Две жизни одной души

"Город греха" сиял рекламными вывесками и неоновыми огнями, затмевая своим светом даже звезды на небе. Не так давно, ну если судить об этом с точки зрения вампира, этот город был приютом, обителью Никлауса... столько воспоминаний: дружба, верность, предательство. Странно было оказаться тут снова. И пусть декорации изменились, ощущения остались те же, и, возможно, именно ностальгия толкнула Ника приехать именно сюда. Расфокусированно глядя в панорамное окно, Никлаус не сразу заметил женский силуэт за своей спиной, в отражении стекла. Очнувшись от своих мыслей, он обернулся и замер, не переставая удивляться тому, сколько еще непознанных граней таила в себе возлюбленная, потому что сейчас перед ним была не Клэри... и даже не Кэр. Это была какая-то незнакомка, безумно сексапильная в черном платье, повторяющем каждый изгиб ее прекрасного тела. Глубокое декольте, алая помада, кошачьи глаза... сейчас она выглядела роковой и смелой, если не сказать... порочной. Неожиданно смутившись, она потупила взгляд и, застенчиво покручивая колечко на безымянном пальчике, покачала головой, но через секунду ее решительность вернулась: — Мне лучше умыться и переодеться! — заявила она, отмахиваясь от возможных возражений своего покровителя. Резко повернувшись спиной к Никлаусу, Клэри поспешно зашагала по направлению к своей комнате, разрезая повисшую тишину звонким стуком тоненьких каблучков. Губы Клауса изогнулись в подобие улыбки: его забавляла и умиляла неуверенность Клэр, и откуда это в ней, при такой-то внешности... Если бы она только знала, какую власть имела над ним — самым сильным существом в мире... С усилием загнав улыбку обратно, он двинулся вперед, с вампирской скоростью настигнув любимую почти у дверей ее комнаты. Дотянувшись рукой до обнаженного плеча, остановил возлюбленную, медленно разворачивая к себе. Ее сердце затрепетало, несясь галопом в безудержном порыве, но не от неожиданности, а близости, от которой каждый раз голова шла кругом, когда он вот так прижимал ее к себе. Не отрывая темного, жаждущего взгляда, Клаус перехватил рукой тонкую шею и притянул Клэр к своим губам, которые поначалу были мягкими и ласковыми, но очень быстро стали твердыми и алчущими. Они двигались все быстрее и требовательнее, но так же неожиданно начав поцелуй, он отстранился, все еще удерживая Клэр возле себя: — Не смей, — улыбаясь одними глазами, прошептал он, устрашающе и возбуждающе одновременно. В ответ на его угрозу возлюбленная расплылась в улыбке, не совсем понимая, что он имел в виду: ее попытку проникнуть своим языком в его рот или то, что она собиралась смыть с лица этот довольно вызывающий Make up и сменить наряд на более скромный. — Пошли! — взяв ее за руку, Клаус потянул Клэр за собой. — Сегодня мне точно будет не до игры! — словно пожаловался он, обернувшись к ней и еще раз окинув взглядом наряд, вызывавший столько противоречивых эмоций. — Казино? Ты серьезно?! — воскликнула она, не веря своим глазам. — Мы же в Лас-Вегасе! Хочу, чтобы ты почувствовала вкус азарта. Заодно проверим твою удачу, — его голос звучал так маняще и искушая, но... — Да какая, к черту, удача? — рассмеялась она почему-то совсем не весело. — Мне всю жизнь не везет, разве ты еще не заметил? — А как же я? — пытаясь подбодрить ее, он вспомнил единственное, чем мог апеллировать в данной ситуации. Клэр ласково улыбнулась, прижавшись ладонью к его небритой щеке: — Тебя мне задолжала судьба, — она склонилась к возлюбленному и поцеловала его в уголок губ. Несмотря на привычный холод и надменность, присущие Клаусу, она так же ощущала в нем безграничную преданность и мощь, которых никогда и ни в ком не встречала. И даже тьма, которой он был окутан, не пугала ее: разве можно чего-то бояться, когда тебя защищает сам дьявол? Без проблем миновав охрану на входе, они оба удивились тому, что у них не спросили документы. Да, в таком виде Клэр, безусловно, выглядела старше своих лет, но вот так свободно, без всяких проверок и досмотра, попасть в самое престижное казино города... было не просто удачей, а настоящим чудом! Внутри все сияло лоском. Дамы в дорогих нарядах, увешанные бриллиантами, молчаливо наблюдали за тем, как их богатых спутники спускают сотни тысяч долларов в покер, азартные пожилые леди предпочитали рулетки, а криминальные авторитеты скорее решали личные вопросы, прикрываясь карточной игрой. Всюду шуршали купюры, звенели монеты и так ярко сверкали джек-поты, что Клэри ощущала себя девушкой Джеймса Бонда. Испытывая приятное волнение от этой сутолоки, она все же заметила напряжение, сковавшее мышцы Никлауса. Держа его под руку, чувствовалось, как напряглись его мускулы, а расслабленные руки сжались в кулаки. Он вдруг стал мрачным и отчужденным, словно прислушиваясь к чему-то... — Хочешь чего-нибудь выпить? — стараясь держаться как ни в чем не бывало, предложил он, останавливаясь между залом с игровыми автоматами и тем, где стояли рулетки и столы для карточных игр. Смущенная