wicked

Глава Вторая — отвратительный Каким образом это получилось? Почему именно я? Что за проклятая идея — поставить меня в пару с этим парнем? Ох, у него ещё и татуировки. Почему и зачем он сделал их? Разве они разрешены в школе? Парень должен хоть как-то скрывать их. Они тревожат меня. Он тревожит меня. Мне он совершенно не нравится. — Ваша задача: взять интервью друг у друга. Класс состоит из двадцати четырёх учеников — двенадцати девушек и двенадцати парней. Только ваш класс был разделён по таким критериям, потому что мистер Стайлс присоединился к вам и уровнял количество полов, — несколько студентов хихикнули, когда мужчина сказал «полов» (прим. переводчика: «sexes» переводится также, как «возбуждать»), и я закатила глаза. Очень по-взрослому. — В конце месяца мы проведём дебаты. Вы должны детально изучить дифференциацию мужских и женских умов, поступков: как вы обсуждаете эту тему, какие аргументы используете в споре, — я успела набросать пару заметок, когда учитель повернулся к доске, находящейся в задней части комнаты, и начал записывать там задание. Доктор Холленбек сообщает нам о том, что мы должны выбрать одно из заданий, написанных на доске, изучить его и сдать в конце следующей недели. Очень долгий промежуток для выполнения работы, но это ещё не всё. Нам также было дано задание, где нужно было написать эссе, собранное из выводов о нашем партнере и собственного мнения, не навязанного кем-либо другим или самим партнёром. Хотелось бы мне знать, как это соприкасается с психологией. Партнёр, данный нам, не будет читать наше мнение, только доктор Холленбек. Список, который мы получили, состоит из шести заданий, но я уже знаю, что хочу увидеть. Например, как различные виды музыки приводят к психологическим откликам, таким, как частота сердечных сокращений, уменьшение или же наоборот увеличение чёткости мышления. В свою зелёную тетрадку на спирали я записываю эту пришедшую ко мне в голову мысль, а также отмечаю, что я явно не буду менять свои будущие действия ради Гарри или ещё кого-то. После этого, в оставшиеся свободные десять минут нам разрешили обменяться мнениями с партнёрами. Я намеревалась поговорить с этим парнем, хоть это было буквально последней вещью на свете, что я хотела бы сделать. Удивление и растерянность настигли меня, когда кудрявый парень оказался прямо передо мной, и я вновь приземлилась на свой стул. Он сидел на стуле, развернув его на 180 градусов так, что его ноги оказались по обе стороны от сидения. Длинные, достаточно мускулистые руки он скрестил на верхней части спинки стула. Чёрные рукава кофты были задраны, обнажая большие рисунки, сделанные в чёрном цвете. — Кажется, мы партнеры, — начал он, изучая моё лицо. Я ответила ему таким же изучающим взглядом. — Полагаю, что так, — есть что-то в этом парне, что заставляет меня нервничать, чувствовать себя неловко. Я не могу даже удержать зрительный контакт с ним в течение двух секунд, не отводя взгляд в сторону. Мне это не нравится, признаюсь. Голубые глаза встречаются с моими, и я пытаюсь донести до своего лучшего друга, что мне нужна помощь. Найл лишь пожимает плечами, и я читаю по губам «прости», а затем он поворачивается к своему партнёру. — Меня зовут Гарри, — сказал он. — Я… — Оутем Юрейч, также тебя называют Фолл (прим. переводчика: «Fall» переводится, как Осень, но я буду писать так). Умная девушка, положительная героиня, единственный ребёнок в семье или просто абсолютный ботаник, — сердце упало в пятки. В течение пару секунд я обрабатывала информацию, сосредоточившись на одной детали. — Никто не зовет меня Фолл, — пробормотала я. Но как он узнал всё остальное? — Кроме меня, — усмехнулся. Даже его ямочки, которые большинство людей считают милой деталью, действуют мне на нервы. — Ведь Оутем и Фолл являются синонимами. И, кстати, я видел, как ты чуть не упала в коридоре. Упала (прим. переводчика: игра