Порыв

*** Закусочная «Аспен» Купер, штат Вайоминг Малдер плюхнулся на сиденье за столиком в закусочной. Это был долгий и чрезвычайно расстраивающий день; агент Персон оказался прав насчет нежелания местных делиться информацией. Даже шериф отнюдь не спешил помогать, но это и понятно - согласно записям Уитмена, его видели крадущимся из дома его помощника в три ночи с призовым дробовиком этого самого помощника. Из почти пятидесяти опрошенных агентами людей лишь трое выказали хоть какое-то желание сотрудничать. Верный своему слову, утром Джерри отвел их со Скалли в 9-й номер. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но терпеливо отвечал на вопросы. Нет, он не знал, из-за чего те агенты поссорились, но видел, как агент Уитмен бежал по улице, а Персон следовал за ним по пятам. Потом эти двое зашли в номер Уитмена, и он услышал, как они ругаются. Остальные постояльцы начали выходить из своих номеров, так что он решил попросить их вести себя потише. Когда он приблизился к двери, до него донесся грохот. Он постучал в дверь, но никто не ответил, а из номера стали раздаваться звуки ударов. Поколебавшись, он все же отпер дверь и увидел, как Персон нависал над Уитменом, нанося тому многочисленные удары по голове, как позже оказалось, ноутбуком Уитмена. Кровь была повсюду. Он безуспешно пытался остановить Персона, когда подоспел шериф, который проезжал мимо и заметил столпившихся на улице перед мотелем людей. Вдвоем они кое-как смогли оттащить Персона от Уитмена. Вернее, от того, что осталось от Уитмена. Травма головы оказалась настолько обширной, что он умер на месте – никакой первой помощи уже не потребовалось. Стоя в душной комнате мотеля, Малдер чувствовал, как к горлу подкатывает волна тошноты. Обычно места преступлений не производили на него столь сильного впечатления, но это конкретное изрядно его беспокоило. После 17 лет работы бок о бок с кем-то отнять жизнь у этого человека… что могло сподвигнуть Персона на убийство? Малдер признавался самому себе, что бывали моменты, когда он злился на Скалли, причем настолько, что, будь она мужчиной, он, возможно, ударил бы ее. Как часто ее нежелание увидеть истину, которая столь очевидно находилась у нее под носом, безмерно бесило его. Но Персон и сам толком не понимал, что произошло, и, если верить жене Джерри, Лизе, у большинства жителей долины Аспен имелись схожие трудности. Именно Лиза и навела Уитмена на мысль проверить необычные происшествия. Она была сплетницей, в чем сама охотно признавалась. По ее утверждению, проблемы начались вскоре после небольшого землетрясения, произошедшего этим летом. Оно было незначительным – всего 2,1 балла по шкале Рихтера, и хотя этого оказалось достаточно, чтобы переполошить местных, но все же мало для привлечения внимания прессы. Где-то неделю спустя после землетрясения люди и стали вести себя странно. Малдеру больше всего понравилась история про парнишку-подростка, который упорно отказывался постричься - к великому огорчению его родителей. Однажды ночью, когда он пришел домой после тусовки с друзьями, его отец набросился на него во дворе, связал, как блудного теленка, и побрил налысо. Но имелись и другие истории: люди вламывались друг к другу в дома и крали мебель, домашних животных, одежду. Один хозяин ранчо увел у своего соседа гурт скота. Другой фермер намеренно направил трактор на амбар человека, с которым накануне подрался в местном баре. Лизе казалось, что в городе практически не осталось семей, не подверженных этому странному воздействию. Когда Малдер и Скалли отправились опросить всех этих людей, они в один голос заявляли, что те случаи не имеют никакого отношения к ограблению банка, а значит, ФБР не касаются. Миссис Дженкинс явно не обрадовалась, когда новые агенты объявились у нее на пороге, чтобы задать ей вопросы о неудавшейся попытке ее мужа сделать себе карьеру грабителя банков, но она согласилась побеседовать с ними. От нее они узнали, что Хэнк Дженкинс был безобидным работягой, чье ранчо по разведению скота поддерживало его семью последние пятьдесят лет. Сейчас Хэнку было почти семьдесят пять, и в последние годы он начал понемногу сдавать. Разведение коров не сделало их богачами, но обеспечило «достаточным доходом», по словам миссис Дженкинс. Но Хэнк начал поговаривать о том, что этого недостаточно. - Полагаю, он был одержим навязчивой идеей о том, что деньги – это его вознаграждение за столь упорный труд в течение всех этих лет. – Миссис Дженкинс чуть помедлила, задумчиво посмотрев в окно, прежде чем продолжила: - Когда мне позвонили из банка, я просто