Казаки-Разбойники

Штирлиц бил наотмашь. Отмашь отбивался как мог. Мог был здоровый мужик.

Янина охнула и шлепнулась задом на ступеньки. В спине у нее что-то хрустнуло, колени согласно щёлкнули. По лестнице весело скакали вниз свежекупленные яблоки, а рядом с ней лежал мальчонка лет двадцати, только что вылетевший на нее из раскрывшегося лифта с закрытыми глазами и на такой скорости, что Янина не успела отскочить, хотя она очень шустрая. Столкновение лба мальчика с противоположной стеной закончилось разбитой головой и трещиной на штукатурке. Глубоко вздохнув, она подняла мальчика и потащила в квартиру. Макбет прошел два квартала медленно и вдумчиво, давая высохнуть недавно сунутой под холодную воду голове. Пульсирующий каждой извилиной мозг тяжело перекатывал в черепе свинцовые мысли. Заплачу за квартиру... Надо купить соль и хлеб... Поговорить с мамашей крикучего сопляка за стенкой... Позвонить Милке.. Милка жила в России, иногда писала брату короткие СМС, на которые он никогда не отвечал. Зато раз в месяц-два Макбет ей звонил. Молча дышал в трубку, слушая ее новости, надежды что у него все в порядке, вопросы, не нужна ли какая-то помощь. Потом Милка тяжело вздыхала, говорила "пока, родной" и вешала трубку. На лестнице валялись яблоки. Хорошие, свежие, разве что чуть побитые. Он машинально собрал их и продолжил подниматься. Хозяйка встретила его как всегда добродушной улыбкой на круглом лице цвета абрикоса. Огромные карие глаза заглянули ему в душу, немного прибрались там, расставили по местам валяющиеся повсюду мысли, протерли пыль с мировоззрения. Стало немного легче на душе. - Макбет, радость моя, ты принёс мне мои яблоки! Сам догадался собрать и принести именно мне. Ты прекрасен, как весеннее солнце. Иди на кухню, у меня к тебе разговор. - Яблоки валялись на лестнице. Вы их там специально разбросали? Чтобы гостей приманивать, так что ли? - А что, неплохая идея. Ведьма я или где, мне положено заманивать людей к себе в дом странными способами. - Что, красивые глаза - слишком банально? - Неприкрытая лесть в твоем исполнении меня натурально без ножа режет. Он высыпал яблоки на стол. Низенькая, пухлая Янина колдовала возле чайников. Слово "суетилась" не подходило этой женщине. Макбет задумался, как при такой комплекции можно так плавно перетекать в пространстве. - Вот тебе стул, вот тебе чашка. Садись и слушай. Макбет, я тебя часто выручаю, согласись? Макбет согласился. Янина терпеть не могла, когда ее перебивают, поэтому он просто кивнул и сделал первый глоток чая. Промаринованный алкоголем до полной утраты чувствительности язык осознал только что он пьет горячее. Зато от носа к мозгу возносились восхитительные сигналы. - Теперь мне нужна помощь от тебя. Серьезная помощь. Он отставил чашку. Если уж Янина просит о помощи, то придется, по меньшей мере, кого-нибудь убить. - Бану, детёныш, иди-ка сюда. На кухню зашел парень-студент, ошеломительно рыжий, как апельсин, с белыми глазами. То есть, глаза были серые, но такие светлые и водянистые, что радужка казалась прозрачной. Более нелепого сочетания видеть не доводилось... - Это Макбет. Он старший лейтенант полиции. - Я Бану. Рад что вы зашли, если вы хотя бы наполовину такой, каким вас представила уважаемая хозяйка. - Ээ... Хм... Очень приятно. - Макбет, послушай. Это будет звучать совершенно безумно, но ты знаешь меня, я самый разумный человек в этом городе. - Вы лучше переходите к сути. А то я совсем перестану соображать. - Я как раз жду чтобы соображать ты начал. Чай, разумеется, и сам по себе хорош, но даже будь он на вкус как касторка, я бы не предложила тебе ничего другого с похмелья. Он удивленно хмыкнул. Свинцовые шары действительно перестали перекатываться в голове, а мутное болото мыслей рассосалось. Абрикосовое лицо снова ласково улыбнулось ему, и жизнь окончательно обрела смысл. - Ну так вот... За несколько часов до этого Бану открыл глаза и какое-то время безмятежно