Глава 44
10 апреля 2016 г. в 15:24
POV Гарри
Я звонил сорок девять раз.
Сорок девять чертовых раз.
Знаете сколько это звонков?
Пиздец как много.
Слишком много, чтобы сосчитать, или, по крайней мере, я не могу думать достаточно ясно, чтобы их пересчитать. В течение следующих трех минут, я планирую выбить парадную дверь от проклятых стержней и разбить телефон Тессы об стену — она очевидно не знает, как отвечать на него.
Ладно, может мне не стоит разбивать ее телефон об стену. Может быть, я случайно наступлю на него несколько раз, пока на экране не появятся трещины из-за моего веса. Может быть...
Она собирается получить проклятый выговор, это уж точно. Я не слышал о ней за последние пару часов, и она не имеет ни малейшего понятия о том, как мучительны были последние часы вождения.
Я ехал двадцать миль по ограничению скорости, чтобы добраться до Сиэтла максимально быстро. Когда я, наконец, рядом с их домом, уже три утра блин, и Тесса, Вэнс, и Кимберли находятся в моем черном списке. Может, мне стоит перебить все их телефоны, так как они, очевидно, забыли, как отвечать на звонки, блядь.
Как только я добрался до ворот, я начинаю паниковать, даже больше, чем ранее. Что если они решили закрыть свои ворота безопасности? Что, если они изменили код?
Я помню чертов код? Конечно, нет. Они ответят, когда я буду звонить, чтобы спросить код? Конечно, нет.
Что, если они не отвечают, потому что что-то произошло с Тессой и они доставили ее в больницу, и она не в порядке, и у них нет обслуживания и...
Но потом я вижу, что ворота открыты, и это тоже меня раздражает. Почему бы Тессе не включить систему безопасности, когда она здесь одна?
Когда я подъехал по извилистой дороге, к массивному дому, я вижу что есть только один припаркованный автомобиль. Приятно осознавать, что Вэнс здесь, когда я нуждаюсь в нем... Чертов друг. Отец, не друг. Блядь – правда он сейчас никто, действительно...
Когда я выхожу из машины и подхожу к входной двери, мой гнев и тревога растут. То, как она говорила, ее голос... Это было так, будто она не контролировала свои собственные действия.
Дверь разблокирована – конечно - и я пробиваюсь через гостиную и по коридору. Дрожащими руками, я толкаю дверь в ее открытую спальню, и сердце сжимается, когда я нахожу ее кровать пустой. Не только пустой, нетронутой — отлично сделанные углы, сложены таким образом, что невозможно повторить. Я пробовал — это невозможно. Заправлять кровать как Тесса.
- Тесса, – я зову ее, и выхожу с ванной в коридор. Я держу глаза закрытыми, когда включаю свет. Не услышав ничего, я открываю глаза.
Ничего.
Тяжело дыша я перехожу в следующую комнату. Где блядь она?
- Тесс! - кричу я снова, на этот раз громче.
Обыскав почти весь чертов особняк, я едва могу дышать. Где она? Осталось только спальня Вэнса и запертая комната наверху. Я не уверен, хочу ли я открыть эту дверь...
Я проверю двор, и если она не там, я не имею ни малейшего понятия, что я буду делать.
- Тереза! Где тебя черти носят? Это не смешно, я клянусь, - я перестаю кричать, когда вижу ее, свернувшееся как мяч, тело во дворе на кресле.
Приближаясь, я вижу, что у Тессы колени подтянуты к животу, и ее руки обвились вокруг груди, как будто она уснула, пытаясь держать себя в руках.
Весь мой гнев растворяется, когда я становлюсь на колени рядом с ней. Я убираю волосы с ее лица, я чуть было не взорвался от истерики, но теперь когда, я знаю, что с ней все в порядке, я спокоен. Черт возьми, я так волновался за нее.
Я наклоняюсь к ней и провожу большим пальцем по ее нижней губе. Я не знаю, почему я это сделал, на самом деле; просто так случилось, но я чертовски уверен, что не пожалею об этом, когда ее глаза трепещут открытыми, и она стонет.
- Почему ты здесь? – спрашиваю я, мой голос, громкий и напряженный. Она вздрагивает, явно испуганная моим голосом.
Почему ты не в доме? Я был взволнован, черт я боялся за тебя, - пробегаясь через каждый возможный сценарий в моей голове в течение многих часов теперь. Вот что я хочу сказать.
