Я докурил до фильтра и щелчком пальца отправил сигарету куда-то в сторону урны, но, вроде, не попал. Карман завибрировал и я по привычке достал телефон одним движением руки, глядя на экран. «Мама». Меня аж холодный пот прошиб и я внезапно осознал, что в полной жопе. Объяснять все здесь и сейчас, на улице, когда внутри меня могли бы уже ждать, совершенно не хотелось, так что я сбросил вызов, набирая в ответ очередное смс.
Прости, не могу говорить, перезвоню позже.
— О, какие люди! — я оторвал взгляд от экрана мобильника.
Передо мной стоял Андрей, огромный русый балбес ростом почти с меня. Я знал его и его придуркаватую улыбку с первого класса, наблюдал как эта рожа вытягивается, покрывается прыщами и снова стновится нормальной. Не считая раскосых глаз, вздернутого кверху носа, веснушек, высоких скул и тонких бледных губ — он очень изменился… в первом классе он был весьма щекаст и даже имел в арсенале второй подбородок, сейчас сдулся и «спетушился», то есть подтянулся и стал завсегдатаем спортивных залов.
- Не скончался еще? - Я выставляю руку под приветственное рукопожатие и Андрей с размаху, блять, звонко хлопая по моей ладони, жмет ее, ухмыляясь.
- Пока жив, - уверяю я, выдергивая руку.
- Что-то ты сегодня неприветливый. - Андрей хмурится, окидывая меня придирчивым взглядом, - Умер что ли кто-то? Че-то ты какой-то траурный.
- Ну да, как бы, - я коротко пожимая плечами, смотря как глуповатое лицо напротив перекосило.
- Ох, прости, я и не знал! - Его так передернуло, взгляд забегал, и я, похоже, его смутил.
- Да ничего страшного.
- А кто умер-то? - Он наконец решается посмотреть мне в глаза, обеспокоенный своей нетактичностью. - Не кто-то из наших?
Действительно, ходили слухи, что на недавней вписке на квартире Киры какого-то парня бухого в стельку скинули с пятого этажа, но подтверждения этому я так и не услышал, да и ни в новостях, ни между нами, в беседах в "Вк" это не мелькало. Он об этом?
- Нет, это так... Одна знакомая, - задумчиво бормочу я.
- А... Ну! - Андрей, по всей видимости, не находится что ответить, поэтому достает свой телефон, бросает взгляд на время на заблокированном экране. - Я пойду тогда. Ну ты это... Удачи там!
Он хлопает меня по плечу пару раз, я отмахиваюсь от него, мол не стоит и он уходит вверх по улице, сворачивая через пару сотен метров в какие-то дворы. У него наверняка и дел-то никаких не было, чтобы на время смотреть, просто стало неловко. Мне, к слову, тоже в голову никогда не приходило нужных слов в таких ситуациях. Когда мне позвонила Лидия Ивановна, я вообще молчал не находясь что ответить или как прокомментировать ситуацию. На языке крутились только дебильные шутки, которые я все же не озвучил. Захлебывающаяся слезами женщина умоляла меня приехать на похороны ее умершей ужасной смертью дочери. Передоз.
Это было неожиданно. Аню я помнил крайне смутно. Я тогда еще в школе учился, меня с ней познакомила общая подруга, Юля, на вписке. Недо-перпл-дранг, дешевое виски, водка, легкие наркотики, тяжелая голова, дерганые танцы, глупая музыка, фоновый рэп без особого смысла, но с заводными битами, что-то медленное и жар чужого тела, я не помню что было потом, но что переспал я с ней, я точно знал, мне Юлька и рассказала.
А потом наше общение сошло на нет. Я и не знал, что она залетела. Для меня тогда это было обычным. В том возрасте я быстро заводил новые знакомства, быстро эти же знакомства и забывались. Наверное, я знаю половину города, если не больше.
Все это не суть. В итоге на похоронах я объявился. Все прошло, кстати, чуть лучше, чем я думал, потому что на похоронах собралась так же и куча моих старых знакомых. Сразу после прошедшего действа, нас всех, толпу из тридцати, растолкали по машинам и отвезли в недо-кафе-почти-ресторан, обычная провинциальная тема, где мне и устроили очную ставку с тремя другими ее "ебырями". Хотя, о покойных же хорошо говорить надо. Тогда, с тремя другими молодыми людьми, имевшими с ней близкий отношения не задолго, до рождения ее малолетней дочери. В общем, меня и этих трех парней прижали сразу после поминок, точнее слезливого застолья и грустных историй про усопшую под водочку. Лидия Ивановна состряпала свое самое печальное лицо и со слезами на глазах смотря на нас троих начала свой печальный рассказ.
