Тень своих снов

- Мы рады приветствовать вас в Бичем Хаусе, мисс Хортон. Меня зовут Селена Мунрок. Я врач. Надеюсь, вам здесь будет комфортно. - Благодарю. Пожалуй, только врач может посоветовать мне смириться с комфортной жизнью в доме престарелых. - Здесь не так уж плохо. Это портрет Томаса Бичема, нашего знаменитого основателя. Он завещал эту усадьбу... - О да! Его дед промышлял изготовлением и продажей слабительного. И сколотил изрядное состояние на человеческих экскрементах. И это заведение названо в его честь... - Эм... К вашему приезду мы срезали в саду цветы. Я распорядилась, чтобы вам в комнату отнесли букет. Чудесные апартаменты в крыле Б. Такие же чудесные, как и у Анны Лэнгли. - Да? А что, и она здесь? - Большинство наших гостей сейчас наверху. Если пожелаете, я покажу вам усадьбу. - Мисс Мунрок ошибается, мисс Хортон. Практически все наши гости вышли приветствовать вас. Достаточно поднять голову. На галерее второго этажа выстроились они - бывшие музыканты, певцы, дирижеры. Аплодисменты. Овация! Они встречают Джин Хортон. Даже Анна Лэнгли удостоила ее кивка и сдержанных рукоплесканий. Дань уважения таланту. - Я директор и главный врач Бичем Хауса. Миссис Селеста Мунрок. Вы можете по любому вопросу обращаться к вашему врачу или непосредственно ко мне. Ваш багаж будет доставлен в апартаменты через пять минут. А сейчас прошу меня извинить - встреча с главой попечительского совета. Только стук каблучков по мрамору холла. - Ваша родственница, доктор Мунрок? - Моя мать. - Да-да! Пожалуй, это очевидно... Вы очень похожи. - Надеюсь, что нет. Вы позволите показать вам дом? - Нет! Не сегодня. Проводите меня в мою комнату. * * * * * - Она приехала! Она приехала! - Френни, ты можешь так не орать? Этот новый постоялец и так сорвал мне послеобеденную репетицию! - Новый постоялец? Кстати, почему ты не вышел посмотреть, кто к нам прибыл? Тебе же до чертиков интересно! - Мне и ходить никуда не надо. Держу пари, ты или Сисси оповестите меня обо всем лучше, чем мои собственные глаза. - Сисси в саду. А я сяду и буду молчать. И ничего тебе не скажу, Седрик! Демонстративно уселась на диван. Нога на ногу. И снова на ней розочки. - Френни, дорогая, да ты же лопнешь, если мне не расскажешь. - Бред! - Ну, тогда не говори мне ничего. Поползли минуты. Одна, другая... - Седрик! Неужели тебе не интересно? - Вовсе нет. Я узнаю все за ужином. - За ужином? А до тех пор ты будешь в неведении? О том, что с нами теперь Джин Хортон?! - Джин Хортон? - усмехнулся. - Теперь-то ясно, почему наша леди директриса решила отправить за ней машину. Взвилась. - Во-первых, никакая она не леди! Нет, это во-вторых. А во-первых, позволь спросить, почему ты считаешь, что Джин Хортон достойна автомобиля, а я нет?! - Френни, я думаю, что абсолютно неважно, что считаю я. Спроси у миссис Мунрок, почему она так считает. - И спрошу! Ох, пустое бахвальство! Спросит она, как же! - Ну, так иди. - Сейчас у нее встреча с главой по... пончиков... Ох, Боже! Опять! Да как же это?.. - Попечительского совета? - Да! Вот оно! Спасибо. А где пульт? - Ты собираешься сейчас смотреть телевизор? - Да, а почему нет? Кстати, будет моя любимая передача. - Криминальная хроника? - Нет! Эту я люблю по вечерам. - Чтобы лучше спалось... - Что? Так вот. А днем идет про приведений, про пара... параноидальные явления. - Паранормальные. - Я так и сказала! - Ну да! Ты еще и эту чушь смотришь. Я лучше схожу на процедуры. * * * * * - А-а! Топот ног по коридору. Это же из малого салона! - А-а-а-а! - Что случилось? - Кто кричал? - Пожар? - Пожалуйста, прошу вас, давайте все успокоимся. Сейчас все выяснится... - А-а! Дверь салона настежь. Оттуда вдоль стенки с ужасом в глазах. - Я