wicked

Глава Четвертая — огонь Гарри ведёт меня через огромную толпу людей к чему-то, источающему всё возрастающее тепло. — Что это? — спрашиваю я, из-за чего Гарри поворачивается ко мне и начинает смеяться. В темноте его подбородок кажется больше, а глаза темнее и глубже, более серьезными. Это впечатляет. Если говорить на чистоту, то он довольно красивый парень. — Никогда не слышала о костре, Фолл? — я стиснула зубы, воздерживаясь от спора. Ведь говорила же, что я никогда не интересовалась школьными тусовками и уж тем более туда не ходила. Гарри дарит мне ухмылку, возвышаясь надо мной на несколько дюймов. Это на самом деле заставляет меня чувствовать себя в безопасности, так как я не очень люблю огромные толпы людей. Особенно те толпы, от которых несёт потом, алкоголем и сигаретами. Именно после таких сборищ в газетах пишут о стычках, завершившихся поножовщиной, или о пропавших без вести людях. Меня охватывает тревога и становится холодно. — Тебе лучше не пить, — предупреждаю я, на что Гарри качает головой и берет меня за руку, буквально таща меня сквозь последний рубеж этой нескончаемой толпы к бушующему огню. После парень тянет меня сесть рядом с ним на бревно. Я в замешательстве. Почему ему так нравятся вечеринки, если всё, что делает — это сидит? Немедленно проверяю свою руку в том месте, за которое он меня схватил. Никаких изменений. Так такая разница в том, хватает ли он меня, чтобы провести куда-то, или же аккуратно касается? Стайлс будто читает мои мысли. Осматривается и тянет вниз мой рукав, поправляя его. — Если хочешь знать, то это никакой не знак. Если ты принимаешь его и обычно реагируешь на прикосновения, то ничего не происходит. Но если стать слишком взволнованной, — он усмехается, играясь пальцами на моем запястье в месте, где находится метка. Страх проходит через всё моё тело. — Кто ты, Гарри? — шепчу я, на что он улыбается. — Некто, — он не заканчивает. Но это подразумевает: что-то, не кто-то. Я невольно съёживаюсь и отодвигаюсь на несколько сантиметров от него. Кудрявый изучает моё лицо в течение минуты, а затем его лицо озаряет самодовольная улыбка. И это пугает меня ещё больше. Чувствую, как слёзы выступают на глазах, и, кажется, он немного смягчается, пока огонь обдаёт теплом наши лица. — Я не хотел тебя пугать, — говорит он мне. — Слишком поздно, — хнычу я. — Я уже ошеломлена, — его глаза впиваются в мои. Это заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке, и на этот раз я не могу отвести взгляд. Я вся в ужасе от него, но он прекрасен. Он нежно прикасается ко мне, и я уже увлечена. Его рука находится сзади, когда он поднимает брови. Я хмурюсь и качаю головой. Затем я отвожу взгляд и наклоняюсь в его сторону, позволяя ему приобнять меня одной рукой. Его прикосновения обжигают меня даже больше, чем костер, который горит прямо перед нами. — Гарри, — пищу я. — Скоро на мне опять появятся эти рисунки? — он не отводит от меня взгляда. — Что ты чувствуешь? — Огонь, — шепчу. — Хороший огонь? — краснею и киваю. — Тогда не должны, если тебе нравится, — в его голосе даже нет и намёка на самодовольство, а в глазах нет усмешки. Почти похоже, что он искренне хочет успокоить меня. Закрываю глаза и расслабляюсь в его руках. Гарри наклоняется так, что я чувствую его губы рядом с моим ухом. Не открываю глаз, когда он говорит: — Знаю, ты боишься, но обещаю, всё будет хорошо. Даю слово, что защищу тебя, — к моему удивлению, его слова успокаивают мою внутреннюю дрожь даже больше, чем я могла себе представить, и я киваю ему. Чувствую, что он улыбается, а затем сжимает мои плечи. — Теперь давай веселиться, Фолл, — шепчет он. Моё сердце начинает колотиться, и я киваю. Мы можем получить удовольствие прямо сейчас.