- Слава Богу, что ты спишь, - выходит вместо “Я тебе звонил, я волновался за тебя.”
Она сидит, держась за шею. Будто ее голова может упасть.
- Гарри?
- Да, Гарри.
Она щуриться в темноте, и трет шею. Когда она подходит и становится рядом, пустая бутылка вина падает на бетонный пол и раскалывается на половину.
- Извини, – она наклоняется, чтобы попробовать подобрать разбитое стекло.
Я мягко отодвигаю ее руку, и обвожу своими пальцами вокруг ее.
- Не трогай это. Я уберу это позже. Пошли внутрь, - я помогаю ей встать.
- Как ты... Ты... Ка ты здесь оказался? - ее речь чахлая, и я даже не хочу знать, сколько вина она выпила после того, как связь оборвалась. Я видел, по крайней мере, четыре пустые бутылки на кухне.
- Я приехал на машине, а как еще?
- Весь этот путь сюда? Сколько сейчас времени?
Мои глаза следуют вниз по ее телу, на ней надета только футболка. Моя футболка... Она замечает мой взгляд и начинает дергать за концы рубашки, чтобы прикрыть свои голые бедра.
- Я только н-ношу ее, - она затихает, заикаясь, - Я надела ее только сейчас, - говорит она, но в ее словах практически нет смысла.
- Это прекрасно, я хочу, чтобы ты носила ее. Давай зайдем внутрь.
- Мне здесь нравится, - она тихо говорит, глядя куда-то в темноту.
- Здесь слишком холодно. Мы идем внутрь.
- Я протягиваю за ней руку, но она отстраняется.
- Ладно. Если ты хочешь остаться здесь, хорошо. Но я остаюсь с тобой, - говорю я.
Она кивает и облокачивается на перила; ее колени трясутся и лицо у нее бесцветное.
- Что произошло сегодня вечером? - она умолкает, все еще глядя куда-то. Спустя мгновение она поворачивается ко мне.
- Ты когда-нибудь чувствовал, как твоя жизнь превратилась в одну большую шутку?
- Ежедневно, - я пожимаю плечами, не уверенный, куда этот чертов разговор ведет. Даже в темноте я вижу печаль и ненависть, за этими синими, глубокими, преследующими яркими глазами, которые я так люблю.
- Ну, я тоже...
- Нет, ты позитивная, светлая. Ты одна такая счастливая. Я циничный придурок, а не ты...
- Как трудно быть счастливой, знаешь?
- Нет, действительно, - я делаю шаг ближе к ней.
- Я действительно не пример для подражания, - говорю я, пытаясь поднять настроение, и она дарит мне полупьяную, удивленную улыбку. Я хочу, чтобы она просто сказала мне, что происходит с ней в последнее время.
Я не знаю, что я могу сделать для нее, но это моя вина—все это моя вина. Несчастье у нее внутри - это только моя вина, а не ее.
Она поднимает руку, чтобы положить ее на деревянную доску перед ней, но не попадает и спотыкается, чуть не падая лицом в зонтик, лежащий на столе во дворе.
Я обхватываю рукой вокруг ее локтя, чтобы поддержать ее, и она начинает наклоняться ко мне.
- Мы можем пойти внутри теперь? Ты должна выспаться, избавиться от всего вина, которое ты выпила.
- Я не помню, как уснула.
- Наверное, потому что это больше похоже на то, что ты потеряла сознание, чем уснула... - я указываю на разбитые бутылки вина в нескольких футах от нас.
- Не пытайся ругать меня, – она отступает от меня.
- Я не... - мои руки поднимаются в невинном жесте, и я хочу кричать, потому что ирония этой гребаной ситуации смехотворна. Тесса-пьяная, а я трезвый голос разума.
- Я сожалею, - она вздыхает.
- Я не могу думать сейчас, - я вижу, как она опускается на землю и подносит свои колени к груди снова. Она поднимает голову и смотрит на меня.
- Могу я поговорить с тобой кое о чем?
- Конечно
- И ты будешь абсолютно честным?
- Я постараюсь.
Она вроде бы в порядке, и я сажусь на край стула ближе к земле, на которой она находится. Я немного боюсь того, о чем она хочет поговорить, но мне нужно знать, что с ней происходит, так что мне нужно закрыть свой рот на замок и ждать.