слов; fell-fall), — ранее я говорила, что он отвратительно пахнет. От него несло чем-то земляным, где присутствовал тонкий намёк на розу. А также он британец. — Откуда ты? — спросила после недолгого молчания. Он думал примерно с минуту. — Из Ада, — мой желудок скрутился, а сердце замерло. Он шутит, это просто неудачная шутка. Но серьёзность в его голосе заставила меня почти упасть со стула. Розовые губы растянулись а улыбке, а после из его рта вырвался смех; по-видимому, моя реакция показалась ему очень забавной. — Не смешно, — проворчала. — Ты всё ещё выглядишь испуганно, — насмехается надо мной. Уже хотела ударить его в плечо, но сдержалась. Что-то подсказало мне, что это не лучшая идея. Мои глаза сфокусировались на его руке и ладони, чтобы посмотреть, есть ли там грязь или обычная краска, которая бы могла оставить тот отпечаток на моём запястье. Ничего подобного не было. Зелёные глаза встретились с моими, и, вздрогнув, я опустила взгляд на свои руки. Когда подняла глаза, то заметила, что его взгляд направлен на моё запястье. Думала, перестану дышать, когда его руки потянули рукава моей кофты вверх. Знак всё ещё был там. Неузнаваемые для меня эмоции замерцали на его лице, прежде чем он поправил мне рукава, а затем заглянул в мои глаза. Вновь появилась эта дурацкая ухмылочка, и он подмигнул мне. Все мои внутренности в животе переворачиваются, и мне это совершенно не нравится. Что-то не так с этим парнем. — Ты можешь позвонить мне сегодня по поводу проекта, — говорю я дрожащим и охрипшим голосом. Прочистив горло, я вытащила бумажку из портфеля, где записала свой номер телефона. Гарри забрал ручку из моей руки и написал «ФОЛЛ» вверху листочка. Сжимаю зубы. Моё прозвище и его удивительно аккуратный почерк раздражают меня. Я правда, по-настоящему не могу смириться с его присутствием.

***

— Говорю тебе, он сумасшедший, — простонала я. — Он не может быть настолько плохим, — Найл и я всегда ходим домой вместе. Взъерошиваю его блондинистые волосы. Голубоглазый вздрагивает и проводит рукой по волосам, надевая рюкзак на оба плеча. Вновь качаю головой. — Он ужасный, я не могу и не хочу быть с ним партнёрами, — сказала я. Найл пожал плечами. — У моей партнерши большие сиськи, прикинь, — счастливо улыбнулся парень. Я ударила его в плечо и посмотрела на тротуар, по которому проходили люди. Его дом находился перед моим, и поэтому мне оставалось не больше пяти минут идти одной. Хмурясь, я смотрела на землю, собирая все мысли воедино. В моей голове скоро появился не радующий меня список: 1) На моем запястье есть странный узор, который до сих пор не сходит. И действительно, метка довольно долго не стирается. 2) Мой партнёр высокий, невменяемый, внушающий недоверие британец, который к тому же пишет про меня эссе. Он итак достаточно много знает обо мне, хотя я даже ничего и не говорила. 3) Мне он не нравится. Сильно не нравится. 4) В домашней работе нужно сделать исчисление и взять интервью, ссылаясь на психологию. Только не много, ведь это только первый день школы. 5) Кто-то следит за мной. Прокручивая в голове список, придуманный за несколько минут, я отвлекала себя, повторяя его. Но я уверена: кто-то наблюдает за мной. Кто-то большой, высокий и громоздкий, кто топает слишком громко. Не оборачиваясь, я начала идти немного быстрее, смотря в пол. Слышу стук сердца где-то в горле, пот нервно скатывается по вискам, пока я быстро шагаю вниз по тротуару. Как только я оказалась недалеко от моего крыльца, то вовсе бросилась к двери, после сразу же закрыв её на щеколду. Пройдя в гостиную, я выхватила кочергу из камина и замерла в ожидании возле дивана, готовая напасть в любую секунду. Моя кровь застыла в жилах, когда я услышала, как замок начали отпирать. Кто-то начал взламывать дверь. Сжав кочергу в руке, я на цыпочках двинулась к двери, занимая хорошую оборонительную позицию. Моё вынужденное оружие с грохотом упало на пол, когда