Удачи. Точнее, под ним, в подземелье. Карту я тебе дам, отец передал ее мне в качестве наследства. А вот чтобы клинок принадлежал тебе, нужно обменять сердце самого ценного человека. Вырываешь сердце, кладешь на алтарь, и всё — клинок твой. Делай с ним что захочешь. Но есть оговорка. Это клинок предназначен для богов, он пожирает силы. Дракон есть дракон, но мы тоже не вечны. — Мужчина смотрел на Хэруми крайне заинтересованно, эта девушка для него была выходом из положения.       Дракон обязан дать потомство, и редко рождаются девочки, поэтому, чтобы дать жизнь новому поколению, нужно найти дракона-женщину или же сильную демоницу, которая сможет выносить плод. Однако все его женщины умирали во время беременности, не выдерживая силы. Когда родилась маленькая Хэруми, Рюкотсусей принес своему брату самые богатые дары, чтобы тот согласился отдать за него дочь. Но Кирейнакава, зная своего младшего брата, стоял на том, что свою единственную дочь никогда не отдаст ему. Рюко и молит, и угрожал, что похитит девочку, как только она подрастет, но Кирей спустя время с радостью заявил ему, что уже посватал свою Хэруми сыну одного сильного демона, и уверен, что они смогут оградить его малышку от посягательств её распутного дяди.       Сейчас перед ним стояла девушка, пышущая здоровьем и красотой, которая способна выносить малыша и, возможно, не одного. Рюкотсусея смущала лишь одна вещь — что же такого случилось, что эта хрупкая девчушка собралась присвоить себе божественный клинок, да с таким видом, словно в ее планы входит подчинение всех Небесных Полей…