Старая каменная табличка

— Благодарю вас, мастер Ультар, — с чувством произнёс Лерой и отвесил неглубокий, но церемонный поклон, ясно дававший понять, что парень получил неплохое воспитание. — Оказывать помощь всем, кто в ней нуждается, — наш долг, — ответил пожилой маг. — Позволь дать тебе на прощанье несколько советов. — Почту за счастье, почтенный Ультар, — вновь склонил голову Лерой. — Полученная тобой рана была очень опасна. В первую очередь тем, что была нанесена когтями нежити, источавшими Тьму. Поэтому впредь постарайся избегать соприкосновений с нечистыми порождениями Белиара, в течение месяца ежедневно протирай место ранения настойкой целебного корня и не забывай возносить молитвы Инносу. Они лучше любых лекарств укрепят твоё телесное и душевное здоровье. — Ещё раз позвольте выразить мою глубокую признательность. Обещаю неуклонно следовать всем вашим советам. Также прошу принять мой скромный дар на благо церкви Инноса, — с этими словами Лерой протянул Ультару кожаный мешочек, содержавший сотню золотых монет. — Да освятит Иннос твой путь, сын мой! Твоя набожность делает тебе честь. Особенно после неслыханной щедрости, проявленной твоими друзьями ради твоего спасения, — озарилось доброй улыбкой лицо мага. Лерой, борясь с нехорошим предчувствием, попрощался со своим спасителем и довольно бодрым шагом, лучше всяких слов подтверждавшим высокое качество лечения, направился к калитке в монастырской стене. Послушник, исполнявший обязанности сторожа, почтительно распахнул перед ним чуть слышно скрипнувшую створку, и Лерой покинул обитель магов Огня, в которой провёл больше месяца. Оказавшись на вымощенной камнем площадке, отделявшей калитку от длинного моста через наполненное водами горной реки ущелье, Лерой немедленно попал в крепкие объятья своих друзей — Клифа и Эларда. — Как же я рад видеть тебя живым и здоровым! — искренне воскликнул Клиф. — Спасибо, что вовремя притащили меня в монастырь и оплатили лечение, — с чувством ответил Лерой. — Маг сказал, что ещё бы несколько часов — и меня бы уже ничто не спасло. — Это тебе Эларда стоит благодарить, — ответил Клиф. — Он тебя на себе приволок из того подземелья. Ну и с попутным ветром повезло — мы домчались до Хориниса всего за пару дней. — Клиф выжал из твоей посудины, что только можно, — вставил Элард. — Судно скрипело на волнах так, будто вот-вот развалится. А я двое суток без сна и роздыха вычерпывал воду из трюма и затыкал щели всем, что попадалось под руку! — Вы молодцы! — воскликнул Лерой, когда они уже шли по мосту. — Мы все трое молодцы. Остались живы и привезли целую кучу золота. Мы ведь теперь богаты, понимаете вы это? Ответом ему было смущённое молчание. — Что такое? — с новой силой вспыхнувшим подозрением спросил Лерой, резко остановившись на середине моста. — Боюсь, что насчёт богатства ты погорячился, — вздохнул Клиф. — Но, безусловно, наше положение теперь намного лучше, чем в тот день, когда мы ввязались в эту авантюру с поиском сокровищ. — Но там же была целая гора! Она сверкала и переливалась! Я хорошо её разглядел, прежде чем проклятый скелет мракориса рванул меня когтями... — в растерянности горячился Лерой, двигаясь дальше. — А ещё там была приличная куча магической руды! — Угу. Если бы ты поменьше глазел по сторонам, то эта тварь тебя бы и не достала, — проворчал Элард. — Так вы что, сразу повезли меня на Хоринис, даже не погрузив наше золото в трюм?! — воскликнул Лерой. — Нет же, мы всё погрузили, — возразил Клиф. — Тем более, поначалу твоя рана хоть и выглядела опасной, но не настолько. Мы же не маги, чтобы сразу понять, что нежить занесла туда какую-то гадость. Так что мы сначала погрузили всю найденную вами кучу сокровищ. Вот только руду пришлось оставить. Во-первых, она бы всё равно не влезла в трюм. Во-вторых, нам с Элардом пришлось её отдать в