Гестапо перекрыло все выходы, но Штирлиц ушел через вход.
Макбет заплатил за соль, хлеб и манную кашу, сложил покупки в пакет и вышел из магазина. Городской дождь продолжал притворяться тропическим ливнем, и он остановился посреди улицы, подставив небритое лицо под прохладные капли. В голове было совершенно пусто от осознания всего произошедшего. А ведь еще только начало дня... - Ты специально мокнешь под дождём или просто задумался? Лейтенант вздрогнул. Рядом с ним стоял Бану, с интересом рассматривая лицо Макбета. Стоял под зонтом, совершенно сухой. - Специально. Пошли. Через несколько шагов Макбет обнаружил роковую несправедливость. - А ты не хочешь поделиться зонтом со мной? - В этом нет смысла, ты уже промок до костей, - невозмутимо отозвался рыжий нахал. Лейтенант несколько раз хватанул ртом воздух, но контраргументов не нашел. Дома новоиспечённый телохранитель мстительно залез в горячую ванну. Она была не очень чистая, но вряд ли грязнее самого Макбета. Когда он проснулся, на телефоне ехидно высвечивались цифры 22:23, а вода в ванной разве что льдом не покрылась. Клацая зубами, вылез, закутался в самое чистое, что нашел в ворохе одежды в углу, немного поскоблил лицо бритвой. Звук при этом был такой, будто кто-то играл на пиле, вместо смычка используя другую пилу. На кухне сидел Бану, забравшись на стул с ногами и обхватив руками чашку. Он тоже переоделся, подвернув штанины и рукава макбетовой одежды. Его собственная была выстирана и развешена сушиться на батарее. - Хоть бы спросил... Ты где шмотье стирал, в унитазе, что ли? - В раковине. - Так ведь она... Лейтенант осёкся. Скопившаяся за месяц немытая посуда куда-то исчезла, грязные заплески тоже пропали, раковина сияла чистотой. - Мистер Пропер, блин... - пробормотал, наливая себе кипятка из только что закипевшего чайника и бросая в воду чайный пакетик, - Не подлизывайся, за то что ты тут Золушку изображаешь я тебя лучше кормить не стану. - Просто мне нужно было постирать одежду. А стирка в такой грязи не имеет ни смысла, ни удовольствия. Макбету захотелось в кои-то веки оправдать своё прозвище и убить какого-нибудь короля. Какой ближе окажется. - Расскажи-ка мне, почему я знал про твою Кабру и считал себя её ночным патрульным? - Скорее всего, ты переходил между уровнями в состоянии сильного алкогольного опьянения. - Ты сказал, нужно намерение. С желанием понятно, я не мог хотеть оказаться в месте, о котором понятия не имею, но зачем мне туда было надо? - Могу только предположить, что по пьяной честности ты осознавал необходимость действовать. Например, поддерживать закон и порядок. А поскольку местные власти такой возможности тебе не дали, ты не нашел ничего лучше, чем перейти на другой уровень восприятия. Лейтенант задумчиво вертел в руках чёрствую сушку, каким-то чудом сохранившуюся в хлебнице. Да, майор чётко дал ему понять, что пока старлей ни во что не вмешивается и молча подмахивает нужные бумажки, старлею платят зарплату и не понижают до рядового полицейского. Однажды он решился действовать на свой страх и риск и случайно раскрыл целый преступный синдикат. Шлёпнув дело на стол майору, он сиял, ожидая удивленного взгляда и чего-то вроде "Не ожидал что осилишь... удивил ты меня, Макбет..." и, возможно, крепкого рукопожатия, как в старые добрые времена, когда они вместе служили в одной роте и были если не лучшими друзьями, то самым близким их синонимом. Майор пролистал дело, поднял на лейтенанта внимательный взгляд. "Удивил ты меня, Макбет... Мне казалось, мы друг друга поняли. Неприятно разочаровываться в людях...". Ему сделали выговор, придравшись к формальному