Намного лучше, когда больше огня!

Япония. VI век. Период Асука. Именно с этого момента начнется наша история. История великой любви, которая боролась и нашла свое пристанище в сердцах других.

      Шел дождь. Тоненькая молодая женщина стояла под крышей дворца, теплым дыханием стараясь согреть озябшие пальцы, и пережидала непогоду. Она переминалась с ноги на ногу, пытаясь не замочить туфли. — Ох, госпожа будет очень недовольна мной. — Девушка поджала губы. Ей нужно было спешить в покои Хозяйки Небесных Полей. Однако дождь вообще не думал заканчиваться, лишь усилился многократно. Новенькие туфли, отделанные шелком и изысканной вышивкой, промокли, а ведь это был подарок на коронацию Императрицы. Шум капель, разбивающихся о крышу, не давал сосредоточится. Она уже почти придумала план побега под проливным дождем, как вдруг на ее лицо упала тень. Девушка испуганно подняла глаза и хотела было вскрикнуть, как её губ коснулась мужская рука. — Не трать голос, сквозь шум дождя тебя не услышат. — Перед ней стоял высокий мужчина в доспехах, чье лицо скрывала тень. От него пахло чем-то свежим, словно сам дождь снизошел до встречи с ней. Девушка прищурила глаза, всматриваясь в черты, но разглядеть толком ничего не смогла. — Кто вы? — Её голос задрожал, а сердце застучало в бешеном ритме. Она чувствовала сильнейшую демоническую ауру, но она была другой… Не оскверненной бессмысленно пролитой кровью, а наоборот, подпитанной благородными деяниями. —  Не бойся меня, красавица, я не причиню тебе зла. Меня зовут Кирейнакава, хозяин рек. — Он опустил лицо к перепуганной девушке. Теперь она могла разглядеть ранее сокрытое во тьме. Тонкие и мужественные черты лица, полные нежности голубые, как самая глубокая река, глаза. Его теплую улыбку, которой не могло быть у исчадья ада, такого как екай. — Шинсеннаши, — тихо произнесла девушка, — меня зовут Шинсеннаши. Я средняя дочь бога Биссямон-тэна. — Она вновь поджала губы и опустила глаза, темный локон выбился из прически и скользнул по ее белоснежному лицу. — Освежающая Шин. — Кирейнакава взял ее руку, поднеся к губам. Легкий поцелуй был откровением. — вы прекрасны, моя госпожа… Шинсеннаши смущенно опустила глаза и зарделась.       Эта встреча произошла не случайно и звезды сошлись так, что два чутких сердца нашли понимание и утешение друг в друге и обрели счастье, однако по великому закону предков боги и демоны никогда не будут вместе…

***

      Солнце клонилось к закату, окрашивая последними лучами небосклон. А тем временем в небесных чертогах творился настоящий переполох. В облаках, спрятанных высоко в небе, во всю велись приготовления в одном из покоев дворца Ситифуку - дзин. Одна из дочерей Бисямон-тэна должна была вот-вот покинуть отчий дом и стать женой одного из самых известных жителей неба. Цветные ленты и золотые украшения. Свадьба двух божеств на небе ознаменовалась усыпанным звездами небом, однако невеста, чье лицо должно было светиться счастьем, была белее мела. Не знала, что о любви, которую она берегла в сердце, придется забыть так скоро. Что вопреки воле ее гордо поднятую голову склонят закостенелые и плесневелые обычаи. Не могла девушка рассказать, что на земле, меж гор, в храме Хозяина Рек она уже обрела счастье и против воли всего мироздания соединила свою судьбу с тем, кто был ее сердцу дороже и гордости, и титула, и правил. Шинсеннаши старалась держать лицо, но комок, подступающий к горлу, не давал ей дышать. Слеза скатилась по щеке, ведь теперь в этом храме, затерянном меж гор, она оставила свою любовь, и больше не прижмет к себе своего первенца. А с высоты неба можно лишь наблюдать, и кто знает, с чем может столкнуться и какое горе пережить семья, которую ей пришлось покинуть. Биссямон-тэн был взбешен таким неподобающим поведением дочери. Бог-покровитель удачи, даже он, великодушный и уважаемый Биссямон был бы покрыт позором среди богов. Поэтому он предпринял самые жесткие меры: стереть с лица земли этого непокорного Хозяина Рек вместе с жалким отродьем полудемонической крови, и гордая Шинсеннаши взмолилась. Горькие слезы и мольбы не оставили бы даже самого строгого отца равнодушным, и ее просьба была услышана. Всё, что угодно, девушка готова пойти на всё что угодно, лишь бы он сохранил жизнь её еще не окрепшей дочери и возлюбленному. Приказ отца был прост: быть верной и покорной новому мужу, никогда не искать встречи с Кирейканакавой даже после смерти. И Шинсеннаши согласилась.       Богиня покорно приняла венец, возложенный ей на голову. С губ прекрасной женщины в отражении лунного света сорвался вздох, полный горечи и боли. — Невеста не должна плакать в день свадьбы, — прозвучали слова бога Луны — Цукиеми. Демоны, люди, боги — все они делятся на добрых людей, мерзавцев и тех, кто не до конца понял, кто он такой. Цукиеми относился ко второму типу. Из тройки богов его считали самым предприимчивым, и при этом едва ли не самый влиятельный. Холодный и безжалостный мужчина с красотой, которая подобает только богу. Его светлые серебряные волосы переливались в лунном трепете ночи, и этот стеклянный взгляд: он смотрел с упоением на женщину, которую всегда хотел получить, но не мог. Разрушенное счастье - победа над женским сердцем. Смирение с неизбежным. — Я не плачу, — Шинсеннаши мило улыбнулась супругу, — это всего лишь ветер. Церемониальная процессия приближалась к дворцу Ночи, который принадлежал богу Луны. Для девушки та ночь длилась бесконечно. Бесконечно долго и бесконечно мучительно. Разлученные на век возлюбленные могли теперь соединится в мире ином, но боги не умирают... они исчезают, словно их никогда не было.

