На краю пропасти

Прошёл месяц, а поэт всё ещё грезил образом леди с балкона. Мужчина не искал встреч с ней, он боялся, что просто окончательно поселит в памяти образ незнакомки. Гренгуар услышал тихий голос позади. — Месьееее… — говорил голосок и последовал рывок за руку назад. Поэт перепугался, но узнал знакомый голос той леди с балкона и поэтому обернулся на её призыв. Он был рад увидеть ее — сегодня она выглядела еще прекраснее, чем в день их знакомства. только взгляд немного испуганный, будто девушка только что увидела перед собой смерть. — Ах, это Вы, — проговорил Пьер, останавливаясь и поворачиваясь к собеседнице, — чем я могу помочь? — брови удивленно поползли наверх, а на губах заиграла легкая ухмылка. Флер на мгновение прикусила нижнюю губу, чуть цепляясь пальчиками за синий плащ поэта, но заметив, что слишком долго касается незнакомого ей мужчины, тут же одернула руку. Девушка вышла на прогулку со своей давней знакомой, но каким-то странным образом, когда Габриэль поспешила домой, француженка свернула со знакомой улочки, но, видимо, не в тот переулок. Теперь она с ужасом осознавала — вокруг не богатые и щедро украшенные дома с разноцветными и душистыми цветами в горшках на балконах, а странные покосившиеся домики, серые окна, странный запах, а еще множество людей, которые вызывали лишь одно желание: бежать. Девушка случайно забрела в бедный район, который все знатные особы обходили стороной, потому что с детства родители пугали детей небылицами о том, какие ужасные вещи творятся там, где проживают «обычные» горожане. Конечно, Флер была напугана, даже трудно точно сказать, чего боялась больше — не найти дорогу назад, либо попасть в какую-нибудь передрягу. Но из десятка лиц, таких пожелтевших и посеревших (как казалось девушке), она вдруг заметила знакомое. Где-то она встречала этого незнакомца, кажется, именно он распевал песни под ее балконом пару недель назад. — Помните меня? — спросила девушка, посмотрев по сторонам с опаской, — Вы не могли бы помочь мне? Я случайно забрела сюда, но не могу найти путь назад, — Флер старалась говорить мягко, чтобы единственный знакомый незнакомец помог ей отыскать дорогу домой. «Что сказал бы Феб, если встретил меня здесь?» — подумала француженка, разглядывая своего собеседника. Странно, что в эту секунду она все еще думала о капитане королевских стрелков. Гренгуар почтительно кивнул, улыбаясь добродушно белокурой леди, стараясь не слишком выдавать всей радости от сложившейся ситуации. — Помню. Ох, да, иногда кажется, что улочки Парижа — это некая проделка дьявола, — ответил Пьер, подавая Флер руку, — я провожу Вас, ведь столь яркой звезде не место в этой темной яме.  Поэт уже заметил, насколько всех привлекла незнакомка — богатое платье, светлое лицо и волосы, белоснежные зубы, прямая осанка. Обычно тех, кто сюда забредал ожидала не самая сладкая учесть, их грабили, а это в лучше случае. Флер пару секунд колебалась, но ухватилась пальцами за локоть поэта, чтобы не отставать. Она беспокоилась, что их может кто-то увидеть, а гулять под руку с этим мужчиной — это навлечь на свою голову стыд и позор. С другой стороны — без этого поэта она не отыщет путь до знакомых мест, а горожане в этом районе слишком хищно смотрели на нее. — Спасибо, но нас не должны видеть вместе, — проговорила девушка тихо, следуя за Пьером, который уверенно шагал куда-то, обходя прохожих. — Конечно, я понимаю. Просто так будет надежнее, а как только мы пройдем парочку улиц… я отойду от Вас, дабы не позорить своим видом, — Пьер быстро посмотрел на свой плащ с потертыми от времени локтями, пара дырок, но если не приглядываться, то выглядел Гренгуар вполне опрятно. Девушка закусила губу, понимая только сейчас, что она могла обидеть этими словами своего спасителя. — Нет, что Вы… просто, просто, — начала оправдываться девушка, подбирая нужные слова, — вдруг матушка увидит, либо кто-то из ее знакомых. Пьер кивнул, понимая, что еще дело в том, что она молодая и красивая леди, возможно, у нее есть названный жених, а тут кто-то увидит ее под руку с мужчиной. — А можно узнать Ваше имя, мсье? — перевела тему разговора блондинка, ступая рядом с поэтом, разглядывая его лицо внимательно. «Такой серьезный, но видно, что он добрый и простой человек. Интересно, а где он живет? Наверное, если надеть на драматурга одежду получше, немного прибрать растрепанные волосы, то он мог сойти за аристократа». — Я Гренгуар, — ответил мужчина, улыбнувшись и заглянув в глаза, — Пьер Гренгуар. Вы, наверное, не слышали обо мне, но я простой драматург. Флер не слышала ни о каком Пьере, а тем более Пьере Гренгуаре, она вообще была слишком далека от происходящего в Париже. Мать была сурова, требовала от дочери соблюдения приличий, поэтому зачастую красавица сидела дома, выслушивала советы матери, либо размышляла о скорой свадьбе с Фебом, которого не видела пару дней. Она сама еще не понимала — любит ли его, но обычно в высшем свете не было такого слова, как любовь. Нужно было выходить замуж за того, кого выбрали твои родители, а Флер доверяла матери. Феб де Шатопер — красавец, капитан королевских стрелков, обаятельный и порядочный человек, по крайней мере, именно так думала о нем блондинка. О ране, которую получил ее жених, девушка вспоминала с ужасом. Она даже и не догадывалась о том, как именно ее получил Фебюс… — А как Вас зовут? — поинтересовался Пьер, когда они уже почти вышли из бедного района Парижа, но поэту не хотелось расставаться со своей новой знакомой. Флер увидела вдали солдат, поэтому отдернула руку от Гренгуара, боясь, что среди служивых может оказаться Феб, а ему нельзя было даже давать повод усомниться в ее порядочности. Драматург удивленно вздернул бровь кверху, вздохнул, но спокойно побрел рядом. — Ах, кажется, я понимаю, где я. Да и там вдали солдаты, поэтому я доберусь сама, — сказала девушка быстро, стараясь не смотреть на лицо поэта, потому что ей было его жаль. Он помог, а она вот так с ним — убегает. «Солдаты. Если бы это бедное дитя знало, что солдаты не так уж милы и добры, то не порывалась бежать к ним», — подумал драматург, останавливаясь. — Меня зовут Флер-де-Лис, — сказала на прощание белокурая девушка, скрываясь за углом. Пьер смотрел вслед, все думал о том — обернется она или нет. — Цветок лилии, — прошептал Гренгуар, улыбнувшись. «Если обернется, значит, мы с ней еще увидимся. Нет, так, нет». В этот миг Флер, чувствуя на себе взгляд поэта, посмотрела назад — быстро, но этого хватило для того, чтобы драматург в полном восторге вздохнул. Наверное, это и называется — влюбленностью.