уплату за помощь в погрузке местным парням — Бэнни, Шейну, Деклану и Карверу. Знаешь, как у них глазки загорелись при виде нашей добычи? Благо, Эларда и его двуручник на острове все очень хорошо знают. Да и я при нужде легко могу разбить пару глупых голов... Ещё родителям Эларда нужно было кое-что оставить. Лерой почесал затылок. — Демон с этой рудой! — заявил он. — Но груда сокровищ действительно была здоровенная. За сколько вы всё это продали? — Ну, почти сорок тысяч мы выручили. На самом деле, золота там оказалось не так уж много. Большую часть добычи составляли старинные медные монеты с непонятными надписями. Я их продал кузнецам на вес. Было несколько медных и свинцовых статуэток, лишь сверху покрытых золотом и серебром. Но кое-что ценное, конечно, тоже нашлось. Будь у нас время, можно было бы подождать более выгодной цены, но ты метался в бреду, Ватрас не смог тебе помочь и посоветовал как можно скорее доставить в монастырь, где есть необходимые зелья, инструменты и сведущие в исцелении магических ран люди. Поэтому деньги на лечение были нужны срочно, — терпеливо, будто говорил с капризным ребёнком, стал растолковывать Клиф. — Вообще, надо было руду грузить, а ту кучу старого хлама оставить землякам Эларда. — Выходит, вся наша добыча ушла на моё исцеление? — приуныл Лерой. — Не вся, но половина — точно. Из оставшихся денег пришлось заплатить налоги, а большую часть — потратить на ремонт твоего корабля. Иначе бы он просто затонул прямо возле причала. Зато теперь ребята с верфи Гарвелла привели его в порядок — починили и заново осмолили корпус, заменили снасти и паруса. Так что можно хоть сейчас отправляться в плавание. Бочонки для воды, запас сухарей, муки, солонины и вина я закупил. В этом году продовольствие довольно дёшево, — пояснил Клиф. — Так что, у нас ничего не осталось? — Почему ничего? На наши с тобой доли приходится почти три тысячи золотых наличности. Лично я раньше и таких денег в руках никогда не держал. А Элард свою долю взял не деньгами. — А чем? — насторожился Лерой. — Вот этим, — улыбнулся Элард и прикоснулся к торчавшей из-за плеча тёмной рукояти. — Покажи! — потребовал Лерой. Элард в ответ молча пожал плечами, снял со спины длинный двуручный меч и подал его Лерою рукоятью вперёд. Тот окинул оружие оценивающим взглядом. — Рукоять простая. Похоже, из рога драконьего снеппера. А клинок хорош! Судя по цвету, сталь с большой примесью магического металла, — повертев меч так и сяк, с видом знатока заявил Лерой. — И баланс хороший. Правда, для меня такая игрушка тяжеловата. Но тебе, должно быть, в самый раз. — Да я, как только в руки его взял, так сразу и понял, что нипочём с ним не расстанусь, — ответил Элард. — Держи, — сказал Лерой, возвращая оружие. — Уж полутора тысяч он точно стоит. А, может, и больше. Не чета той ржавой железяке, которую ты таскал дома. — Это точно, — ответил Элард, на ходу пристраивая меч за спиной, на его законное место. — Зайдём в «Мёртвую гарпию»? — предложил Клиф, кивнув в сторону показавшейся впереди таверны. — Нет уж, — мотнул головой Лерой. — Идём сразу в Хоринис. Хочу посмотреть, на что вы потратили остатки моего золота. — Поверь, ты будешь доволен, — уверенно сказал Клиф. И трое друзей двинулись дальше по дороге, строя планы насчёт ближайшего будущего. Клиф предлагал закупить на оставшиеся деньги шкур и пшеницы, отвезти их на Хорелиус и продать подороже. Потом закупить там местных товаров и... Лерой не соглашался, заявив, что ещё его покойный отец сокрушался по причине отсутствия у сына — наследника многовековой династии морских торговцев — склонности к семейному ремеслу. Поэтому им стоит поискать новых сокровищ или заняться охотой на редких дорогих зверей, обитающих на дальних островах. А Эларду было всё равно, его устраивал любой из предложенных вариантов. Главное, что у