A Thousand Years

За мою короткую человеческую жизнь Ник спасал меня три раза. Ну, на самом деле третий я редко считала, потому что будь у меня выбор, я бы предпочла умереть. Это был единственный раз из трех, когда я действительно не молила о спасение, когда в моей голове стучала только одна мысль: «Я хочу умереть». Но Ник сделал по-своему. Собственно, он всегда именно так и поступает. Спустя примерно неделю после празднества Колу все же было «позволено» провести время с нашей компанией. До этого Нику было достаточно одного взгляда, чтобы его братец понял, что временно выпал за рамки нашего круга общение. Точнее, за рамки моего круга общения. В конце концов, они были семьей и разговаривали дома, хотя Ник продолжал злиться и старался Кола всячески игнорировать. Так что, на самом деле, Ник не хотел, чтобы Кол как-то контактировал со мной. Надо признать, я была этому только рада. Грэм несколько раз показывался мне на глаза и широко улыбался, а затем посылал воздушный поцелуй. Но стоило Нику появиться рядом со мной, как парень тут же исчезал. Меня немного удивляло, что нас, Ника и меня, продолжали считать друзьями. Получается, что ни Кол, ни Грэм никому не проговорились, даже не поделились догадками. Сплетни могут основываться даже на самых маленьких, едва ли значимых фактов. Чьи-то предположения и мысли, только и всего. Однако, я не могла не заметить, что Кол внимательно наблюдает за мной и Ником, когда мы пересекались на территории деревни. И мне не нравился этот взгляд. Секреты были для Кола почти как женщины: если он решил выяснить правду, он сделает это, чего бы оно ему не стоило точно так же, как он добивался всякой понравившейся девушки. Поэтому я старалась вести себя осмотрительнее, не подавать виду. К моему удивлению, коварный взгляд Кола исчез. Мы будто и, правда, стали одной дружной компанией, как раньше. Но радость длилась недолго. Когда Кол только пришел, Элайджа удивился, сказав нечто вроде: «Неужто его Величество решил уделить нам внимание? Почтить нас своим присутствием?». Кол только хмыкнул и постарался перевести тему. Меня это немного насторожило, но я не стала раздувать из мухи слона. И спустя какое-то время после наших оживленных бесед, Кол вдруг внезапно вспомнил о высказывание Элайджи и заявил: -На самом деле, я бы с радостью почтил вас своим присутствием раньше, но, увы, Никлаус запретил мне. Кол посмотрел на брата с самодовольной ухмылочкой и хитрым блеском в глазах. В этот же момент я навострила уши, внимая каждому слову. Разговор пошел в нежелательном направлении. Я бросила быстрый взгляд на Ребекку: она уже знала о случае на празднестве. Элайджа и Хенрик удивленно посмотрели на брата. Я опустила взгляд, а Ребекка с поддельной скукой стала разглядывать свои ногти, буркнув под нос что-то вроде: «Тебе запретишь, ага». -Что же послужило этому причиной? - с присущей ему сдержанной манере спросил Элайджа, правда,нотки интереса все же прозвучали в его голосе. Я старалась не смотреть на Ника, а сосредоточила все внимание на своих руках. Внезапно они стали такими интересными, с ума сойти просто! -Кол и его приятель Грэм обидели Лину и я подумал, что недельный «отдых» ему не помешает, - с раздражением ответил Ник. Я зажмурилась на мгновение, а затем осторожно посмотрела на друзей, готовясь к вопросам, которые, возможно, будут адресованы мне. -Что случилось? – теперь уже обеспокоенно поинтересовался Элайджа, а Хенрик, который сидел рядом со мной, положил руку мне на плечо. Тогда я вдруг вспомнила, что в недалеком прошлом мы были хорошими друзьями и что он единственный из Майклсонов, кто был со мной все время с начала нашего знакомства. Такое происходит, когда отдаляешься от человека, а потом в какой-то миг в голове всплывают образы прошлого и ностальгия тут же заполняет все тело. И в тот же момент, мне захотелось, чтобы мы вновь были теми хорошими друзьями. Чтобы у нас не было секретов. Чтобы он знал, что я влюблена в его брата, а он влюблен в меня, и я не знаю, что ждет меня и Ника в будущем, может оно будет не счастливым, но мы счастливы сейчас. Хенрик бы понял. Всегда понимал и поддерживал. Моргнув и слабо улыбнувшись, я постаралась отстраниться от внезапно нахлынувших переживаний. Ник ясно дал понять, что наши отношения – тайна, о которой знаем только мы и Ребекка. Переведя взгляд на Элайджу, который внимательно наблюдал за мной, и вспомнила, что от меня ждут ответа. -Ну, э…-я замялась, не зная как рассказать о произошедшем. На щеках выступил румянец. Ребекке было рассказывать куда проще, ведь я делилась с ней всем. -Дружок Кола пытался поцеловать Лину без её согласия, - пришла мне на помощь Ребекка, оторвавшись от созерцания своих ногтей и разглаживания невидимых складок на платье. Хенрик и Элайджа перевели удивленные взгляды на неё: они-то явно не ожидали, что она уже все знает. -Что? Она мне все рассказывает, - пожав