***
Деревня, к которой они подходили, не обладала ни значительной военной мощью, ни существенным политическим влиянием, но была важным торговым и транспортным пунктом. Своими размерами она могла бы посоревноваться с самой Конохой, и по периметру, подобно Скрытой Деревне Листа, была обнесена забором. А вот ворот, ведущих в селение, было несколько — одни бы не справились с таким потоком гостей: торговцев, покупателей, туристов и ремесленников. У каждого входа в деревню стояло по паре стражников, встречающих посетителей. Они осматривали их вещи, проверяли документы и записывали имена в свиток контроля прибывших. Стоя в очереди у ворот, Какаши отметил, что Кармин нервничает. Списав это на волнение перед настоящим началом их миссии, джонин решил приободрить девушку. Он привычным жестом взлохматил ей волосы на макушке и улыбнулся, прищурив глаза. К его удивлению молодая куноичи не улыбнулась в ответ, как делала это раньше, а перехватила его руку и сжала в своей. Какаши был непонятен этот жест, но отталкивать Кармин он не стал. Так, взявшись за руки, они и подошли к стражникам ворот. Поздоровавшись, охрана деревни попросили их вещи для осмотра. Пока Какаши открывал свою сумку и непонятно как оказавшийся у него рюкзак Кармин, девушка начала заполнять регистрационные карточки. Вписав туда имена Такашимы и Сачико Такуми, указала причину путешествия «Медовый месяц» и заплатила налог. Раз уж выдалась такая возможность, легенда будет та, которая ей по душе! Досмотр вещей был окончен, и стражники с улыбкой пожелали паре счастливого времяпрепровождения. Кармин забрала у Какаши свой рюкзак и взяла его под руку. Вздернутый носик и шаловливые огоньки в глазах сразу натолкнули на мысль, что произошло нечто такое, что он не планировал. Кроме того, мужчина вдруг почувствовал, как прижимается к его предплечью грудь девушки. Сглотнув, он решил всё-таки проверить, в порядке ли их документы. — Сачико-чан, передай карточки мне. Пробежав глазами по общей информации: имена, фамилии, даты, Какаши остановил свой взгляд на поле «Причина прибытия». Тут стали понятны и волнение в очереди, и это неожиданное желание взять его под руку, и хитрый взгляд спутницы. Ничем не выдав своего удивления и негодования, джонин продолжил путь к Центральной площади.***
Время подходило к полудню, и чем жарче становился воздух, тем выше был накал страстей: лавочки мелких ремесленников, большие шатры торговцев, палатки с вкусностями, игрушками, украшениями — везде сновали люди, отовсюду слышался шум и разговоры. На краю площади обосновались извозчики, ждущие своих клиентов. На этот раз переговоры Какаши взял на себя, неизвестно, что еще могла придумать Кармин, дай ей волю. Обговорив с хозяином повозки все условия и сторговавшись на весьма умеренную цену, мужчина подал руку девушке, помогая ей забраться внутрь. Крытый верх уберегал от палящего солнца. Внутри, друг напротив друга располагались две мягкие скамьи. При желании, можно было путешествовать и ночью, удобно на них устроившись, но всё-таки было решено на ночь сделать остановку в придорожной гостинице. Так они теряли около 10-12 часов, но не хотелось, чтобы извозчик их запомнил: всё-таки во время свадебного путешествия, в котором они оказались с лёгкой руки Кармин, не принято спешить и жертвовать комфортом и возможностью побыть наедине. Хозяин повозки оказался человеком общительным, даже болтливым, но наткнулся на мрачное молчание Какаши и вскоре прекратил попытки его разговорить. Всю дорогу, до самого вечера Кармин с интересом наблюдала за меняющимся пейзажем за окном, иногда фотографировала особо красивые виды. Она чувствовала, что Какаши злиться, но была рада, что удалось всё сделать по-своему.***
К гостинице подъехали поздним вечером. Копирующий ниндзя заказал комнату на чету Такуми, забрал из повозки их немногочисленные вещи. Лишь закрыв за собой дверь номера, Какаши потребовал от куноичи объяснений. — Сенсей, всё в порядке. Никто ничего не заподозрил. Вам так противно быть моим мужем даже понарошку? — Я пойду в душ первым. Занимай кровать, я постелю себе на диване. — Какаши-сенсей, я не ханжа. Ложитесь со мной, места нам хватит. — Кармин, я все сказал — не желая больше слушать возражений, мужчина зашел в ванную комнату и включил воду. Какаши нужно было спокойно подумать. Если бы он хоть чем-то выдал скрытые чувства, то решил бы, что Кармин просто смеется над ним. Но ведь он так искусно прятал любые проявления нежности! Или всё-таки что-то упустил? Могла ли она заметить, как его взгляд задерживался на ней чуть дольше, чем нужно? Или то, как поймав упавшую вот уже в сотый раз девушку, не спешил опускать её на землю? Может быть, его выдал вчерашний день, когда, сидя у костра, он не мог заставить себя перестать любоваться Кармин? Хотя вот это её предложение спать на одной кровати… Скорее всего, она просто не воспринимает его как мужчину. Какаши грустно усмехнулся: «А как еще должно быть? Ты для неё старик.» Кармин в это время переоделась ко сну и теперь нервно ворочалась на своей половине кровати. И о чем она думала, предлагая сенсею лечь вместе! Он ей очень нравится, но всё-таки девушка еще не была готова ко всему тому, что творилось в книжках, когда герои попадали в столь щекотливую ситуацию. Ведь он мужчина! И прямо в этот момент принимает душ так близко от нее. В голове сразу родилась картинка с укутанным в пену Какаши, зовущим ее присоединиться. Засмущавшись, Кармин закрыла лицо руками и даже спрятала голову под подушку, стараясь закрыться от своего же живого воображения. Зачем она только это сказала? А что, если он решит, что девушка, подстроив с утра их медовый месяц, сама чего-то от него ждёт? Нет, она ждёт, но ведь не сейчас. Или сейчас, но что-то другое. Окончательно запутавшись в своих мыслях и залившись краской от всех фантазий в голове, Кармин встала с кровати и открыла окно. Приятная прохлада ночи отрезвила девушку. И с чего она вообще взяла, что Какаши-сенсей воспринимает ее как девушку? Что за глупости? Куноичи вернулась в постель и уснула под убаюкивающий шум воды. Из душа джонин вышел уже в привычной водолазке с маской, закрывающей лицо. Крем-маскировку он только что смыл, и теперь единственное, что отличает его от обычного образа, — цвет волос и прическа. Подойдя к кровати, Какаши заметил, что Кармин спит. Он присел на край кровати и начал рассматривать ее лицо, ставшее за последние полгода таким дорогим сердцу великого шиноби. Осторожно, боясь разбудить девушку, мужчина легонько дотронулся до ее щеки, аккуратно провел пальцами от скул до подбородка и отдернул свою руку, как только услышал сорвавшееся с губ «мама». Какаши подошел к открытому окну и посмотрел на яркий месяц луны. «Старый дурак».