него были друзья, отличный меч, о каком совсем ещё недавно он не мог и мечтать. И ещё перед ним лежал огромный мир, полный загадок, борьбы и приключений. Мир, в котором крохотный островок, где он родился и провёл всю предыдущую жизнь, был всего лишь едва приметным пятнышком на карте. Молодые люди ходко двигались по дороге на Хоринис, оживлённо беседуя и затевая споры. Больше всех говорил Лерой, уже оправившийся от неприятного известия о том, что весёлая беспечная жизнь, которую он уже нарисовал в своём воображении, ему в ближайшее время не светит. Этот парень привык быть душой общества, говорил цветисто и непринуждённо жестикулировал. И хотя ростом и телосложением он уступал своим спутникам, однако на их фоне совсем не терялся. Несмотря на только что перенесённую тяжёлую болезнь, двигался Лерой легко и ловко. Видно было, что учитель фехтования, к которому отец водил его с раннего детства, не даром ел свой хлеб. Одежда на парне тоже была приметная — довольно дорогая и подобранная со вкусом, хоть и далеко не новая. Правда, странный контраст с манерами и одеждой Лероя составляло его лицо — обыкновенное, как стоптанный сапог, да ещё и покрытое сейчас многодневной щетиной. Невзрачные черты, ничем не примечательные редкие чёрные волосы, простодушный взгляд — таков был портрет этого отпрыска разорившегося купеческого рода. Клиф и Элард были примерно одного роста — выше Лероя на полголовы. Оба мускулистые, широкоплечие и подвижные, они могли бы показаться родными братьями, если бы не их совершенно разные лица. Самой выдающейся чертой облика Клифа был крупный нос с горбинкой. Внешность его дополняли коротко подстриженные русые волосы, толстые губы и выпуклый лоб, из-под которого с подозрением глядели на мир небольшие, умные, голубовато-серые глаза. Элард же был темноволос, его лицо с чистыми соразмерными чертами светилось энергией и добродушием. Единственным происшествием за всё время пути оказалась находка свежих волчьих следов. Они отчётливо отпечатались на влажной после недавнего дождя дороге. Но самих хищников нигде видно не было, да и дорога вскоре стала более оживлённой — обитатели ближайших ферм как раз возвращались по домам с городского рынка. А там, где дорога делала поворот и уже видны были стены и башни Хориниса, о чём-то беседовали двое монастырских послушников и стражники из дозора, что ежедневно обходили основные дороги этой части острова. Стоявший у подъёмного моста стражник Пабло, завидев приближающихся к городским воротам парней, приветливо кивнул им и посторонился. — С выздоровлением, Лерой! — окликнул он старого знакомого. — А, Пабло! Всё торчишь тут дни напролёт? Не скучно? — отозвался тот. — Ну, должен же кто-то трудиться, пока некоторые пролёживают бока на монастырских перинах, — засмеялся стражник. Парни миновали рынок, на котором даже в этот предвечерний час было полно народа, прошли мимо казарм городской стражи и постоялого двора «Спящий толстосум». Пройдя через арку под кирпичной башней, попали на Ремесленную улицу и задержались перед кузней «Горячая наковальня». Её владелец — кузнец Харад — недавно вернулся с материка, где принимал участие на войне с орками. С войны он вывез массу впечатлений, в основном малоприятных, несколько ран, ненависть к оркам и фанатичную веру в Инноса. Вернувшись в родной Хоринис, кузнец снова разжёг свой старый горн, взял в ученики местного парнишку по имени Брайан и принялся за любимое дело — ковать топоры, косы, серпы, кирки, насадки для стрел, замки для сундуков и дверные петли. Сейчас работа в кузне была закончена. Харад сидел на скамейке неподалёку от наковальни и потягивал кислое пиво из глиняной бутыли. А его ученик стоял напротив дома мастера и трепался с парой местных парней — племянником хозяина столярной мастерской Элврихом и сыном скорняка Роландом. И Лерой, и Клиф общались