After Ever Happy

POV Тесса Воздух в комнате кажется таким накаленным, что Кимберли даже по одной этой причине распахнула окно. Мы обмениваемся через комнату сочувственными взглядами. — Не так сложно взять трубку или, по крайней мере, послать сообщение. Я ехал сюда всю дорогу, а вы припёрлись час назад, — с яростью произносит Гарри, хмурясь на Кристиана. Мы с Кимберли одновременно вздыхаем. Уверена, она тоже гадает, сколько ещё раз Гарри повторит это своё "Я ехал к вам всю дорогу". — Я сказал, что мне жаль. Мы были за городом и мой телефон все время был вне зоны доступа. Кристиан садится на кресло. — Иногда такое случается, Гарри. Самые продуманные планы рушатся, и всё такое... Гарри награждает Кристиана своим фирменным взглядом, прежде чем завернуть за угол и встать рядом со мной. — Я думаю, он понял, — шепчу я ему. — Да уж, понять - в его интересах. Он продолжает весть себя так, за что получает раздражённый взгляд от своего биологического отца. — Ты в настроении сегодня, учитывая, чем мы только что занимались, — дразню я Гарри, надеясь умерить его злость. Он прислоняется ко мне, гнев в его взгляде сменяется надеждой. — Во сколько ты хочешь пойти на ужин? — На ужин? — перебивает его Кимберли. Я поворачиваюсь к ней, точно зная, о чём она думает. — Это не то, о чём ты подумала. — Нет, это то, о чем ты подумала, — говорит Гарри. Глядя на её любопытство и его самодовольную ухмылку, я хочу прибить их обоих. Конечно, мне хочется пойти ужинать с Гарри. С того дня, как мы познакомились, я хочу быть с ним все время. Но я не потакаю Гарри; я не собираюсь возвращаться снова к нашим разрушительным отношениям. Надо серьезно поговорить обо всём случившемся и о моих планах на будущее, которое начнётся через три недели в Нью-Йорке вместе с Лиамом. Между нами было много секретов и много крушений, которых можно было бы избежать, когда наши секреты всплывали наружу, и я не хочу, чтобы эта ситуация повторялась. Пришло время повзрослеть, проявить характер и сказать Гарри, что я планирую сделать. Это моя жизнь, мой выбор. Ему не обязательно одобрять его — как и любому другому. Но я перед ним в долгу, поэтому должна, по крайней мере, сказать ему правду, прежде чем он узнает её от кого—то другого. — Мы можем пойти, когда захочешь, — тихо отвечаю я, игнорируя глупую улыбку Кимберли. Она посмеивается над моей мятой футболкой и спортивными штанами. — Ты пойдёшь в этом, да? Выбирать не приходилось; меня подгоняла мысль о том, что Кимберли стучится в мою дверь и застаёт нас без одежды. — Отстань, - я закатываю глаза и ухожу от него. Слышу, как он следует за мной, но я закрываю за собой дверь в ванную. Он дергает ручку, и смех раздается прежде, чем я слышу тихий стук по дереву. Я улыбаюсь, представляя, как он прикладывает ухо к двери. Не говоря ни слова, я включаю душ, снимаю одежду и захожу под воду раньше, чем она нагревается. POV Гарри Кимберли стоит на кухне. Как мило. - Обед, а? - А? - передразниваю я, проходя мимо нее будто это мой дом, а не ее, - Не смотри на меня так. Ее каблуки стучат за мной. - Мне следовало поставить ставку на то, как скоро ты объявишься тут, - она открывает холодильник, - Я говорила Кристиану, что твоя машина вскоре будет на нашей парковке. - Да, да, я понял это, - я бросаю взгляд на коридор, надеясь, что Тесса не будет долго находиться в душе, и, желая быть там вместе с ней. Черт, я бы был рад даже просто сидеть на полу в ванной и слушать ее разговоры пока она моется. Мне не хватает совместных душей, мне не