Дыхание времени

В больнице Святого Мунго царила непривычная тишина. Казалось, что даже ненадёжные стены больничного строения затаили дыхание, словно в ожидании приговора, который должен был прозвучать с минуты на минуту. Гермиона Грейнджер молча брела по безлюдному коридору пятого этажа по направлению к заветной двери, на которой всё так же висел небольшой пергаментный лист с надписью «Ф. Уизли. Неизвестная травма от неизвестного заклинания. Состояние – крайне тяжелое. Не поддаётся лечению». Глядя на эту надпись, могло показаться, что за прошедшее время ничего не изменилось. Но это было не так. Все, кто хотя бы раз заходил в палату за последние три дня, знали, что на лице Фреда Уизли играет живая улыбка. А со вчерашнего дня у парня ещё и приоткрылись глаза. Гермиона улыбнулась, вспомнив реакцию Джорджа на их открытие, но уже через пару секунд улыбка девушки потухла. Последний раз. Остался лишь последний раз и последняя возможность изменить ситуацию. Подойдя ближе к двери палаты, Гермиона услышала чей-то тихий плавный голос, явно не принадлежащий ни Джорджу, ни Джинни, ни вообще кому-либо из семейства Уизли. Нахмурившись, Гермиона было потянулась к ручке, но дверь резко распахнулась, и на пороге показался человек, появление которого здесь девушка ожидала бы в последнюю очередь. – Здравствуй, Гермиона! – пропела Полумна Лавгуд, вздёргивая вверх свои белёсые брови, отчего её словно затуманенные глаза навыкате стали казаться ещё больше. – Доброе утро, Полумна, – кивнула Гермиона, всё ещё ошарашенная появлением столь необычного гостя. – Впервые вижу тебя здесь. Ты... Ты приходила навестить Фреда? – А у тебя с мозгошмыгами всё в порядке, – расплылась в улыбке Лавгуд. – Мне всё рассказала Джинни. Я приготовила особый настой из молочка нарла, молодого лирного корня и экстракта белладонны. Папочка даёт мне такой настой, когда я не могу проснуться. – И он... э-э-э... – Гермиона замялась. – М-м-м... Помогает? – О, как видишь, да! – воскликнула Полумна и резко дёрнула головой, отчего её серёжки-редиски в ушах заколыхались в красно-зелёном вихре. – Иначе я бы спала всё время и не могла проснуться. Гермиона хотела было возразить, но не стала, едва подумала о Фреде и о том, что он как раз на самом деле может не очнуться. – Тебя что-то волнует? – тихо спросила Лавгуд, неизвестно каким образом поняв, что означает потухший взгляд Гермионы. – Волнует, – призналась Грейнджер. – Мы так давно пытаемся что-то изменить, но выходит так мало… Да, Джордж говорит, что то, что получилось, уже большое достижение... А сегодня последняя возможность. Что если я допущу ошибку? Что если Фред не очнётся? Что если всё это глупые надежды? – Гермиона перевела взгляд на окно, светящееся небольшим квадратиком в дальнем конце коридора. Вздохнув, Полумна последовала примеру Гермионы. – Знаешь, наши надежды вовсе не глупы, – потусторонним голосом ответила Полумна, смотря куда-то сквозь окно. – А вот отказ от них – да. Кроме того, если и у кого-то что-то получится идеально, то только у Гермионы Грейнджер. Гермиона смущённо улыбнулась. – Спасибо тебе. – О, я всегда рада помочь! Но... Мне пора. Нужно помочь папочке разобраться с новой печатной машиной. Ещё увидимся, Гермиона. – До встречи, Полумна, – попрощалась Гермиона, чувствуя, как на душе становится светлее, теплее и легче. Улыбнувшись, Полумна развернулась и вприпрыжку направилась к выходу на главную лестницу. Гермиона снова потянулась к дверной ручке, но