Старая каменная табличка

В порту Хориниса, как обычно, царило оживление. Только если днём это была деловая суета, сопровождаемая стуком молотков, бранью грузчиков и скрипом подъёмников, то теперь, с наступлением ночи, народ принялся развлекаться. Над причалами неслась удалая моряцкая песня. Откуда-то из темноты возле складов долетали грязная ругань и звуки ударов. Двое оборванцев, остановившись напротив дома картографа, по очереди отхлебывали что-то из большой, оплетённой соломой бутыли. От таверны «У одноногого разбойника» или «Красного фонаря» доносился женский визг и чей-то истерический смех. На причале под фонарным столбом скучали трое стражников. Им тоже явно хотелось развлечься или уж завалиться спать, но служба есть служба. Проходя мимо них, Клиф сунул старшему несколько золотых и попросил присмотреть, чтобы на корабль не пролез какой-нибудь бездельник. Стражник согласно наклонил голову. Всё равно им торчать на пристани до рассвета, так почему бы не получить за это несколько лишних монет? Больше всего народа было на узкой, ярко освещённой улочке между портовой таверной и заведением Бромора. Здесь толпились успевшие подвыпить моряки со стоящих в гавани кораблей, жители Портового квартала — рабочие с верфи, нищие, рыбаки, грузчики, воры и тому подобная публика. Какой-то задиристый матрос заступил было друзьям дорогу, но их крепкие фигуры, оружие и решительные лица мигом отбили у него желание затевать ссору. Когда троица уже миновала таверну, из тёмного проулка выбежал какой-то парнишка, споткнулся и рухнул бы им под ноги, если бы Элард не схватил его за шкирку и не поставил на ноги. — Спасибо, ты настоящий друг! А как тебя зовут? А куда вы идёте? Можно я пойду с вами? А то этот дурак всё время меня дразнит и бьёт! — затараторил мальчишка, указывая в ту сторону, откуда прибежал. Клиф взглянул в том направлении и увидел прятавшегося в тени ещё одного подростка, на вид чуть старше первого. — Эй, а ну, иди сюда! — велел Клиф. Парнишка с независимым видом вышел на свет фонаря и засунул руки в карманы рваных штанов. — Ба, да это, никак, Рен! — узнал его Клиф. — Что за Рен? — без особого любопытства уточнил Лерой. — Местный оболтус. Его отец, Вильям, подрабатывает на погрузке кораблей, а иногда рыбачит вместе с Фаримом, пока этот вот оглоед бездельничает и суёт свой нос в каждую дырку. — Неправда, я отцу помогаю! — возмутился Рен. — В самом деле? Хвалю. Вот только зачем ты дурачка обижаешь, а? — строго спросил Клиф. — Ты же знаешь, что Мад не в себе. — Я не дурачок! Это ты дурачок! И Рен тоже дурачок! А я умный, и Альвин говорит, что я умный! Он меня взял в главные помощники, навоз в загоне чистить! От овец всегда много навоза, а ты обзываешься! — возмутился Мад, вертясь в бесплодных стараниях освободить свой воротник из железных пальцев Эларда. — А чего он пристал? «Тебе нужен друг, тебе нужен друг?!» — передразнил Рен Мада. Вышло очень похоже, так что все невольно заухмылялись. — Нехорошо издеваться над слабыми, — продолжал свои нравоучения Клиф. — Если ты уже сейчас так себя ведёшь, то кем же ты станешь, когда вырастешь? — Пиратом! — задрав нос, заявил Рен. Все трое расхохотались. — Ладно, Клиф, оставь их в покое, — отсмеявшись, сказал Лерой. — Элард, отпусти этого бедолагу. Элард разжал пальцы, и Мад немедленно шлёпнулся задом на брусчатку. — Ты мне не друг! — заявил он, хватаясь за ушибленное место. — Да я, в общем, и не напрашиваюсь, — развёл руками тот. Парнишка бессмысленно хлопал глазами — ответ Эларда явно оказался для него слишком сложным. — Ты у Альвина ночуешь? — спросил Клиф. — У Альвина. Альвин добрый, мы с ним друзья! Он разрешает спать на сушёной траве, которую едят овцы! Овцы тоже добрые и мы с ними друзья! — Ну, ступай тогда к Альвину и ложись спать, — подтолкнул Клиф Мада в направлении дома мясника. — А этот куда делся? — огляделся Лерой в поисках Рена. Но того уже и след простыл. Друзья поднялись в Нижний квартал, свернули налево и, миновав арку, оказались в таверне «Весёлая