хватает, как она зажмуривает глаза, слишком плотно, и держит их в таком положении все время, пока она моет волосы - ну, “на случай” если шампунь попадет ей в глаза. Я дразнил ее за это однажды, и она открыла глаза, только чтобы большой кусок пены попал в них. Не было конца и края ее жалобам, только через несколько часов красные круги прошли с ее глаз. - Что смешного? - Кимберли ставит коробку с яйцами на стол передо мной. Я не заметил, что я смеялся; я был настолько поглощен воспоминаниями о Тессе, отчитывающей меня с красными опухшими глазами и тому подобное. - Ничего, - я отмахиваюсь от нее. Кухонный стол заставлен всевозможной едой, и Кимберли даже подталкивает чашку с кофе, черным, ко мне. - Что с тобой? Ты такая добрая ко мне, чтобы я не напоминал твоему жениху, какой он мудак? - я поднимаю подозрительную чашку кофе. Она смеется. - Нет, я всегда добра к тебе. Я просто не позволяю тебе хамить мне как всем другим, но я всегда добра к тебе. Я киваю, не зная, что сказать следующее в разговоре. Это то, что сейчас происходит? Я разговариваю с самым невыносимым другом Тессы? С той, же женщиной, которая так случилось, выходит замуж за моего ебаного донора спермы? Она разбивает яйцо о край стеклянной миски. - Я не такая уж и плохая, и ты поймешь это, когда ты поборешь свое мироненавидение, которое у тебя сейчас. Я поднимаю на нее глаза. Она меня раздражает, но она чертовски лояльна, этого не отнимешь. Лояльность редко встречается, хуже, и довольно таки странно, я начинаю думать, что Лиам и то каким он, кажется, является единственным лояльным человеком ко мне, кроме Тессы. Он был рядом со мной, для меня как я даже не мог ожидать от него, и я однозначно не ожидал, что буду полагаться на это. При всем дерьме происходящим в моей жизни, и борьбе чтобы удержаться на правильном пути, на пути усеянном ебаными радугами и цветочками и всем дерьмом, которое ведет к жизни с Тессой, приятно сознавать, что Лиам, рядом если он мне понадобится. Он скоро уезжает и это жалость, но я знаю, что даже из Нью-Йорка он будет лояльным. Пусть он занимает сторону Тессы в большинстве случаев, но он всегда честен со мной. Он не утаивает всякое дерьмо от меня, как это делают все остальные. - Плюс, - начинает Кимберли, но прикусывает губу, чтобы не засмеяться, - Мы же семья! И она снова играет на моих нервах. - Смешно, - я закатываю глаза. Это было бы смешно, если бы это сказал я, но ей просто было необходимо нарушить тишину. Она отворачивается от меня, чтобы вылить дерьмо из взбитых яиц в сковороду на плите. - Я славлюсь своим юмором. Кстати, ты славишься своим размером с задницу ртом, но если тебе нравится думать что ты забавная, ладно. - Все шутки в сторону, - она смотрит на меня через плечо, - Я все же надеюсь, что ты рассматриваешь возможность разговора с Кристианом перед своим уходом. Его очень расстраивает и волнует, что ваши отношения с ним так бесповоротно испорчены. Я бы не винила тебя; я просто хотела тебе это сказать, – она отворачивается, продолжая готовку и давая мне время составить ответ. Должен ли я давать ей его вообще? - Я не готов говорить... Пока, - наконец я произношу. На секунду, я не уверен, слышала ли она меня, но затем она кивает, и я вижу уголки улыбки на ее губах, когда она поворачивается, чтобы взять новый ингредиент. Через то, что чувствуется как три часа, Тесса все-таки появляется из ванной. Ее волосы высушенные и захвачены тонкой резинкой, не надо много времени, чтобы заметить, что она наложила косметику, я полагаю это