вспомнила об одной важной детали. Девушка уже давно билась над этой мыслью, но так и не пришла к выводу. А что, если... – Полумна... Полумна! Гермиона обернулась, но перед её глазами предстал лишь длинный пустынный коридор. Разочарованно выдохнув, Гермиона толкнула дверь и зашла в палату, которая, несмотря на льющиеся из окна яркие солнечные лучи, казалась мрачной и неприветливой как никогда. – Привет, Джордж, – поздоровалась Гермиона с парнем, как всегда сидящим у постели своего брата. – Гермиона? – поднял покрасневшие от усталости глаза Джордж. – Привет. – Что здесь делала Полумна Лавгуд? – спросила девушка, вытаскивая из сумки волшебную палочку. – Она принесла мне кое-каких ингредиентов для нового изобретения, – невозмутимо ответил Джордж, кивком головы указывая на небольшую корзинку, наполненную странными на вид ягодами. – И какой-то настой, помогающий проснуться. И... Кхм. Неважно. Ты готова? – Готова как никогда. Парень кивнул. – Хорошо. Сделай всё, что сможешь, – по тону Джорджа было ясно: эти слова ему дались с огромным трудом. – Обещаю, Джордж, – уверенно произнесла Гермиона и, глубоко вздохнув, нацелила палочку на Фреда.

***

В последний раз Гермиона оказалась в сознании Фреда и сразу же почувствовала нарастающий колючий холод. Шёл снег, медленно кружась, искрясь в лучах заходящего солнца и плавно опускаясь на траву. Снег и солнце... Это было так странно, так несовместимо, но так красиво и завораживающе, что Гермиона невольно залюбовалась порхающими в солнечных лучах переливающимися ажурными снежинками. Однако буквально через секунду Гермиону охватило волнение: что-то здесь было не так. Более того, заходящее солнце, ставшее уже оранжево-красным, лишь добавляло ощущение тревоги. Девушка поспешила зайти в Нору, где у камина, в котором весело потрескивал огонь, обнаружила Фреда, укутанного в тёплый клетчатый плед и дрожащего с головы до пят. – Фред! Боже мой, что случилось? – Гермиона подбежала к Фреду и обняла его, чувствуя замёрзшее тело даже сквозь плед. – Я не знаю, – парень нервно сглотнул и зажмурился, всеми силами пытаясь унять дрожь. – Похоже, моё время вышло. Я чувствую его дыхание, оно витает вокруг, хочет забрать... Если прислушаться, можно услышать. Неожиданно для самой себя и для Фреда Гермиона громко шмыгнула носом, и тихие, уже ничем не удерживающиеся слёзы покатились из её глаз. – Даже не вздумай, Фредерик Уизли! – голос девушки дрожал как тоненькая веточка на сильном ветру. – Ты не должен этого чувствовать! Как мы будем без тебя? – Вы справитесь, – слабо улыбнулся Фред, наблюдая за извивающимся языками пламени огня. – Нет, чёрт бы тебя побрал, не справимся! – сверкнула глазами Гермиона. – Чёрт меня и так скоро поберёт, – нервно рассмеялся Фред и тут же сильнее застучал зубами. – Принести ещё одеял? – обеспокоенно спросила Грейнджер, с готовностью вскакивая с места. Рыжий помотал головой. – Они не помогут. У нас больше нет времени... Времени больше нет... Вздохнув, Гермиона перевела полный боли взгляд на семейные часы семейства Уизли, все девять стрелок которых замерли на одном и том же положении «Дом» и, казалось, даже ни на дюйм не пытались сдвинуться с этого места. Все стрелки... Гермиона нервно огляделась. – Фред, – осторожно позвала гриффиндорка, чувствуя нарастающее волнение, – тебе не кажется, что с этими часами что-то не так? Фред послушно перевёл взгляд на часы и принялся их внимательно рассматривать. – Нет, не кажется, – помотал головой