неподчинению приказу вышестоящего, понизили до простого лейтенанта и месяц промариновали на дежурствах. Только он снова занялся человеческой работой, сразу подвернулся след очередного преступления. Макбет раскрыл его, выкопав на свет маленький, но богатый наркопритон. Майор отстранил его от дела и чудом не уволил. В роли неумелого чуда выступали остальные полицейские их участка, которые искренне любили чудаковатого и излишне старательного коллегу. Но его снова заперли на дежурствах. Спустя какое-то время майор вызвал его к себе в кабинет и долго проникновенно толкал речь, общий смысл которой сводился к "начальство лучше знает, делай что велят". По завершению этой беседы ему вернули звание старшего лейтенанта, объявили благодарность за какой-то из пальца высосанный подвиг и послали в ночную смену. Макбет больше не пытался активничать. Ощущая полную бессмысленность своей работы, он пропивал зарплату, спал днём и сидел в участке ночью, задрав ноги на стол. Иногда валялся ночью где-нибудь на лавочке в парке, напившись до поросячьего визга. Легче от всего этого не становилось, только нарастало отвращение к себе. И он, как метафорический пьяница из писанины Экзюпери, пил, чтобы забыть, что совестно пить. - Но это было намерение действовать, а не перейти в Кабру. А даже если это как-то случайно и вышло, с чего у меня появилась мысль, что я Кабрский ночной патрульный? - Понятия не имею. Макбет наконец отхлебнул чаю. Тот уже успел остыть и превратиться в чифир. Отчаявшись сегодня согреться, лейтенант снова посмотрел на рыжего. - Почему Янина тебе поверила? - Она женщина. Женщины всегда на границе между тем и этим, равновероятно допуская все варианты. А конкретно Янина ещё и ведьма. Ты не обращал внимания, что у нее постоянно работает старенький телевизор? - Ну обращал. И что, работающий телевизор делает женщину ведьмой? - Нет. Ведьмой её делает тот факт, что работающий телевизор не был подключен к сети. Помолчали. - Насколько я понял, у неё живет домовой. Перемещается по электронным приборам. Она часто начинала разговаривать то с телефоном, то с плитой, то с электрическим чайником, называя всё это "Эши". Макбет подумал, что если законы мира утверждают, что Янина Зеленски сошла с ума, значит спятил сам мир. Вопросов было много. Так много, что можно было считать, что их нет. Бану всё сидел на кухне, задумчиво разглядывая узор из чаинок на дне кружки. В соседней комнате изредка всхрапывал Макбет. Кабрийский король улыбнулся, вспомнив одноимённое произведение Шекспира, которое давным-давно прочитал на этом уровне. Там Макбет убил короля, поддавшись на уговоры харизматичной женщины. Здесь Макбет взялся спасать короля, и уговорила его не менее харизматичная женщина. Интересно, если бы не просьба Янины, стал бы этот человек ему помогать? Бану встал и подошел к окну, какое-то время рассматривал небо, а потом перевёл взгляд вниз, на исчерченный асфальтированными дорожками газон под окнами. По одной из дорожек стремительно перемещались шесть фигур. Одна из них подняла голову и коротко кивнула ему. Янина покачивалась в кресле и задумчиво раскуривала трубку. Сколько лет уже на этой работе, а до сих пор иногда досада берёт, что нельзя вмешиваться в человеческую жизнь больше, чем это допускается Кодексом. Как любила говорить Марита, "каждой ведьме своё ведомство". Всё что могла, она уже сделала, теперь у её любимца наконец появилось дело, ради которого стоит проснуться. Ну и мальчика всё-таки жалко... - Эши, дружище, сделай мне кофе. Чувствую, все равно не усну сегодня, так хоть погадаю, что там у них да как. Кофеварка зашумела. Через несколько минут