Мой страх — мой друг

Мир исчез. Исчезло все, чего я добивалась кровью и потом. Абсолютная тишина резала слух. Я не дышала, ничего не слышала. Может это и было страшно для кого-то, но не для меня. Что может быть лучше абсолютного покоя и тишины? Отсутствия жизни, близких, отсутствия проблем и успехов? Нет. Я не хотела умирать, но ничего не могла поделать. Перед глазами не мелькали образы, я даже не могла вспомнить своего имени… — Лина! Свет, шум автомобилей, доносящийся с улицы, тиканье часов, боль, пронизывающая все тело… — Локи… Он сидел рядом со мной на диване и обеспокоенно глядел прямо мне в лицо. Таким напуганным я его еще не видела. Я была уверенна, что больше не взгляну в его зеленые глаза, но теперь он был рядом. Мне было тяжело дышать, тело сотрясала крупная дрожь, казалось, скоро я начну биться в конвульсиях. Я чувствовала себя словно заново рожденной, очищенной. Я прикрыла веки и постаралась расслабиться. Интересно, что Локи сделал с тем асгардцем? Убил ли? Вероятней всего. Трудно было поверить, что человек с таким утонченным станом может убить. Прошло немало времени, пока я нашла в себе силы спросить, все еще не открывая глаза: — Мы дома? — Да. — А стража? Локи молчал. Я посмотрела на него — взгляд бога был направлен куда-то вдаль, а глаза будто окутал легкий туман. Я не хотела мешать потоку его мыслей. Мне казалось, что только я одна понимаю трикстера, отбрасывая его безумие, переполняющую его ненависть… Теперь только я заметила, что все мои раны аккуратно забинтованы, а на журнальном столике лежала гора таблеток — видимо, всех, что трикстер нашел у меня в квартире. На лице моем появилась ехидная улыбка, которую я больше не могла сдерживать. Локи повернул голову в мою сторону и недоуменно воззрился на меня. — А ты ведь спас меня, — проговорила хриплым голосом я. Мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь мне будет так трудно говорить. Глаза Локи сначала округлились до размера персиков, а потом на вечно аристократично–белом лице бога проявился румянец. Он так неестественно выглядел сравнительно с обычным цветом лица Локи, что мне поначалу казалось, что он заболел. Не думаю, что это было от любви. Просто гордость бога была уязвлена и не только мной, а и самим трикстером. — Ну ладно, как знаешь. Мне пора на работу, — я встала и с удивлением отметила тот факт, что мне совершенно не больно. Слабость как рукой сняло. Локи же продолжал сидеть на диване, опустив лицо и, не делая ни единого движения, тихо, но с угрозой проговорил: — Ты никуда не пойдешь. Слова эти не произвели на меня должного влияния, поэтому я пошла переодеваться. Но не успела я и глазом моргнуть, как передо мной уже стоял Локи при полном параде. Он схватил меня за шиворот и со всей силы кинул в сторону дивана, который по своему строению был, откровенно говоря, не мягкий. Результатом моего падения оказалась шишка на голове. Выражение лица Локи осталось безмятежным, а сам бог продолжал стоять и смотреть на меня. Во мне кипела ненависть, но я старалась держать себя в руках. Трикстер не шевелился, поэтому я осмелилась пройти к шкафу и добралась туда без препятствий. Только теперь я взглянула в зеркало и увидела, что лицо у меня белее первого снега, под глазом светится синяк, а рассеченная бровь заклеена пластырем. Выглядела я действительно плохо. Не удержавшись, от этого вида я ахнула и услышала, как у бога лжи вырвался смешок. В голове у меня всплыла картинка надгробного камня с надписью Локи Лафейсон, и лицо мое озарила удовлетворительная улыбка. И все же я пошла на работу, несмотря на гневные взгляды трикстера, который больше мне не препятствовал. Когда я выходила из подъезда, меня встретил мой сосед. Он с ужасом взглянул на мое лицо, а я постаралась укутаться