рыжий через пару минут. – Они всегда были такими. Пора бы уже это запомнить. Ты столько раз бывала у нас в гостях! Неужели вся твоя чрезмерная внимательность в эти моменты была направлена на что-то другое? – Но в них что-то изменилось... – прищурившись, произнесла Гермиона. – Я не могу понять что, но что-то точно изменилось. Как будто в них чего-то не хватает, какой-то очень важной детали. Они выглядят такими... пустыми... – Брось, – фыркнул Фред, дрожащей рукой подкидывая в огонь откуда-то взявшееся небольшое полено. – Эти часы всегда были такими. – Даже в настоящей Норе они такие же? – изогнув бровь, недоверчиво спросила Гермиона. – А чем тебе эта Нора не настоящая? – ехидно отозвался Фред. – Ох, не знаю! – в глазах Гермионы словно блеснула молния. – Может, потому, что это Нора твоей головы? – Засунь свой сарказм куда подальше, Грейнджер, – тоном истинного дипломата посоветовал рыжий. – Ты не находишь, что сейчас не самое подходящее время для подобных изречений? Гермиона громко хмыкнула и, сложив руки на груди, уселась на коврик около камина. – Лучше бы посоветовал, что нам можно попытаться сделать, пока я здесь. – Ты же здесь самая умная, не я, – фыркнул Фред. – Стало быть, предложения должен выслушивать я. – Да, но я в твоей голове! Стало быть, ты здесь хозяин и решающее слово за тобой, – не унималась Гермиона. – Я уже и так сказал, что ты должна думать! – не отступал Фред. – Прекрасно, – хмыкнула Гермиона. – Просто прекрасно. В комнате воцарилась неприятная тишина. Было лишь слышно, как мирно потрескивает огонь в камине, как слабый ветерок изредка постукивает в окна, да как, тихо негодуя, сопит Фред. – Прости, – первой нарушила тишину Гермиона. – Я не хотела... Просто я... Я нервничаю. Джордж попросил сделать всё, что в моих силах, чтобы вытащить тебя, а я... А я его подвожу... – девушка потупила взгляд. – Его и тебя. – Ты никого не подводишь, Гермиона, – возразил Фред, сжимая ладонь девушки. – Ты и так делаешь всё, что можешь. Это я веду себя как неблагодарная свинья... – Не называй себя так, – встряла Грейнджер. – Мы столько времени потеряли зря, – тихо продолжал Фред, не слушая Гермиону. – Может быть, я бы уже давно очнулся, если бы был немного серьёзнее, если бы не валял дурака, когда тебя не было, хотя тебе говорил совершенно обратное... – Прости, что? – переспросила Гермиона, не поняв тихой болтовни Фреда. – Да так, ничего. Это я сам с собой, – Фред нахмурился. – Я вообще в последнее время часто говорю сам с собой... Собственно, а почему бы и не поговорить, когда есть о чём поговорить? Когда не о чем говорить, я и не говорю. Спрашивается, а что говорить, когда не о чём говорить? – У тебя начался бред, – усмехнулась Гермиона и ближе прижалась к парню, словно пытаясь отдать ему всё своё тепло. Вздохнув, Фред прижался прохладными губами к макушке Гермионы. – Ты только сейчас это заметила? – тихо рассмеялся рыжий. – Что это значит? Молчание. – Фред! – позвала Гермиона. – Ты так и не ответил. Что это значит? – Ничего серьёзного, – словно в трансе сказал Фред, поднимаясь с пола. – Ты куда? – всполошилась Гермиона, наблюдая, как Фред, опираясь руками на всё, что можно, уверенно идёт ко входной двери. – В сад, – не оборачиваясь, ответил парень. – У меня такое чувство, что мне нужно быть там. – Думаешь, это к лучшему? – с волнением спросила Гермиона, незамедлительно поднимаясь со своего места и направляясь вслед за Фредом. – Не знаю, – буркнул Фред. – Хотя какая