плечами, отозвалась она. -Все-все? – подначил Кол, заговорщицки поведя бровями и подмигнув сестренке, за что она в очередной раз наградила его убийственным взглядом. -Я пошла немного прогуляться и наткнулась на них, - кивнув, добавила я. Теперь все посмотрели на Кола, но его это ни капельки не смутило. В его глазах продолжал гореть хитрый блеск и мне это совсем не нравилось. Он что-то задумал. Пытается докопаться до истины. Да, определенно, девушки и собственная внешность – не единственные его слабости: раскрытие загадок и секретов явно в их числе. Вопрос в том, как он собирается разоблачить нас? Разумеется, он абсолютно точно заподозрил что-то не ладное, но сможет ли он найти доказательства своей правоты и заставить всех поверить его словам? Оставалось лишь надеяться, что в этом он не так хорош, как в заигрывании с девушками. -Но самое интересное, что на помощь нашей маленькая подруге пришел Ник. Ударил Грэма, на меня накричал, а потом еще и общаться с Линой запретил, - с наигранным расстройством и негодованием заявил Кол. На секунду мне ужасно захотелось заткнуть Кола: засунуть ему в рот кляп или просто его вырубить , но, увы, он физически превосходил меня раз в пять. Ну, или в три. Я покосилась на Ника, но он и бровью не повел. -Любой из нас сделал бы то же самое для друга. Ну, кроме тебя, Кол. Ты на такое не способен. На самом деле, я не совсем уверен, что ты знаешь, что такое истинное проявление дружбы и забота о ближнем, - холодно отозвался Ник. Его глаза потемнели от едва сдерживаемого раздражения. Молнии еще не полыхали, но, казалось, что скоро и до них дойдет дело. Ухмылка сползла с лица Кола. Мне даже почудилось, что слова брата задели его, оскорбили отчасти. -А напомни-ка, когда это вы стали лучшими друзьями? – вкрадчиво спросил Кол, глядя Нику прямо в глаза и следя за выражением его лица. – И почему в тот вечер я видел ревность в твоих глазах? Не отнекивайся, я видел это чувство сотни раз: полыхающее в глазах девушек, смотрящих на своего возлюбленного, который, к сожалению, обнимал другую. А в глазах мужчин оно похоже на ураган, готовый смести все на своем пути. Словесный поединок принадлежал только им двоим. Они забыли о нас, и, может, забыли о чем спорят, потому что главной была исключительно победа. Но краем глаза я заметила, что Хенрик и Элайджа больше прислушиваются к Колу, а в их головах начинают рождаться сомнения и подозрения. Абсурд! Как вообще ему можно верить? -Не знаю, о чем ты говоришь. Тебе должно быть привиделось, - ровным голосом ответил Ник, руки которого слегка подрагивали. -Вы до вечера будете выяснять отношения, кто и что увидела в глазах другого? – наигранно зевнув, спросила Ребекка, смахивая воображаемые пылинки с рук. – Мне скучно. -Ребекка права. Что сделано, то сделано. Никлаус поступил правильно, а тебе, Кол, следовало бы стыдиться своего поступка, - чуть помолчав, отозвался Элайджа. Кол опустил голову в своеобразном поклоне, но я заметила, что он едва подавил желание скорчить рожу своему брату. -Что ты предлагаешь, сестренка? – весело спросил Хенрик, быстро переключившись с одной темы на другую. Ребекка посмотрела через плечо на реку, покрытую солнечными бликами, и улыбнулась. -Водичка сегодня отличная, да и погода теплая, - отозвалась она, обернувшись к нам. В её глазах горел знакомый блеск: она уже все придумала. Не дожидаясь протестов, Ребекка поднялась с земли, подошла ближе к кромке воды и посмотрела на нас, уперев руки в бока. Губы её растянулись в довольной улыбке. Хмыкнув, я поднялась первой. -Какие правила? – поинтересовалась я у подруги. Очевидно, что просто плавать мы не будем – это слишком скучно, по мнению Ребекки. Она всегда любила придумывать что-нибудь интересное, запутанное. Впрочем, в этом мы были похожи. Наверное, поэтому я охотней всех остальных соглашалась на её несколько безумные идеи. -Каждый ищет себе по небольшому, но заметному камушку. Затем я привяжу к каждому из них один цветок, - девушка указала на цветы и ленточки из своей прически. – Затем другой человек кинет этот камень в воду, а «хозяин» должен будет его вернуть себе. Кто быстрее всех справиться с заданием , выигрывает, - она самодовольно улыбнулась. Казалось, словно она ждет, чтобы кто-нибудь погладил её по золотистым волосам за такую гениальную идею. -Не обижайся, сестренка, но боюсь, ленточек на всех не хватит, - заметил Кол, указывая на прически Ребекки. На самом деле, можно было без труда угадать, что ему просто не хочется потакать сестре и участвовать в её идеях. О, да, и намочить свою «идеальную» прическу. -Думаю, что Лина поделиться своими, - с вызовом ответила она Колу и перевела взгляд на меня. Я тут же кивнула, улыбнувшись. -А как мы узнаем, кто быстрее всех смог сплавать за своим камнем? – озадаченно спросил Хенрик. Ребекка в тот же момент достала из маленькой кожаной сумочки, закрепленной на поясе, небольшие песочные часы