маска». Это было куда более приличное заведение, нежели «У одноногого разбойника». За чисто выскобленными столиками чинно восседали посетители — ремесленники, торговцы, пара свободных от службы стражников, наёмник из охраны торгового каравана. Брайан уже занял для друзей стол в углу и призывно махал им рукой. Приветственно кивнув возвышавшемуся за стойкой Корагону, друзья направились на свои места. Когда все трое уселись на скамейки, рядом как из-под земли вырос худощавый вертлявый человечек, сияющий чисто выстиранным белым фартуком, угодливой улыбкой и смазанной маслом аккуратной бородкой. — Чего подать почтенным господам? — приветливо осведомился он. — Для начала жаркого, сыра, фруктов и красного монастырского. Пока пару бутылок, а там посмотрим, — велел Лерой. — Только учти, если на вкус и запах оно будет отличаться от того, которым меня не далее как сегодня утром угощал мастер Ультар, то клянусь твоей бородой — ты этой самой бороды тут же и лишишься. Уразумел? — Ну что вы! Для вас всё только самое лучшее! — залебезил вертлявый и мигом испарился. — Сурово ты с ним, — покачал головой Элард. — Старательный же малый. — Грим-то? Что да то да, старательный, — усмехнулся Клиф. — Правда, старательность его до добра не доведёт. — Почему? — удивился Элард. — Да ходит слушок, что наш Грим наводит на подвыпивших клиентов с толстыми кошельками «работничков» Ночной гильдии, — ответил за Клифа Брайан. — За руку его, конечно, пока не ловили, но для подозрений есть все основания. Попомни мои слова, рано или поздно он окажется за Барьером. — В наше время там кто угодно может оказаться, — вздохнул Лерой. Помолчали. Шустрый Грим притащил блюдо с дымящимся мясом и вино. Потом принёс крупно нарезанный сыр, хлеб, тарелку с яблоками и виноградом. Друзья приступили к пиру. Вскоре настроение их улучшилось, потекла оживлённая беседа. В таверне меж тем появлялись новые посетители взамен уходящих. За соседним столиком пристроилась четвёрка охотников. Лесные бродяги свалили у стены свои сумки и длинные луки, расстегнули вороты потёртых кожаных курток и стали наперебой заказывать всякую всячину улыбчивому Гриму. Элард, сидевший лицом к охотникам, глядел на них во все глаза. — Ты посмотри, Лерой, как этот парень похож на тебя! — воскликнул он. Друзья обернулись. — С ума сойти! — выразил своё изумление Клиф. — Похоже, отец Лероя был в молодости тем ещё ходоком! — Попридержи язык! — шикнул на него Лерой. — У меня и без тебя такое чувство, словно я раздвоился. — А вы что, не знаете его, что ли? — удивился Брайан. — Это же Гаан. Он всё время вместе с этими ребятами охотится. Тот, что слева — Драгомир. А эти двое — Никлас и Гримбольд. Они Хараду недавно новые ножи заказывали. Охотники тоже заметили пристальное внимание, которое им оказывала компания за соседним столом. Тот, кого ученик кузнеца назвал Драгомиром, не стал играть в дипломатию, а попросту спросил: — Эй, ребята, какого демона вам от нас надо? Чего вы на нас уставились? Тут сидевший рядом с ним охотник со светлой бородой, которого звали Никлас, тоже обратил внимание на сходство своего молодого товарища и Лероя. — Ого! Глянь, Гримбольд, похоже наш Гаан и этот малый — птенцы из одного выводка! — толкнул он локтем смуглого жилистого зверобоя с крючковатым носом. — Бывает же такое! — поразился Гаан. — Грим! — позвал Лерой разносчика, который как раз принёс охотникам закуски. — Притащи отважным зверобоям по бутылке вина за мой счёт. И нам ещё парочку. Не прошло и получаса, как охотники и искатели сокровищ, сдвинув столы, пировали вместе. Со всех сторон сыпались шутки и предположения относительно причины сходства Гаана и Лероя. От некоторых из них краснели уши даже у всякое слыхавшего Грима, который бегал туда-сюда, едва успевая подавать еду и выпивку. — Не знаю, родня мы или нет, но я должен сделать тебе подарок, — дружески похлопывая по спине Лероя, заплетающимся языком говорил Гаан. Он потянулся за валявшейся у стены сумкой, едва не упав при этом со скамейки, покопался