разница, где проводить последние минуты... Гермиону словно окатило ведром ледяной воды. – По... Последние м-минуты? – тихо переспросила девушка. – Что ты такое говоришь? Ты в своём уме?! Даже я всё ещё верю, что ситуацию можно исправить! – Как, Грейнджер? – обернувшись, спросил Фред, лицо которого было больше похоже на гримасу. – Как ты это исправишь? Мы не смогли ничего сделать в прошлые разы... Думаешь, получится в самую последнюю секунду? Девушка изумлённо посмотрела на Фреда, который, казалось, находится на грани нервного срыва. – Это не похоже на тебя. На того тебя, которого я знала. Тот Фред никогда не отчаивался. Любую трудную минуту встречал с улыбкой... – Гермиона всхлипнула. – Может, потому ничего и не получалось, что всё это время ты пыталась вытащить того меня, а не этого, – Фред рассержено хлопнул себя ладонью по груди и, развернувшись, вышел из дома, не забыв при этом громко хлопнуть дверью. А Гермиона, так ничего и не понимая, осталась стоять в прихожей, ощущая лишь то, как горло с каждой секундой всё больше и больше сдавливают невидимые тиски. – Этого Фреда... – едва шевеля губами, повторила Гермиона, осознавая свою ошибку. – Что я наделала? Что я наделала... Гриффиндорка без сил опустилась на пол и запустила руки в густые волосы. Вот и всё. Кто знал, что такой, казалось бы, пустяк может поставить одну большую точку, что он может положить конец стараниям, конец мечтам и надеждам, конец всему... Гермиона хорошо помнила, как она переживала, когда допускала малейшую неточность на школьных экзаменах и это казалось ей чуть ли не концом света. А сейчас… Сейчас всё это кажется такой глупостью, одним большим детским заблуждением. Ошибка в реальных действиях и в реальном жизненном экзамене действительно может стать роковой и решающей, причём не только для одного человека. – Но у Фреда наблюдались улучшения, – в попытках отогнать назойливые мысли, пыталась успокоить себя Гермиона. – Он улыбался, и его глаза приоткрылись, значит... Значит, ещё не всё потеряно! Чувствуя невероятное душевное облегчение, Гермиона вскочила и понеслась на улицу в надежде найти Фреда и попытаться сделать что-нибудь ещё, пока время окончательно не истекло. Гермиона выбежала в сад и осмотрелась. Фред стоял около небольшого пруда и наблюдал, как горизонт медленно поглощает алеющий солнечный круг. – Фред! – громко позвала девушка, чуть ли не бегом направляясь к парню. – Фред, я всё поняла! Мы шли верно! Мы всё это время шли верно, потому... Потому, что этот ты и есть тот Фред! – Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросил парень. – Ну же, соображай быстрее! – торопила Гермиона, едва сдерживая ликование. – У нас бы не получилось абсолютно ничего, если бы я знала, что здесь ты будешь другим! Какое-то время Фред соображал, что подразумевала под этими словами Гермиона, а, когда понял, счастливая улыбка озарила его лицо. – Значит, я тоже знаю, что это дурацкое заклинание совершенно тебя не меняет? – Конечно! Фред расхохотался и, не в силах больше сдерживать все свои эмоции, уверенно и радостно прикоснулся к тёплым губам Гермионы, не чувствуя больше ни страха, ни отчаяния, ни холода. Вся тревога, всё волнение и все опасения исчезли из сердец обоих. Их место заняли ощущения тёплого покоя, безграничной радости и счастья. Всего того, чего так не хватало в последнее время. Казалось, что уже больше ничто не сможет помешать этому моменту... Но время диктовало свои правила. Ярко-красная вспышка