такой резкой сменой настроения, Клэр неуверенно пожала плечами. Единственное, что ей сейчас действительно хотелось, это понять, что так повлияло на ее покровителя. — Прежде чем испытывать удачу на чем-то серьезном, потренируйся для начала на автоматах, — вложив фишки в ее ладошку, Клаус оглянулся через плечо, будто опасаясь чего-то. — Развлекись, ладно? — подталкивая ее к рядам с "однорукими бандитами", поторапливал он. — Я найду тебя позже! Поцелуй в лоб, оставленный им на прощание, Клэр расценила как контрольный выстрел, потому что так откровенно и быстро от нее еще никто не избавлялся. По правде сказать, это было даже обидно. Чем она могла заслужить такое обращение и почему вместо того, чтобы веселиться и развлекаться, она должна сидеть тут в одиночестве, бросая монеты в безмозглые автоматы? Пока любимый воображает себя Мистером Америка. Заметив молодого человека, виртуозно переворачивающего бутылки в воздухе, Клэри уверенно двинулась в его сторону, возможно, предложение выпить было не таким уж и плохим... Пробираясь сквозь людей, Никлаус надеялся, что слух сыграл с ним злую шутку, но если все-таки и была вероятность того, что это был именно тот, о ком он думал, то хотел лично убедиться в этом, увидеть собственными глазами. В самой дальней части огромной залы располагались столы для игры в покер... не мудрено, что знакомый голос исходил именно оттуда. Вывернув из-за колонны, Клаус наконец-то увидел того, кому и принадлежал этот глубокий насыщенный баритон с легким ирландским акцентом. За столом сидели двое: худощавый, огненно-рыжий молодой человек на вид около тридцати лет, позади которого стояли два амбала, примерно того же возраста, и какой-то мужчина напротив, спиной к Никлаусу, кто-то посторонний, кого он не знал, но в отличие от ирландца он был человеком. Вынудив партнера раскрыться, рыжеволосый мужчина с самодовольным выражением на лице медленно разложил свои карты. — Арон, черт тебя дери! С тобой невозможно играть. Как это тебе удается? — неохотно расставаясь с бумагами, незнакомец оставил на них свою подпись и протянул победителю. — Везение, друг мой. Всего лишь везение, — лениво ответил тот, подзывая человека, который забрал документы. — Уэйн, ответь, ты хоть когда-нибудь кому-нибудь проигрывал? — перед тем как уйти, спросил проигравший. — Да, есть один человек, которому шлюха фортуна улыбается чаще, чем мне, — признался ирландец. Холод его льдисто-голубых глаз ощущался даже на расстоянии: стоило ему вскользь пройтись взглядом, как по телу пробегали мурашки. Клаус помнил этот взгляд, не раз ощущая его на себе. Не показав вида, что заметил вышеупомянутого счастливчика, ирландец странно улыбнулся, опустив голову и пряча насмешку, после чего снова взглянул на Клауса, поднимая стакан с виски в знак приветствия. — Ну и ну... неужели сам Никлаус Майклсон? — ухмылялся он, наблюдая за тем, как неспешно старый друг приближается к столику. Сколько раз он представлял себе эту встречу, сколько раз... — Сыграем? — игриво вздернув бровями, Клаус вынул из кармана пачку наличных и бросил их на стол в качестве первоначальной ставки. — Ты, наверно, забыл, я не играю на деньги, — напомнил вампир, разглядывая когда-то горячо любимого друга. — Что я могу предложить? — лукаво улыбаясь, Клаус развел руками, мол, "Проси все, что захочешь". — Я подумаю над этим, — жестом приглашая гибрида за стол, вампир подозвал официанта. — Виски со льдом! — потребовал он, даже не взглянув на парнишку. — ...или за последние сто лет твои вкусы изменились? — бросив на Клауса короткий взгляд, уточнил он. — Нет, все как и прежде. — Все как и прежде... — повторил Арон все с той же ухмылкой на лице. Пока крупье раздавал карты, Клаус еще раз окинул взглядом зал, в котором находился, прикидывая, сколько еще вампиров скрываются среди скопища людей. Он насчитал около двадцати, не считая двух бугаев, которые стояли позади Арона и, видимо, были кем-то вроде его личной охраны. — Честно говоря, не ожидал, что ты все еще здесь, — признался гибрид, пристально наблюдая за мимикой и жестами бывшего друга. — Все еще здесь? — не скрывая сарказма, снова повторил Уэйн. — Ах да... — отвечая сам себе, он понимающе кивнул: — Ты, наверное, был столь увлечен своей новой пассией, что не заметил инициалов "АV", которые можно встретить повсюду. Впрочем... будь у меня такая куколка, я бы тоже многое упустил из виду. Неожиданно до Клауса дошло, почему на входе их не досматривали и откуда Арон узнал о Клэри... он знал обо всем с того момента, как только поступила бронь на фамилию Майклсон. — Кстати, где она? Мне доложили, что вы прибыли вместе. — С каких пор тебя интересуют мои "игрушки"? — пытаясь сбить его с толку, как можно пренебрежительнее произнес Никлаус. — О-о-о, — вновь усмехнулся Арон в привычной ему манере. Длинные пальцы коснулись карт, и, отогнув ближний край, он с довольной улыбкой посмотрел, какой расклад ему выпал. — Ну, раз Клэээрии, — смакуя ее имя, пропел он, — всего лишь