ушам своим не поверила. Пару часов спустя Хэнк вернулся домой, и я потребовала от него ответа. Он не выдержал и расплакался - прямо как наши мальчики, когда их в детстве ловили за чем-то, чего им делать не полагалось. По дороге обратно в город он смотрел на те мешки с деньгами так, словно никогда их прежде не видел. Он как будто проснулся от кошмара и внезапно осознал, что это на самом деле происходит. Так что теперь Малдер сидел в уютном помещении с кондиционером, пытаясь сложить воедино разрозненные факты. Поначалу он было решил, что из-за землетрясения нервы людей оказались на пределе, вынуждая их действовать иррационально. Проблема с этой теорией, однако, заключалась в том, что происшествия продолжались уже больше трех месяцев. Это должно быть связано с окружающей средой, ведь никто вне долины Аспен (кроме агента Персона), по-видимому, не ощущал на себе этот эффект. Пара случаев девиантного поведения имели место в двух других городках, но большинство все же сосредоточились в районе Купера. Странно, но на детей непонятный феномен не действовал – только на взрослых. Малдер мысленно вычеркнул версии опыления посевов, телевизионные сигналы и что-нибудь в воде. Но что тогда? Он поднял глаза, намереваясь обратиться к Скалли, но помедлил. Казалось, что она весь день усиленно пыталась дистанцироваться от него. Обычно она вроде бы не возражала против его ненавязчивых вторжений в свое личное пространство, но сегодня намеренно шла чуть в стороне и сидела дальше. Она выглядела раздраженной прошлой ночью, когда им пришлось разделить комнату. Но с другой стороны, она часто выглядела раздраженной на него. Даже после шести лет совместной работы Скалли порой труднее было понять, чем в первый день их знакомства. Иногда же, наоборот, они чуть ли не мысли друг друга читали. Она понимала его, в этом он нисколько не сомневался – понимала его мотивы и его страхи. «Вот вам и невербальная коммуникация», - иронично подумал он. Все эти годы он полагал, что она знала, как много значит для него. Но она не знала, считая, что он лишь терпел ее присутствие в своем офисе и своей жизни – считая, что она сдерживает его, что она ему не нужна. Он вспоминал ту ночь – ту ужасную, потрясающую ночь, когда она пришла сказать, что уходит. И она не блефовала. В итоге он не выдержал и признался, что она действительно ему нужна. Она заполнила пустоты в его сердце, которые, как ему когда-то казалось, только Саманта способна заполнить. Она сделала его цельной личностью – он был обязан ей всем, тогда как она не была обязана ему ничем. Никто из них не упоминал о произошедшем в том коридоре, но он чувствовал, что эти воспоминания стоят между ними. Внешне они вели себя как обычно, но внутри Малдер ощущал такой водоворот эмоций, что всерьез опасался наступления такого момента, когда прикоснется к ней и уже не сможет остановиться. Держать ее в объятиях казалось таким правильным – причем не в попытке утешить, а просто потому что ему хотелось ощутить ее близость. Прикосновение ее губ к его лбу. Малдер закрыл глаза, чтобы отчетливее представить ее лицо, когда он обнимал ее. Она спокойно смотрела на него блестевшими от непролитых слез глазами. Прямо ему в душу. Не обращая внимания на всю ту ерунду, что он использовал в качестве защитных механизмов. В тот момент он понял, что она на самом деле видела и любила его настоящего, несмотря ни на что. Но была ли это та же любовь, что он испытывал к ней, или она относилась к нему лишь как к другу, как к коллеге? Иногда ему казалось, что чувства Скалли к нему намного глубже, чем она готова была признать, а в остальное время - что она остается с ним лишь по долгу службы. - Малдер? Он резко открыл глаза и встретился с ней взглядом. Она выглядела уставшей. Он знал, что ночью она часто просыпалась – ему и самому удалось заснуть, в конце концов погрузившись в сновидения, только под утро. И тогда ему приснилась она – снилось, чем они могли бы заниматься в кровати вдвоем, пока она не разбудила его своим внезапным уходом. Он целый день размышлял над тем, а не сказал ли он или сделал что-нибудь, подсказавшее ей, что ему снилось, но спросить ее об этом не представлялось возможным. «Какая еще тебе нужна подсказка, Малдер? Она избегала тебя целый день. Она не чувствует к тебе того же, что ты к ней, и никогда не чувствовала». - Ты выглядишь уставшей, Скалли. - Я в порядке, – сказав это, она отвела взгляд. Почему она избегает смотреть ему в глаза? Подошла официантка, чтобы принять у них заказ. Согласно ее бейджу, девушку звали Шейла; ее рыжие волосы были почти такого же