там и извлёк отлично выделанную шкуру с лоснящимся чёрным мехом. — Варг! Сам добыл. Чуть не сожрал меня, с-скотина. Дарю! — заявил охотник и повесил мех Лерою на плечо. — Спасибо, брат! — едва не прослезился тот. — Я тоже должен тебе что-нибудь подарить. Подарить было нечего, и тогда Лерой достал из сумки чёрный мешочек и вытащил из него первый попавшийся предмет. Это была та плоская штука с непонятными буквами. — Вот, держи! На память, — положил он подарок перед Гааном. — Это чего? — не понял тот. — Откуда я знаю? Какая-то древность. Гаан недоверчиво взял подарок в руки и принялся его разглядывать. — А я уже видел такие закорючки, — заявил он. — Не может быть! Где? — вскинулся Лерой. — В пирамиде. Знаешь Долину Пирамид? — Не знаю. Но слышал. — Ну вот, там и видел. Точно такие же закорючки. — Покажешь? — Сейчас? — А почему нет? — Ну-у... — выпятив нижнюю губу, задумался Гаан. — Эй, хватит там шептаться! Давайте лучше выпьем! — проорал над ухом Лероя Драгомир. — За удачу! И все выпили за удачу. Затем за дружбу. Потом за что-то ещё... Очухались Лерой, Гаан, Элард и Драгомир уже в городской тюрьме, помещавшейся рядом с казармами. Брайана, Никласа и Гримбольда нигде видно не было. Зато по другую сторону решётки обнаружилось хмурое лицо Вульфгара — начальника городской стражи. — Как спалось? — ехидно осведомился он у заключённых. — Жестковато тут у вас, — морщась от боли в голове, проворчал Лерой. — А ты разве ещё не привык? Поди, не первый раз у нас ночуешь, — ухмыльнулся Вульфгар. — Давненько тебя тут не было. Говорят, болел? Вижу, вижу — поправился. Позади Лероя раздался плеск воды и фырканье. Это Элард засунул голову в заботливо поставленную стражниками в углу темницы бадейку с водой. К его занятию немедленно присоединились остальные узники. — Короче, Вульфгар, прекращай измываться, — простонал Лерой. — Или выпускай нас уже, или притащи пива. Башка раскалывается. — Может, тебе ещё и музыкантов позвать? — продолжал глумиться начальник стражи. — Не, музыканты вчера уже были... Кажется, — постарался припомнить Лерой. — А как же, и музыканты, и девочки в «Красном фонаре». Это где вы драку устроили. Там вас и повязали мои ребята. Пришлось даже дневную смену поднимать, иначе бы не справились, — подсказал Вульфгар. — Вон того здоровяка с его двуручником еле скрутили. Руга уже предлагал его пристрелить, чтоб зря не маяться. — И что? — тупо спросил Лерой. — И ничего. Набуянили на полторы тысячи золотых. Сами заплатите или дружков своих попросите? — Каких дружков? — Ну, с вами же ещё Гримбольд с Никласом были? Седина, понимаешь, в бороду... Пили вместе, но у них-то ума хватило удрать до появления стражи. — А Брайан? — уточнил на всякий случай Лерой. — А что Брайан? Он с утра в кузнице молотом машет. Правда, бледный весь какой-то и синяк под глазом, — развлекался Вульфгар. — Так что, штраф платить он будет или ты? — Я... наверное... — угрюмо ответил Лерой и обернулся назад. — Клиф! Слышишь, нет? У нас деньги остались? — Если на корабль никто не забрался и не нашёл мой тайник, то остались, — скорбным голосом отозвался тот, кривя разбитую губу и ероша мокрые волосы. — Вот и славно, — подытожил Вульфгар. — Выметайтесь отсюда, и чтоб к вечеру полторы тысячи были у меня. Или будете с судьёй разбираться, а у него разговор короткий. Мика, выпускай их! Решётка с душераздирающим скрежетом сдвинулась в сторону и заключённые гуськом выбрались из темницы. — Ведь обещал отцу, что буду сторониться хмельного... — печально проговорил Элард в пространство. — Добришко ваше на столе, — сообщил Мика. Освобождённые узники окружили заваленный вещами стол и принялись разбираться, что кому принадлежит, пристраивая на место пояса, сумки и оружие. — Кажется, ты мне это вчера подарил, — поднял Гаан непонятный предмет. — А ты мне кое-что обещал показать, — припомнил Лерой. — Я от своих слов не отказываюсь, — ответил молодой охотник. — Только давай завтра. — Да уж, сегодня у нас совсем другие заботы, — проворчал искатель сокровищ.