и продемонстрировала их всем. -Решила сегодня взять их с собой, - гордо заявила она. Краем глаза я заметила, что Кол как-то раскис – наверное, был далеко не в восторге от происходящего и предпочел бы провести время иначе, а вот Хенрику затея явно пришлась по вкусу, так что, увидев часы, он широко улыбнулся и первым пошел искать камушек. Я последовала его примеру, украдкой бросив взгляд на Ника. Он хмыкнул в ответ и неохотно направился к речке. В течение где-то десяти-пятнадцати минут мы искали примечательные камушки: чтобы их было легче заметить и запомнить их внешний вид. Мои поиски закончились довольно быстро. Их результатом стал не очень большой и тяжелый камушек, который прекрасно умещался на моей маленькой ладони. Цвета он был бардового и темно-желтого с тонким черным узором, круглой и плоской формы. Хенрик нашел себе камушек одновременно со мной и, конечно же, похвастался им: его камень был темно-бардового цвета, ломаной формы и с шероховатой поверхностью. Когда все отошли от речки, сжимая в руках свои находки, мы с Ребеккой распустили волосы, доставая из собственных причесок ленточки и цветы, а затем стали «декорировать» камушки. Как только я закончила со своим, ко мне тут же подошел Ник, протягивая руку за лентой. Самодовольно улыбнувшись, я отдала ему то, что он попросил, со словами: «Только вернуть не забудь». Ник хитро улыбнулся в ответ и отошел от меня. Мой взгляд проследил за ним чуть дольше нужного, так что я осторожно посмотрела на Кола, надеясь, что он ничего не заметил. К счастью, так и было: он с раздраженным видом пытался привязать цветок к камню. За последней ленточкой ко мне подошел Хенрик. Я заметила в его глазах некое удивление и отчасти подозрение, но так как он ничего не сказал мне относительно Ника, я не стала спрашивать его о его же беспокойствах. Наконец, все было сделано, и Ребекка поинтересовалась, кто хочет быть первым. Разумеется, это был Хенрик. Он уже занес руку, чтобы кинуть камень в воду, когда Ребекка его остановила и сказала, что будет интереснее, если камень кинет другой человек, добавив, что нечто подобное она упомянула, когда объясняла правила. И не слушая его возражений, забрала у него камушек и, замахнувшись, бросила в воду. Надо признать, что бросок был не слабый. Хенрик прыгнул в речку с разбега и, вдохнув как можно больше воздуха, нырнул. Ребекка поставила часы на землю и перевернула их, как только её брат оказался в воде. Песок сыпался, мы стояли в тишине, глядя туда, куда нырнул Хенрик. -Затея – просто класс, сестренка. Мне так весело, - парировал Кол, смотря в слегка мутную воду. Ребекка взглянула на него с раздражением, а я попыталась сдержать улыбку, ведь теперь я была более, чем уверена, что следующим в речку последует Кол, хочет он этого или нет. Спустя примерно полминуты или около того, Хенрик вынырнул из воды, победно держа камушек над головой и широко улыбаясь. Еще не доплыв до берега, он, захлебываясь, кричал нечто вроде: «Я хорошо справился, а? Быстро сплавал? Сколько времени прошло?». Ребекка, сдерживая довольную улыбку, помогла брату выбраться на сушу и сообщила ему его время. Следующим собрался идти Ник, но Ребекка остановила его и указала на Кола, не говоря ни слова. -Почему всегда я?! – возмутился он, когда сестра забрала у него камушек, отдала Хенрику с просьбой закинуть его как можно дальше. Что он и сделал. -Мне показалось, ты заскучал, - с наигранным беспокойством отозвалась Ребекка. Кол пошел к воде, не спуская с сестры испепеляющего взгляда и только перед тем, как нырнуть, посмотрел на речку. Когда он оказался под водой, мы с Хенриком почти одновременно засмеялись. Ребекка гордо вскинула голову и с одобрением взглянула на нас. В ответ я похлопала её по плечу, как бы говоря: «молодец, подруга!». Надо признать, что Кол справился с заданием быстрее брата на четверть минуты, хотя его «цель» была дальше. Вышел из воды все с тем же взглядом, адресованным Ребекке, и, ступив на землю, он вяло помахал камушком. Подруга хмыкнула и раздраженно закатила глаза. Мы с Ником одновременно двинулись к воде и тут же остановились, обменявшись взглядами. -Дамы вперед, - отозвался он, уступая мне дорогу. Я поблагодарила его улыбкой, которая тут же померкла, когда рядом со мной возник Кол, протянув руку за моим камнем. -О, как мило с его стороны, не правда ли? – слащаво поинтересовался Кол, указывая на Ника. Я вторила Ребекке, раздраженно закатив глаза, мол «Ну, сколько можно?!», и шлепнув камнем по протянутой руке юноши. Он лишь слегка поморщился, выдав наигранное «ой», чуть отошел в сторону и закинул камень. Далеко. Даже дальше той отметки, до которой плавал он сам. -Ты постарался, я смотрю, - хмуро прокомментировала Ребекка. -Если хочешь, я сплаваю за тем, а тебе свой отдам, - тут же предложил Ник, абсолютно не думая, о конспирации. Действительно, на кой она вообще нужна? -Справлюсь, - отмахнулась