твоя очередная забава... я хочу ее в качестве твоей ставки. — С чего бы? — фыркнул Ник, взглянув на свои карты. Официант поднес бокал с виски и услужливо поставил на стол возле гостя. — Почему бы и нет? Ты забыл, как в старые добрые времена мы делили женщин не только в качестве ужина, но и... — он многозначительно улыбнулся, позволяя воспоминаниям Никлауса всплыть на поверхность. — Нам всегда нравился один и тот же типаж: аппетитные блондиночки — особая страсть. — Слово "аппетитные" прозвучало двусмысленно, но верно во всех отношениях. — Именно поэтому ты захотел отнять у меня сестру? — Лицо Клауса неожиданно превратилось в твердую, злобную маску, но голос оставался пугающе спокойным. — Именно поэтому ты отнял у меня Литу? — рыкнул Арон, не скрывая отвращения и ярости, которые чуть не выплеснулись, когда он ударил ладонью по бархатной поверхности стола. Секундное замешательство Никлауса стало лишь еще одним подтверждением того, что смерть Литы — его вина. Вот только у Арона не могло быть доказательств этому, лишь предположения, поэтому Клаус не побоялся возразить: — Это был несчастный случай. — Конечно... несчастный... — согласился Арон, уже не нуждаясь в каких-либо доказательствах того, что все произошло именно так, как он и предполагал. Глубоким вдохом вернув самообладание, вампир расстегнул темно-синий смокинг и вальяжно откинулся в кресле: — Ты так и не ответил... — напомнил он, намекая о своем предложении. — Клэри — ты хочешь ее? — стараясь произносить имя возлюбленной бесстрастно, уточнил гибрид. — Именно! — кивнул Уэйн. — Тогда твоя ставка должна быть столь же высокой! — О-о-о-о... — Губы Арона растянулись в улыбке, скорее напоминающей оскал животного. — Если ты выиграешь... я позволю вам уйти живыми и невредимыми. — Не скрывая удовольствия от собственного превосходства в данной ситуации, Уэйн склонился и, не скрывая сарказма, шепнул: — Моя ставка достаточно высока? — Ты же не думаешь, что мне смогут навредить твои сторожевые песики, будь их хоть целая армия? — искренне позабавленный его словами, Клаус немного сбил спесь со старого друга. — Я гибрид... надеюсь, ты понимаешь, что это значит? — Я не сомневаюсь в том, что ты сможешь отразить атаку и сотни моих ребят, но вот насчет малышки Клэр... я бы не был так уверен. Она ведь всего лишь человек. — От кровожадной улыбки Арона рот Клауса наполнился ядом и все тело уже готовилось к тому, чтобы совершить бросок и порвать ему глотку. Заметив это, двое охранников, стоявших позади своего Короля, одновременно сделали шаг в сторону гибрида, но Уэйн сразу же отозвал их, искушая тем самым судьбу и самого дьявола. — Давай, что тебя сдерживает, Никлаус? — упиваясь тем, как всесильный гибрид пытается удержать в себе зверя, рвущегося на свободу, Арон стал поддразнивающе раскачиваться на стуле. — Неужто Клэри? — продолжал глумиться он, накидывая очевидные варианты и наблюдая за реакцией бывшего друга. — Наивная девочка, наверняка даже не знает, в чьи лапы на самом деле угодила! — с наигранным сожалением произнес он, изображая печаль на своем красивом лице. — Арон... ты нарываешься, — прошипел гибрид, сдерживая себя из последних сил. Клаус понимал, что все действия Уэйна — это чистой воды провокация, и поддайся он, первое, куда Арон нанесет удар, будет Клэри. — Скажи мне, что в ней такого, и я перестану, — промурлыкал вампир. — Она какая-то особенная на вкус? Или... ее волшебный ротик умеет творить чудеса? Эта фраза была последней каплей терпения. Глаза Никлауса вспыхнули золотом, а из груди вырвалось грозное рычание. Арон, в свою очередь, жестом приказал охране оставаться на месте, пристально следя за действиями гибрида, словно будучи на сто процентов уверенным в том, что тот не причинит ему вреда. Подскочив со своего места, Клаус перегнулся через стол, нависая над противником и обнажая клыки, чтобы вцепиться врагу в глотку, но легкое дуновение, донесшее тонкий, знакомый аромат, словно по волшебству заставило его сесть обратно: — Тебе повезло! — вернув себе человеческий облик, бросил он в лицо Уэйну, который, похоже, даже не слышал его, как зачарованный любуясь той, которую возжелал. — Добрый вечер! — пропела она, опуская руки на плечи своего покровителя. Скользнув ладонями по лацканам пиджака, Клэри склонилась к возлюбленному и коснулась губами его небритой щеки: — Надеюсь, я не помешала? Клаус промолчал, пытаясь выдавить нечто похожее на улыбку, но эти усилия выглядели так, будто он пытался поднять несколько тонн над своей головой. Не дожидаясь, когда же друг наконец соизволит представить его своей возлюбленной, Арон, как настоящий джентльмен, поднялся со своего места: — Клэ-ри, очень рад нашему знакомству! Меня зовут Арон Уэйн, мы с Никлаусом давние друзья, но уверен, он ни разу не упоминал обо мне, — сверкнув белозубой улыбкой, голубоглазый красавец вытянул руку, желая прикоснуться к такой красавице. Озадаченная тем, почему любимый не захотел знакомить ее со своим другом, Клэри немного нахмурилась, вперив