хороший знак, что она пытается вернуться в нормальное состояние. Я пялюсь на нее слишком долго, и она покачивается вперед, назад под моим взглядом. Мне нравится как она одета сегодня: туфли без каблука, розовая майка без рукавов и цветастая юбка. Красивая, вот какая она. - Поедем? - я спрашиваю, не желая и вовсе расставаться с ней сегодня. - Кимберли приготовила завтрак... - она шепчет мне. - И? Он все равно, вероятно, дерьмовый, - я машу на еду покрывающую стол. Она не выглядит плохо, кажется. Но она не Карен. - Не говори так, - Тесса улыбается, и я почти, что повторяю предложение только бы получить еще одну улыбку. - Ладно. Мы возьмем тарелку с собой и выкинем ее, как только выйдем на улицу? - я предлагаю. Она игнорирует меня, но я слышу, как она говорит Кимберли оставить нам что-нибудь поесть. Кимберли и ее дерьмовая еда, и надоедливые вопросы. Поездка через бедный спальный район Сиэтла не так плоха как обычно. Тесса такая же молчаливая как я и знал. Я чувствую ее взгляд на себе каждых пару минут, но каждый раз, когда я смотрю на нее, она быстро отводит взгляд. На полдник, я выбрал маленький стильный ресторан, и когда мы паркуемся почти на пустой стоянке, я знаю это значит одно или другое: или они только что открылись и толпа еще не нахлынула или еда такая дерьмовая, что никто тут не ест. Надеясь на первое, мы проходим через стеклянные двери, и Тесса изучает место. Декорации симпатичные и кажется, они ей нравятся, что напоминает мне, как сильно мне нравится ее реакция на простейшие вещи. POV Гарри-2 Не то чтобы я считал пункты или что то.... Но если бы я это делал, то я бы выигрывал. Мы сидим в тишине пока мы ожидаем сделать наш заказ. Официант, молоденький нервозный школьник, у которого проблемы с тем, когда смотришь кому-то в глаза, он не смотрит людям в глаза. Он не хочет смотреть мне в глаза, урод. Тесса заказывает что-то, о чем я никогда не слыхал, и я заказываю первое блюдо на моем меню. Беременная женщина сидит за соседним столиком, и я замечаю, что Тесса смотрит на нее, на мгновение дольше, чем следовало бы. - Эй, - я откашливаюсь, привлекая ее внимание, - Я не знаю, помнишь ли ты, что я сказал прошлой ночью, но если помнишь, прости. Когда я сказал, что не хотел ребенка с тобой, я просто подразумевал, что не хочу детей вообще. Но кто знает, — сердце начинает колотиться о мои ребра, — Возможно когда-нибудь, как-нибудь... Я поверить не могу, что это сказал, и, судя по выражению лица Тессы, она тоже не может в это поверить. Ее рот широко открыт, а рука зависла в воздухе, держа стакан с водой. - Что? - она моргает, - Что ты только что сказал? Почему я это сказал? То есть да, я имел в виду это. Так и есть. Я могу подумать об этом. Мне не нравятся дети или младенцы, или подростки, но с другой стороны, мне также не нравятся взрослые. Мне больше всего на свете нравится Тесса, поэтому возможно, небольшая копия ее – это было бы не так и плохо? - Я просто говорю, возможно, это не было бы настолько плохо? - я пожимаю плечами, скрывая панику, звенящую во мне. Ее рот по-прежнему открыт. Я начинаю думать, не стоит ли мне подержать ей челюсть? - Очевидно, не в ближайшее время. Я не идиот. Я знаю, что ты должна закончить колледж и все то дерьмо. - Но ты... - я потряс ее, это понятно из ее слов. - Я знаю, что я говорил раньше, но я никогда не встречался ни с кем, никогда не любил никого, никогда не делал столько дерьма любому другому человеку, таким образом, я думаю, что это могло бы быть еще одно что-то новое для