***
Лучи солнца бегут по подушке наперегонки, мол, кто быстрее разбудит сонь? Они играют между собой, не заботясь о спящих. Им нравиться прыгать по закрытым векам, издеваясь на людьми, вызволяя их из Царства Морфея. Светловолосые кудри разметались по подушке. Такое умиротворенное лицо. Такая нежная кожа. Грудь женщины поднималась в ритме, говоря, что она спит. Золотой лучик скользнул по шее, затем переместился на подбородок, перебежал с одной щеки на другую и стал танцевать на закрытых очах молодой женщины. Лариса поморщилась. Она забыла вчера закрыть шторы, и теперь солнце нагло будит ее с позоранку. Женщина повернулась на бок и столкнулась с преградой. Лорхен открыла глаза. Рядом лежала Ирка. Ведьма тихонько посапывала. Черные локоны обрамляли лицо девочки. Руки лежали под щекой, будто были мягче подушки. Лицо было расслабленным, а на алых губах играла слегка уловимая улыбка. Лорхен улыбнулась. Ее дочь такая красивая, такая большая. Женщина гордилась Иркой. Она выросла даже без материнской поддержки, стала такой доброй, милой, отзывчивой и ответственной. Лариса такой не была никогда. Она могла браться за дело, но когда оно ей надоедало, то девушка бросала занятие. Ирка не такая - даже если плохо и больно, даже нет сил, надо встать и идти. Надо, Вот просто надо делать, надо стоять, надо защищать. Женщина рассматривала дочь. Как бы грустно это не звучало, но без Ларисиного вмешательства Ира выросла лучше, чем с ее помощью. Что она могла дать дочери? Страсть к веселью и постоянное добывание своих детских желаний? Лариса никогда не стремилась к морали и каким – то душевным ценностям. Если бы Лорхен воспитывала дочь, то на вряд-ли та выросла такой, какая она есть. Такой смелой, гордой, отважной, терпеливой, в меру дерзкой, настойчивой, целеустремленной. Женщина отвела взгляд: на душе заскребли кошки. Смотря на Ирку, Лорхен понимала, что та лучшее нее и это заслуга ее матери и... Васильева повернула на спину. Чего врать то? Она влюблена. До сих пор влюблена в Иркиного отца. Того, кто заманил изумрудными глазами, красивыми речами, нежными прикосновениями. Она помнит каждую секунду наедине с Симарглом. Каждое касание, каждый взгляд, каждый поцелуй, каждое дыхание на своей коже. Помнит ночи без сна и грезы о родном незнакомце. Помнит, как вечером отпрашивалась у матери на ночевку у подруге, а сама садилась на последний автобус до Запорожья и ехала на новое свидание. Сердце больно кольнуло. Но ярче всех встреч и светлых мгновений, Лорхен помнит расставание. Тогда она знала, что беременна. Знала, что у нее будет ребенок от любимого человека (почти). В те минуты она была счастлива. Слова, как гром среди ясного небо оборвали всю радость. Он сказал, что не любит и никогда ее любил. Сказал, что использовал для собственной выгоды, что она очередная девочка на неделю. Говорил, что она красива, но ничего необычного в ней нет. Лариса промолчала. Она знала его, знала лучше, чем он думал. Если решил, то ничего не удержит. А даже если бы и удержало, то что? Если он не любит ее, то неужели их ребенок что – то изменит? Он будет любить дочь, но не Ларису, а она не перенесет холода возлюбленного. А дальше понеслось: депрессия, хмурые вечера, несколько вечеринок, роды, работа и мысли о новом счастье. Лорхен делала все, чтобы забыть первую любовь, но, увы, не смогла. Тринадцать лет скитаний, попыток забыть, и все напрасно. Стоило Васильевой только взглянуть на Иру и все вспыхивало с новой силой. Но Ирка - не ее отец. Лариса не должна смотря на дочь, думать о Боге. Женщина прикрыла глаза. Ей это нужно. Иначе она просто захлебнется в своих чувствах и не сможет выбраться оттуда, как бы не пыталась.***