в Клауса строгий взгляд: — Ник вообще очень скрытный, — пожаловалась она. — Иногда... — отозвался Никлаус. — Иногда для собственной безопасности лучше оставаться в неведении. Вспомни милую, прекрасную Пандору и то, к чему привело ее любопытство. — Иногда, — подметила Клэр. — А не все время. Недовольство, исходившее от Клауса, передавалось и ей самой, отравляя душу обидой и раздражением. Вернув свое внимание новому знакомому, который был куда более доброжелательно настроен, она протянула ему свою ладонь, но Ник оказался быстрее, не позволив возлюбленной дотронуться до вампира. Вытянув руку в сторону, Клаус преградил ей путь навстречу опасности и заставил Клэри снова встать у себя за спиной, укрывая и защищая от цепких лап и льдисто-голубых глаз Уэйна. — Клэр Эванс,— совершенно забыв, что Арон уже знает ее имя, представилась она, хоть и неохотно, но поддаваясь действиям Никлауса. — Вы очень напоминаете мне одну девушку... — Никак не отреагировав на выходку Клауса, вампир опустился в кресло, продолжая разглядывать юную деву. — Ее звали Лита. Для всех она была Долорес или Лолита, — окунувшись в воспоминания, Арон расфокусированно смотрел перед собой, печально улыбаясь. — Но мне больше нравилось это ласковое сокращение — Лита, — добавил он, наполняя ее имя любовью и нежностью, которые хранило его мертвое сердце. — Мне приятно, что я вызываю у вас столь теплые воспоминания, — отозвалась Клэри, возвращая Арона из мира его грез. — Тебе не стоило приходить, — строго взглянув на любимую из-за плеча, произнес Никлаус. "Какой глупостью было привести ее сюда", — думал он, понимая, что роковая ошибка уже совершена. Можно ведь было отправиться куда угодно: в Нью-Йорк, Лондон, на Ямайку. Но чувства привели его именно в этот город. — А по-моему, как раз наоборот, — возразил Арон, — не сомневаюсь, что одному из нас Клэр принесет удачу... — Уж точно не тебе! — огрызнулся Ник, поднимая свои карты. — Кстати, на что играете? — поинтересовалась Клэри, не заметив на столе фишек. — На удачу! — незамедлительно выдал вампир, подмигнув ей. Смерив противника испепеляющим взглядом, Никлаус глубоко вздохнул, усмиряя ревность и негодование, приправленное чувством опасности, исходящим от Арона, и повернулся к возлюбленной: — Клэри, иди погуляй! — это не прозвучало, как просьба. — Но... — она попыталась возразить, и ее пыл был тут же осажен. — Клэри, мать твою! — не справляясь с эмоциями, Клаус впервые в жизни повысил на нее свой полный всевластия голос. Поджав губы, чтобы они не дрожали от обиды, Клэр задержала дыхание, стараясь проглотить ком в горле. Все это было несправедливо и унизительно, особенно унизительно, потому что свидетелем всему стал очаровательный Арон, который молчаливо наблюдал за перепалкой влюбленных. — Прошу извинить меня, — наконец-то выдавила она, глядя куда-то в пол, чтобы не выдать своих истинных эмоций, которые и так были написаны на ее лице и понятны и Уэйну, и Клаусу. — Вынуждена оставить вас, — ее голос неожиданно обрел нотки решительности, и только после того, как она сделала шаг в сторону вампира, Ник догадался почему. Ее маленькой местью стало то, что наперекор желанию своего покровителя она протянула Арону свою тонкую руку, которую он тут же подхватил, зажав ее между своими большими ладонями. — Была рада знакомству! — гордо вздернув острый подбородок, пролепетала она, ощущая, как по коже побежал холодок от леденящего взгляда в спину. — И мне! — бережно поглаживая выступающие костяшки подушечкой большого пальца, сладким полушепотом ответил Арон. — И мне безумно приятно! Надеюсь, мы еще увидимся, — промурлыкал он, щекоча руку Клэри прохладным дыханием, от которого у нее невольно бежали мурашки. Прикосновение его губ было легким и едва ощутимым, но достаточным для того, чтобы щеки девушки вспыхнули алым румянцем. — Возможно. — Она смущенно улыбнулась ему на прощание и, поворачиваясь лицом к Никлаусу, прошла мимо, делая вид, будто не замечает те молнии, которые он пускал в нее своим взглядом. — Она смелая! — глядя вслед удаляющейся точеной фигурке, Арон вздохнул, буравя взглядом теряющийся в толпе образ. — Как она тебя, а? — хохотнул он, намекая на то, что она только что выкинула. — Подчинилась, но не прогнулась... еще и коготки показала. — Да, она не из тех, кто поддается дрессировке, — согласился Клаус, сейчас его одолело странное чувство: он понимал, что несправедлив по отношению к возлюбленной, но все, что он делал, было ради ее же блага, пусть она и не разделяла его точку зрения. — Давай уже покончим с этим. — Он постучал пальцем по столу, привлекая внимание Уэйна, и указал на его карты. Крупье, все это время покорно ожидающий своего часа, перетасовал колоду и разложил на столе четыре карты. Арон кивнул, давая согласие на продолжение, Клаус также подтвердил свое дальнейшее участие. Крупье достал еще одну карту, но, так как мужчины играли не на деньги, не стал спрашивать о повышении ставок, как это было принято. Производя характерные