Дыхание времени

За окном шёл дождь. Тяжёлые капли размеренно барабанили по холодному стеклу, к которому сейчас прижалась Гермиона. По щекам девушки, оставляя за собой мокрые поблёскивающие дорожки, тихо струились слёзы. Смотря на змейкой стекающие водяные струйки, Гермиона невольно вспомнила вчерашний вечер, который, казалось, стал точкой невозврата, поставил конец приложенным стараниям, светлым надеждам, трепетно ожидаемому счастью – всему. От затуманивших сознание мучительных ожиданий и тяжёлых мыслей Гермиона с каждым часом всё явственнее ощущала, что грудь словно сдавливает тугим обручем, неистово сжимающим разрастающийся внутри воздушный шар, который так и норовит разорвать грудную клетку и вырваться наружу истошным воплем всякий раз, когда взгляд девушки наталкивается на Фреда или же на его точно призрачное отражение в холодном стекле. Гермиона не стала рассказывать Джорджу все подробности последнего посещения сознания Фреда, решив, что может напугать друга, повергнуть его в глубокое разочарование или ещё больше озадачить. «Будем ждать»... Вот и всё, что сказала гриффиндорка, в холодном поту выйдя из-под действия заклинания. И, как бы Джордж ни умолял Гермиону рассказать, почему она в таком состоянии и что же всё-таки произошло, девушка либо упорно молчала, либо старалась перевести разговор в другое русло. Вздохнув, Гермиона повернула голову чуть вбок и осторожно взглянула на Фреда, боясь заметить очередные ухудшения в состоянии ставшего таким любимым и родным юноши. И если неделю назад, да даже ещё вчера, Фред был похож на человека, медленно возвращающегося к жизни, то сейчас он словно застыл, вновь стал походить на холодную, точно вырезанную из камня статую. Кожа Фреда стала похожей на тонкую полупрозрачную бумагу, припудренную тальком, среди которой жуткой контрастирующей синевой выделялись вены. Дыхания юноши не было слышно, и, как бы пристально Гермиона не вглядывалась, она не могла заметить даже слабых движений грудной клетки. Неужели всё кончено? Неужели больше ничего нельзя предпринять? Гермиона отвернулась, шмыгнула носом и медленно провела пальцем по стеклу. – Гермиона, – дрогнувшим голосом тихо позвал Джордж. – Фред точно очнётся? Гриффиндорка продолжала невидящим взглядом смотреть сквозь запотевшее стекло, по которому холодными ручьями струились дождевые капли, вырисовывая своими дорожками причудливые узоры. Раньше Гермиона непременно приметила бы, что один из узоров похож на морозную завитушку, другой напоминает старую раскидистую иву, а третий и вовсе очертил фигуру человека. А сейчас... Сейчас ей было всё равно. Состояние полного опустошения, бессилия и какой-то безнадёжности окутало разум гриффиндорки словно дурманящим туманом, уносящим в свои далёкие тёмные края, не имеющие ни малейшего намёка на проблески живительных солнечных лучей. – Я не знаю, – прошептала девушка, стараясь не смотреть ни на Джорджа, ни на Фреда. – Надеюсь, что всё будет хорошо... На самом же деле Гермиона практически не верила своим словам. Но девушке совершенно не хотелось огорчать Джорджа, хотя она прекрасно понимала, что в случае провала её слова только обострят боль друга, который так надеялся, что у Гермионы всё получится. В конце концов, у неё всё всегда получалось безукоризненно. – Может, мы зря паникуем? – Джордж изо всех сил старался придать своему голосу некую весёлость и безмятежность. – Может, так и должно быть? В конце концов, даже просто просыпаться ото сна не всегда бывает легко. Гермиона тихо застонала, чувствуя, как разрастающийся тугой комок в горле с каждой секундой всё больше мешает нормально дышать и говорить. – Я тоже об этом думала, Джордж, но... – Гермиона сглотнула, ощутив при этом неприятное жжение где-то вверху горла. – Прошли уже практически целые сутки! Наверняка за это время что-нибудь изменилось бы... – Может, у Фреда настолько уникальный случай, что даже временные... э-э-э... рамки для него иные? – не сдавался Джордж. – Я не думаю, что он иной настолько, что для него иным является практически всё, что только может быть иначе, – покачала головой Гермиона. Джордж сдавленно хихикнул. – Грейнджер, сделай одолжение, забудь про свои наполненные известным только тебе смыслом фразочки хотя бы до конца сегодняшнего дня! Из-за постоянного пребывания здесь, визитов в магазин, решения его финансовых и товарных