со всеми троими и прежде. Хотя ещё недавно сын купца из Верхнего квартала Лерой стоял выше них по своему общественному положению, а простой моряк Клиф — ниже, это им и тогда особо не мешало. А теперь все молодые люди были примерно в равных условиях, что ещё больше облегчало общение. С появлением выздоровевшего Лероя раздались приветственные возгласы, его начали хлопать по плечу и засыпали вопросами. Этого простодушного и щедрого повесу многие любили. Харад же, считавший Лероя ни на что не годным бездельником, на что тоже имел определённые основания, недовольно отвернулся. — Ну, парни, какие у вас новости? Сами знаете, меня сразу по возвращении упекли в монастырь, а там все разговоры только об Инносе, магических зельях и о том, за что Серпентес рассердился на Парлана. — А за что? — спросил Роланд. — Я так и не понял. Лучше расскажите, что здесь творится. — Всё плохо, — сказал Элврих. — С нами теперь живёт моя сестрица. Вы же её знаете? — А как же, — кивнул Клиф. — Я слышал, её муж не вернулся из плавания? Жаль, отличный был моряк. — Да, но только самое страшное даже не в его гибели, а в том, что Гритта переселилась к нам с дядей Торбеном. Приволокла с собой три здоровенных сундука с платьями и прочим тряпьём, заняла ими половину дома и каждый день доводит нас своими придирками и нытьём, — развёл руками Элврих. — Это мне знакомо, — усмехнулся Роланд, пощипывая короткую молодую бородку, которой очень гордился и считал, что она придаёт его облику мужественности. — Хотя у меня и нет сестры, но родители вконец выбесили своими нравоучениями. Поэтому я решил поступить на королевскую службу и стать паладином. — Паладином? — удивился Лерой. — Когда ты в последний раз видел живого паладина на Хоринисе? — Никогда. Как и мёртвого паладина, к слову. Поэтому и уезжаю отсюда. Через два дня отходит корабль с провиантом на остров Атанос. Там находится большая морская крепость. Оттуда переберусь в Венгард, — уверенно заявил Роланд. — Родители уже знают? — спросил Брайан. — Конечно. Отец ругается для порядка, но, похоже, в целом меня понимает. Мать, конечно, ревёт, — поморщился Роланд. — Но я уже больше не могу сидеть в этой дыре, мне нужны простор и настоящее большое дело. — Ты прямо как наш друг Элард, — засмеялся Клиф. — Он тоже не усидел дома с родителями. — Да? А ты откуда? — с любопытством обратился Роланд к Эларду. — С острова Отшельников. Его ещё называют Маячным... — Никогда о таком не слышал. И что, тебя тоже родители достали? — Нет, что ты! Моя мать — добрейшая женщина, а с отцом мы просто лучшие друзья, — ответил Элард. — Но остров наш маленький, народу немного, каждый день одно и то же, ничего не происходит... — Тогда, может, махнёшь вместе со мной на королевскую службу? — предложил Роланд. — Парень ты крепкий и меч у тебя, как я погляжу, висит не только для красоты. — Нет, на службу я пока не хочу. Мне и в обществе Лероя и Клифа скучать не приходится, — широко улыбнулся в ответ Элард. — Ну, как знаешь. Если надумаешь, приходи. Судно будет стоять в порту ещё два дня. — Эй, Элард в нашей команде, ты его не сманивай! У короля и без него пушечного мяса хватает, — изобразил возмущение Лерой. — Лучше бери вот этих двух оболтусов и приходи, как стемнеет, в таверну Корагона. Надо же отметить моё возвращение. — Я бы не прочь, но не смогу, — вздохнул Роланд. — У отца на рассвете встреча за городом. Охотники обещали доставить большую партию шкур. Выходить нужно будет затемно, так что лечь спать придётся пораньше. — И я тоже никак, — вставил Элврих. — Дяде Торбену какой-то гад настучал, что меня видели в «Красном фонаре». Теперь старик требует, чтобы после заката я был дома. Через несколько дней он остынет, но пока мне не вырваться. Парни дружно расхохотались. — А ты, Брайан? — спросил Лерой. — Приду, — коротко ответил ученик кузнеца. Некоторое