- Иногда мне кажется, что всем остальным достается то, чего я хочу, - она бормочет, стесняясь. Тесса будет чувствовать себя виноватой за то, что я говорю, как она себя чувствует... Я едва могу разобрать ее слова, когда она говорит,
- Это не то, чтобы я не рада за них... - я слишком ясно вижу, что слезы собираются в ее глазах.
Я не могу понять, какого черта она говорит, но пара Кимберли и Вэнса всплывает в моей голове.
- Это о Кимберли и Вэнсе? Потому что если это так, ты не должна, хотеть то, что они имеют. Он лжец и мошенник и она... - я останавливаюсь прежде, чем закончить предложение с чем-то ужасным.
- Он любит ее, так, тем не менее, – бормочет Тесса. Ее пальцы чертят образцы на бетоне рядом с ней.
- Я люблю тебя намного больше, - отвечаю я, не задумываясь. Мои слова имеют противоположный эффект, это не то на что я надеялся, и Тесса хныкает. Буквально скулит, и обхватывает руками свои колени, - Это правда. Я люблю.
- Ты только любишь меня иногда, - говорит она, как будто это единственное, что она точно знает в этом мире.
- Чушь. Ты знаешь, что это неправда.
- Такое чувство, - шепчет она, глядя в сторону моря.
- Я знаю. Я знаю, что ты чувствуешь себя таким образом, - могу признаться что она, вероятно, испытывает это сейчас.
- Ты будешь любить кого-то все время, позже, - что, блять, она несет?
- О чем ты говоришь?
- В следующий раз, ты будешь любить ее все время.
Она разочаровалась во мне. В нас.
- Следующего раза не будет! - мой голос повышается, кровь кипит, угрожая разорвать меня прямо здесь.
- Есть. Я – твоя Энн.
О чем она продолжает говорить? Я знаю, что она пьяна, но какое отношение моя мама имеет к этому?
- Твоя Энн. У тебя появится Карен и она сможет родить тебе ребенка.
Тесса вытирает под глазами, и я соскальзываю со стула, чтобы встать на колени рядом с нею на земле.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, но ты ошибаешься, – как только мои руки обвивают ее плечи, она начинает рыдать. Я не могу разобрать ее слов, но я слышу... - дети... Карен... Энн... Кен...
Проклятая Кимберли, для чего она хранит такое большое количество вина в доме.
- Я не понимаю, какое отношение Карен или Энн, или любое другое имя, имеют к нам, - она может не хотеть меня, но сейчас она нуждается во мне.
- Ты-Тесса, а я-Гарри. Конец.
- Карен беременна, - Тесса рыдает в моей груди, - У нее будет ребенок.
- И? - я двигаю рукой вверх и вниз по ее спине, и не уверен, что сказать или сделать с этой версией Тессы.
- Я ходила к врачу, - она плачет, и я замираю.
Святое дерьмо.
- И? - я стараюсь не паниковать.
Она не отвечает на понятном языке. Ее ответ невнятный и полупьяный, и я пользуюсь моментом, чтобы попробовать мыслить здраво. Очевидно, что она не беременна; если бы она была, она бы не стала пить. Я знаю, Тессу, и я знаю, что она бы никогда, никогда, не сделала что-то подобное. Она одержима идеей стать матерью; она никоим образом не делала бы то, что угрожало бы ее будущему ребенку.
Она позволяет мне держать ее, пока она не успокоится.
- Ты хочешь? - Тесса спрашивает, минуту спустя. Ее тело все еще вздымается в моих объятиях, но слезы прекратились.
- Что?
- Ребенка? - она вытирает глаза, и я вздрагиваю.
- Хм, нет, - я качаю головой, - Я не хочу ребенка с тобой.
Ее глаза закрываются, и она снова скулит. Я повторяю свои слова в своей голове и осознаю, как они прозвучали.
- Я не это имел ввиду. Я вообще не хочу детей, ты же знаешь это.
Она шмыгает носом и кивает, по-прежнему тихо.
- Твоя Карен сможет родить тебе ребенка, - говорит она, ее глаза по-прежнему закрыты, она наклонила голову к моей груди.
Я все еще смущен, как никогда. Я провожу связь с Кеном и Карен и понимаю, что она мое начало, а не мой финал.
Я обхватываю своими руками вокруг ее талию и поднимаю ее с земли.