вопросов ресурс моего мозга исчерпался настолько, что я просто не в силах понять всё, что ты хочешь до меня донести. – Ты даже и не пытаешься, – хмыкнула в ответ Гермиона. – О, я просто поражён твоими выводами! Кстати, о попытках... Может, стоит попробовать ещё раз? – задумчиво протянул Джордж, неуверенно беря в руки бутылочку с настоем, принесённым Полумной. Гермиона громко фыркнула. – Очнись, Джордж! Эта настойка не поможет, – девушка недовольно покосилась на зажатую в руках друга бутылку. – Это не что иное, как очередная глупая идея, посетившая голову мистера Лавгуда. Как можно доверять чему-то, не внесённому в общепринятый реестр целебных настоев и снадобий? – И вовсе она не глупая... – тихо сказал рыжий, проводя пальцем по холодному пластику. Гермиона молча поджала губы и, чтобы хоть немного отвлечь себя от навязчивых мыслей, перевела взгляд на часы, предусмотрительно принесённые ею в палату. – Уже почти шесть, – заметила Гермиона, наблюдая, как стрелки размеренно отсчитывают секунды. – Хочешь полюбоваться на закат? – ляпнул Джордж, даже не подозревая, какой эффект могут произвести на подругу эти слова. – Если так, то спешу тебя огорчить: из-за дождя ты ничего не увидишь. Гермиона тихо охнула от нахлынувших воспоминаний. В голове проблеснула яркая вспышка, озарившая своим светом картину заходящего солнца, заливающего небо и землю мягким оранжевым светом, и Фреда, понемногу растворяющегося в воздушном пространстве... Новая вспышка. И Гермиона вновь стоит, прижавшись к Фреду, и наблюдает, как солнце скрывается за горизонтом, уступая место черноте и начинающейся буре... Гриффиндорка помотала головой. – Гермиона, – с тревогой в голосе позвал Джордж. – Всё хорошо? – Да, хорошо... Просто я подумала, что... – Грейнджер запнулась, не решаясь вновь возвращаться к теме своих снов. – Подумала, что, наверное, нам не стоило применять это заклинание, – пробормотала она, усиленно пытаясь что-то разглядеть за завесой дождя. – Уверена, со временем целители бы нашли какой-нибудь способ. – А если бы не нашли? – вопросом ответил Джордж, поднимаясь со своего места и подходя к Гермионе. – Я не думаю, что Фред мог бы лежать в таком состоянии вечно. Посмотри на него... Гермиона молча помотала головой и, отвернувшись, громко всхлипнула. – Прекрати, Гермиона! – Джордж с болью посмотрел на девушку. – Хватит киснуть, иначе ты окончательно превратишься в Плаксу Миртл! – Ох, хорошо! И что ты предлагаешь делать? – Гермиона смерила друга недовольным взглядом. – Я предлагаю подождать ещё, – моментально ответил Джордж. – А потом, если ничего не произойдёт, позовём целителей. – Может, мы должны сделать что-то ещё? – рука Гермионы потянулась за «Крайними проявлениями Тёмной магии». – Применить ещё одно заклинание, сварить какое-нибудь зелье... Да что угодно! Джордж успел перехватить книгу прежде, чем Гермиона дотянулась до неё. – Нет, Гермиона, хватит. Ты уже сделала всё, что могла... – Значит, я должна была сделать больше! – Иногда с тобой просто невозможно разговаривать, – пробубнил Джордж, отходя к кровати брата и присаживаясь на её краешек. – Прекрасно, – фыркнула Гермиона, чувствуя нарастающее раздражение. – В таком случае я с удовольствием помолчу. – Надеюсь, от этого молчания будет больше пользы, – съязвил Джордж. Гермиона ничего не ответила и, отвернувшись от Джорджа, уставилась на какое-то пятно на стене, ощущая, как нервы понемногу накаляются. Спустя час царившее напряжение достигло своего предела. Казалось, что даже воздух в палате накалился, зарядился мощным электрическим зарядом, готовым с минуты на минуту превратиться в ослепительную вспышку молнии и следующий за ней оглушительный громовой удар. Ожидания становились всё мучительнее и невыносимее, заполняя своей ядовитостью всё пространство палаты. В конце концов Джордж не выдержал и, поднявшись со своего места и бросив печальный безысходный взгляд на Фреда, направился к выходу из палаты. – Ты куда? – всполошилась Гермиона, совершенно забыв о своей недавней обиде. Джордж остановился, и Грейнджер заметила, как спина юноши напряглась, а кулаки стали попеременно сжиматься и разжиматься. – Я вернусь, – после небольшой паузы коротко ответил Джордж, и, не глядя ни на Гермиону, ни на брата, вышел из палаты, бесшумно затворив за собой дверь. Решив, что Джордж намеревается позвать кого-нибудь из