изучал облака, нарисованные на штукатурке. Штукатурка была серая, а облака тяжелые и дождливые. Постепенно вернулось осознание себя и всего произошедшего. Он сел. - Наконец-то прочухался. Голова не болит? - спросило неопределенное лево. Он повернул голову, и лево приобрело очертания полной женщины в голубом индийском сари. - Ерунда, - голова болела, но Бану всё ещё был жив, и по сравнению с альтернативным вариантом все казалось незначительным, - С кем я имею удовольствие разговаривать? - Янина Зеленски, детёныш. А тебя как зовут сегодня? Такая формулировка была приятна слуху. Он улыбнулся. - Бану. Значит, вы все поняли о Прыжке? - Прости? - Оказывается, я ошибся. Меня ввёл в заблуждение столь точно сформулированный вопрос. Но рассказать всё равно придется, вы ведь первый человек в моей судьбе. - Детёныш, начни-ка по порядку. Я ничегошеньки уже не понимаю, - попросила Янина Зеленски и подперла подбородок маленькой ухоженной рукой. Теперь перед Бану сидел гость, который не знал, куда пришел, и не видел, кто поит его чаем. И ему тоже нужно объяснить, что произошло этой ночью. Бану вдохнул, медленно выдохнул, собирая слова для связного изложения. - Сегодня ночью меня преследовали. Я должен был умереть в конце этой судьбы. Сидящий перед Яниной небритый мужчина с красными опухшими глазами напрягся и свел брови. - На тебя напали? Ты помнишь как они выглядели? - Прошу вас, слушайте меня очень внимательно. Если по окончанию рассказа что-то останется неясным, я охотно уточню. Человек, представленный Макбетом, нахмурился еще сильнее, но ничего не сказал. Бану продолжил: - Не видя выхода из создавшегося положения, я совершил Прыжок. Под этим словом я подразумеваю перемещение из одной судьбы в другую. В этой новой судьбе смерть мне в ближайшем будущем не угрожает. Лицо гостя стало усталым и всепонимающим. Бану стало неприятно, такие же лица он видел у врачей из Дома-для-Утративших-Разум во время их бесед с пациентами. Макбет не собирается ему верить. - Слушай его, - прикрикнула Янина, - Слушай и мотай на ус каждое слово. - Хорошо. Тогда объясни мне, какого чёрта тебя хотели убить? - Они до сих пор этого хотят, - пожал плечами Бану, - Потому что они Охотники, самые верные люди для королевства. - Ага. То есть, ты что-то не поделил с королём этого твоего королевства? В голосе Макбета звучал скепсис, но смотрел он очень внимательно. Бану чувствовал его любопытство и тревогу, как что-то материальное, касающееся кожи. - Я и есть король. Стал им несколько дней назад после смерти бабушки. Макбет вздохнул. Мальчишка смотрел без каких-то особых эмоций, во взгляде Янины их было хоть вычерпывай. Она точно не сошла с ума. Есть вещи в мире, которые остаются неизменными. Некая точка, от которой начинается отсчет бытия. Небо сверху. Земля снизу. Янина в своем уме. В ней одной было больше смысла - и здравого, и общего - чем во всей жизни Макбета. Он снова вздохнул. - Хорошо. И что это за королевство такое? - Кабра. Прошла минута. Янина потрясла Макбета за плечо. Он не отреагировал, продолжая таращиться в свою чашку таким взглядом, будто там на его глазах зарождалась цивилизация. - Кабра... Кабра... Я вчера думал о себе как о старшем патрульном Кабры... Пьян был, конечно, но название... Я думал что я патрульный Кабры... - Наши патрульные - что-то вроде вашей полиции. Наемные люди, поддерживающие порядок в городах и помогающие обывателям спокойно заниматься своим делом, - заметил Бану. Странный человек очнулся, и Бану показалось, что за прошедшую пару минут он осунулся, щеки будто ввалились, скулы стали еще острее, хотя о них и раньше можно было порезаться, а глаза яростно уставились на Бану, будто пытаясь проникнуть ему под череп, прочитать все его мысли одним махом. - Теперь выкладывай всё и по порядку. Если я чему и верю безоговорочно, так это своей памяти. Рыжий, видимо устав стоять, присел рядом с Яниной, поставил локти на стол и сложил пальцы