нас. Я думаю, что через какое-то время смогу решиться. Если ты дашь мне шанс? - я даю ей несколько секунд, чтобы взять себя в руки, но она просто сидит, открыв рот и с широко распахнутыми глазами. - Мне еще над многим нужно поработать; ты все еще не доверяешь мне, я знаю это. Мы должны закончить колледж, и я все еще должен убедить тебя выйти за меня, – я перебираю слова, ища что-то, что зацепит ее и вернет мне ее внимание. - Не то, чтобы сначала бы должны пожениться; я не джентльмен, - у меня вырывается нервный смех, который, кажется, возвращает Тессу назад к реальности. - Мы не можем, - говорит она, побледнев. - Мы можем. - Нет. Я поднимаю руку, прося ее помолчать. - Мы все еще можем. Я люблю тебя, и я хочу связать жизнь с тобой. Я скорей всего облажаюсь снова, потому что ты молода, и я молод, и я слишком неправильный для тебя, а ты слишком правильная для меня. Но я блядь люблю тебя. Я знаю, что допускал ошибки, - я провожу рукой по волосам. Смотрю вокруг небольшого ресторана, и замечаю, как беременная женщина уставилась на меня. Должна ли она делать все те вещи? Есть за двоих? Наполниться молоком? Я не знаю, но она заставляет меня нервничать потому что она осуждает меня взглядом, и она беременна, это просто блядь странно. Почему я выбирал общественное место, чтобы говорить это дерьмо? - И я также знаю, что повторял подобные речи уже... Раз тридцать, наверное, но ты должна знать, что больше не собираюсь ходить по кругу. Я хочу тебя, всегда. Черт, ты даже можешь выгонять меня или съезжать с нашей квартиры по сто раз на неделю; просто обещай мне, что ты вернешься, и я ни на что не буду жаловаться, - я делаю пару вздохов и смотрю на нее через стол, - Ну, я не буду сильно жаловаться. - Гарри, я не могу поверить, что ты это говоришь, - она наклоняется и шепчет. - Я... Это все, чего я хотела, - ее глаза наполняются слезами. Надеюсь, слезами счастья, - Но у нас не может быть детей. Мы даже не... - Я знаю, - я не могу не прервать ее, - Я знаю, что ты еще не простила меня, и я буду терпелив. Я клянусь, я не буду слишком настойчив. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я могу быть тем, кто тебе нужен, я могу дать тебе то, что ты хочешь, и не только потому, что ты хочешь этого, но потому что я тоже этого хочу. Она открывает рот, чтобы ответить, но проклятый официант возвращается с нашей едой. Ставит дымящийся поднос какой-то хрени, которую Тесса заказала, а передо мной мой бургер и неловко мнется. - Что-то не так? - я огрызаюсь на него. Это не его вина, что мы тут решаем наше будущее, а он прерывает, но он стоит здесь, и впустую тратит мое время с Тессой. - Нет, сэр. Вам нужно что-нибудь еще? - он спрашивает, краснея. - Нет, но спасибо, за внимательность, - Тесса улыбается ему, давая возможность расслабиться и мне опять хочется вести себя как придурок. Он улыбается ей в ответ и наконец, исчезает. - Так или иначе я в основном просто говорил все, что должен был сказать давным-давно. Иногда я забываю, что ты не можешь слышать моих мыслей, ты не знаешь многих вещей, что я думаю о тебе. Мне бы хотелось, чтоб ты знала; если б ты знала, может, любила бы меня сильней. - Я не думаю, что для меня было бы возможно любить тебя ее сильнее, чем сейчас, - она мнет пальцы. - Действительно? – я улыбаюсь ей, и она кивает. - Но я должна сказать тебе что-то. Я не знаю, как ты это воспримешь, - ее голос к концу совсем затихает, заставляя меня паниковать. Я знаю, что она разочаровалась в нас, но я могу заставить ее передумать; я