мой папа вошёл в дом. Вздохнув с превеликим облегчением, я крепко обняла его, чем немало его удивила. На самом деле я не люблю обнимашки, просто я была так рада, что пришёл мой любимый человек, а не какой-нибудь сталкер, убийца с топором или грабитель. Я — великий параноик. Но, конечно, не собираюсь озвучивать это вслух. — Эй, Орей, что-то случилось? — спросил мужчина. Ещё больше тупых прозвищ. Орей — объединение Оутем и Рене, моего второго имени. Что это вообще за имя такое — Орей? И только папа называет меня так, никто больше. Найл, кстати, придумал целый список, как кратно меня можно называть, но все его идеи оказались мне не по душе. Моя подруга, Шай, называет меня полным именем, и по-другому никак. Эту бедную девушку зовут Шейфер, и она уважает мнения людей по поводу того, как кого называть. Интересно, где она сегодня? На звонки она, к сожалению, не отвечает. — Ничего. Как на работе? — пробормотала я, отступая от него и вытирая потные руки о джинсы. Мужчина пожал плечами. Его уставшие глаза бледно-голубого цвета казались совсем бесцветными. Такое случается, когда у него либо стресс, либо он просто сильно вымотался за день. — Всё по-старому. Что там с школой? — Отвратительно. К нам в класс пришёл новый мальчик, и он совершенно отстойный и просто… — меня перебил телефон, принадлежавший папе. Он дарит мне взгляд, полный сожаления, и отвечает на звонок, уходя на кухню с прижатым к уху телефоном. Я вздохнула. Ужасен. Это совершенно правильное слово, которое описывает всю суть ситуации. Этот новенький просто ужасен. Я едва знаю его, но даже так он до чёртиков меня раздражает. Просто больной на бошку. Мои ноги несут меня вверх по лестнице, прямо в мою комнату, где я достаю ноутбук, чтобы выполнить работу по психологии и открываю документ. Я называю его «Гарри» и начинаю печатать на первой странице список. • грубый • плохо пахнет. Наверное, проводит всё свободное время в грязи. • ленивый. Гоняет дурака в классе и даже ничего не записывает. • раздражающий. Называет меня прозвищем, которое никто больше не использует, чтобы просто позлить меня. Как только я собралась набрать «тёмный», тем самым описав его одежду и, как мне кажется, его отношение к какой-либо банде, мой телефон, лежащий рядом со мной, завибрировал. Неизвестный номер. Прежде, чем ответить на звонок, мой живот неприятно сжался. — Алло? — Приветик, Фолл. У тебя пять минут для того, чтобы задать все вопросы, которые тебя интересуют. Всю ночь я буду занят, — проговорил Гарри. Послышался звук, издаваемый моими зубами. Когда я немного повременила с ответом, то буквально почувствовала, как он нагло ухмыляется. — Откуда ты? — задаю я вопрос, который уже звучал пару часов назад. — Я уже отвечал на этот вопрос, — заявляет он. Почти слышу эхо своего голоса. Я что, на громкой связи? Закатываю глаза и хмурюсь. — У тебя есть акцент. — Сатана очень мил по отношению ко мне, — говорит. В раздражении прикусываю нижнюю губу, чтобы не высказать ему всё «хорошее». Вместо этого делаю тройное подчеркивание слова «раздражающий» в моем списке. — За что ты любишь школу? Только говори в целом, — продолжаю я, готовая писать ответы на листок бумаги. Он мычит в трубку, будто бы обдумывая мой вопрос. — Что я люблю в школе? Всё, обратное твоим интересам, — отвечает он. Понимаю по голосу, что он улыбается, и это делает меня ещё злее. Вскоре на листочке появляются такие слова, как надменный и тщеславный. Он меня бесит. — Что ты делаешь сегодня вечером? — Зависит от ситуации. Ты со мной флиртуешь, Фолл? — впервые сжимаю пальцы в кулак, царапая кожу и оставляя маленькие царапины в форме полумесяца. Даже несерьёзность в его голосе и его беззаботная атмосфера существования сводит меня с ума. Чувствую, как мои щёки начинают пылать. Моё молчание вывело Гарри на смех. — Нет необходимости краснеть, просто уж таков я, — сказал он. Я оторопела. Вновь. Кажется, я даже потеряла