Наше отражение

Когда Сириус скрылся за дверью, я с сомнением повернулась к небольшому стеклянному флакону, что одиноко стоял посередине тумбочки. Во мне боролись противоречивые чувства. С одной стороны, в нем могло содержаться что-то, приготовленное Блэком. С другой, он не казался мне полным идиотом, чтобы захотеть навредить моему нерожденному ребёнку. И все же, решив, что береженного Бог бережет, я откинулась на подушку, повернувшись в другую сторону. Полагалось, что я должна пару дней отлежаться, но подобное времяпрепровождение мне не нравилось. Гарри пообещал принести много книг, но разве в книгах счастье? Да я любила читать и за время, пока жила в доме Сириуса, мною были прочтены горы книг, но сейчас этого мне было мало. Хотелось вербального общения. — Милочка, что же это такое? — всплескнув руками, запричитала мадам Помфри, стоило ей только подойти к моей кровати. — Ох, уж мне этот Блэк, ничего ему доверить нельзя. Я напряглась. Женщина же поспешила схватить флакончик с тумбы и подать его мне. Брать его в руки не хотелось, но и не взять было бы странным. — Было же велено, проследить, чтобы вы приняли это зелье, — продолжала бубнить колдосестра, даже не замечая моего странного выражения на лице. — Совсем ни до кого дела нет этому баламуту. — Это зелье вы приготовили для меня? — для чего-то переспросила я, хотя и так уже это поняла. Наверное, я совсем стала параноиком, раз уже везде вижу заговоры. С чего я взяла, что юному Блэку до меня есть какое-то дело? Мир не вращается вокруг меня лишь одной. — Конечно, — мадам Помфри посмотрела на меня, как на сумашедшую. — Для кого же ещё? Это специальное укрепляющее для беременных, чтобы прогнать хандру и повысить иммунитет. Мне стало вдруг стыдно, ведь я повела себя не вполне адекватно, в то время, как все мне хотят лишь помочь. Я откупорила бутылек и хотела было уже отпить из него, как что-то меня остановило. От него пахло кофе и табаком. О чем-то мне это напоминало, только я не могла вспомнить о чем. — Странный запах, — понюхав, сказала я. — О, это моё новое изобретение — экстракт чайного дерева, корень женьшеня и толченные цветки кофейного дерева. Все было в норме, только все же что-то не так. Я хотела было оттянуть момент принятия лекарства, да колдосестра так на меня выжидающе смотрела, что я не могла сопротивляться. Сделав маленький глоток, я ничего необычного не почувствовала. Тогда взяла и выпила все. Необычайный прилив сил накатил на меня волной. Мне даже показалось, что волосы на голове зашевелились, а с кончиков пальцев полетели искры. Невидимая сила подбросила меня с постели, да так скоро, что Помфри поспешила меня подхватить, чтобы я не упала. — Вау! — только и сорвалось с моих губ. — Здорово правда? — заулыбалась колдосестра. — Отличное зелье. Жаль только, что им нельзя злоупотреблять. Особенно на первых месяцах. — Я ни о чем подобном не слышала, — сказала я. — Спасибо большое. Теперь я могу вернуться к своим обязанностям профессора. Я быстро собрала свои вещи, прихватывая волшебную палочку. И с чего я решила, что что-то должно было случиться? Все просто превосходно. Я чувствовала себя на вершине этого мира. И мой малыш тоже, я ощущала это всем своим существом. — Миссис Грейнджер, я бы советовала вам все же остаться, хотя бы до вечера. — Мадам Помфри, — улыбнулась я женщине. — Неужели вы не доверяете своему изобретению? Та зарумянилась и, махнув рукой, покачала головой. Я слегка приобняла её и поторопилась покинуть Больничное крыло. Я не шла, а летела. Это просто не передаваемое ощущение. — Профессор, — позвал меня кто-то. Я обернулась и встретилась с серыми глазами Сириуса Блэка. Сердце заколотилось с сумасшедшей скоростью. Я вспомнила своего мужа. Я любила своего мужа. Я не могла больше без него. Я нуждалась в нем, как в воздухе. И так же в нем нуждался мой малыш. Наш малыш. Я застыла истуканом перед молодым человеком, что стоял прислонившись плечом к стене. Его излюбленная поза. Я так её любила. Люблю. Я не могла пошевелиться. Даже тогда, когда он оторвался от стены и сделал шаг в мою сторону. Даже тогда, когда оказался очень близко ко мне. Даже тогда, когда его тёплые ладони легли на мои щеки. Я готова была умереть, лишь бы он не останавливался. Я могла только слышать грохот своего сердца. Глаза мои были прикованы к его. Он медленно склонился к моему лицу. Я перестала дышать совершенно. Вот его губы касаются моих, и я забываю обо всем на свете. Я именно этого хотела. Хочу. И буду желать до конца моих дней. Весь мир рассыпался на миллиарды звёзд. И мы были лишь искрами от них.