Аня, нагуляв ребенка, сука такая, все с родителей деньги сосала. На всякие пеленки-распашонки и этикью, как говориться. На почве сего "деньгососательства" у нее с ее, к слову, обеспеченой семьей (что я сразу понял еще на кладбище, увидев надгробие и в целом охерительное место, о покупки земли на котором рядовой пенсионерке остается только мечтать, и полностью удостоверился, когда нас растолкали по машинам) произошел конфликт. В общем, Лидия Ивановна безусловно корила себя в том, что жизнь ее девочки пошла под откос, что та бухала как взрослый мужик и таблетками обжиралась как конфетками закидывалась, пыталась она так же дочери своей всячески помогать, однако та после конфликта съехала (снимая квартиру на родительские, разумеется, деньги) и помощь Лидии заключалась только в том, что новорожденную Оленьку у никудышной матери забирали.
Затем последовал рассказ, о том, что Оленька золотой ребенок. Спокойная, прекрасная девочка. Анька еще на наркоту не села, когда ее вынашивала, однако курила она как стадо шлюх после смены, поэтому девочка родилась с проблемами с сердцем. Я еще тогда подумал, к чему эта старая грымза мне тут про личу свою затирает и тут, видимо, до одного из нас дошло.
Это был Васька Косой. Один из тех знакомых, что я тут встретил. Он нервно потеребил ворот рубашки и косясь на меня спросил у старухи, мол, не потому ли нас тут собрали, что кто-то из нас является отцом ребенка?
Старая мразь аж глазами сверкнула. Клянусь, она только этого и ждала! Она обрушила на нас тираду о том, как они, старики, хотят чтобы доченька после смерти мамы была со своим отцом, о том, что это было бы лучшим для ребенка вариантом. В общем, закрутила она нас и через день мы уже сами не поняли, как обнаружили себя в былом кабинете, сдающими слюну для теста на отцовство.
Я осознал в каком я дерьме не после того разговора на поминках, даже не тогда, когда ватная палочка врача скользила по внутренней стороне моей щеки, собирая днк материал, а когда мясистые руки "тещи" сжали меня в объятиях после объявления результатов теста.
Я был отцом. По пьяни даже презик натянуть был не в состоянии, вот и расплатился. В общем, окрутили меня быстро. А точнее, если честно, купили. Дело в том, что я меркантильная тварь и не горжусь этим, но семья моя всегда не имела ни стабильного дохода, ни излишек средств. Стыдно признаться, но в свои двадцать один я все еще жил с родителями. Хитрая Лидия Ивановна об этом, видимо разнюхала. Дряхлая стерва купила меня квартирой. Небольшой двушкой в неплохом районе города.
- А судимость? - Из последних сил пытался затормозить мой разум мои необдуманные до конца решения.
За мной таковая действительно имелась. Ничего серьезного, так, угнали как-то с друзьями тачку одного знакомого и попали на ней в аварию.
- Мы разберемся, - заверил Иван Арсеньевич, прикрывая своими обвисшими стариковскими веками, больше похожими на собачьи брыли, глаза.
Разобрались. Сейчас мы ошивались в офисе юриста для оформления последних бумаг. От меня требовалась подпись под дарственной на квартиру и сегодня вечером я мог уже заселяться. А потом, может, на следующий день, я должен был забрать Олю, которую я видел только на фотографии новорожденной. Сейчас ей было четыре года.
Тяжело вздохнув, я бреду обратно в офис, еле волоча ноги. Тяжелая подъездная дверь, выкрашенная толстым слоем светло-серой краски, тяжело хлопнула за моей спиной, отрезая все пути обратно.
***
- Ну вот и все! - Нотариус, через чур улыбчивый дядечка лет пятидесяти, тонкий и сухой, к которому мы помчались сразу после юриста, давшего все необходимые консультации, просто подписал все подложенные ему документы. Дело пяти секунд - росчерк, закорючка на бумажке и у меня уже есть квартира.
- Спасибо вам огромное! - Лидия Иванна всплеснула своими наманикюриными ручищами, а Иван Арсеньевич поставил на стол Нотариуса цветастый картонный пакет, с понятным содержимым, после чего когтистая лапа этой бабки схватила меня за руку и утащила в коридор, поспешно прощаясь.