сильнее в свой вязаный шарф, когда-то подаренный мамой. — С… с вами все в порядке? — проговорил сосед хриплым голосом. Он был уже не молодым, поэтому редко выходил из квартиры, из-за чего я не знала его имени. — Все хорошо, — пропела я писклявым голосом, выдавив из себя улыбку, и прошествовала мимо собеседника, стараясь быстрее скрыться из виду. На улице меня ожидали сотни взглядов, так удивительно схожих со взглядом моего соседа. Мне тогда показалось, что лицо мое приобрело красный оттенок. Я куталась в шарф, стараясь идти как можно быстрее. Да, сегодня я шла пешком, ведь терпеть взгляды людей, которых я видела всего миг — это еще ничего, но я не могу описать неловкость, которую мне пришлось бы пережить, если бы я ехала в общественном транспорте, и на меня пялились бы люди целых полчаса. В общем, с горем пополам, я добралась до работы, где меня ждало еще одно испытание. — Господи, что с тобой?! — сказать, что Саша была обеспокоена — ничего не сказать. — Ты в зеркало смотрела? Это Он сделал? — Нет, — я попыталась прервать этот речевой поток, но тщетно. Конечно, Саша не поверила мне, я бы и сама не поверила. — Я вызываю полицию, — Саша уже взяла трубку. Я попыталась выбить ее из руки подруги, но мне не хватило ловкости. Александра лишь с упреком покачала головой. — Извини конечно, но я обязана. У тебя так много проблем. Я не понимаю, почему не сделала этого раньше. Сердце упало в пятки, я ничего не могла сказать, а только стояла и молча умоляла Сашу не делать задуманного. Она уже набрала номер и сообщила адрес. Это послужило мне сигналом, и я, надев минуту назад снятую куртку, помчалась в сторону выхода, но вместо того, чтобы лететь домой, я налетела на шефа. — Добрый день, Алина Юрьевна, а куда мы так спешим? Рабочий день начался час назад, — видно было, что Алексей Петрович не в духе. У него всегда резко менялось настроение, а когда он был "не в духе", лучше было не злить эту бомбу замедленного действия. — Я утюг забыла выключить! — выпалила я первое, что пришло в голову. Лицо шефа быстро принимало новое выражение, которое не обещало ничего хорошего. — Алексей Петрович, пожалуйста… мне нужно… — на глазах выступили слезы. Я не знала, почему мне так хочется помочь трикстеру. Но у полиции есть оружие, от которого не спасется даже бог. Шеф смотрел на меня с осуждением. Я не знала, что делать, в голове мелькали страшные картинки. Видимо, Алексей Петрович понял выражение моего лица, потому что в следующий миг он сказал непривычно мягким голосом: — Он ведь не ваш кузен, — от удивления я открыла рот и на секунду забыла обо всех проблемах. Шеф лукаво улыбнулся. — Поезжайте домой, я даю вам отгул, но вы один день работаете без зарплаты. Несмотря на сложившуюся ситуацию, я засияла от счастья и буквально вылетела через стеклянные двери нашего офиса, едва не врезавшись в них. Ждать автобус не было времени и сил, поэтому я неслась по покрытым льдом тротуарам, снег летел в лицо, рассекая кожу, награждая ее мелкими царапинками. Я сбивала с ног чуть ли не каждого, мимо которого пробегала, но я не оборачивалась, хотя и слышала ругательства летящие со всех сторон в мой адрес. Я находилась в какой-то эйфории, по дороге я не переставала смеяться, волосы разметались по плечам, от чего я, кажется, походила на безумную. И все в этом мире не важно. Жизнь, смерть и снова жизнь. Кто об этом думает? Кто из этих бранящих меня людей знает это? Истина… так близка. Я бегу вперед, не глядя перед собой, ведь и так знаю, что меня ждет дальше. Вот я подхожу к дому — у подъезда стоит полицейская машина, но без водителя внутри. Дверь подъезда открыта настежь. Что ж, была не была. Я поднимаюсь наверх и уже слышу звуки борьбы, слышу как разбивается стекло. Будто зачарованная, шла