Айт спускался по лестнице вниз. Кости немного болели после битвы, но это ничего. Вчера не дождавшись, Ирки, он лег спать. Что немного странно, ведь ведьма пошла умыться и принести постельное белье, так как спать с ним в одной кровати и речи быть не могло. В доме стояла тишина. Она не было напряженной, нет. Она была утренний. Такой, какой бывает утро в лесу. Там, где слышен звук ранних пташек, где запах росы смешался с запахом цветов, там, где солнце только только пробивается сквозь заросли деревьев. Айт прошел мимо двери в гостиную и вдруг остановился. Если Ирка не спала в своей комнате, то может она где – то здесь. Змей приоткрыл дверь и заглянул внутрь. На кровати лежала Лариса и прижимала к себе Ирину. Ведьма улыбалась во сне, и выглядело так по – детски невинно. Не скажешь даже, что несколько часов назад эта милашка била мертвяков направо и налево, гневно стреляя ведьмовским огнем. Водный улыбнулся. Ведьмой он мог любоваться постоянно. Она - как магнит, тянула его к себе. В ней все нравилось великому: от невинной улыбки до грозного оскала. Она была такой чистой и нежной, словно вода в реке. Наверное, это и есть любовь. Первая любовь. Только она может окунуть с головой в кого – то и не отпускать. Айт с некой завистью посмотрел на женщину. Ирка обнимала ее так крепко, как только могла, хотя, наверное, это все таки преувеличенно, иначе от Ларисы ничего бы не осталось. Ведьма была так нежна с матерью, простила все ее выходки и любила всегда. Так было положено. Точно также поступали дети в Ирии. Там чтут и уважают своих родителей. О них заботятся и защищают. Ирка была бы прекрасной матерью. Такой заботливой и ответственной. Была бы сними все время, учила и защищала. Ира не ругала бы из за шалостей и проказов, а так, смотрела только бы строгим взглядом. Она бы любила всех детей. То что у них будет не один ребенок, Айт даже не сомневался. Водный заморгал. Что это еще за мысли? Он уже распланировал все их будущее наперед? Вообще Ирка еще маленькая и иметь детей пока рано. Она сама еще ребенок, пусть и не с детскими проблемами. Айт прикрыл дверь в спальню и прошел дальше. Открыв дверь в кухню водный не сразу заметил, что он там не один. - Доброе утро, молодой человек. Змей обернулся. На стуле, как царица на троне, восседала Елизавета Григорьевна. Она с самым невозмутимым видом пила чай. Взгляд ее внимательно изучал парня. Юноша от такого внимании немного смутился - Доброе. - Что же вы зарделись, – бабка поставила чашку с чаем на стол. – мы же будущие родственники. Как спалось? - Прекрасно, – Айт налил себе воды. – Как вы? - Я то чудесно. Много заложенных положили? Водный поперхнулся. Что? Откуда она знает? - Ну, ну, не надо так реагировать, – женщина усмехнулась. – я же просто спросила. - Откуда вы знаете? – теперь змей внимательно вглядывался в глаза бабки. Прав он был. Она не так проста, как кажется. - Это не так важно. Послушай, что я тебе скажу: Ира – единственное, что держит меня в Яви. Она самое дорогое, что у меня есть. Мне бы хотелось отсрочить ее ведьмовство, но, увы, уже не возможно. Мертвяки – это еще не самое страшное, что может с ней случиться. Все, что было до этого – детский лепет. Я уже не так молода и силы мои не те. Я не смогу защитить ее от более опасного врага, поэтому прошу об одном – береги ее. – Бывшая ведьма вцепилась взглядом в водного. Она настойчиво смотрела в голубые очи, пока тот не кивнул. - Вы можете не волноваться, я буду рядом с ней. - Прекрасно. Лучшей кандидатуры для Ирины я и желать не могла, – женщина улыбнулась и отхлебнула еще немного. – надеюсь, этот разговор останется между нами. - Так и чаго это мы сидим? Есть будешь? – голос бабки в миг стал сварливым. Водный распахнул глаза, и в этот момент в комнату зашла Ирка. - Всем доброе утро, – она потерла глаза. – Что это вы тут делайте? - Гляди на ее! Я тут ее хлопца кормлю, а она спит! Еще и не довольна! – женщина закружилась возле плиты. – ну ка пожарь блины! Ведьма, сама не рада, что зашла на кухню, подошла к плите и налила тесто на сковороду. - Вот так, поменьше теста. Куда ты переворачиваешь? РАНО! Ну что же такое! Учу, учу, а голова котелкдом. Ирка ну что ты льешь мимо сковороды?! – бабка ворчала по поводу Иркиной стряпни. Ведьма смутилась. Ладно, если бы они были одни, но тут, же змей! Хотя Айт и не очень слушал их, он думал о только что состоявшимся разговоре с загадочной бабкой.***