оттенка, как у Скалли, но искусственно завитые и начесанные так, что торчали во все стороны на добрых шесть дюймов. Шейла склонилась над столом, чтобы совершенно без надобности поправить солонку и перечницу, демонстрируя Малдеру впечатляющее декольте. Вполне предсказуемо, что у него от столь соблазнительного вида немного отвисла челюсть. - Что будете заказывать? – спросила официантка, смотря на Малдера с откровенным восхищением. Он перевел взгляд на ее лицо и улыбнулся, включив свое обаяние на полную катушку. - Чизбургер и картофель фри. Шейла кивнула и стала записывать с таким видом, словно Малдер только что поведал ей смысл жизни. Затем она глянула на Скалли с едва скрываемым пренебрежением. - А вы? - Мне, пожалуйста, жареного цыпленка с рисом. Шейла окинула Малдера еще одним томным взглядом и направилась в сторону кухни, даже не потрудившись записать заказ Скалли. Малдер наклонился к напарнице через стол; судя по ухмылке и танцующим смешинкам в глазах, его явно позабавил такой поворот событий. Скалли встала прежде, чем у напарника появилась возможность блеснуть остроумием. - Схожу помыть руки. Буду через минуту. Зайдя в туалет кафе, Скалли заперла за собой дверь и начала машинально мыть руки. Низкая самооценка, от которой она страдала в подростковые годы, казалось, вновь поднимала свою уродливую голову в самые неподходящие моменты. А ведь уже целая вечность отделяла ее от той неловкой четырнадцатилетней девчонки, с завистью наблюдавшей за тем, как Мелисса расцветала, привлекая к себе внимание парней. «Ревную, - с удивлением поняла она. – Я ревную. Какой удар по принципам феминизма - образованная женщина, ревнующая к пышногрудой официантке в захолустном городишке. И почему? Потому что ее коллега флиртовал с этой самой официанткой!» Внимательно осмотрев себя в зеркале, Скалли мысленно взвесила все свои достоинства и грустно улыбнулась. «Коллега? Малдер значит для тебя больше, чем просто коллега, сама ведь знаешь». Она начала сушить руки и внезапно помедлила. «Она была пассией Малдера… - голос Фрохики эхом отдавался у нее в ушах. – Симпатичная», - добавил он, словно это могло помочь делу. Скалли тогда почувствовала себя плохо – ей буквально физически было дурно, пока она пыталась взять себя в руки перед Стрелками. И потом, наткнувшись на пристально смотревших друг другу в глаза и державшихся за руки Малдера и Диану, она сбежала. Никак иначе это не назовешь – она выбежала оттуда, практически не осознавая, что делает, забралась в машину и сидела, пытаясь заставить себя вернуться, чего у нее так и не получилось. Она встречалась лицом к лицу с убийцами, мутантами и сенаторами Соединенных Штатов, но не знала, как вести себя при виде воссоединения Малдера с его бывшей любовницей. Она струсила и позвонила напарнику на мобильный, благополучно заманив его обратно в офис. И все же, разве после этого Малдер не сказал ей, что она значит для него больше, чем просто женская версия Пятницы? Разве он не отправился в буквальном смысле на край Земли, чтобы спасти ее? Но где же предел его преданности? Тем вечером в коридоре она надеялась, что их отношения переходят на новый уровень, однако потом Малдер не предпринял попытку продолжить начатое – как и прошлой ночью, когда они вынуждены были разделить весьма ограниченное пространство. И за это она была благодарна, хотя и немного разочарована. Малдер и так проник почти во все аспекты ее жизни: отношения с ним вне офиса будут уже чересчур. Слишком интенсивными. Против правил. И, очевидно, он их и не хотел. Она придумала с дюжину объяснений тому, что он произнес ее имя этим утром, и ни одно из них не несло даже намека на чувства более глубокие, чем дружба. Возможно, той ночью в коридоре он просто поддался сиюминутным эмоциям. Возможно, он никогда не намеревался заходить так далеко. Теперь, когда они снова стали напарниками, лучше всего было забыть о случившемся. Может, в кои-то веки Малдер прислушался к здравому смыслу. Может, он просто не был увлечен ею так, как она им. Он относился к ней как к другу и не более того. Она не его тип – не высокая, длинноногая и пышногрудая, как та Шейла. Или Фиби. Или Бэмби. Или детектив Уайт. Или Диана Фоули. Ну и пусть. Кое в чем она была ему ближе, чем все эти женщины когда-нибудь будут – она пользовалась его безграничным доверием и уважением, являлась его лучшим другом. И этого вполне достаточно – вот уже шесть лет как достаточно. Пришло время перестать мучить себя мыслями о том, что могло бы быть, и просто принять то, что есть. Она сделала глубокий вдох и вышла, возвращаясь обратно к Малдеру.