манипуляции, парнишка ловко вытягивал карты и раскладывал их в должном порядке. — Прошу раскрыться! — наконец-то произнес он заветную фразу, которая решала все, в том числе и судьбу Клэри, которая так беспечно была поставлена на кон. Арон сделал жест рукой, великодушно предлагая сопернику раскрыться первым. — Уступаю Королю! — улыбнулся он, хитро прищурившись. — Ну... что ж... — Уэйн вздернул бровь, будто не решаясь, но в ту же секунду его голубые глаза вспыхнули ледяным пламенем, а губы исказила насмешка: — Шах и мат! — Раскладывая на столе туза, короля, даму, валета и десятку червей, он вскинул свой гордый взгляд победителя. — Royal Flush! — словно приговор озвучил крупье. — Королевская масть! — подметил Арон, упиваясь безупречной победой. — Похоже, сегодня удача тебе улыбнулась! — с достоинством принимая поражение, Ник небрежно бросил свои карты. — А меня поцеловала! — наблюдая за тем, как меняется выражение лица у вампира, добавил он, откидываясь на спинку кресла. — Five of a kind! — не веря своим глазам, ошарашенно произнес парнишка-крупье. — Дьявол! — выругался Арон, в рьяном порыве смахнув со стола четыре туза и Джокера, которые были у Никлауса. — Приятно познакомиться! — изобразив рукой жест, обозначающий глубокий поклон, Клаус не смог сдержать лукавой улыбки. — Как тебе удалось? — раздувая ноздри в неровном дыхании, вампир не скрывал своего негодования. Сейчас он был готов рвать и метать, но прежде хотел узнать, как Никлаусу удалось обставить его и увести победу прямо из под носа самого Короля Вегаса! — Арон... — простонал Ник, словно тот спросил какую-то банальность. — Удача, ты же сам говорил. Клэр принесла мне ее. — Ладно, — сдался тот, на удивление очень быстро усмирив своих внутренних демонов. Для него это был не конец, а начало новой игры, куда более сложной и жестокой, в отличие от игры в покер. — Я выполню свое обещание! — Уэйн поднялся и застегнул смокинг, поправив манжеты белоснежной рубашки, в которых мерцали драгоценные запонки. — Мои люди... — он отвел взгляд в сторону и усмехнулся собственным словам: вряд ли тех, кто ему подчинялся, можно было назвать людьми, но все же... — мои люди не тронут вас! Можете уйти. — Спрятав улыбку, он стал более чем серьезным. Его спокойствие настораживало, ведь Клаус знал, как тяжело было принять поражение, особенно тому, кто привык побеждать. — Пожалуй... мы задержимся у вас еще на день! — заявил Клаус, намекая на то, что ему не требуется разрешение, чтобы остаться или уйти. Никто не смеет указывать Майклсонам. — Конечно, — улыбнулся Арон, — но я бы не советовал злоупотреблять гостеприимностью Короля. Никлаус поднялся с кресла и встал так близко, что почти коснулся своим носом длинного и прямого носа Арона: — Ты угрожаешь мне? — пристально посмотрев в глаза сопернику, уточнил он. Глаза Уэйна не выражали враждебности, но энергия, исходившая от него резкими волнами, говорила именно об этом. — Ну что ты... — принимая слова словно оскорбление, он изогнул рыжие брови домиком, — это был всего лишь совет, друг мой! — Бросив эти слова в лицо бывшему другу, Арон хлопнул Клауса по плечу товарищеским жестом и отвернулся. Уэйн кивнул охране, чтобы те следовали за ним, и пошел к дальним дверям, ведущим к каким-то тайным комнатам, судя по тому, что на входе в них тоже стояла охрана. Оставшись наедине с собственными мыслями, Клаус стал прислушиваться к голосам в толпе, пытаясь найти один-единственный среди общего гула. Так и не распознав знакомые высокие нотки, он пошел в бар в надежде, что любимая заливает печаль "Маргаритой"... ну, или чем там заливают в ее возрасте. Но и там девушки, похожей на Клэр, не оказалось. Выскочив на улицу, быстрым шагом прошел до высотного здания, коим являлась гостиница, в которой они жили, и, озираясь по сторонам, вошел в огромный холл, украшенный высокими фигурами из живых цветов и инсталляциями современного искусства. Уверенно направляясь к стойке регистрации, где с гостями приветливо общалась администратор отеля, Клаус надеялся получить ответ на вопрос, не появлялась ли здесь его спутница, но он исчез сам собой, когда в отдаленной части залы он услышал ее звонкий смех. Этот перелив серебряных колокольчиков он бы не спутал ни с чем. Двигаясь на ее голос, он заметил возле бортика с перилами Арона и Клэр. Она так мило хихикала, укрываясь его смокингом, одолженным ей, чтобы согреться, а этот упырь шептал ей что-то на ушко, накрыв хрупкие плечи своей рукой, будто имел на эту девушку какое-то право. Стараясь оставаться незамеченным, Клаус снова прислушался, понимая, что только идиот будет устраивать сцену ревности, умный же даже из этой ситуации попытается извлечь пользу. — Ты невероятная... — поддев указательным пальцем локон, выпавший из прически Клэр, Арон заботливо убрал его за ее маленькое эльфийское ушко, в котором сверкала пусета. — Я правда напоминаю вам ту девушку? — кутаясь в пиджак, от которого исходил приятный запах табака и дорогого парфюма, поинтересовалась