Лорхен не спеша вешала белье в саду. Не то чтобы не спеша, довольно таки быстро, потому что морозность апреля женщину как то не очень радовала. Вообще резкие перемены в погоде никого не радуют. Ну что это такое!С утра солнце, жара, а после обеда – дождь и ветер, под вечер температура вообще минусовая! «Мама тоже хороша! Вот приспичило ей постирать в такую погоду! Белье скорее замерзнет, чем высохнет!»,- такие мысли посещали голову светловолосой, пока она разбиралась с пододеяльником. В следующее мгновение за соседским забором залаяли собаки. Причем так, словно туда целая банда воров заскочила или кошки обосновались. Но нет, из – за угла неожиданно выехал уазик. Старый, скрипучий и милицейский. Васильева вытаращила глаза на этот музейный экспонат. То, что к ним в балку часто заглядывали люди в форме – не новость, то сосед напьется и жену начнет бить, то наркоманы подерутся, те же воры частенько заглядывали сюда, хотя чтобы им тут перепало? Но чтобы так, на машине, даже генерал не приедет, ведь каждый знает – в балке о тропинках не слыхали, не, то, что о дорогах. Правда было один раз – приехала газель – наркодилеров брали, но правда до дома не доехали, застряли. Уазик пошатнулся на колее и тормознул у Хортицкого дома. Лариса ахнула. Милиция? К ним? Это что же твориться? Дверь со скрипом открылась наружу вышел мужчина лет сорока в форме сотрудника внутренних дел. Он в припрыжку обошел машину и открыл переднюю дверцу. Галантно подав руку, впуская на улицу даму немногим моложе его в меховой шубке. Странная парочка прошла к калитке и неуверенно постучалась. -Вам кого? – Лариса вышла из – за белья. Женщина с удивление взглянула на нее, будто она ожившая статуя. Мужчина же тихонько кашлянул: -Мы, кгх из департамента по защите детей. Нам нужна Ирина Хортица, так как она неблагополучный ребенок. - С чего бы моей дочери быть неблагополучным ребенком? Она хороший и приличный ребенок. И что – то вы не похожи на представителей департамента. Кто вы такие? - А я говорил – отведите глаза, а вы заупрямились: «Я что девочка вам? Как можно?», вот и выпутывайтесь сами! – прошептал милицейский. - Прекратите жать хвост! - шикнула дамочка – Прошу прощения, но мой коллега слегка преувеличил. Мы пришли узнать, как Ирина живет и нет ли у не проблем с родственниками, – женщина мило улыбнулась. - Нет у нее проблем и живет она прекрасно, – Лариса нахмурилась. – а что это вы вдвоем? Я думала, что тут комиссия должна быть. - Они не смогли приехать, – милиционер поправил куртку .– только мы. - И кем же вы приходитесь в департаменте? - Я – председатель попечительского совета, а это господин, – дама показала на мужчину. – подполковник милиции. - И зачем же для комиссии милиционер нужен? – не унималась Лорхен. - Мало ли ребенок агрессивный попадется, или мамаша не захочет отдавать! – рявкнул подполковник. Женщина толкнула его в бок и грозно посмотрела. - Что? – Васильева ахнула – вы забирайте детей? Знаете что? Выметайтесь от сюда в свой департамент, и что бы никто из ваших сюда не совался! – с этими словами женщина подхватила тазик и прошла в дом.***