***

      Для пленницы дни тянулись за днями, однообразные и пустые. От цветущей и пышущей здоровьем красавицы осталось лишь тело, высохшее и морально разрушенное. Бесконечная жизнь казалась адом, но в этом беспросветном отчаянии осталось лишь одно утешение. В солнечные дни, пока Цукиеми отсутствовал, она могла заглянуть в озеро в саду, где в водной ряби видела лицо своего возлюбленного. Цветы деревьев, богиней которых она всё еще оставалась, рассказывали, как растет её старшая дочь, как тоскует Кирейнакава, поднимая глаза к небу. Он всё понимал, и понимал, на какие жертвы ради него и дочери пошла его любимая и единственная женщина. Бездонная тоска иссушала Шинсеннаши, и даже топот маленьких ножек и детский смех второй дочери не возвращали её к жизни. — Матушка! — Маленькая коротко остриженная девочка в коротком кимоно подбежала к богине. — Матушка! Посмотри! Это я сама сделала для тебя. — Юдзуи была добрым ребенком, честным и бесхитростным, скорее напоминая Шинсеннаши саму себя в детстве. Женщина еле улыбнулась, смотря сквозь девочку. — Прости, Ю, я никудышная мать. — Богиня положила руку малышке на щеку. — Чудесная композиция из цветов, милая. — Она старалась улыбаться, но видеть ребенка от ненавистного ей мужчины было очень трудно, хотя внутри Шинсеннаши понимала, что Юдзуи вовсе ни в чем не виновата.       Много воды утекло с тех пор, и даже безразличному ко всему Цукиеми стало противно видеть еле живую женщину у себя в гареме. Да, от предела его мечтаний осталось лишь имя. Громкое и гордое имя: Шинсеннаши — дочь великого Биссямон-тэна. И никогда не узнаешь, что может подготовить тебе судьба, как еще она может издеваться над тобой, пока не услышишь приговор.       Цукиеми был жаден до празднеств и пьянок. Как бы ни была покорна Шинсеннаши, богу Луны этого было мало. Мало её слепой покорности. Но вскользь упомянутая фраза пьяного бога о неминуемой смерти семьи Хозяина Рек была воспринята богиней всерьез. Страх застил ей глаза. Решившись на отчаянный поступок, богиня покинула замок в разгар пьянства, зная, что в таком состоянии Цукиеми вряд ли вообще заметит, что кого-то не хватает. Шинсеннаши не была сильной богиней, но знала, что можно сделать. Усыпив одну из служанок, она поменялась с ней местами, разодев бессознательную девушку в разноцветные и дорогие одежды принцессы, стремглав бросившись прочь. Ни туман, ни небо, ни даже сама луна не остановит ее. Женщина неслась на лепестках миндального дерева к храму меж гор, чтобы предупредить Кирейнакаву, чтобы он смог спастись. И вот, совсем рядом, до храма уже было рукой подать, но богиня недооценила Цукиеми. Шинсеннаши наскучила ему, да и родила всего лишь дочь, но он по-прежнему лелеял надежду однажды заполучить ее сердце. Она должна была принадлежать ему одному. Лунный диск осветил землю. — Куда собралась, Шин? — Ледяной голос послышался у нее за спиной. Сердце женщины сжалось от ужаса, что она не успела. Резким движением разъяренный Цукиеми схватил ее за запястье. — Ты посмела удрать, хотя я относился к тебе с любовью. — Глухая пощечина и тихий женский крик. — Я ненавижу тебя… Почему ты просто не можешь оставить их в покое? Что тебе еще от меня надо? — Шин отвечала с надрывом в голосе. С ее белоснежной щеки капала кровь. — Раз ты так рвешься на землю, то и подохни на ней! Цукиеми коснулся пальцами лба Шинсеннаши, и та лишилась чувств.       Богиня некогда самых прекрасных цветений деревьев была низвергнута до человека. До простого смертного. Она шла босая по тропинке, не зная, где она и что будет дальше. Силы покидали её, когда впереди она услышала конский топот и мужские голоса. Тонкая фигурка всё еще юной женщины упала на зеленую траву. Очнулась она уже на руках молодого мужчины. Он был обычным крестьянином, который собирал в лесу травы. Бездыханное тело девушки не могло оставить его равнодушным, и он, взяв на себя смелость, отнёс ее в свой дом, где подлечил ее раны. Давно лишенная цветущей юности, но все такая же прекрасная Шинсеннаши была удивлена людской доброте. Бедный крестьянин был крепок здоровьем и мягок сердцем. И своё сердце он отдал за глубину темных глаз и тонкую улыбку губ молодой женщины. Шинсеннаши была благодарна своему спасителю за его заботу и горячее сердце. А он совершенно ничего не требовал, ему было достаточно ее приветливого взгляда и горячего ужина, который стала готовить богиня в качестве своей признательности.       Темноглазая малышка родилась на закате дня девять месяцев спустя. Отец маленькой девочки трепетал от радости, он даже и представить не мог, что можно быть настолько благодарным богам. — Риоко, я назову тебя Риоко. — Шинсеннаши прижимала к груди маленькую девочку. — Ты хороший ребенок. Такая спокойная. Спасибо, что появилась. Отец позаботится о тебе, а я всегда буду рядом с тобой, каждой весной. Ветер принесёт тебе лепестки миндаля, и ты всегда будешь знать, что мама рядом. — Богиня поцеловала ребенка в лоб, передав в поцелуе свои последние силы…