Клэри. Ей и вправду было любопытно то, какие чувства вызывали у Арона эти воспоминания. — Да, очень похожа, — очертив острые скулы, он игриво ущипнул Клэр за подбородок и снова подмигнул, заставляя ее смущаться. — Только у Литы были глаза медового цвета. — Она была вашей возлюбленной? — понимая, что слово "были" означает, что по какой-то причине эти двое уже не вместе. — Ты, — поправил он, уж больно это "Вы" резало слух и мешало более близкому общению, образуя невидимую стену между ними. — Ты, — повторила Клэр, поймав себя на мысли, что внешне он был даже младше Никлауса, но вот ощущение того, что прожил очень долгую жизнь, складывалось неспроста. — Да, Лита была моей невестой. Мы сногсшибательно смотрелись вместе — словно игра льда и пламени, — в его голосе слышалось восхищение и гордость, а в глазах читалась печаль. Арон тряхнул головой, пытаясь мысленно избавиться от образа возлюбленной. — Она утонула. Несчастный случай, — добавил он с таким видом, будто ему приходилось говорить это сотни тысяч раз, поэтому ответ больше не причинял боль и страдания. — Простите, мне очень жаль! — чувствуя неловкость ситуации, стала извиняться Эванс. — Не стоит, — ласкающим жестом опуская ладонь на плечо юной деве, успокаивал Арон. — Это было давно, много-много лет назад. — И все равно... — возразила она, виновато опуская сочувственный взгляд. — Прекрасное создание! — восторгаясь чувствительностью и нежностью Клэри, Уэйн подцепил ее подбородок и заглянул в глаза — влажные и оттого еще более чистые от проступивших слез. — Даже не знаю, чем Никлаус заслужил такую, как ты. Клэр усмехнулась и шмыгнула носом: — Не говори так, ты совсем не знаешь, какой он на самом деле. Арон насмешливо улыбнулся: — Это ты не знаешь, какой он на самом деле! Или просто не хочешь замечать в силу своей влюбленности, которая, как известно, затмевает глаза. — Почему вы так говорите? Вы же его друг! — Ничего не понимая, Клэр отступила на шаг и сняла смокинг, возвращая его хозяину. — Именно потому, что я его друг, сейчас я поведаю о том, что ждет тебя дальше! Сначала он уничтожит всех дорогих и любимых тебе людей, чтобы никто не смог отнять тебя у него! Чтобы у тебя никого, кроме него, не осталось! — надвигаясь на девушку, твердил Арон с нездоровым огоньком в глазах. Его голос перешел на злобный шепот, а сам он стал напоминать пузырек с ядом, который того и гляди расплескается. — Потом он запеленает твою свободу так, что станет нечем дышать! А если ты попытаешься ослушаться его или сбежать... — его губы изогнула коварная насмешка, — он воткнет кинжал тебе в сердце и закроет в гробу, как половину своего семейства, пока не сочтет, что кто-то из вас достоин его прощения! — Да вы псих! — отступая все дальше и дальше, Клэри двигалась в сторону ресепшн, где были люди и более безопасно, чем наедине с этим сумасшедшим, который нес всякую чушь. Клаус не торопился раскрывать себя, он знал, что со стороны слова Арона звучали как бред, и опровергнуть их не составит труда, поэтому продолжал оставаться в укрытии, позволяя любимой убедиться в том, как она была не права и что не стоило в силу юношеского максимализма идти наперекор тому, кто на самом деле пытается ее защищать. Оступившись, Клэри подвернула ногу и, теряя равновесие, полетела назад с высоты двенадцатисантиметровых каблуков, но сильные руки не позволили этому случиться. — Я бы никогда не причинил тебе вред! А вот он может, — уже более ласково произнес Уэйн, сжимая тонкую талию обеими руками. Переместив ладонь девушке на шею, вампир притянул ее лицо максимально близко к своему, его зрачки расширились, а взгляд стал глубоким и тяжелым: — Ты моя! — четко произнес он, применяя внушение. — Теперь я твой покровитель! Сердце Клэр понеслось галопом: соглашаясь на то, чтобы Арон проводил ее, она и не думала, что окажется в руках психопата, и теперь нужно было срочно из всего этого выпутываться, пока его губы не коснулись ее. — Нет! — закричала она, пытаясь вырваться из капкана его рук, но Уэйн оказался очень сильным, и жалкие попытки оттолкнуть его казались просто смехотворными в сравнении с его мощью. Понимая, что оказалась в ловушке, Клэр зажмурилась и поджала губы, не желая отвечать на насильственный поцелуй. Уже ощущая на своих устах свежее дыхание, она почувствовала толчок и боль в спине, оттого что в тело врезались металлические решетки, закрывающие двери лифта. Открыв глаза, Клэри увидела перед собой Клауса, который, как и прежде, закрывал любимую своей спиной. — Еще раз дотронешься до нее... — зарычал он на Арона, который, отлетев на несколько метров, угодил прямо в цветочную клумбу. — Какого черта? — завопил Уэйн, больше озадаченный тем, что гипноз не подействовал, чем яростью своего некогда дорогого друга. Он поднялся с земли и, стряхнув с себя лепестки и сломанные стебли, двинулся навстречу влюбленным. А позади вампира выстроился целый отряд из его шестерок, готовых в любой момент броситься в бой. — Песиков отзови! — обнимая Клэри, Ник