я и с разбегу нырнула в воду. Меня тут же окутала приятная прохлада речки, её знакомый водянистый запах. Поскольку день был теплым и солнечным, платье на мне было легкое, и поэтому плавать в нем было не сложно. Вынырнув на поверхность, я проплыла несколько метров вперед, чувствуя взгляды друзей на своем затылке, а затем, глубоко вдохнув побольше воздуха и задержав дыхание, нырнула под воду. Холодная вода сомкнулась надо мной, окутывая все тело жидким коконом. Несколько секунд я ощущала только слабое течение реки, слышала собственное барахтанье, но, поскольку глаза мои были закрыты, вокруг стояла темнота. Моргнув пару раз, привыкая к мутной водице, которая чуть пощипывала глаза, я огляделась. Нельзя было медлить. Конечно, за столь дальнее расположение моей «цели», мне может и сделают поблажку относительно времени, но я хотела выиграть, хотела доказать, что не такая уж и слабачка. Вот только доказать кому? Себе – что все-таки я стою чувств Ника, его любви? Или ему - что он может не только защищать меня, но и воспринимать как равную? Или остальным, и в первую очередь Колу? Я не знала. Мысль сама собой вспыхнула в мозгу. Тряхнув головой, что далось несколько тяжелее, я устремилась вниз, ко дну реки. Тут было не так уж глубоко и грязно. Мимо меня проплывали рыбы: одни тут же спешили убраться от меня подальше, другие не обращали ни малейшего внимания. Я искала камень, но его нигде не было. Желтый одуванчик, который я к нему привязала, нигде не выделялся. Мне не хотелось выбираться на поверхность, но кислород заканчивался. Быстро всплыв, я вынырнула, хватая свежий воздух ртом. -Не глупи, Лина! Это слишком сложное задание! – крикнула мне Ребекка. – Выбирайся на берег! Я сделала вид, что не слышу её, и, постаравшись на этот раз вдохнуть больше драгоценного кислорода, чем в прошлый раз, нырнула обратно. Плыла я настолько быстро, насколько могла, сканируя взглядом дно речки. И на этот раз удача улыбнулась мне почти сразу: в начале густых зарослей водорослей я увидела свой бордово-желтый камень с привязанным к нему одуванчиком. Победно улыбнувшись, я двинулась к заветной цели, проплыла чуть вперед и, развернувшись, схватила камень. Победа была у меня практически в кармане! Да, не факт, что я действительно выиграю в том соревнование, которое нам устроила Ребекка, но я определенно сумею кое-что доказать своим друзьям, а не это ли моя собственная маленькая победа? С радостной улыбкой я извернулась в воде и, увидев просачивающийся в воду солнечный свет и холодно-голубое небо, оттолкнулась от дна. Казалось, что проплыла я не так много. Что всего чуть-чуть и я вынырну на поверхность, вдохну свежий воздух. Адреналин и палящее чувство возбуждения бурлили во мне, подгоняя, нашептывая о том, как меня будут хвалить друзья. Предвкушение пьянящей победы дополняло ураганный коктейль эмоций. И тут все резко оборвалось. Я не успел приблизиться к границе воды и воздуха даже на четверть. Что-то удерживало меня здесь, на дне реки. Страх нарушил огонь радости, закравшись маленькими снежинками в сердце. Я оглянулась: мои ноги запутались в водорослях. Зеленые путы крепко обхватили их, словно уродливые щупальца подводного монстра и не желали выпускать меня на волю. Сердце пропустило удар, а затем забилось с новой скоростью, но на этот раз не от возбуждения, а от леденящего страха. Я дернулась, начала брыкаться, пыталась хоть как-то снять оковы, но чем больше попыток я предпринимала, чем сильнее я запутывалась в водорослях. Теперь и солнечные лучи, и яркое небо, и свежий ветерок казались такими далекими, недосягаемыми. Мне хотелось биться, вырываться, а не замереть слово статуя на одном месте, но я понимала, что так будет только хуже. В нос неприятно забивалась вода, кислород с каждой секундой покидал легкие, заставляя их гореть от нехватки жизненно-важного топлива. Ребекка была права – это плохая идея. Очень плохая. У меня не было надежды даже на друзей. Я была более чем уверена, что пока они сообразят, что со мной и ринуться спасать, мой запас кислорода закончится, и я захлебнусь. В голову закрались мысли о Нике: будет ли он горевать? Как воспримет мою смерть? Будет ли корить себя? Из моего рта вырвалось несколько пузырьков кислорода. Легкие практически разрывались. Глаза щипало. Интересно, я плачу? В воде же не заметно… Неожиданно я почувствовала какую-то волну. И далеко, но различимо был «взрыв»: сотни тысяч пузырьков, возникающих в воде, когда кто-то ныряет с разбегу. И темная фигура начала приближаться ко мне. Сквозь ледяную стену страха и обреченности начали пробиваться слабые лучи надежды. Но затем из моего рта вырвались еще несколько пузырей с кислородом, вода забивалась внутрь, желая занять место воздуха. Голова начала кружиться, а все вокруг постепенно начало темнеть. Я теряла сознание. Руки побелели. Забавно, но я по-прежнему сжимала камень, будто стояла на своем, пыталась