я к двери, из которой пробивался в сырой подъезд луч света. Я медленно приоткрыла дверь, и ноги предательски подкосились. Два человека в полицейской форме кое-как удерживали моего бога. Некоторые элементы новой мебели снова были уничтожены. Локи был одет в свою обычную зеленую рубашку и черные штаны, а недалеко от трикстера лежал его шлем. Все трое воззрились на меня, но лишь на секунду, так как задержанное божество начало брыкаться, но к его виску сразу приставили дуло пистолета. Рука полицейского, который это сделал, дрожала. Он был молодой и явно еще не участвовал в таких "мероприятиях". Я невольно вскрикнула, но, к моему удивлению, Локи лишь усмехнулся. Уронив сумку на пол, я уже сделала два шага навстречу виновникам торжества, но, почувствовав прицел и на себе, остановилась на месте. — Отпустите его, — проговорила я низким хриплым голосом, еще не до конца отдышавшись после длительной пробежки. — Это мой кузен, и он не опасен. Наверное, комично это выглядело со стороны, если учитывать тот факт, что под глазом у меня красовался синяк, губа была разбита, а бровь заклеена пластырем. Один из госслужащих взглянул на другого и кивнул, мол "что думаешь". Второй, видимо более опытный, хотя и удивительно длинный и худой, закатив глаза, махнул на него рукой, в которой держал пистолет и сказал непривычно грубым голосом: — Это он ее заставил не говорить, видишь, какая она перепуганная. Ее подруга предупреждала нас, — затем он повернулся ко мне и, надев обворожительную улыбку, проговорил приятным басом: — А вы, гражданка, пройдете с нами для дачи показаний. — Это так срочно? — пропищала я. — Мне надо сначала… отойти от всего, что я пережила, — я попыталась придумать какую-нибудь неплохую отговорку, поэтому для правдоподобности схватилась за глаз и нарисовала на своем лице боль. Полицейский оценивающе взглянул на меня, а затем вздохнул и проговорил: — Придете вечером в восемь часов в полицейский участок, благо он у нас в городе один, — длинный полицейский хмыкнул, а затем, кивнув второму, помоложе, и толкнув Локи в спину, призывая идти вперед, скрылся за дверью. Последнее, что я увидела — хитрое лицо трикстера, который явно что-то задумал. Без его наставлений, я поняла, что мне не следовало идти за ним. Но нарушать закон ради какого-то бога я не могла. Поэтому, прибравшись в квартире, начала переодеваться в более приличную одежду. Я никак не могла нормально накраситься, так как редко это делала, ведь кроме как на работу никуда не ходила. Мною начала овладевать ярость, поэтому я решила сорваться на Саше. Не успела я все сказать на работе, так хотя бы теперь убью двух зайцев одним звонком. — Ты что наделала?! — кричала я в трубку. — Спасибо, блин, огромное! Теперь у меня еще больше проблем! Пойми же, наконец… — Аля… — Он меня не бил, — я выделяла голосом каждое слово, не желая слушать Сашу. — А ты… — Лина! Послушай меня, – таким голос Саши я еще не слышала. Он был серьезным, даже не взволнованным, спокойным и негромким. — Ты пойдешь в участок в восемь и скажешь, что Локи тебя бил и вынуждал скрывать от… полиции, — после этих слов Саша вздохнула, и наступила напряженная пауза. Постепенно я брала себя в руки. — Пусть его арестуют, поверь мне, он опасен для тебя, опасен для общества… и опасен для себя. Без него тебе будет лучше. Взгляни в зеркало, на кого ты стала похожа? На жену какого-нибудь алкоголика, вся в синяках, бледная, — я уже хотела возразить, но подруга вовремя прервала меня. — Может, это и не он сделал, но не говори мне что это не из-за него. Послушай меня, пожалуйста. Я ведь люблю тебя. Дальше последовали гудки. Саша говорила будто с автоответчиком, просто оставляя сообщение. Мне было совестно перед ней, ведь она всегда помогала мне в трудные