Мой страх — мой друг

Локи стал спокойнее, умиротвореннее. Но все равно он редко со мной разговаривал, хотя и не угрожал. Он мне начал откровенно нравиться; с каждым днем я все чаще замечала на его лице искреннюю улыбку. Я хотела подыскать ему нормальную одежду, но как только об этом заикнулась, Локи преобразился и стал похожим на обычного человека. В его черном плаще было что-то притягательное, весь его вид манил к себе, заставляя прикоснуться к своей сущности. Мне было приятно такое соседство, но меня волновали снующие вокруг нашего дома удивительно крепкого телосложения люди. Локи часто пропадал неизвестно где, а возвращался измученный, бледный и полуживой. На мои вопросы он только отрицательно качал головой, подняв вверх указательный палец, а потом падал на диван и долго лежал с открытыми глазами. Я продолжала ходить на работу, постепенно привыкая к новой жизни, которая уже начинала окрашиваться в серый цвет. — И он до сих пор живет с тобой? — глаза Саши увеличились и стали похожи на бильярдные шары. — Не со мной, а у меня. Если я вздумаю его прогнать, а я пыталась, поверь, он меня обязательно убьет, — я объясняла это подруге каждый раз, как мы виделись. Но сегодня нам пришлось прервать разговор, так как рядом нарисовался неизвестный мне мужчина. Одет он был в строгие брюки и рубашку, которая готова была порваться от натяжения — такой был мускулистый этот человек. Мы с подругой синхронно поджали губы и нахмурили брови. — О чем речь ведем? — спросил он вкрадчивым басистым голосом. Мне стало не по себе от того, что какой-то неизвестный так просто подходит и начинает разговор. У нас в городе так не принято было, обычно люди начинали общаться по какой-нибудь причине, поэтому я сделала вывод, что этот мужчина неместный. — А вы кто вообще такой, чего лезете? — моя подруга явно не отличалась особой учтивостью. Однако, к моему большому удивлению, мужчина не обиделся, а напротив — улыбнулся. Он поклонился так, что я зажмурилась, ожидая, что пуговица его рубашки прилетит мне в глаз. Незнакомец развернулся и зашагал прочь походкой военного человека. Я ошеломленно взглянула на Сашу, но та лишь закатила глаза. — Это новый работник, — раздраженно ответила она на мой взгляд. — Мне иногда кажется, что все люди в этом чертовом городе живут только собой. И это была правда. У нас действительно никого не заботило то, что происходит вокруг. Я думаю, что никто из наших жителей даже новости не смотрел. У каждого были друзья, оставшиеся с детства, которых им явно хватало, потому что новых знакомств никто не заводил. Мне нравился такой ход вещей. Тихие места для меня гораздо лучше шумных городов, где у тебя каждый встречный что-то спрашивает, что-то говорит, будь то даже комплимент. Однако родители мои давно переехали не то что в другой город, а в другую страну. Я не видела их вот уже шесть лет, никто из нас не делал первый шаг и не звонил. — Ну чего ты замерла? Честное слово, этот Локи плохо на тебя влияет. Я вздрогнула и заметила, что в стороне, навалившись спиной на стенку, стоит тот самый крупный мужчина. Моя тревога и опасения передались Саше, перелетев из моей головы в ее сердце, подобно птицам. Но вскоре мы сошлись на мысли, что все это глупая паранойя и наши предрассудки. В конце дня мы уже открыто смеялись над своими же страхами. Я шла домой, как обычно, узкими улочками, пропахшими сыростью и немного гнилью. Мне нравились эти запахи, хотя многие люди считали меня в этой области сумасшедшей. Обычно я иду, глядя в землю или на небо, не оглядываясь и ничего не опасаясь. Но сегодняшний незнакомец напомнил мне, что у людей есть такое понятие, как преступность. Поэтому в этот раз город не казался мне спокойным, а при ходьбе мне вдруг становилось интересно, что же находится сзади меня. Я оборачивалась так часто, что казалось, будто я робот, у которого сбилась программа. И в один такой раз я все-таки увидела то, чего ожидала. Тот самый новый работник, который подслушал наш разговор. Я ускорила шаг, стараясь больше не оглядываться, но в тишине переулка я отчетливо слышала, как тяжелые ступни опускаются на брусчатку. Мне было страшно, я торопилась домой, мысленно проклиная себя за то, что не поехала на автобусе. Мой подъезд был близко, а дома Локи, он поможет… По лестнице я бежала быстро, не обращая внимания на то, что кислород не успевает оставаться в крови, а сзади слышались шаги… Я повернула ключ в замочной скважине, еле удерживая дрожь в руках. Но как только я открыла дверь, сзади меня схватила за капюшон огромная рука и буквально забросила в квартиру. — Где он?! — взревел незнакомец и, хотя у него не было густой бороды, стал удивительно схож с свирепым львом. — Я не знаю! — закричала я, стараясь привлечь внимание хотя бы одного человека в нашем доме, но