чуть крепче прижал ее к двери, все его тело уже было готово отразить любой удар. — Заметь, это ты напал первый! — словно кошка, наблюдающая за добычей, Арон наклонил голову, продолжая пожирать Клэри взглядом. — И будь уверен, в следующий раз я не буду так нежен! — предупредил Клаус. — Отзови бойцов, или я... — Или ты что? — не дав закончить, опередил его Арон. — Покажешь нам всем, кто ты есть? Думаю, Клэри будет занимательно это увидеть. — Арон, мы оба знаем, что, если дело дойдет до драки, я не тот, кто станет сдерживать себя. — Это да... — Вспомнив их ярые бои в старые добрые времена, Уэйн не смог сдержать улыбки: что его всегда восхищало в Никлаусе, так это то, что, когда угроза нависает над тем, что ему дорого, он не задумывается о последствиях, бросался в самое пекло. Было время, и точно так же он защищал своего старого друга Арона, когда тот, будучи молодым, горячим вампиром, попадал в передряги или разборки с ведьмами или другими вампирами... но это и правда было очень давно, а теперь они оказались лицом к лицу — врагами, жаждущими смерти друг друга. — В отличие от тебя, Никлаус, я держу свои обещания! — не скрывая презрения, произнес Уэйн. — Поэтому отпускаю вас живыми и невредимыми. — Он подмигнул Клэри: — Еще увидимся! *** Сидя в своей комнате, Клэр чувствовала себя наказанной, заслуженно конечно, но все же. С того момента, как инцидент с Ароном был исчерпан, Ник не обмолвился с ней ни единым словом. Молча потянул к лифту, все еще опасаясь чего-то, крепко прижимая любимую к себе, и отпустил, только когда они остались в кабинке наедине. Сделав шаг в сторону, он привалился плечом к зеркальной стене и, зажав переносицу двумя пальцами, закрыл глаза, вид у него был уставший. Стоя рядом с ним, Клэри боялась даже дышать, надо было что-то сказать после всего, что произошло, но слова застревали в горле, отказываясь слетать с языка. В итоге она просто сдалась и позволила этим темным водам нести ее по течению. Желая поскорее избавиться от пряного, обволакивающего, немного горьковатого аромата Арона, оказавшись в номере, первым делом Клэри ринулась в ванную, где добрых полчаса намыливала и снова смывала с себя гель для душа, чтобы на коже не осталось ни малейшего запаха с оттенками мускуса. Распустив волосы, в домашнем наряде, она снова стала собой — обычной девчонкой из Бьерка, может и не простой, но уж точно не той, кто хочет стать яблоком раздора между двух огней. Не желая отсиживаться в своей комнате, Клэр собралась с духом и решила пойти к любимому с повинной, чтобы закончить этот дурацкий игнор и извиниться за свое легкомысленное поведение. Оказавшись перед дверью в спальню Никлауса, она замялась, задержав кулачок в воздухе. Представив его долгий укоризненный взгляд, она вся съежилась и, до боли закусив нижнюю губу, постучала. Ответа не последовало. Тогда она постучала еще раз, но снова тишина. "Ну, это уже слишком!" — возмутилась она, поворачивая ручку в надежде, что дверь не заперта, и, на удивление, ожидания оправдались. В комнате было темно, но дорожка белого света, который проникал из ванной комнаты, падала на безупречно застеленную кровать и кожаное кресло в углу комнаты. Как вор, ступая босыми ногами на цыпочках, Клэр вошла внутрь и подкралась к приоткрытой двери, за которой слышались всплески воды и звук стекла при соприкосновении с мрамором. Заглядывать без предупреждения было бы неправильно, но и говорить вот так, из-за двери, уж точно не самый лучший способ принести свои извинения. Громко прочистив горло, в качестве предупреждения о том, что она намерена войти, Клэр набрала полные легкие воздуха и шагнула из темноты в свет. — Ты не должна здесь находиться, — не открывая глаз, произнес Клаус с легкими нотками напряжения в своем бархатном голосе. Он лежал в ванне, с валиком из полотенца под головой, его влажные волосы стали вьющимися, придавая серьезному виду юношеского озорства. Подняв с пола стакан, наполненный виски, он сделал глоток и с характерным звонким стуком поставил его обратно. Совершенно забыв о том, зачем пришла и что хотела сказать, Клэр подошла к бортику ванны и присела на самый краешек. Глаза Никлауса все еще были закрыты, но веки едва заметно подрагивали, будто он специально сдерживал себя от возможности взглянуть на возлюбленную. Не в силах удержаться от желания прикоснуться к безупречному телу любимого мужчины, Клэри погрузила руку под воду, но ее прохладные тонкие пальчики перехватила большая горячая ладонь Клауса. Ощущая на себе тяжелый прожигающий взгляд, Клэри все же осмелилась поднять глаза и посмотреть на возлюбленного: — Злишься на меня? Этот вопрос насмешил его, но, не рискнув оскорбить чувства любимой, он подавил рвущуюся на волю улыбку: — Разве я сейчас похож на того, кто злится? — уточнил он, внимательно вглядываясь в лазурную голубизну океана ее глаз. Клэр улыбнулась, но ничего не ответила: она, может быть, и не знала, что выражал его взгляд, но определенно чувствовала сексуальную энергию, только