знаю, что смогу. Я чувствую решительность, которую я никогда не чувствовал прежде, раньше ее во мне и не существовало. - Продолжай, - я вынуждаю себя говорить максимально спокойно, затем кусаю бургер. Это – единственный способ держать рот на замке. - Ты заешь, что я ходила к доктору, – представления ее слез и тихого бормотания о докторе заполняют мою голову. - Все в порядке здесь? – спрашивает нас этот чертов официант, – Вам все нравится? Может еще воды, мисс? Он блядь серьезно? - Все хорошо, - я шиплю на него — буквально рычу, как бешеная чертова собака. Он бесит, и Тесса подносит палец к пустому стакану. - Дерьмо. Вот, - я двигаю мой в ее сторону, она улыбается и затем пьет воду, - Так ты говорила о...? - Мы можем поговорить об этом позже, - она пробует еду, которую только что принесли. - О, нет, ты не скажешь. Я знаю эту уловку, потому что я придумал это. После того, как ты немного поешь, ты мне расскажешь. Пожалуйста. Она делает еще один укус, пытаясь отвлечь меня, но, нет, это не сработает. Я хочу знать, что ее доктор сказал и почему она так неохотно об этом говорит. Если бы мы не были на публике, то было бы намного легче уломать ее на разговор. Я не собираюсь делать все то дерьмо и устраивать шоу, я знаю, что она будет смущена, так что, я буду играть по правилам. Я могу сделать это. Я могу балансировать, чтобы быть хорошим и подходящим, и не чувствовать себя как последний мудак. Я позволяю ей насладиться тишиной еще пять минут, и вскоре она начинает без аппетита просто ковыряться в тарелке - Ты закончила? - Это... - она мельком глядит на официанта с подносом - Что? - Все не очень хорошо, - она шепчет, озираясь, чтобы быть уверенной, что никто не может услышать. Я нервно смеюсь. - Что заставило тебя покраснеть и шептать? - Тише, - она машет рукой в воздухе. - Я так голодна, но еда настолько плоха. Я даже не знаю, что это. Я просто указала на что-то, потому что я хотела есть. - Я скажу им, что ты хочешь сделать другой заказ, - я встаю на ноги, и она хватает меня за руку. - Нет, все нормально. Я готова уйти. - Хорошо. Мы просто поедем, и по дороге тебе что-нибудь купим, и ты сможешь рассказать мне, о чем ты, черт возьми, волнуешься. Это заставляет меня делать безумные предположения. Она кивает, но выглядит немного взбешённой. Одним съеденным тако позднее, Тесса насытилась, и я теряю спокойствие с каждой тихой минутой между нами. - Я напугал тебя разговором о детях, не так ли? Я знаю, что я сваливаю на тебя много дерьма, но я провел последние восемь месяцев, сдерживая это, и больше не хочу этого делать. Я хочу рассказать ей, что творится в моей голове—я хочу сказать ей, что мне хочется смотреть, как чертово солнце освещает ее волосы на пассажирском сидении, пока она не замечает этого. Я хочу слышать ее мурлыканье и видеть, как она закрывает глаза, когда кусает тако — клянусь, он на вкус как картон, но она это любит — сейчас у меня всего этого нет. Я хочу ласкать то место, чуть ниже колена, — которое она всегда упускает, когда бреет ноги. - Дело не в этом, - она прерывает меня, и я перестаю пялиться на ее ноги. - Тогда в чем? Дай угадаю: ты уже ставишь под сомнение брак; теперь ты не хочешь детей? - Нет, это не так. - Я надеюсь, что нет, потому что ты чертовски хорошо знаешь, что ты станешь самой лучшей мамой. Она хлюпает носом, держа руки над животом. - Я не могу. - Мы можем. - Нет, Гарри, я не могу, - она смотрит вниз, на свой живот, и Слава Богу, что мы припарковались, иначе я бы съехал с проклятой