целителей, Гермиона шумно выдохнула, предвкушая очередную порцию тихих слёз, которая не заставила себя долго ждать. Если Джордж пошёл за докторами, значит, он окончательно отчаялся, значит, он больше не может ждать, так как в состоянии Фреда по-прежнему не было никаких изменений. Ни шумного дыхания, ни трепетания ресниц, ни тихого бормотания – ничего... Гермиона ощущала себя предательницей, никудышной волшебницей, человеком, чувства которого не настолько сильны, чтобы с их помощью совершить настоящее чудо. Ей хотелось рвать и метать, проклинать жестокое время, ругать себя за слишком медленные действия... – Это всё моя вина, – сквозь слёзы проговорила Гермиона. – Моя чёртова вина! Я не смогла справиться с этим заклинанием, не смогла помочь тебе, Фред... Я только всех подвела! Громко всхлипнув, девушка подошла к окну и распахнула одну из створок. Помещение палаты тут же заполнили приятные запахи дождя и свежести, моментально снявшие последние признаки ощущения напряжения. Гермиона прикрыла глаза, подставила лицо воздушным потокам и шумно втянула в себя прохладный воздух, пытаясь успокоиться. Лёгкий ветерок приятно щекотал лицо девушки, время от времени заигрывая и с её густыми каштановыми волосами. Гермиона хотела стоять так до самого прихода Джорджа, ни о чём не думая и не тревожась, однако внезапно раздавшийся стеклянный многоголосый звон заставил девушку насторожиться. Решив, что это упал графин, стоящий на тумбочке около кровати Фреда, Гермиона успокоилась, но буквально через пару секунд вновь встрепенулась. Как графин мог сам по себе упасть, если Джорджа нет в палате? Если вообще никого нет в палате, кроме самой Гермионы и... Дыхание девушки участилось, когда она услышала позади себя шорох и какой-то скрип. Гермиона медленно повернула голову и от увиденного зрелища осела на пол. Гермионе показалось, что кто-то пустил по её телу мощный электрический разряд, пробуждающий сознание и каждую клеточку тела, заставляющий сердце радостно трепетаться. – Фред... – тихо прошептала девушка, во все глаза глядя, как парень усиленно, но безрезультатно пытается подняться с кровати. Рука Фреда неожиданно резко дёрнулась и со всей силы ударилась об угол прикроватной тумбочки. Вероятно, парень почувствовал эту боль, потому что глаза его сильно зажмурились, а с губ слетел тихий стон. – Не может быть... Гермиона продолжала смотреть на Фреда, как на самое большое в мире чудо, мысленно ругая себя за то, что так нелепо и бесчувственно встречает его долгожданное пробуждение. – Фред! Не чувствуя себя от радости, Гермиона быстрым шагом подошла к кровати юноши и присела рядом, осторожно, но ласково проведя рукой по растрёпанным рыжим волосам, которые всё ещё оставались тусклыми и несколько жёсткими. Фред что-то невнятно промычал и слабо мотнул головой, словно надеясь на то, что Гермиона отдёрнет руку. – Ну тише, тише, – Грейнджер успокаивающе прижала ладонь к щеке Фреда. По телу девушки вновь пробежал лёгкий разряд тока, оповещающий о том, что ладонь почувствовала настоящее, живое тепло родного человека. Прерывисто дыша, Гермиона очертила пальцем контур лица Фреда, провела по сильно выступающим скулам, нежно коснулась порозовевших губ... Девушка с нескрываемым трепетом смотрела, как смыкаются и размыкаются веки Фреда, слушала его шумное дыхание, поглаживала большим пальцем похудевшую кисть, старалась запомнить каждую чёрточку… Ощущение небывалого счастья понемногу заполняло голову Гермионы, в груди разлилось приятное тепло, согревающее лучше и быстрее, чем кружка горячего сливочного пива в морозный день. – Поверить не могу, что у нас всё-таки получилось! – всхлипнула Грейнджер, утыкаясь в острое плечо Фреда. – Я так боялась, что всё кончено... – Что получилось? – едва шевеля губами, проговорил Фред. Гермиона отстранилась от парня и не без опасения заглянула в его голубые, но сейчас немного затуманенные глаза. – Разбудить тебя, конечно! Фред промолчал, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Гермионы. – Но теперь всё позади, и ты снова с нами, – Грейнджер сжала ладонь парня, ощутив при этом приятное тепло, и тут же заметила, как брови Фреда быстро стянулись к переносице. – Эй, ты чего? Больно? Фред хмурился настолько сильно, что его изрядно похудевшее лицо казалось похожим на неравномерно застывший воск. – Нет, – тихо ответил он. – А... А кто ты?