не понимала — от нее самой исходили эти вибрации или от возлюбленного. При виде обнаженного тела в голове все перепуталось, а сознание окутал туман и мешал мыслить трезво, опьяняя повышенным уровнем тестостерона, который заполнил все пространство ванной комнаты. — Прости меня. Я вела себя как дура. Она виновато отвела глаза, но ласковое прикосновение Ника, принесло облегчение и волны мурашек, приятно щекочущих низ живота. Перебирая влажными пальцами по ее шелковой коже, рука возлюбленного двигалась от колена по бедру, поднимая мягкую ткань все выше и выше... и когда любимая закрыла глаза, задерживая сбившееся дыхание, Клаус резким движением обхватил ее талию, заставляя Клэри упасть в воду. Ее визг сменился переливистым смехом, который отражался от стен, словно чудесная музыка, лаская слух Никлауса. Наклонившись вперед, он прижался к ее губам, целуя сначала нежно и ласково, затем более крепко, горячо и яростно, позволяя скрытому гневу, страсти и вожделению вырваться наружу. Клэр придвинулась ближе и перекинула ногу через его колени, оказавшись сверху. Белая майка, в которой она была, намокла и стала прозрачной, облепив тело словно вторая кожа. Решив избавиться от нее, Клэр потянула за подол вверх и, стянув с себя майку, отбросила в сторону. Сколько решимости в этот момент выражал ее взгляд, сколько отчаянного желания, которому так хотелось поддаться и овладеть прекрасным телом, а вместе с ним и душой, которая томилась все это время будто бы в спячке, а теперь проснулась и, как капризная принцесса, требовала карнавала. — Нет, — поймав ее руку до того, как она успела дотронуться до его достоинства, Ник сжал тонкое запястье и положил маленькую ладошку себе на грудь. — Почему нет? — смущенная неловкостью момента, Клэр ощутила, как краска приливает к лицу, проявляясь бледно-розовым румянцем на щеках. — Я думала, что ты... что я... — запинаясь, она опустила глаза и скрестила руки на груди, чтобы прикрыть наготу. — Я снова веду себя как дура? — Уверенная в том, что так и есть, она задрожала, но не от холода, это была нервная дрожь, от того, что все выглядело так нелепо. — Клэр... — выдохнул Ник, прижимая любимую покрепче к себе. Он разомкнул ее скрещенные руки и переместил их себе на шею. — Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел! И поверь, отказать тебе... — Он сделал паузу, пытаясь унять желание, охватившее его от этой близости. — Это не просто. — Зарывшись пальцами в белоснежные локоны, Клаус притянул лицо любимой, прильнув к ее губам, чтобы она поверила, как безумно он желает ее. — Я хочу тебя, — задыхаясь, прошептал он в ее раскрытые уста. — Но все будет не здесь и не так. Переместив бедра Клэр со своих коленей, он поспешно встал и, шлепая мокрыми ногами по полу, снял с полки два полотенца. Одним он обернул свои бедра, заткнув его край эротично низко, а второе повесил на руку и, вернувшись обратно, расправил полотно, чтобы завернуть в него любимую. Не дожидаясь приглашения, она поднялась и позволила Нику обернуть себя полотенцем. Подхватив ее на руки, он отнес Клэри в свою кровать и, опустив на прохладные простыни, дотронулся до лица. — Я не отвергаю тебя, Клэри. Я лишь хочу дать тебе время разобраться в своих чувствах. Твоя жизнь больше никогда не станет прежней, и хоть твой отец был настоящим... — Клаус закрыл глаза и с шумом втянул воздух, заставляя себя проглотить слова. — Каким бы он ни был, это был твой отец, — вновь вернув себе самообладание, выдохнул он. — Намекаешь на то, что у меня ПТСР? — недоверчиво глядя ему в глаза, уточнила она. — Я не знаю, Клэр, — честно ответил Никлаус. — Но думаю, это естественные последствия после того, как прежняя жизнь в один миг рухнула на твоих глазах. — Он ласково улыбнулся и погладил подушечкой большого пальца ее все еще припухшие после поцелуев губы. — Я просто хочу быть уверен в том, что твоими желаниями движет не страх. Страх потерять опору, которую ты нашла во мне. Я всегда буду защищать и оберегать тебя. — Оставив на губах невесомый поцелуй, он отстранился: — Я не хочу покупать твою любовь в обмен на свое покровительство... я хочу быть достойным ее. Судорожно вздохнув, Клэри закрыла глаза и притянула Клауса в свои объятия, зарываясь носом и губами в пространство между его плечом и шеей. — Я тоже хочу быть достойна твоей любви, Ник... Если бы она знала правду о нем, если бы воспоминания о прошлой жизни в этот момент настигли ее, она бы никогда в жизни не произнесла этого. После той боли, через которую он заставил пройти ее душу, уж кто и должен был вновь заслужить эту любовь, так это он. Так как любить Кэролайн было совсем не сложно, а вот полюбить чудовище... — Я принесу тебе пижаму. — Ник целомудренно поцеловал ее в лоб и вышел за дверь, направляясь в спальню возлюбленной за ее сухим бельем и вещами, пока она, свернувшись комочком, осталась лежать на его постели, улыбаясь сама себе и тем чувствам, которые не имели никакого отношения к ПТСР... Это была любовь, она это точно знала.