- Ладно, пора ложиться спать.
- Это правда. Ты сказал однажды, - она бормочет и обхватывает своими бедрами вокруг моей талии, что делает его легче, чтобы нести через раздвижную дверь и по коридору.
- Что сказал?
- Не может быть счастливого конца, - она цитирует мои же слова. Блядь, Хемингуэй и его дерьмовый взгляд на жизнь.
- Это было глупо с моей стороны, так говорить. Я не хотел тебя обидеть, - объясняю ей.
- Я люблю тебя достаточно теперь. Что ты хочешь сделать? Погубить меня? - она цитирует ублюдка снова.
- Тссс, мы можем процитировать Хемингуэя, когда ты будешь трезвой.
- Все по-настоящему плохое начинается с невинности, - говорит она около моей шеи, её руки и спина напрягаются, когда я открываю дверь ее спальни.
Мне нравилась эта цитата, потому что я никогда не понимал ее смысла. То есть мне казалось, что понимал, но только сейчас настал момент, когда то, о чем в ней говорится, происходит со мной, и я окончательно понимаю ее. Мой ум заполняет тяжелое чувство вины, я аккуратно кладу ее на кровать и сбрасываю подушки на пол, оставив одну для ее головы.
- Не так быстро, - я мягко командую. Глаза у нее закрыты, и я могу сказать, что она вот-вот уснет. Наконец-то. Я выключаю свет, надеясь, что она будет спать всю оставшуюся ночь.
- Оста-а-нешься? - говорит она, протягивая слово.
- Ты хочешь, чтобы я остался? Я могу поспать и в другой комнате,- предлагаю я, хоть я и не хочу. Она и так почти отключилась, и так не похожа на себя, я даже боюсь оставить ее в таком состоянии.
- Мхмм, - бормочет она, потянувшись за одеялом. Она дергает за край и разочарованно фыркает, когда у нее не получатся, потянусь одеяло на себя, чтобы полностью им укрыться. После того, как я все-таки накрываю ее, я снимаю свою обувь и забираюсь к ней в кровать.
Пока я обдумываю, сколько места мне следует оставить между нашими телами, она закидывает свои голые ноги на меня и оборачивает ими мою талию, тем самым притягивая меня ближе.
Я могу дышать. Наконец блядь, я могу дышать.
- Я боялся, что ты не придешь в себя, - признаюсь я в тишине темной комнаты.
- Я тоже, - соглашается она надломленным голосом. Я просунул свою руку под ее голову, и она двигает бедрами, ложась на меня полностью. Я не знаю, куда мне деться, я не знаю, что я с ней сделал, что она себя так чувствует.
Да—да, это сделал я. Я обращался с ней как с дерьмом и пользовался ее добротой. Я использовал шанс за шансом, который никогда не заканчивались. Я воспользовался её доверием, которое она давала мне и тупо разорвал, как будто оно ничего не значило, постоянно бросая все эти шансы ей в лицо, каждый гребанный раз, когда я чувствовал, что не был достаточно хорош для нее. Если бы я просто принял ее любовь, с самого начала принял ее доверие и хранил её любовь, она ведь пыталась дышать мною, и конечно она не была бы, такой как сейчас. Она бы не захотела лежать рядом со мной пьяной и расстроенной, разбитой и уничтоженной мною.
Она исправляла, излечила меня; она приклеивала крошечные фрагменты моей чертовой души во что-то невозможное, во что-то чего и быть не могло. Она превратила меня во что-то—она заставила меня стать нормальным, почти – но она смогла по крупицам, по каплям склеить меня, во мне она потеряла эту каплю себя, и я просто кусок дерьма, которому нечего ей предложить. Все, чего я так боялся, произошло, и независимо от того насколько бы я не пытался предотвратить это, теперь я вижу, что сделал ее хуже.
Я изменил и разрушил ее, именно так, как я и обещал ей, несколько месяцев назад…Это кажется безумным.
- Мне правда жаль, что я погубил тебя, - шепчу я в ее волосы, когда слышу как она начинает медленно дышать, проваливаясь в сон
- Мне тоже... – вздыхает она, и это сожаление заполняет небольшие пространство между нами, поскольку она тут же уходит в сон.