дороги. Доктор, плач, вино, истерика на счет Карен и ее ребенке, постоянное “не могу” начиная с сегодняшнего дня. - Ты не можешь... - я прекрасно понимаю, что это означает, - Это из-за меня, не так ли? Я что-то сделал тебе? - я не знаю, что я мог бы сделать, но вот как это работает: что-то плохое случается с Тессой, и всегда из-за меня. - Нет, нет. Ты ничего не сделал. Это моя проблема, - ее губы дрожат. - Оу, - мне жаль, что я не смог сказать что-то еще, что-то лучше, что-нибудь. - Да, - она тянет руку вниз живота, и я чувствую, как в машине исчезает весь воздух. Как это мерзко, как я мерзок, моя грудь разрывается; маленькие девочки с каштановыми волосами и с серо-голубыми глазами, маленькие белокурые мальчишки с зелеными глазами, маленькие чепчики, крошечные носочки со зверушками — все виды дерьма, от которого мне хочется блевать, вихрем проносятся в моей голове, и я чувствую головокружение, когда они вырываются прочь, лишая нас воздуха, и уносятся туда, где умирают мечты о будущем. - Я имею в виду, вполне возможно, есть небольшой шанс. Но будет большой риск выкидыша, и мой уровень гормонов – он очень плохой, так что я не думаю, мне придётся изводить нас вечными попытками забеременеть. И, в случаи чего, я бы просто не смогла справиться с потерей ребенка, или пытаться безрезультатно несколько лет. Наверное, быть матерью просто не для меня. Она говорит все это, пытаясь заставить меня чувствовать себя лучше, но это не убеждает меня, не позволяет ей думать, будто она держит все под контролем, ведь очевидно, что это не так. Она смотрит на меня, ожидая, что я что-то скажу, но я не могу. Я не знаю, что ей сказать, и я не могу ничем помочь, я чувствую злость, обиду по отношению к ней. Это чертовски глупо и эгоистично и совершенно неправильно, но блядь, я это чувствую, и я боюсь, что если открою рот, буду говорить то, чего не стоит. Если бы я не был таким мудаком, я бы утешил ее. Я бы поддержал ее и сказал, что все будет хорошо, что мы можем и не иметь детей, мы можем усыновить, или что-нибудь еще, или вообще ничего. Но вот как в реальности: мужчины не литературные герои, они не меняются в одночасье, и часто мы не можем что-то предпринять, поступить как надо в этой чертовой жизни. Я не Дарси, а она не Элизабет. Тесса едва сдерживает слезы, когда пищит: - Скажи что-нибудь? - Я не знаю, что сказать, - мой голос еле слышен, и в горле стоит ком. Такое чувство будто я проглотил горсть пчел. - Ты не хотел детей, так? Я не думала, что это будет иметь такое значение... - если я сейчас посмотрю на нее, увижу, что она плачет. - Я не хотел, но теперь, знать, что это невозможно... - Оу, - я рад, что она перебила меня, потому что кто знает, что бы я ляпнул дальше. - Ты можешь просто отвезти меня обратно... - я киваю и завожу машину. Это пиздец, когда то, чего вы никогда не хотели, так вас ранит. - Прости, я просто... - я останавливаюсь; никто из нас не в состоянии закончить предложение. - Все нормально, я понимаю, - она опирается локтем на открытое окно. Ясно, она пытается спрятаться от меня как можно глубже. Чувства подсказывают мне, что нужно утешить ее, подумать о ней и о том, как это влияет на нее и как она сейчас себя чувствует. Но мой разум настроен однозначно, чертовски однозначно, и я злюсь. Не на нее, на ее тело, на ее маму за то, что она родилась с этим, что все не функционирует как нужно. Я зол на весь мир за то, что, черт побери, он нагнул меня снова, и я злюсь на себя за то, что не могу сказать ей ничего, пока мы едем через город.