минуты жизни. Помогла побороть депрессию и наркотическую зависимость. Мы были с ней больше, чем подруги. А теперь она вынуждена смотреть на мои страдания. Скрепя сердце, я продолжила собираться, так как время близилось к восьми. Эти минуты, вероятно, были одними из самых тяжелых в моей жизни. Разрывать себя на две части было больно, все зависело только от того, какая часть получится больше. Сердце бешено колотилось в груди, чувство вины отравляло душу. Слегка пошатываясь, я подошла к окну и взглянула на темную дорогу, темные тротуары, темное небо и темных людей. Было ощущение, что я одна осталась в этом мире. Одна со своими страхами и сомнениями. Оставалось два варианта, и мне приходилось выбирать. Защитить свой Страх, помочь, сберечь… Или отдаться Другу, всецело повинуясь ему. Но вот вопрос: кто же такие эти Страх и Друг? Не найдя ответа, я накинула пальто собственного дизайна и вышла в холодный мир. Сегодняшний день точно не войдет в список лучших. Я перебирала в голове все возможные варианты, при которых все стороны останутся довольны. Только потом я поняла, что выбери я сторону Локи, придется объяснять откуда синяки, а простым падением тут не отделаешься. Послушай я Сашу, пришлось бы пережить суд, иметь дело с разными документами, а я стараюсь держаться от всей этой суеты подальше. Мне не хотелось никого предавать, ведь это для меня очень больная тема. Когда я была ребенком, и когда люди мне казались добрыми существами, у меня была подруга. Но после недолгой "вечной дружбы", она перестала со мной разговаривать. И даже не объяснила причину. Я слишком сильно привязываюсь к людям, а эти люди слишком сильно меняют меня. Саша же готова была смириться с моим характером, поэтому мы дружим вот уже шесть лет. Я шла и улыбалась теплым воспоминаниям из своей послешкольной жизни, ведь это действительно было самое теплое время в моем существовании на этом свете. А Локи я знала всего лишь около полугода, и не с самой лучшей стороны. Фразы, которыми мы перебрасывались в недолгие минуты наших встреч (не всегда приятных) можно было пересчитать на пальцах. Для других выбор был бы очевиден, но не для меня. "Каждому, кто нуждается в помощи, я помогу" — таким был мой девиз по жизни. В каждом человеке я старалась видеть хорошее, но и никогда не забывала о плохом. Так я шла по улице, не глядя по сторонам и не обращая внимания на окружающих, как и я, всецело погруженных в свои раздумия. — Я думал, что ты останешься дома. Это было ясно, как мне кажется. Сначала я продолжала идти, только кивнув головой в ответ на услышанное. Но потом остановилась и взглянула на Локи. Кажется, на моем лице не было ярко выражено удивление, а наоборот, скорее понимание того, что появление трикстера было неизбежным. — Скажи мне только одно, — сказала я веселым голосом, подняв вверх указательный палец. — Как тебе все это удается? — Что именно? — Локи поднял одну бровь, но выражение его лица оставалось невозмутимым. — Постоянно… быть в плохое время не в нужном месте, — я смотрела стеклянными глазами в землю, думая о Саше. Я не хотела, чтоб она разочаровалась во мне, поэтому отчаянно искала решение. — Уходи. Последнее слово я сказала на высоких нотах и улыбнулась, будто наконец объяснила тему учителю на экзамене. Сердце готово было вырваться из груди, но я понимала, что поступаю правильно. Локи сначала встревоженно воззрился на меня, меж бровей у него пролегла еле заметная морщинка. Затем он сжал губы, будто говоря: "Ну так и быть, что ж поделать?" Я стояла и ждала ответа. Даже в такую холодную погоду я умудрилась вспотеть. Дыхание мое участилось, я готова была ударить бога по голове, чтоб он быстрее выдал ответ. — Я уйду. Больше ты меня не встретишь . Между нами прошел человек, и Локи исчез.