POV Тесса
Моя голова гудит. Все, что я слышу-это гудение, моя голова будто может взорваться в любой момент. И здесь очень жарко. Слишком жарко. Гарри тяжелый. Его гипс давит на мой живот, и я чувствую, что мне нужно сходить в туалет.
Гарри.
Я поднимаю его руку и начинаю неуклюже шевелиться, буквально, высвобождаясь из под его тела. Первое что я делаю, так это выключаю его, назойливо жужжащий, телефон. Сообщения и звонки от Кристиана заполнили весь экран. Я быстро и просто отвечаю ему "С нами все в порядке" и ставлю телефон на беззвучный режим, прежде, чем уйти в ванную комнату.
Сердце колит в груди и остатки вчерашнего злоупотребления алкоголем дают о себе знать, плавая по моим венам. Мне не следовало пить столько вина. Нужно было остановиться после первой бутылки. Или после второй. А может после третьей?
Засыпая, я не могу вспомнить и то, как Гарри пришел сюда. Все вспоминается сумбурно, его голос по телефону, но мне трудно разобраться в своих воспоминаниях и я не до конца убеждена, что это происходит на самом деле. Но сейчас он здесь, спит в моей кровати, так что детали не так важны.
Я подошла к раковине и включила холодную воду. Плеснула на лицо, так как обычно делается в молодежных фильмах, но это, как-то мало сработало. Вода не разбудила меня и не смыла мои ненужные мысли, она лишь заставила растечься всю мою вчерашнюю тушь вниз, по лицу.
- Тесса? - Гарри зовет меня. Я закрываю кран и выхожу в коридор.
- Да? - говорю я, избегая его глаз.
- Почему ты не спишь? Ты же заснула только два часа назад.
- Я не могу спать, - отвечаю я, пожимая плечами и чувствую неловкое напряжение в его присутствии.
- Как ты себя чувствуешь? Ты слишком много выпила прошлой ночью, - я следую за ним в спальню и закрываю дверь позади меня. Он уселся на край кровати, а я тем временем лезу обратно под одеяло. Я не чувствую, что сейчас день на улице. Ладно, хоть солнце еще даже не взошло.
- У меня болит голова, - признаю я.
- Я точно уверен, что тебя рвало полночи, малыш, - я съеживаюсь, вспоминая, как Гарри держал мои волосы, гладя меня по плечам, чтобы успокоить меня, пока, я , черт возьми, опустошала свой желудок в унитаз.
Доктор Уэст принес плохие новости. Интересно, поделилась ли я спьяну этой новостью с Гарри? О, нет! Я надеюсь, что нет.
- Что... Что я говорила прошлой ночью? - спрашиваю я. Он вздыхает и проводит рукой по волосам.
- Ты говорила о Карен, и о моей маме. И я даже не хочу знать, что это могло значить, - он морщится и я предполагаю, что я точно также выгляжу сейчас.
- И это все? - как же я надеюсь, что это реально все, что я ему сказала.
- В основном. О, ну, еще ты цитировала Хемингуэя, - он улыбается, и я вспоминаю, каким обаятельным он может быть.
- Нет, я не делала этого, - я прикрываю свое лицо ладонями от смущения.
- Как раз-таки это ты и делала, - мягкий смех исходит с его губ и я подсматриваю за тем, как он смеется через дырки между ладонями, пока он добавляет, - А еще ты говорила, что примешь мои извинения и дашь мне еще один шанс, - его глаза встречаются с моими сквозь мои раздвинутые пальцы. И я не могу отвести взгляда от него. Он хороший, действительно хороший.
- Лжец, - я не уверена, хочу ли смеяться или плакать. Мы снова здесь. Посреди нашего старого места. Я не могу игнорировать то, что он начал чувствовать по-другому, но в тоже время я не могу быть доверчивой, исходя из прошлого опыта. Всегда казалось, что он чувствует ко мне, что-то большее, когда он давал обещания и не держал их.
- Ты хочешь поговорить о том, что было прошлой ночью? Потому что я ненавижу видеть тебя такой. Ты была сама не своя. Это, действительно, напугало меня, когда я говорил с тобой по телефону.
- Я в порядке.
- Ты была очень пьяна. Ты напилась до такого состояния, что заснула на улице в патио, и эта пустая бутылка, летящая прямо в лицо...
- Это не круто найти кого-то, как я, да? - я чувствую себя сволочью, как только слышу эти слова. Его плечи опускаются
- Нет, это правда, не так.