всем давно стало плевать, что происходит по соседству. Я забилась в ближайший угол, закрыв голову руками. — Лжешь! Конечно, если бы я могла, я бы солгала, но сейчас мне пришлось сказать чистую правду, ибо я действительно не знала, где находится Локи, но молила небо о том, чтобы трикстер сейчас же вернулся домой. Я не видела будущего; перед глазами оставался лишь диван, на котором я раньше спала, а дальше тьма. Я не понимала, как мне выйти из этой ситуации, в голове уже сложилась картина: моя могила, а рядом одна Саша стоит и плачет. Я взглянула прямо в налитые кровью глаза стража и готова была повиноваться судьбе. Одной рукой он схватил меня за воротник, а второй замахнулся над моей головой. Глаза будто залили алой краской. Я даже не помнила, как очутилась на ковре — на его ворсинках еще виднелись пятна крови. — Если не скажешь правду, я тебя убью, — сказано это было расчетливо, спокойно и холодно. В его словах не было и доли сомнения; я прекрасно знала, что Вольштагг держит свое слово, а это был именно он, только такой непривычный без бороды. — Да я правду говорю! Он часто пропадает! Не знаю я… — мой голос срывался и постепенно переходил на визг, из глаз хлынули слезы. Ранее я лишь потешалась над страхами Локи насчет стражи Асгарда, но теперь мне было совершенно не смешно. — Что ж, тогда мы вместе его подождем, — иронично заявил асс, но я быстро крикнула (если мой слабый хрип можно было назвать криком): — Он больше не вернется, — я вдруг почувствовала железный привкус и поняла, что рот у меня полон крови. — Он знает, что вы здесь… и не поможет мне. Последние слова я адресовала самой себе. Таким образом я пыталась вернуться в реальность, но продолжала верить. Еще один рев асгардца, и я снова чувствую кровь, которая ручьем льется из обеих ноздрей. Думаю, он просто срывал на мне гнев, ведь мы оба понимали, что из меня больше ничего не вытянешь. Но я не сказала ему той правды, которой он ждал, а это значит… — Я убью тебя, — повторил Вольштагг свою угрозу и медленно зашагал в мою сторону. Я закричала что было силы, но понимала, что это бесполезно. На меня надвигалась неминуемая угроза, и все, что я могла делать — ждать. Удар. Еще удар. Мой крик перешел в хрип, я плевалась кровью, но ничего не могла сделать. Ни слова сказать, ни защититься. Иногда я поглядывала на дверь, стараясь разглядеть там знакомый силуэт. Вдруг в моей голове пронеслись образы Саши, шефа, родителей, Локи… Вся моя жизнь шла перед глазами, подобно кинофильму, а я была единственным зрителем в зале. Я вспоминала моменты, которых будто и не было в моей жизни. Я понимала, что постепенно умираю и не чувствовала больше боли. Все было словно в тумане, как во сне. Будто я была «под кайфом», я чувствовала себя так отрешенно, легко и свободно. Жизнь моя не была тяжелой, но мне очень хотелось от нее отдохнуть. Но не теперь… В ней появился бог. Бог даже не потому, что он из Асгарда, а потому, что окрасил в яркие тона последние мои дни на этой земле. Он показал мне, что можно не волноваться по поводу чужого мнения, показал, как быть выше «глупых смертных». Меня тянуло к нему, как умирающий цветок к солнцу, он согревал меня и освещал мне путь. Да, сначала у нас не все было гладко, но я сумела увидеть в нем хорошее и полюбить его. О нет, это была не та любовь, которую описывают в стихах. Это была не дружеская любовь, это было что-то гораздо выше. Мы были частями одного мира, которые забросило в разные уголки Вселенной… Вряд ли он испытывал то же самое, но мне было достаточно моих чувств, которые питали мой разум и сердце. Теперь же я умирала, благодаря моего бога за прекрасные дни, которые сделали мою жизнь не такой бессмысленной. Я почувствовала, как по лицу стекает что-то густое и теплое. Моя кровь. Это будет последним моим ощущением… Телом овладевала приятная слабость. Мне было страшно жить дальше. Жизнь — это тяжелое испытание, которое не всем под силу. Мне и самой было нелегко, ведь в моем существовании не было той искры, которая дала бы жизненное пламя, согревающее на протяжении всего пути. Мне было слишком холодно, а сейчас я чувствовала, как приятно жгло все мое тело. Я дрожала, но это было мне только в радость. Нет, я не мазохист, но иногда так сладостно чувствовать свою слабость. Локи бы меня не понял, ведь он любит господствовать над миром, над людьми. Я всегда прогибалась под всех, с кем имела дело. Я приобретала привычки окружающих, поддавалась их влиянию и… мне это нравилось. То было единственной радостью в моей жизни — не выделяться и маскироваться под этот жестокий серый мир. Последний раз я бросила взгляд на дверь, где увидела желанную фигуру в рогатом шлеме. Лицо Локи исказила ярость. На окружающий меня мир опустилась кромешная тьма, и я поддалась окутывающей меня дреме.