В коридоре я, если честно, растерялся. Если до этого план действий мне был ясен - мотаться по всем инстанциям и молча кивать - то сейчас я не знал ни куда мне идти, ни что делать.
- Ну, думаю, это все, да? - Я отряхнул пиджак. Он не был пыльным, скорее это просто нервное. - До свидания, тогда..? - Немного растеряно вышло, к тому же я как-то трусливо отступил на шаг назад.
- Погоди-ка, - Лидия Ванна переменилась в лице, - а Олька? Ты дочь-то забирать собираешься?
- Сегодня? - нервно пробормотал я. Действительно, все так закрутилось с этой квартирой, что Оля как-то из головы и вылетела. Я все еще задыхался от одной мысли, что история с квартирой не сон.
- А когда?! - Тут-то с дурацкой Туалетной Комнаты и слетела ее маска добренькой Ванны, обиженной жизнью женщины с парочкой лишних квартир в арсенале.
- Просто... Быстро все это как-то. Я же ее даже не видел никогда. - Потерев шею ответил я. - Мне ее с вашей квартиры забрать?
Лидь Ванна окинула меня таким, ну, неприятным, оценивающим взглядом, не столько чтобы прицениться, сама она прекрасна уже поняла, что у самого меня за душой ни гроша, сколько для того, чтобы показать свое превосходство.
- У тебя ж машины даже нет. Ладно, с нами поедешь. С Олькой познакомишься и заберешь ее и вещи там всякие... - Наконец выдала она и, развернувшись на своих небольших каблучках, поцокала к выходу, а мы с Иваном Арсеньевичем покорно поплелись следом.
Я никак не мог определиться, хорошая эта женщина или нет. Она определенно вызывала у меня раздражение, но своему предвзятому мнению я давно уже не доверял. Все дело в том, что я всегда был таким вот отходчивым и наивным. Человек мог сделать лично мне кучу дерьма, но один раз пожалеть бездомного котенка и я резко и кардинально менял о нем свое мнение до следующего прокола. Лидия хоть и не уследила за своей дочерью и отказалась от нежеланной внучки, о ней она все-таки позаботилась и ведь не сбагрила же в детдом, а не пожалела времени и денег, нашла отца и даже выписала ему квартиру. Странная она. Мне ее точно не понять.
***
Выйдя на парковку, Иван Арсеньевич обогнал нас с Лидь Ванной и пиликнул ключами от черного автомобильчика представительного класса с затонированными задними стеклами. Он сел на водительское, его жена на пассажирское спереди, а я один сел сзади. Всю поездку у меня было ощущение, что меня родители везут с родительского собрания, потому что я просто тихо смотрел в окно и переодически тяжело вздыхал, не решаясь заговорить. Со мной разговор так же поддерживать не пытались вплоть до того времени, пока мы не приехали.
Заехав во двор типичной новенькой высотки, Иван Арсенич припарковался, а Лидь Ванна, отстегивая ремень ворчала, что их место возле подъезда занято.
- Чемодан у нас есть старый. Можешь для всего необходимого его забрать, - когда я открыл дверь и высунул только одну ногу, Ванна уже вышла, начиная меня инструктировать, - все документы я в него вложу. Олька, хоть послушная, но с мамой у нее не ладилось, сам понимаешь, так что постарайся с ней понежнее.
Пока мы поднимались на нужный этаж, я только кивал, слушая про то, что в садик она не ходит и если нужно, то надо будет ее отдать. Закреплена она в местной поликлинике и карточка ее так же находится там, купать надо самому, кормить вовремя и бла-бла-бла... Я слушал, конечно, но я трезво оцениваю свои способности. Половину я все равно забуду.
И вот, двери лифта открываются на девятом этаже. Это финишная прямая. До этого я даже не думал о волнении на этот счет, но теперь у меня тряслись руки от осознания того, что через минуту, буквально, я увижу своего собственного ребенка.
- Проходи, только ноги вытри, - Иван Арсеньевич, наконец, подал голос, открыв дверь и проходя в прихожую, разуваясь.
- Де-е-е?! - раздалось из-за закрытых двойных дверей с матовыми стеклами.
Я увидел темный силуэт, услышал топот маленьких ножек и сердце мое ухнуло куда-то в пятки.