домиком перед своим лицом. Помолчал несколько секунд и медленно, почти нараспев заговорил: - В Кабре король является проводником между Явью и Навью. Явь - то, что видно всем, так называемая Очевидная Сторона. Навь - тайная подкладка, куда нет ходу всем и каждому. Из Нави в Явь тянется тонкая струйка подлинной жизненной силы. Я не обладаю достаточным словарным запасом, чтобы описать, что она собой представляет, но точно знаю, что без этой струйки Явь задохнётся, потеряет смысл и радость, в ней станет невыносимо жить. Не исчезнет свет, вода и воздух, всё физическое останется на своих местах. Просто у людей пропадет...смысл, наверное. То есть, они будут дальше есть, пить, продолжать свой род, выполнять какую-то необходимую работу, но перестанут трепетать. Восход солнца станет просто физическим явлением, изучаемым в школах для общего развития, весенний ветер будет следствием изменения атмосферного давления, шоколад - набором калорий и вкусовых ощущений, которые, впрочем, ничего не меняют в существовании твоей особи. Лейтенант невесело усмехнулся, узнавая точное описание собственных будней. Бану на него не смотрел. - Король - это сердце Нави, насос, помпа, качающая эту жизненную силу в Явь. Она течет через нас и ее поток должен соответствовать состоянию Кабры. Максимально упрощая, во время войн он чуть сильнее, во время мирных времен - слабее. Понятно сейчас говорю? Рыжий наконец посмотрел в лицо Макбету. Тот кивнул. - Типа баланс, ага? - Верно. Из всего вышесказанного следует, что король должен... биться в определённом ритме. Как сердце, толкающее кровь по сосудам. Если оно выпадает из ритма - человеку становится плохо. Если это повторяется часто - это болезнь. А я - сердце, всегда меняющее ритм. Такие люди чудесны, они создают в мире колебание, движение, необходимое, как ручейки. Вода должна течь, а если она стоит, становится болотом. Но такому человеку нельзя быть королём. Иначе у мира наступает аритмия. Лейтенант, проходивший курсы по оказанию первой медицинской помощи, метафору оценил. - Окей, я понял. Ты хреновый король просто по определению. И что тебе мешает, не знаю, отречься от престола в пользу более ритмичного человека? - Дар единения с Навью наследственный. До меня правила бабушка, моя единственная живая родственница. Когда ее жизнь завершилась, поток силы мгновенно потёк через меня. И началась... аритмия. Если один род королей вымирает полностью, поток выбирает себе другого человека, и уже его род становится королевским. Но для такого благополучного развития событий нужен полный обрыв предыдущей династии. Макбет молча смотрел куда-то в лоб Бану. - Значит, ты... - Я не захотел умирать, - рыжий грустно улыбнулся, - Я знаю, что по моей вине плохо всему миру. Но умирать, пусть даже ради стольких людей... Лейтенант полиции смотрел на него со смесью неодобрения и сочувствия. Его собственная работа подразумевала готовность рисковать собой ради общего блага, и он уважал это качество в других. Но он сам выбрал такую работу, а мальчишка просто родился не в той семье. Бану тем временем продолжал. - Я сбежал, не дожидаясь когда за мной придут. Добраться сюда из Кабры... - Вот кстати, поясни, как связано это самое "сюда" и Кабра? Где она расположена? - Это другой уровень восприятия. Вот посмотри в окно. Видишь отсюда шпиль университета? - Ну. - А в Кабре этому месту соответствует Большая Городская Библиотека. Наши здания расположены так же, как ваши, но они другие. Понятно сейчас говорю? - Понятно сейчас говоришь. - Тогда продолжу. Добраться сюда из Кабры... - А, вот ещё вопрос, как это ты... - Да послушай ты мальчика! - возмутилась Янина, а парень тихо рассмеялся. Макбет заткнулся и снова приготовился слушать. - Добраться сюда из Кабры мне удалось не сразу. Видишь ли, для перехода нужно пустое сознание и отсутствие желаний. Намерение - оно нужно. А желание только мешает. Макбет постарался как можно выразительнее изобразить лицом