доказать. И несмотря на то, что голова тяжелела, мозг едва соображал, я вновь попыталась понять, что именно пытаюсь доказать и кому. Наверное, все же, Нику. Меня раздражало то, что он скрывает меня ото всех, кроме Ребекки, делает вид, что мы только друзья. Будто…будто он стыдился наших отношений. Медленно бьющееся сердце сжалось от боли, а глаза вновь защипало и, я могла поклясться, что на этот раз мутная речная вода здесь не причем. Тем временем темная фигура стремительно приближалась ко мне. Я едва различала контуры собственных рук и еле-еле пыталась удержать, как остатки кислорода в легких, так и сознание, способность мыслить, функционировать. Как только я «отключусь», моя жизнь закончиться. Может из меня не самый лучший боец, но я не готова сдаваться так скоро. Особенно, когда так неожиданно появилась надежда на спасение. Наконец, фигура приблизилась, и, приглядевшись, я различила знакомые черты лица. Ник подплыл еще ближе, обхватил мою лицо руками, легонько ударил большими пальцами по щекам, стараясь привести меня в чувства. Он посмотрел мне прямо в глаза и, к своему удивлению, в его взгляде, таком родном и любимом, я увидела страх смешанный с беспокойством и в какой-то степени злостью. Не знаю, на что он злился, но я редко видела его испуганным. Да, он боялся своего отца, Майкла, но здесь его не было. Однако, спутать такой отчаянный страх с чем-то другим было невозможно. Он боялся…за меня, за мою жизнь. По сути дела, так и должно быть. Но я почувствовала удивление и внезапную теплоту, разливающуюся в груди, заставляя оживать мое заледеневшее тело. Увы, вместе с этим приятным ощущением пришла и боль: легкие вопили об отсутствие кислорода, их словно бы кто-то крепко-крепко сжал и не желал отпускать. Ник меня уже не спасет. Пока мы доберемся до поверхности, я окончательно захлебнусь. Эта мысль причиняла мне боль, оставляла неприятную горечь во рту, но не потому что я не хотела умирать, а потому что я не хотела оставлять Ника. Впервые в своей жизни я в полней мере ощутила, как сильно в нем нуждаюсь. Будто меня к нему привязали, и разорвать эту нить – значит оторвать часть себя. Может, это всего лишь доводы моего больного лишенного воздуха разума. Я попыталась передать Нику взглядом, что я люблю его. Мой рот чуть приоткрылся, впуская новую порцию воды, словно я собиралась прошептать в тихий шум реки слова, застрявшие в моем сознании. Но я не успела этого сделать, потому что Ник, очевидно, понял, что я смирилась со своей скорой кончиной. В его взгляде полыхнула решимость, он подался ко мне и прижал свои губы к моим. С секунду я не понимала, откуда в его глазах решимость, но затем все встало на свои места, когда Ник, вместе со своим поцелуем, передал мне часть собственного кислорода. Этого должно было быть достаточно, чтобы доплыть до поверхности. Ник отстранился, вновь посмотрел мне в глаза, кивнул, как бы говоря: «Держись, не теряй сознание», и нырнул вниз. Достал из-за пояса острый кинжал, разрезал водоросли, выпуская меня из их цепкой хватки, убрал оружие и, подплыв ко мне, крепко обхватил за талию. Я попыталась оттолкнуться, поплыть, сделать что-нибудь, но тело будто задеревенело. Руки и ноги налились тяжестью, как и голова, и легкие, и веки. Все мое тело превратилось в тяжелый неподъемный и неподвижный камень. Но Ник словно этого вовсе не замечал. Он потащил меня наверх, гребя свободной рукой и предоставляя всю оставшуюся работу ногам. Я оставила попытки поплыть самой, и теперь старалась оставаться в сознании, что было довольно сложно. Легкие вновь начала сжимать стальная хватка, ведь «нового» воздуха было мало, сердце едва различимо стучало в груди, веки норовили вот-вот сомкнуться. Вода продолжала забиваться в нос, рот, уши. Она выталкивала весь кислород наружу. Неожиданно мутный полумрак сменился ярким светом: он забивался под мои сомкнутые веки, норовя показаться моим измученным глазам. Уши заполнились всплесками, барахтаньем и криками друзей с берега. Холодный ветер обдувал мокрую кожу. Но самое главное, как несколько мгновений назад в меня заливалась вода, теперь её место занял воздух. Я жадно вдыхала его, попутно выплевывая часть воды. Различить что-либо не представлялось возможным, потому что смотреть по сторонам мне было все так же сложно - глаза болели. Однако, мне удалось разглядеть Кола, который подплыл к нам. Почувствовала, как он неуверенно помогает мне плыть. И только тогда поняла, как устал Ник, но, похоже, что усталость его не волновала. Его стальная хватка не ослабела до тех пор, пока под моими ногами не возникло дно реки. Но идти я не могла, поэтому Ник взял меня на руки и вынес на берег. Оказавшись на нагретой солнцем земле, я почувствовала, как счастье и благодарность буквально затопляют меня. Это чувство продолжало гореть во мне, когда я выплевывала остатки воды, когда я долго-долго кашляла. Мне, наконец, удалось