Я начинаю лихорадочно вспоминать ночи или даже дни, когда я находила Гарри пьяным. Пьяный Гарри - это парочка разбитых ламп, отверстий в стенах, и неприятных слов, которые делали глубокие раны в сердце.
- Этого больше не повторится, - будто бы, читая мои мысли Гарри отвечает мне на мою претензию.
- Я не хотела... - начинаю врать я, но он знает меня слишком хорошо.
- Ты права. Все в порядке. Я заслужил это.
- В любом случае, это было нечестно с моей стороны, тыкать этим в лицо, - мне нужно научиться прощать Гарри, иначе в нашей жизни никогда не будет мира и спокойствия после этого.
Я не услышала, как завибрировал телефон. Но Гарри достает его телефон из тумбочки и отвечает на звонок, прижимая к своему уху. Я закрываю глаза, чтобы хоть как-то снять пульсирующую боль в моей голове, в то время, как он проклинает Кристиана. Я машу рукой, пытаясь остановить его, но он игнорирует меня, пытаясь сказать Кристиану, какой он мудак.
- Ты должен был, блять, ответить. Если бы, что-нибудь случилось с ней, ты бы за это отвечал, черт подери, - Гарри рычит в трубку, а я стараюсь, как-нибудь остановить его разговор.
Я в порядке. Я выпила слишком много, потому что был плохой день, но сейчас я в норме. Что плохого в этом?
Когда он вешает трубку, я чувствую, как матрас рядом со мной проминается и Гарри отталкивает руку, лежавшую у меня на глазах.
- Он говорит, что ему очень жаль и, что он не вернется домой, что бы проверить нас, - произносит Гарри в дюймах от моего лица. Я вижу щетину на его челюсти и подбородке. Не знаю, может я еще в состоянии опьянения или же просто сошла с ума, но я тянусь и дотрагиваюсь до его подбородка. Мои действия удивляют Гарри и его глаза покрываются дымкой удовольствия от того, как я глажу его кожу.
- Что мы делаем? - он наклоняется еще ближе.
- Я не знаю, - отвечаю я лишь правду. Я вообще понятия не имею, когда дело доходит до Гарри. И никогда не имела. Внутри мне больно и грустно, я чувствую, что меня предал собственный организм и существенную природу кармы, да и жизнь в целом, но на самом деле, я знаю, что Гарри все это забрал у меня. Даже, если только временно, но он может помочь мне забыть все проблемы. Он может очистить весь этот хаос из моей головы, так же, как и я это делала для него.
Теперь я все поняла. Поняла, когда он говорил мне, что он нуждался во мне все то время. Теперь я понимаю, все, что происходило с ним.
- Я не хочу пользоваться тобой.
- Что? - смущенный он интересуется.
- Я хочу, чтобы ты заставил меня забыть все это, но я не хочу использовать тебя. Я хочу быть рядом с тобой прямо сейчас, но я не изменю, решения о перерыве в отношениях, - я надеялась, что он поймет, то, что я не могу сказать ему.
Он опирается на свои локти и смотрит на меня.
- Меня не волнует, как и почему, но, если ты хочешь меня, ты в любом случае не должна объяснять это, я уже твой, - его губы рядом с моими настолько близко, что я могла бы просто поднять голову и легко прикоснуться к ним.
- Прости, - я поворачиваю голову. Нет, я не могу использовать его, таким образом, делая вид, что это он использует меня. Это не просто физическое отвлечение от моих проблем-это было бы гораздо больше... Я все еще люблю его. Хотя мне иногда жаль, что я делаю это. Если бы я была сильнее, я бы могла сказать, что это простое влечение, типа нет желаний, нет чувств. Только секс. Но мое сердце и совесть не позволяют. Это так же больно, как и то, что со мной делает мое будущее. Я не могу, просто не могу использовать его, особенно сейчас, когда он приложил столько усилий. Это было бы тяжело для него.
Пока, я сражалась сама с собой, он бросает свое тело прямо на мое и собирает обе моих руки в запястье одной из своих рук.
- Что ты дела... - он поднимает мои руки над моей головой.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - Гарри целует мою шею, и тело берет вверх над разумом. Я поворачиваю шею, чтобы ему было удобнее подступиться к чувствительным участкам моей кожи.