- Ну чего так долго Лариска? – бабка стояла руки в боки. – Приморозилась что – ли там? - Не, там просто гости были, – Васильева подула на руки и побежала на кухню. - Здравствуйте тетя Лариса! – Богдан улыбнулся вошедшей. - Здравствуй Богдаш, – женщина улыбнулась мальчику. Танька хмыкнула, а юноша немного покраснел. Он не маленький, чтобы его так называли! - Мам, что так долго? – Ирка накинула на женщину плед, – Что случилось? - Ничего Ирочка, – Лорхен обняла дочь. – сделай мне, пожалуйста, чайку. - Хорошо, – ведьма кинулась в плите. - Что – то Ментовский Вовкулака и Оксана Тарасовна не едут, – Танька мешала ложку в чашке. – обещали скоро, а что – то их нет. - А что они здесь забыли? – здухач протирал меч. - Вот как об стенку горохом, – пробурчала даренная – а про что мы тут полчаса говорим? Богдан, ты оглох что – ли? - Сама уши промой! Раскомандовалась! Знаю я, что у них появились вести о Хортице и нужно туда ехать, чтобы посмотреть все на местности и договориться с богатырями. – Воин сновидений хмуро смотрел на Таньку. – Именно сюда им зачем? -Затем, что по телефону они говорить отказались . Ирка опасливо взглянула на мать. Та сидела и вслушивалась в каждое слово. Все для нее было ново и немного страшно, но человеческое любопытство было выше всего этого. В женщину уперли четыре пары глаз. Лариса подавилась напитком: -Что? -Эм, мам, тебе наверное, не приятно слышать про магию, – Ирка подошла к женщине. – если хочешь, мы пойдем наверх... - Все в порядке. Мне же надо знать, где ты и что ты делаешь, – женщина погладила дочь по руке. - Наоборот, может я вам мешаю? - Как может столь дивная особа нам мешать? – Айт блистательно улыбнулся. Женщина зарделась от этих слов. Ей никогда не делали таких комплиментов. - Ну, где же они? – даренная нервно смотрела на часы. - Как выглядят ваши друзья? – Лорхен не понимала, почему у детей такие странные имена и к ним обращались на «вы». - Ну, светловолосая женщина лет сорока и милиционер того же возраста, – Танька задумалась. - Дама и милиционер из департамента – ваши друзья?! – Васильева подпрыгнула на стуле. - Кто? – здухач посмотрел на женщину, будто та снова с ума сходила. - Светловолосая дама в шубке, и милиционер приехали на уазике из департамента к Ирке. Ну, я и сказала, чтобы они шли обратно. - А что же они в дом то не зашли? – змей изогнул бровь. - Ведьмина защита! – Ирка бросилась к двери.***
- Это хамство с твоей стороны Ирина! Мало того, что я тряслась по ухабам на металлоломе, так еще и в такую холодину простояла перед твоим домом! – Оксана Тарасовна грела руки об горячую чашку, заботливо предоставленную ведьмой хозяйкой. - А что позвонить не могли? – буркнула рожденная. – телефон на что? - Так вот, не ловит тут у вас связь то! – проворчал Ментовский Вовкулака, уминая бабкины блины. – вот и пришлось ждать, пока твоя мама про нас расскажет. - А нечего было весь этот спектакль устраивать! – Лариса уткнулась взглядом в столешницу. - Ничего девка, – оборотень улыбнулся – с кем не бывает. Оксана Тарасовна лишь хмыкнула. – Ну, так ты готова Ира? - К чему? - К, хгм, поездке. - Оксана Тарасовна, - рожденная вздохнула. – говорите как есть. Ваши спектакли тут не к месту. Рожденная нахмурила брови.- Я действую по всем правилам конспирации, если ты не заметила и весь этот театр закатила не я! - Не бойтесь, здесь все свои. Старая ведьма с опаской взглянула на Ларису и продолжила: -Нам нужно ехать прямо сейчас и пройтись по территории, а так-же договориться с местными стражами. Поскольку выходной, то работников на острове не будет и чужие глаза нам не помешают. - Отлично, значит сейчас, и поедем! – Хортица встала со стула. - А можно и мне? – Лариса взглянула на компанию. Присутствующие замерли и переглянулись. - Эм, мам, зачем тебе это? - Ну, мне... интересно, чем ты там будешь заниматься, к тому же глупо отпускать тебя одну так далеко. - Но я, же с друзьями и взрослыми! - Все равно! – голос женщины приобретала визгливые нотки – я боюсь за тебя, Ирка! Хортица молчала. Что сказать? Понять маму можно, но взять с собой, на остров опасно. Кто знает, что может случиться там, на стыке миров? Оставить Ларису здесь – это значит оставить в безопасности и под присмотром бабки. Ведьма взглянула на мать. Та с мольбой смотрела на дочь. Она так хочет поехать, боится. Может, если Лариса будет постоянно рядом, то ничего не случиться? - Ну ладно, но только поедешь с Оксаной Тарасовной. Васильева рассеяла. Ей это нужно. Открыть последнюю тайну своей жизни.