разлепить веки и посмотреть на окружающих. Друзья столпились вокруг меня. Ребекка с нескончаемым беспокойством вглядывалась в мое лицо, гладила меня пол спине и предплечью. И когда я одарила её осознанным взглядом, она всхлипнула с облегчением и обняла меня. Сидевший с другой стороны Хенрик сделал то же самое. Их объятия душили меня, но мой голос сел и я не могла воспротивиться. Все еще неуклюже обнимая их обоих в ответ, я скользнула взглядом по Нику. Он стоял чуть поодаль, одежда липла к телу, со светлых мокрых кудрей стекала вода, но он не сводил своего взгляда с меня. Я не видела бури в его глазах цвета грозового неба, к моему удивлению, там было облегчение – примерно то же, что испытала и я, избежав смерти. А еще я заметила остатки страха. Мне доводилось видеть точно такой же взгляд лишь раз: когда сын маминой приятельницы сбежал из дома в полнолуние. Он сбежал под утро, когда луна почти скрылась за горизонтом, а небо начинало светлеть. Но оборотни еще бродили по лесу в поисках добычи. Я видела всепоглощающий страх и нестерпимую боль в её глазах, а когда охотники привели к ней сына, она подняла его на руки и крепко обняла, в тот момент у неё был этот взгляд. Он возникает тогда, когда твои самые искренние молитвы услышаны, когда ты думал, что потерял самое важное в жизни, но оказалось, что это не так. Я двигалась с трудом, но все же настояла на том, чтобы дойти до дома сама, правда, не без помощи друзей. Отчасти это было потому что, если бы меня принесли на руках, мама бы посчитала, что конец мой близок. Да еще и друзей моих обвинила бы. А если я была в состоянии идти сама, пусть даже Ребекка и Хенрик помогали мне идти, а Ник, Элайджа и Кол следовали за нами, готовые подхватить меня в любой момент, значит, у меня есть силы. Хоть какие-то, но есть. И отчасти я так поступила, потому что мне все еще хотелось доказать, что я не слабачка. Забавно, в столь трагичный момент, когда я чуть не оказалась на том свете, я все еще думаю о своей новой идее фикс. Раньше таковой была мысль о том, что я не вписываюсь в общество Майклсонов, что я не достаточно красивая, недостаточно общительная и прочее. Сейчас же мне вдруг так отчаянно захотелось доказать, что я достойна находиться с ними, что я не слабачка. Пока что получалось плохо. Всю дорогу, что мы медленно продвигались от злополучной реки до моего дома, я чувствовала, как взгляд Ника прожигал мою спину. Он ни на минуту не спускал с меня глаз, словно боялся, будто со мной что-то случиться. И что удивительно, прошлая «Я» поразилась бы его самоконтролю, способности не проявлять своих чувств на публике, придерживаться «истории», что мы просто друзья и ничего больше. Теперь же я злилась. То есть, я была ему благодарна за спасение, за то, что это был именно он, хотя он и мог бы отступить, сделать вид, что его это не волнует. Но меня злило, что он продолжает гнуть свою линию, что он не обнимает меня, не целует меня, не вздыхая так, словно гора свалилась с его плеч. Словно ничего не случилось. Да, его руки дрожали. Да, я видела его взгляд, который говорил лучше слов и даже лучше поступков. Только взгляд может сообщить о тех эмоциях, которые овладели человеком. И все же своей скрытностью он заставлял меня сомневаться в себе, в его чувствах, а этого я терпеть не могла. Когда не уверенность в себе является всего лишь глупостью, чьим-то тараканами в голове, которые обязательно сбегут, главное их заставить, и когда окружающий мир не желает верить в человека, пытается навязать ему свое мнение – это не страшно. Но когда кто-то заставляет тебя усомниться в самом себе – это уже сродни преступлению. И сам того не желая, Ник проделывал нечто подобное со мной. Последние всполохи заката догорали на горизонте, который был едва различим за густыми деревьями. Я жадно втянула холодный воздух, поежилась и пошла прочь от дома. Дышала я глубоко, потому что мне все еще казалось, будто не вся вода вышла из легких и я вот-вот захлебнусь. Для того, чтобы покинуть дом, мне пришлось очень долго уговаривать матушку, потому что она тряслась надо мной с того момента, как меня приволокли друзья. Благо хоть она их поблагодарила, а не стала вопрошать о том, что они со мной сотворили. За весь день она едва ли разрешала мне лишний раз встать с постели. И когда я попросилась прогуляться ненадолго, не обращая внимания на то, что солнце уже зашло за горизонт, она тут же ответила категорическим отказом. Но через некоторое время нашего спора, я пожаловалась на то, что в доме душно, а свежий воздух мне сейчас необходим. Тогда-то аргументов не нашлось и ей пришлось уступить мне. Я чувствовала слабость в теле, хотя онемение прошло, но все же я была счастлива убраться из дома. А направлялась я на встречу с Ником. Перед тем, как завести меня в дом, Ребекка шепнула мне: «Когда стемнеет, приходи к кромке леса, недалеко от твоего дома. Ник будет там, обещаю». В