Янина одним глотком опустошила чашку и внимательно уставилась на узоры кофейного осадка на дне и стенках. Тонкий розовый фарфор в ее руках дрогнул. - Ох, Эши... - Что-то. Уже. Случилось? - оживилась Nokia. - Макбет. Проснись скорее. Чёртов мальчишка тряс его за плечо, как погремушку. - Мать твою за ногу через забор, я едва глаза закрыл! Чего тебе? - Меня уже нашли. И проспал ты три с лишним часа. Макбет мгновенно проснулся и принял вертикальное положение. - Где они? Много? - Учитывая их подготовку, количество значения не имеет... - А нахрена тебе я тогда?! Давай я тебе еды в пакетик соберу и иди себе с миром! - Не злись. Надо уходить в Кабру. Они уже поднимаются по лестнице, я думаю. - Девочка-девочка, гроб на колёсиках нашел твой этаж... - загробным голосом провыл лейтенант, натягивая куртку и быстро сдергивая со стула рюкзак. Там что-то многообещающе брякнуло. Рыжий хозяйственно собрал свои постиранные вещи сунул этот сверток подмышку. Макбет чуть не отдернул руку - ладонь мальчишки была ледяной. Бану выключил свет и быстрым уверенным шагом пошел в соседнюю комнату. - Чем могу быть полезна господам? - томно спросила очень примечательная женщина в плюшевом красном кресле. Яркий макияж и вычурное платье наводили на мысли о стереотипах некоторых женских профессий. - Мадам не подскажет, работает ли ещё "Плясунья"? - с вежливой улыбкой спросил Бану. - Да, до рассвета еще куча времени. - Благодарю вас. Ошалевший Макбет молча потащился за рыжим на улицу. Они вышли из шикарного бара и почти бегом направились по хорошо освещенной людной улице. - Вопрос, нафига уходить в Кабру, если здешние здания соответствуют зданиям у нас? Я хочу сказать, твои Охотники ведь так же легко пройдут за нами и тоже окажутся здесь. - Во-первых, из квартиры больше некуда было идти. Разве что в окно прыгать, но у тебя девятый этаж. А во-вторых, я могу немного смещать точку выхода. То есть, сейчас мы в паре кварталов от того места, где Ратхар нас догнал. Этого достаточно, чтобы оборвать след. - Кто такой Ратхар? - Старший охотник. Их предводитель, самый опытный. И по-моему, он из тех, кто может ходить в Навь. Не уверен. - Как он тебя находит? - Представь, что ты ищешь перемещающееся по телу сердце... - Твои метафоры меня когда-нибудь добьют. - ...и оно бьётся. Ты можешь раз в сутки приложить ухо и услышать, где оно бьётся - напасть на след. После этого, положив руку, ты чувствуешь это биение. И следуешь за ним. Что будет, если сердце внезапно прыгнет? Ты потеряешь это биение и будешь вынужден ждать нового дня, чтобы снова услышать, в каком районе тела оно бьётся. И снова нападёшь на его след. Понятно сейчас говорю? - Во-первых, ты сейчас придумал какую-то совершенно дикую концепцию. А во-вторых, безрадостная картинка-то получается. Драпать ради драпа. И без перспективы что-то изменить. - Ну, пока ты драпаешь, ты определенно жив. А там кто знает, что может случиться. Перспектива - штука непостоянная. - Ладно, ладно. Значит, сейчас твои охотники потеряли наш след? - Точно. Но Ратхар вряд ли будет просто ждать следующего дня. Они обшарят квартал за кварталом. Остаётся надеяться, что мы уберёмся подальше и не попадём в зону их поисков. - А с какого расстояния он может снова почувствовать нас? - Ты не понял. Он может только раз в сутки нащупать след с помощью Нави. Если потеряет его, то снова нашарить не сможет, потому что мой ритм постоянно меняется. Если вести его с самого начала, то перемены ритма не мешают, хотя он их и чувствует. Но если потерять хоть на секунду - найти среди других уже невозможно. Макбет кивнул. И, обогнав Бану, потащил его за собой в переулок. - Зачем