почву под ногами. Чтобы не упасть, я села за свой письменный стол. — Сколько тебе лет? — вновь задала вопрос, игнорируя слова, которые заставили меня заткнуться. — Сто сорок, — сделал паузу. «Недоразвитый» пишу я прежде, чем он произносит, что ему девятнадцать. Просто удивительно. — Получается, ты старшеклассник? — Да, я старше тебя на целых два года, представь, милая, — произнёс он. Почти задыхаюсь. Как он узнал, сколько мне лет? И когда мой день рождения? Большинство людей предполагают, что мне восемнадцать лет, как и почти всему моему классу. Но мой день рождения в начале года. — Как ты узнал это? — прошипела я, делая акцент на каждом слове. Я уже не могу это терпеть. — А мне надо идти. Увидимся на психологии, — быстро проговаривает кудрявый, и прежде чем я успела даже начать протестовать, линия была сброшена. Я в ярости, просто в огненном безумии. Этот таинственный парень, он просто будит во мне все негативные эмоции. Ох, мне же ещё надо написать его положительные стороны. После серьёзных и трудных раздумий, я добавляю «высокий» и «временами и под определённым углом слегка симпатичный для некоторых людей». Но он по-прежнему приводит меня в бешенство. Я стягиваю резинку и трясу головой, окончательно разрушая конский хвост, в котором проходила весь день. Так-то лучше. Когда спускаюсь вниз, то вижу, что папа оставил мне записку, где говорится, что он уехал на работу в центр. Из меня вырывается стон. Это означает, что он вернётся, когда я уже давно буду спать. Никогда в такое время я не замечала папу. Это несправедливо; его всегда вызывают на работу. Я даже не знаю, что он делает там, ведь папа никогда ничего мне не говорил. Я требовала, чтобы он рассказал, что и как, но он лишь отвечал, что это секретный бизнес. Несколько раз он проговаривался, что его приглашают на встречу с советом, или что-то типа такого, и именно поэтому у меня вытек один вывод: его работа связана с правительством и их бизнесом. Это моё лучшее предположение. И что же мне делать всю ночь? Впрочем, у меня есть маленькая идейка: позвать Шай, а чуть позже доделать оставшуюся домашку. Девушка берет трубку после второго гудка. — Привет! — Привет, Шай. Почему тебя не было в школе сегодня? — Я устала. Сегодня был первый день, и именно поэтому я решила прогулять его, но завтра уже буду. Обещаю, — протараторила она, на что я вздохнула. Девушка даже рядом со мной не стоит, если речь заходит про отношение к школе. Чуть позже подруга предупредила меня, что узнала своё расписание на сайте школы. Выуживаю своё и мы начинаем сравнивать предметы. Лёгкая атлетика и художественная история — единственные уроки, на которых мы будем вместе. Опять вздыхаю. На остальных же уроках я буду, скорее всего, одна. — Я тебе могу дать списать все заметки по художественной истории завтра, — предлагаю я. Предложение висит пару секунд в воздухе, прежде чем я продолжаю. — Я знаю, знаю, — Шай никогда этого не сделает, хах. Слышу её хихиканье с другой стороны линии. Спрашиваю, как прошла её поездка, и девушка начинает рассказывать в мельчайших подробностях всю последовательность событий, которые привели её к «самому симпатичному парню на свете!» в то время, как она отдыхала в Колорадо, катаясь на лыжах. Когда Шай наконец закончила, я начала рассказывать про Гарри. Её мнение сошлось на том, что он горячий парнишка. Он псих, подросток, у которого идиотские замашки. Определенно, в её словарном запасе содержатся намного более красочные слова для людей, которые ей не нравятся. Я же пыталась поддерживать всё по рейтингу G*. Через пару минут Шай завершает разговор, и я заканчиваю исчисление в домашней работе, а после заказываю себе китайской еды и вприпрыжку бегу в душ. Когда беру свитер и натягиваю на тело, раздаётся звонок в дверь. Мои волосы мокрые, но одежда уже на теле, так что я спокойно спускаюсь вниз. Вы даже представить себе не можете, кто оказался доставщиком.