озарила небо, что моментально привлекло внимание Фреда и Гермионы. И вновь воздух наполнился морозом и колючим холодом, точно кто-то выпустил тысячи дементоров на волю. – Что это было? – тяжело дыша, спросила Гермиона. – Посмотри на солнце, – тихо ответил Фред. – Точнее на то, что от него осталось... Стараясь подавить неуклонно нарастающую панику, Гермиона перевела взгляд на горизонт в поисках хотя бы краюшки солнца, но увидела лишь крохотную пламенеющую точку. Кроваво-красные реки лучей зашедшего солнца в последний раз пробежались по замёрзшей земле и буквально через пару секунд скрылись за горизонтом, оставив после себя лишь тонкую алеющую полоску в основании неба. На смену рубиновому солнцу, словно прорезая стремительно темнеющий небосвод своими острыми концами, пришёл угрюмый месяц. Гермиона почувствовала, как Фред сильнее прижал её к себе. – Что сейчас будет? – тихо спросил Фред, дрожащей рукой медленно проводя по густым каштановым волосам девушки, словно пытаясь запомнить их шелковистость, лёгкие волны прядей... – Я очнусь? – Я не знаю, – всхлипнула Гермиона, утыкаясь парню в грудь. – Я и правда не знаю, Фред... Всё это мне не нравится. Совсем не нравится! Ты что-нибудь чувствуешь? Слышишь? – Я слышу шум моря, – голос Фреда был настолько умиротворённым и безмятежным, что Гермиона ощутила мокрые дорожки слёз на своих щеках. – Эй! Не плачь, Грейнджер! – рыжий осторожно приподнял подбородок девушки. – Всё будет хорошо. – Ты уверен в этом? – Никогда ещё не был так уверен, как уверен сейчас, – улыбнулся Фред, обводя рукой тёмное небо. – Смотри. Солнце уже село, а я всё ещё жив. Улыбнись, Гермиона! Оставь слёзы для моих похорон лет через семьдесят! Гермиона нервно рассмеялась и смахнула катящуюся по щеке слезинку. – Так-то лучше! – удовлетворённо кивнул Фред, прижимая девушку к себе и опуская подбородок на её макушку. – Вот увидишь, всё будет... Чёрт, что это? Погода начала стремительно меняться. Небо затянуло чёрными как смоль тучами, ветер с каждой секундой выл всё рьянее и отчаяннее, всё больше и сильнее раскачивая деревья, волнуя поверхность зарастающего ряской пруда, гремя черепицей крыши... Где-то в вышине разносился беспокойный птичий гомон, хотя самих птиц, как и раньше, не было видно. – Что происходит? – под бешеное биение своего сердца спросила Гермиона, со страхом глядя на Фреда и чувствуя, как он крепче сжимает её ладонь. – Не знаю, – судорожно сглотнул Фред. – Похоже, начинается буря. Тебе нужно возвращаться, пока не поздно. – Я никуда не пойду без тебя! – Не время упрямиться, Гермиона! – серьёзно ответил Фред, вглядываясь в чёрный горизонт. – Возвращайся. Если всё получится, я тоже вернусь. – Но что, если... Гермиона не успела договорить: мир вокруг начал разрушаться, точно кто-то стремительно разрывал в клочья лоскутное одеяло. Мощнейший порыв ветра оттолкнул Гермиону от Фреда, и девушка, потеряв равновесие, упала на землю, больно стукнувшись затылком. – Фред! Фред! – со слезами в голосе закричала Гермиона, озираясь по сторонам, но из-за завесы поднявшейся пыли едва ли можно было что-то увидеть дальше вытянутой руки. – Гермиона! Гермиона, где ты? – где-то неистово кричал Фред, но его голос тонул в оглушительном вое ледяного ветра. – Я здесь! ФРЕ-Е-Е-Е-Е-ЕД! Раздался душераздирающий вопль, после чего последовала вспышка ослепительно-яркого света, заставившая Гермиону зажмурить глаза. А когда девушка открыла их, вокруг была лишь белизна больничной палаты.