вопросительный знак. - Желание - это я хочу, - сжалился Бану, - Оно зачастую алогично и подчиняется каким-то внутренним колебаниям. А намерение - это мне надо. Объективное осознание необходимости, лишенное личных эмоциональных позывов. А когда тебя преследуют Охотники, очень трудно перестать желать оказаться от них как можно дальше. - Ты сказал, они самые верные. Так какого черта пытались тебя убить? - Они же Кабре верные, а не мне. Если у человека хроническая несовместимая с жизнью болезнь сердца, врачи проводят операцию и заменяют это сердце другим. - Понятно сейчас говоришь, - нервно хохотнул лейтенант. Рыжий усмехнулся и убрал руки от лица. - Итак, меня преследовали уже здесь. Я уже не мог оторваться от погони, и предпринял попытку Прыгнуть. Забавно, подумал Макбет, что у него получилось обозначить голосом заглавную букву. - Я читал о такой технике в книгах. Никто из моего окружения не мог подтвердить или опровергнуть написанное. Там говорилось, что человек живет в одной своей судьбе. Он волен действовать на свое усмотрение, но внешние обстоятельства обусловлены этой его судьбой. Также автор заметил, что есть способы не изменить свою судьбу, но перепрыгнуть из одной в другую. Лично он проверил на собственном опыте один - закрыть глаза и бежать со всех ног, пока тебя не остановит падение или столкновение. Это и будет твоя новая судьба. Приводились и другие методы, но в подробностях мне запомнился только этот. И я закрыл глаза, продолжая бежать так быстро, как только могу. После чего был удар, и очнулся я уже в этом доме. Янина сказала, я выскочил из лифта, сбил ее с ног и врезался головой в стену. Макбет рассмеялся. Нервно, но вполне искренне. - Хороша судьба, парень! - Прыгая, никогда не знаешь, куда вылетишь, - тихо сказал рыжий, - Я мог обнаружить себя летящим из окна с сотого этажа. Или выбежать между убийцей и жертвой, напоровшись на нож. То, что я остался жив - это действительно очень хорошая судьба. - Ладно... Всё - не всё, а что-то я из твоего рассказа уяснил. От меня-то вы чего хотите? - Детёныша всё ещё ищут эти его Охотники. Помог бы ты ему, а, Макбет? Присмотрел бы. Ты же страж закона как-никак, должен не только карать за преступления, но и не допускать их... - Вот именно что "как-никак", - огрызнулся лейтенант, - Вы как это себе представляете? Можно отвести его в участок, сказать, что мальчишке угрожают... - Только всем будет плевать, верно? - Янина мягко положила свою крошечную ладонь на суставчатую лапу Макбета, - Ты ведь сам от этого пострадал, не хуже меня знаешь, что в этом городе закон - это деньги, которые местные банды готовы платить полиции, чтобы те почаще держали глаза закрытыми. Они вежливо выслушают Бану, запишут его показания и пообещают разобраться. А на следующий вечер судмедэксперты определят, что рыжеволосый юноша погиб вследствие несчастного случая, без каких-либо вмешательств со стороны. Макбет скрипнул зубами. Белоглазый не смотрел на него, спокойно сидел, забравшись на стул с ногами, и пил чай, держа кружку обеими ладонями. Абсолютно спокойное, даже безмятежное лицо выражало что-то вроде "погода нынче чудесная". - Янина, я всё понимаю, но я-то чем могу ему помочь? Я не Брюс Ли, чтобы развесить по окрестным заборам полчища "плохих парней". Я запойный полицейский в звании старшего лейтенанта. Рыжего всё равно найдут в трупом в канаве, разве что на пару дней позже. - Пара дней - это гораздо лучше, чем ничего, - негромко заметил Бану. - И трупов будет два, - мстительно отозвался лейтенант, - Мой меня огорчит больше. Ратхар совершил переход без малейшего затруднения. Он не желал смерти осужденному, просто так было надо. Его отряд тихо шелестел разговорами позади. Ратхар усмехнулся и повернулся к ним. - До ночи много времени. Охотники заухмылялись и стали переглядываться и подталкивать друг друга локтями. Они любили тренировочные бои как один из самых доступных способов общаться друг с другом.