***

Гарри приятно удивляет меня тем, что, оставаясь верным своему слову, не делает ни одного глотка спиртного. Не знаю, пьёт ли он вообще, но сегодня он не делал этого, хотя я даже не настаивала. Спустя некоторое время я теряю кудрявого парня. Он ускользнул от меня, растворившись где-то в толпе, и моё сердце начинает бешено биться, пока я пытаюсь найти его. Задыхаюсь от неожиданности, когда чьи-то огромные руки хватают меня за талию. Меня не греет огонь, значит, это не Гарри. Но это как раз и плохо. Руки несут собой лёд. Я поворачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с человеком, который схватил меня. Передо мной высокий, черноволосый парень, у которого шея и руки покрыты татуировками. Их у него даже больше, чем у Гарри. Черноволосый дарит мне опасную ухмылку, и ледяной блеск играет в его тёмных глазах. Его подбородок находится в тени, что ещё больше пугает меня. Пытаюсь вывернуться из его объятий, смотря в пол. — Эй, эй, я не плохой, — усмехается. Такой же британский акцент, как и у Гарри. Они, вероятно, знают друг друга. — Ну, только смотря в каких вещах, — он прикусывает губу. Именно в этот момент чья-то рука ложится на его плечо. И я испытываю облегчение, когда вижу лицо Гарри Стайлса. — Она моя, приятель, — шепчет он парню. Затем Гарри обращает внимание на меня, зелёными глазами встречаясь с моими карими. — Вижу, ты уже познакомилась с Зейном. Это - Фолл. — Оутем, — ворчу я. Гарри подмигивает мне, но признаю, что иметь прозвища для меня уже почти что данность. Гарри поднимает бровь. Ты в порядке? Немного улыбаюсь и киваю ему. Напряжение витает между этими двумя, и это имеет смысл. Огонь и лёд. Кроме того, Гарри пахнет розами и травами, а от Зейна исходит запах сигарет и мяты. — Где Луи? — спрашивает Гарри, подходя ближе ко мне и приобнимая одной рукой. Нахожу утешение в тепле, которое дарит мне тело Гарри, и опираюсь на него. Вдруг рядом с нами всплывает шатен, вставая рядом с Зейном. У него голубенькие глаза и яркая усмешка. — Ты звал? — Гарри усмехается подошедшему человеку. — Луи, — смеётся он, потянув парня поменьше в объятья. Они хлопают друга друга по спине, и меня представляют ему. Парень пожимает мне руку, и я замечаю, что его прикосновения отличаются от Зейна и Гарри. У него они мягкие и успокаивающие, из-за чего я чувствую себя намного лучше. Луи мне понравился мгновенно. От него веет чистым бельём, и этот парниша общается с Гарри намного лучше, чем Зейн, что я сразу замечаю. Проходит минута молчания между нами. Толкаю локтем Гарри, и он смотрит на меня, запутавшийся. Тогда его друзья начинают смеяться, что делает и он. Не знаю, что это было, но я боюсь, что мне и не надо знать. — Гарри, — кричу я из-за того, что музыка играет слишком громко, а людей скапливается всё больше и больше. Парень смотрит вниз и выгибает бровь. — Мы можем уже идти, пожалуйста? — умоляю я. — Сейчас уже полночь, — кудряш кивает мне и берёт за руку. Когда мы проходим мимо народа, он начинает прощаться буквально с каждым, а затем мы наконец идём в сторону его машины. По пути туда я начинаю дрожать. — Сейчас мне нужен твой огонь, — хмурюсь, замерзшая. Слишком хорошо, хотя сейчас полночь в северной Америке. Я замерзла. Гарри начинает смеяться. — Да? — я бью его локтем. Он снова хватает меня за руку и останавливается на стоянке, снимая с себя пальто и накидывая его мне на плечи. Я вздыхаю и проскальзываю руками в рукава пальто, мгновенно согретая сохранившимся там теплом Гарри. Он не останавливается на этом: парень кладёт свои ладони на мои щёки, смотря на меня сверху вниз. Наши лбы оказываются прижаты друг к другу, когда он наклоняется ко мне. Руки кудрявого парня переходят на мою спину, притягивая ближе к себе. Быстрый вздох сходит с моих губ от его действий, огонь разливается по всему телу; не только там, где он трогает. Моё лицо горит, а глаза широко распахнуты. Гарри замечает мою реакцию, из-за чего его губы изгибаются в ухмылку в ответ на каждое моё действие. Это выглядит так легко. Вскоре чувствую, как всё моё тело охватывает огонь, но мне лишь начинает нравиться это. Мне не больно, огонь не обжигает. Это лишь захватывает дух; слишком увлекательно и мило. Я хочу большего. Гарри наклоняет голову ниже, покрывая мою шею поцелуями. Огонь не полностью пропал, но его становится всё меньше и меньше. Похоже на чувство после американских горок: когда вагонетки останавливаются, адреналин и трепет ещё при тебе, твой пульс дико бьётся, глаза широко раскрыты, но все это спадает, как только ты проходишь пару шагов по земле. — Как тебе этот огонь? — он улыбается, что делаю и я, чувствуя, как лицо краснеет. Огонь, огонь, огонь. Мне нравится это. Это удивительно, безумно. Глотаю прохладный воздух, изучая лицо парня. — Отлично.