нам туда? - Ты сказал, здания ваши соответствуют нашим. Значит, и переулки тоже. А я их знаю как свою ладонь. - И какая у тебя линия жизни? Длинная или короткая? - рыжий усмехнулся и схватил его за запястье, не давая подсмотреть. Лейтенант усмехнулся. - Да никакая. Он поднял схваченную руку и показал Бану обширный ожог на ладони. Линии жизни, головы, сердца, брака и вся прочая хиромантия были надёжно запечатаны коркой шрама. - Знаешь, ты меня не слишком успокоил. - А тебе сейчас вредно быть слишком спокойным, - парировал Макбет. Ратхар мощным прыжком переместился с одной крыши на другую. Расстояние между ними было немалое, и он получил удовольствие от краткого ощущения полёта. Отряд с такой же лёгкостью догнал его. - Спите, ешьте, ищите. К утру встретимся у Библиотеки и снова поведём след. Пять стремительных фигур прыснули от него в разные стороны и заскакали по крышам. Массивные ноги касались черепицы бесшумнее севшей бабочки. Старший Охотник устремился в оставшемся направлении. В отличие от остальных, он не спал уже вторые сутки, а внимательности это не на пользу. Ему нужен отдых. Обыскав несколько кварталов, Рат устроился на плоской крыше, вытянув ноги и удобно прислонившись спиной к трубе. Труба была тёплой, а крыша - холодной и мокрой от недавнего дождя. Охотник закрыл глаза и позвал... Навь пришла незаметно, слизнула его из Яви шершавым языком, обволокла текучим подвижным воздухом, дунула в лицо горьким ветром. Он открыл глаза и с минуту так и сидел, ощущая спиной тепло древесного ствола, зарывшись ладонями во влажную от росы траву. Потом поднялся и зашагал вперед, дыша так глубоко, как только мог, отключив мыслительный процесс. Навь ласкалась к нему мягким светом заходящего солнца. В его присутствии здесь всегда был закат, потому что закаты ему нравились. Ратхар дышал. И ступал жадно и нежно, наслаждаясь каждым шагом. Ход времени смазывался, то растягиваясь, то сжимаясь, как пружина. Но в какой-то момент в пустом открытом сознании самозародилась мысль, которая одновременно звучала, осязалась и была видна, как текст на бумаге.ТЕБЕ ПОРА ВОЗВРАЩАТЬСЯ
Навь никогда не удерживала его, не пыталась запутать и заставить побыть рядом дольше, чем он мог себе позволить. - Мне нужно выйти к Библиотеке.ХОРОШО
Рат благодарно улыбнулся и вытащил из кармана камень, подобранный на улицах Москвы. Подышав на него, положил в траву и присел рядом на корточки. Камень зашевелился и треснул, как яйцо, и из него высунулась длинная пушистая мордочка. Охотник уже не раз таскал сюда разные предметы из Яви, но оживали почему-то только камни. При чём форма и размер значения не имели. Он лёг на траву рядом с обнюхивающим его зверьком и закрыл глаза. В уши ворвался стук колёс и копыт по брусчатке. Рат поднялся с клумбы перед входом в библиотеку, отряхнулся и посмотрел на небо. Оно только-только начало светлеть. Чувствовал себя как после долгого сна и полноценного обеда. Через несколько минут начали подтягиваться остальные охотники. - Никого не нашли, как я понимаю? - Никого. Рат, ты уверен, что они не ушли опять в Москву? - Нет, - тот пожал плечами, - Но это мы сейчас проясним. Он сунул руку в карман. Камня там, разумеется, не было, зато была горсть лёгких летучих семян. Ратхар подбросил их в воздух, и ветер сразу разнёс семена по всему городу, как крошечных разведчиков. Охотники занимались поправлением ремней, проверкой ножей и общим приведением себя в порядок после ночной погони и сна где придётся. Старший ждал, машинально отстукивая пальцами чечётку по собственному бедру. Скоро по ступням должен был разползтись знакомый зуд найденного следа...