- Это не честно по отношению к тебе, - я ахаю, когда он тянет мочку моего уха своими зубами. Он отпускает мои руки, настолько долго, чтобы я успела снять с себя футболку и швырнуть ее на пол.
- Это нечестно по отношению к тебе, детка. Ты даже позволяешь прикасаться к тебе после всего того, что я сделал, но я хочу тебя. Я всегда хочу тебя. И я знаю, что ты тоже хочешь меня, но борешься с этим, но, пойми, я делаю это, чтобы отвлечь тебя. Позволь мне... - он наваливается всем своим весом на меня. Его бедра прижимают меня к матрасу доминирующим и требовательным образом, что мое сознание уплывает быстрее, чем от вчерашнего вина. Его колено скользит между моими бедрами, и он открывает их, - Не думай обо мне, думай о том, что ты хочешь сейчас...
- Ладно, - я киваю и начинаю стонать, когда его колено трется у меня между ног.
- Я люблю тебя, не смей чувствовать себя плохо, я покажу тебе, - он говорит мне такие нежные слова, но его руки становятся шершавыми, когда одна из них держит мои запястья на стенке кровати, а другая уже проникает в мои трусики, - Ты такая мокрая, - он стонет, двигая пальцами вверх и вниз, когда между ног становится влажнее. Я стараюсь держаться, но он подносит палец к моему рту и толкает его прямо в мои губы, - Так мило, не правда ли?
Он не дает мне ответить, прежде чем освобождает мои руки, меняя свою позицию. Теперь его голова находится у меня между ног. Его язык нежно ласкает мой клитор, и в этом месте я начинаю теряться. С каждым толчком его зыка во внутрь меня, я теряюсь в реальности. Я больше не зла и ни чем не омрачена, я не концентрируюсь на сожалениях и ошибках. Начинаю сосредотачиваться на моем и на его теле. Я концентрируюсь на том, как он стонет напротив меня, когда я дергаю его волосы и на том, как мои ногти оставляют злобные маленькие линии поперек его лопаток, как он толкает два пальца в меня. Я могу думать сейчас лишь о его прикосновениях , и каждая частичка моего тела внутри и снаружи доказывает это тем, что отвечает на его действия сладкими судорогами.
Замечаю, как он резко задерживает дыхание, и прошу его развернуться, и позволить мне теперь насладится им, пока он доставляет мне удовольствие, как он толкает свои джинсы на пол и почти срывает с себя рубашку. Я не успеваю понять, как он поднимает меня и теперь, мое лицо напротив его члена. Мы никогда не делали этого раньше, но мне нравится то, как он стонет мое имя, когда я беру его в рот. И снова фокусируюсь на том моменте, как его пальцы зарылись внутри моих бедер и то, как он лижет меня, а я сосу его огромный член.
Чувствую давление внутри себя и слышу грязные вещи, которые он говорит мне, доводят меня до экстаза. Я кончила первой, а затем он заполнил спермой мой рот, и я чуть в обморок не упала от облегчения, мое тело чувствует легкость и свободу. И я стараюсь не обращать внимание на то, что чувствую себя виноватой за то, что его прикосновения стали лишь лекарством от моей болезни.
- Спасибо, - я дышу ему в грудь, когда он тянет меня на себя.
- Нет... Спасибо тебе, - он улыбается мне сверху вниз и целует мое голое плечо, - Ты собираешься сказать мне, что тебя беспокоит?
- Нет, - я провожу пальцем по черной линии его тату, того самого дерева на груди.
- Отлично. Тогда, ты выйдешь за меня замуж? - его тело движется, от его мягкого смеха, прямо подо мной.
- Нет, - я смотрю на него, надеясь, что он только дразнит меня так.
- Отлично. Тогда ты переедешь ко мне?
- Нет, - я перекидываюсь на другую группу татуировок. отслеживая сердцеобразный конец бесконечности, нарисованной там.
- Я приму это, как "может быть", - он смеется, обнимая мою спину, - Ты пойдешь со мной на ужин сегодня?
- Нет, - отвечаю я слишком быстро. Он смеется.
- Я приму это, как "да", - его смех обрывается, когда до нас эхом доходит скрип входной двери и чьи-то голоса.
- Дерьмо, - мы сказали это одновременно. Он в недоумении смотрит на меня, а я пожимаю плечами, прежде чем начать рыться в ящиках, в поисках одежды.