время спустя Лерой упруго взбежал по свежеструганному трапу на палубу своего судёнышка — последнего достояния, оставшегося у него от отца. Это был маленький двухмачтовый когг с пузатым корпусом и невысоким полуютом, скромно притулившийся у края пристани, в тени более крупных судов. Каждая из его мачт несла по одному парусу, которые можно было поднимать и ставить к ветру прямо с палубы. Это, а также оснащённый штурвальным колесом руль, заметно облегчавший управление, позволяло в коротких переходах при необходимости управляться с судном команде из двух-трёх человек. А для дальнего плавания посудина, даже после добротно проделанного ремонта, предназначена не была. Пушек на когге бережливый и не воинственный купец никогда не устанавливал. — Да, починили всё на совесть! Не зря ты отвалил Гарвеллу добрую половину нашей добычи, — вынужден был признать Лерой после придирчивого осмотра когга. — Кстати, у него так до сих пор нет имени, — заметил Клиф. — У отца таких было три штуки и ещё два рудовоза. Он называл их по порядку — «Первый», «Второй»... Этот, последний из оставшихся, был «Четвёртый», — ответил Лерой. — Я думал, что сделаю на нём только один рейс, вот и не стал его никак называть. — Что же, когг так и будет «Четвёртым»? — спросил Элард. — Какой же он четвёртый, если он теперь единственный, — грустно рассмеялся начинающий судовладелец. — Так что, думаю, нужно придумать ему имя. — «Искатель»? — предложил Элард. — «Надежда», — не согласился Клиф. — Нет, пусть он зовётся «Скатом», — сказал Лерой. — «Скат»? Годится. Такой же широкий и неторопливый, — усмехнулся Клиф. — Завтра же попрошу старика Брахима написать название на борту. — Почему Брахима? — спросил Элард. — У него почерк красивый. Я на картах видел, — ответил Клиф. Лерой взглянул на темнеющее небо. — Ну что, идём в «Весёлую маску»? — предложил он. — У Корагона, наверное, уже и жаркое поспело. Одну хорошую пирушку мы можем себе позволить. — Одну можем, — строго подтвердил Клиф. — Но завтра — за работу. Нужно начинать искать заказы на доставку груза. — Ну да, надо же с чего-то начинать, — вздохнул Лерой. — Главное, этим же и не закончить. Удалившись в каюту, служившую всем троим единственным жилищем (из обстановки — три койки, стол, пара рундуков и железная печь в углу), и наскоро приведя себя в порядок, Лерой хотел было уже отправляться в таверну, но его задержал Клиф. — Погоди, тут у меня кое-что осталось из непроданного. Хочу, чтобы ты взглянул на эти безделушки. — Показывай, — ответил Лерой, возвращаясь в каюту вслед за Клифом и Элардом. Клиф порылся в рундуке и вернулся с небольшим мешком. Потянув завязку, он высыпал на стол несколько предметов из какого-то металла. Несмотря на жёлтый цвет, это было не золото — местами поверхность предметов покрывали бурые и зеленоватые пятна ржавчины. Все трое склонились над столом. Лерой перебирал предметы, среди которых нашёлся причудливой формы кинжал с обломанным остриём и рукоятью из полупрозрачного камня, два витых кольца, помятый кубок с выгравированной на нём сценой охоты на тролля, ещё изображающая зубастого, с перепончатыми крыльями демона статуэтка и непонятная плоская штуковина, поверхность которой сплошь покрывали какие-то символы. — На переплавку их почти даром отдавать было жалко, а в качестве редкостей никто покупать не стал, — пояснил Клиф. — Я это барахло даже магам показывал — ничего магического тут нет. — А эти знаки? — Маги их не поняли. Ни Ватрас, ни Дарон. — Ну и ладно. Может, потом получится всё это кому-нибудь загнать, — беспечно отозвался Лерой, сгрёб вещицы обратно в мешочек и засунул его в сумку на поясе. Поправил перевязь с узким мечом, с довольным видом провёл ладонью по свежевыбритой щеке и направился к выходу. Элард вышел следом, Клиф потушил прибитую к стене масляную лампу и тоже покинул каюту.