тот момент, я отметила, как это было мило с её стороны устраивать нам с Ником свидание. Точнее просто встречу под покровом ночи. В полной секретности. Злость снова начала бурлить, разливаться вместе с кровью по телу. Для успокоения или потому что мне было прохладно, я потерла ладони, тут же ощутив след от камешка на правой ладони. Оказалось, что все время, пока меня тащили до дома, и даже до этого, я крепко сжимала выловленный камень. Матери удалось расцепить мою мертвую хватку, но выбрасывать его не стала, а положила рядом с моей подушкой, за что я была ей благодарна. Теперь же он покоился в моей кожаной сумочке, прикрепленной к поясу. На правой ладони остался след. Где-то небольшие царапинки, где-то просто вмятинки, но, в общем-то, кожа постепенно разглаживалась, принимая свой прежний вид. Наконец, я дошла до того места, где начинался лес. Домики остались позади меня, однако яркий свет огней все еще проникал сюда, слабо освещая местность. Мне вспомнилось то чувство, которое я испытала на празднестве. Словно темнота пыталась захватить меня и всех остальных. Пыталась заглотить нас, подобно гигантскому эфемерному монстру. Остатки гнева сменились страхом, который я постаралась тут же побороть. Это всего лишь темнота. Отсутствие света. Не монстр. Чудовища обитают неподалеку, но сегодня не полнолуние, так что волноваться не о чем. Я остановилась и неуверенно осмотрелась по сторонам, напрягая зрение. Спустя мгновение мне удалось разглядеть знакомые очертания. Трава зашуршала, тишину нарушили тихие шаги. Мои губы невольно расплылись в улыбке. Можно было не скрывать собственные эмоции. Ник улыбнулся мне в ответ. Он быстро приблизился ко мне, взял за руки и притянул меня к себе, при этом отступая обратно в лес, где темнота почти полностью поглощала свет. Вся вспыхнувшая во мне радость тут же угасла. Он снова прячется, скрывает меня от мира. И только когда мы оказались в укрывающем нас от других мраке, Ник крепко обнял меня, вздохнув с радостью, будто до этого кто-то запретил ему дышать, а сейчас он снова смог впустить воздух в легкие. Его руки скользили по моим рукам, плечам, спине и волосам. Я обняла его в ответ, прижалась к нему, позволив себе мгновение слабости, вдыхала его запах. Он отстранился, но рук не убирал: его пальцы переплелись с моими. Ник широко улыбался, и я видела в его глазах неподдельную радость. Жаль был обрывать её, но я пришла сюда не только за объятиями. -О, Боги, ты не представляешь, как я рад, что ты жива, - вздохнул он. – Когда ты задержалась в воде, я начал беспокоиться, но когда я увидел тебя там, на дне, запутавшуюся в этих проклятых водорослях…я испугался, - Ник прижал мои руки к своей груди, заставив меня почувствовать, как учащенно бьется его сердце. – Испугался, запаниковал. Все внутри будто заледенело. Но когда ты оказалась на берегу, живая, я возблагодарил Всемогущего Одина и других пришедших мне на ум Богов. Он смотрел мне прямо в глаза, отпустил мои руки и нежно погладил по щеке. Я прижалась к его теплой немного шершавой ладони, но не улыбнулась. -Тогда почему ты никак этого не показал? – спросила я, в то время как Ник заправлял выбившуюся прядь моих волос за ухо. Мой голос дрогнул, хотя я изо всех сил старалась говорить уверенно. Его рука напряглась и остановилась рядом с мочкой уха. -О чем ты говоришь? – вопросом на вопрос ответил он, хмурясь. Теплые пальцы скользнули по шее и замерли на плече. -Почему, когда Ребекка плача обнимала меня, а Хенрик чуть ли не душил своими объятиями, оглушая собственным смехом, ты стоял поодаль? Не подумай, что я тебе не благодарна, вовсе нет. Никто кроме тебя не сможет вырвать меня из лап смерти. Но проявляя такой героизм на публике, ты сразу же открещиваешься от меня. Будто ты - герой, а я всего лишь очередная удачно спасенная девушка, - на удивление, я говорила ровно и спокойно. Лишь благодаря какому-то чуду мне удалось сохранить самообладание. Ник внимательно смотрел на меня, мой же взгляд иногда переключался на деревья или клочок неба. Его взгляд мог с легкостью отвлечь меня, заставить отказаться от собственной затеи, а я этого не хотела. Мне нужно было поставить точки над «i». Хотя бы попытаться в очередной раз, но используя новую тактику. -Потому что я попросил держать наши отношения в секрете. Мы это уже обсуждали, - отмахнулся Ник. Нотки напряженности звенели в его голосе, но пока что он не злился. -Нет, не обсуждали. Когда ты попросил, я согласилась, надеясь, что скоро получу объяснения. Я пыталась разобраться с этим сама, но у меня не получилось. А всякий раз, когда я заговаривала об этом, ты уклончиво отвечал и переводил тему. Так что не нужно говорить, что мы это обсуждали, - не отступала я. Злость забурлила с новой силой, побежала по венам. -Один всемогущий, почему ты вдруг решила поговорить об этом сейчас? – взвился он. -Наверное, потому, что я сегодня чуть не умерла – огромное спасибо моей удачливости – и выжила только благодаря тебе, а ты не пошевелился. По твоим глазам я видела, что ты готов в любую секунду сжать мою руку, обнять меня и сказать, что все страшное позади. И это неспособность показать свои чувства причиняла тебе боль. Такую же испытывала и я. Теперь скажи мне, в чем смысл заключать соглашение, если мы оба из-за него мучаемся? Зачем вся эта секретность, когда мы оба просто хотим быть самими собой друг с другом? – теперь я уже вымаливала у него вопрос. Как странно скакали мои эмоции: то я злилась, то мне захотелось расплакаться. Но, пожалуй, это все, потому что вспоминать сегодняшнее происшествие было все еще нелегко. Ник молчал. Он потупил взгляд, не в силах посмотреть на меня. Я видела, что он выдерживает паузу, но не более. Рассказывать мне он ничего не собирался. -Сколько мы уже вместе? Два месяца? Три? -Вообще-то пять, - немного обидчиво возразил Ник. Я пораженно усмехнулась. -И как долго, по-твоему, я должна была молчать и не пытаться выяснить хоть что-нибудь? – изумилась я. -Месяцев пять-шесть. -О, ну, хотя бы твои надежды оправдались! -Я надеялся, что ты просто начнешь допытываться, а не устраивать выяснение отношений! – прикрикнул он. Но я не боялась. Да, он был больше меня, сильнее и в его характере было что-то такое…что часто заставляло его действовать, толком не подумав, но я знала, что он меня не тронет. Из моего горла вырвался грустный смешок. -Смотри, это осталось от камня, который я достала со дна, - указала я на раскрытую ладонь и едва различимый в окружавшей нас почти непроглядной темноте отпечаток. – Я сжимала его так сильно, что он чуть поцарапал мою кожу. Мама еле выудила его из моей хватки. Пошутила, что рука у меня была как камень. А знаешь, почему я говорю всю эту чушь и почему я не могла просто выпустить из рук никому не нужный минерал? Потому что все время думала о том, чтобы доказать, что я не слабая. Я никогда не верила в себя, Ник. А ты показал мне другую меня. Показал, что я красивая. Заставил почувствовать таковой. Ты показал мне мою собственную силу, мои собственные качества, которых я никогда в себе не замечала. Но своей секретностью ты заставлял меня тут же разубедиться в этом. Каждый раз, когда мы притворяемся друзьями на публике, мне кажется…кажется, что я для тебя не много значу, - в глазах Ника полыхнула злость. – Что ты стыдишься меня. Я не знаю, что нас ждет. Но мне все больше думается, что тебя женят, потом меня выдадут замуж, и мы будем обмениваться короткими кивками при встрече, в то время, как в голове будут одно за другим вспыхивать воспоминания. И ты, скорее всего, сможешь прожить такую жизнь, но вот я - вряд ли. Молчание. Где-то далеко ухнула сова. Ветер тихо шуршал листьями и приносил слабый шум реки. Успевший отойти на несколько шагов от меня, Ник резко подошел ко мне, заключил мое лицо в ладони и всмотрелся в мои глаза. -Никогда не говори так, - отчеканил он. – Поняла? Я кивнула. -Ты права, смысла в нашем соглашении нет, раз мы оба страдаем от этого. Но оно должно оставаться в силе. Я не могу рассказать тебе своих причин, почему попросил о секретности, и почему прошу повторно сейчас. Но я обещаю, Лина, клянусь безграничной силой Одина, что придет день, и я поведаю тебе обо всем. Ты узнаешь все то, что так жаждешь узнать. Но до того времени не смей думать, что дело в тебе. Что ты недостаточно умна, сильна, красива и так далее. Потому что все это чушь и несусветная глупость. Ты – самая прекрасная и удивительная девушка, и я никогда и никуда тебя не отпущу. Мы будем вместе, что бы не случилось. Нам обоим тяжело, но, поверь, настанет лучшее время, придет лучшее будущее, где мы будем счастливы и сможем делать все, что захотим. Я еще раз кивнула, смаргивая подступившие к глазам слезы. Ник приблизился ко мне и нежно, но настойчиво поцеловал. А затем обнял, сцепив руки у меня на пояснице и зарывшись носом в мои волосы. Моя злость ушла, на её место вроде бы пришло знакомое тепло, но он было вперемешку с холодной опустошенностью. -Ты подождешь еще немного? – пробубнил он мне в волосы. Уточнять не приходилось, потому что итак было ясно, что он говорит об объяснение, о том, почему мы прячем наши отношения от людских глаз. -Сколько? – односложно ответила я, вдыхая столь родной запах. -Месяц или два, - он ласково гладил меня по спине, иногда начинал выводить какие-то узоры. -Конечно, - постаравшись изобразить улыбку в голосе, отозвалась я, хотя на самом деле мне хотелось плакать. Еще два месяца боли. Если не больше. Неспособность коснуться любимого человека, когда этого так хочется. Мне бы хотелось отказать Нику, но я прекрасно понимала, что отказ был равносилен разрыву отношений. К такому я не была готова. И на самом деле, мне думалось, что никогда не буду. -Лина? -Да? -Тот камень, который ты выловила, все еще у тебя? -Да. -Сохрани его, пожалуйста. -Хорошо.