видела... видела его... - Френни! Боже, это Френни. - Сисси, отпусти мою руку! Вижу, что это Френни. Почему она орет, как раненый кабан? - Седрик, а ты что, охотился на кабанов? - Мисс Кроули, что случилось? Кого вы видели? - Надо вызвать охрану! - Прошу вас! Все успокойтесь! Мисс Кроули? - Я... я его видела! - Кого, Френни? - Призрака черного ловеласа! - Кого?! - Черного призрака... Я только на секундочку глаза прикрыла. У телевизора. Открываю, а он стоит надо мной... - Ох! - Доктор, просто запретите ей смотреть паранормальный бред! - Мистер Ливингстон, хоть вы... Мисс Кроули, вам это, должно быть, приснилось. - Я не спала! Уверена. А-а! Вон он! Идет! - Боже! - Да ведь это же мистер Кингстон. - Фрэнк? Это ты? Говорил же этой курице - не смотри всякую бредятину. Принять старину Фрэнка за призрака! Да еще черного ловеласа! Хотя одно общее у них есть - саксофонист-то чернокожий. - Я. Что ты так орала, Френни? Это же невозможно. - Ты подкрался ко мне! - Я хотел забрать свои очки со столика. А ты так храпела... - Я храпела?! Да я и не спала вовсе! За спинами – тяжелые неровные шаги. - А ну… посторонись! Что за сыр-бор? Высокий. И когда-то, должно быть, был крепким мужчиной. Теперь – скорее толстый. Пузо через ремень висит. Возмутительно! Как можно себя так запускать! Вот у него, великого Седрика Ливингстона, фигура и сейчас не хуже, чем была в юности. А тут… Да под этим батутом и кобуру с пистолетом не разглядишь! Не говоря уж про другое оружие. - Все в порядке, мистер Грюм. Мы уже все уладили. - А-а! Уладили, не уладили, проверить надо. - Мистер Грюм, право же… - Так. Вы тут кто? Доктор? Вот и делайте свою работу. И не мешайте мне делать свою. Каков! Впрочем, что с него взять? Едва ли его обучали хорошим манерам в Дублине – или откуда он там родом. И этот ужасный акцент – просто пытка для ушей! Хуже, чем фальшивое пение… - Устроили тут сран… - Мистер Грюм! - А-а! Тяжелые неровные шаги. - М… мне показалось, или от него попахивает виски? Хмыкнул. - Не попахивает, а разит за целую милю. - Седрик! - А что? Скажешь, я не прав? Или, может быть, у этого ирландского деревенщины тоже личная драма? Губы поджала оскорбленно. - Может быть. Но я вот буду молчать и ничего тебе не скажу – раз ты так! Вот ведь, женщины! Заядлого пьянчужку превратят в благородного рыцаря. И непременно с личной драмой. Впрочем, забавно. Что же на этот раз? Снова несчастная любовь? - Ну что ты, Сисси, я ведь просто пошутил. Молчит. - Сисси. Мне очень любопытно, какую тайну скрывает наш начальник охраны. - А это вовсе и не тайна! - Неужели? - Ах, Седрик! Просто ты никогда не интересуешься другими! Вечно занят только собой! - Я… - Ты вот, наверное, и не слышал, что мистер Грюм раньше служил в полиции. Был настоящим героем! Да, вот оно! - В самом деле? - Седрик! Перестань издеваться, я рассказываю! - Я вовсе не издеваюсь. - Ты невыносим! - Но, Сисси… - Ах, что с тобой делать! В общем, он поймал много преступников. Бывал в страшных переделках. Ему даже колено прострелили! Поэтому он и хромает. А я-то думал, подагра. Немудрено при его весе. - Какой кошмар. - Седрик! А потом… не знаю точно, что случилось… Его выгнали из полиции. Говорят, за превышение полномочий. Что это может значить, ума не приложу… Наверняка избил какого-нибудь бедолагу, чтобы выколотить признание и поставить галочку в свой послужной список. Все они… - Только он очень тяжело это переживает, бедняжка! Ну, конечно. И потому расхаживает по Бичем Хаусу с флягой в кармане. Сам слышал, как булькает. - А нам очень повезло, что мистер Грюм… - О да! Взять начальником охраны старого пьяницу – такое могло прийти в голову только нашей железной леди! Держу пари, платит она ему гроши. - Седрик, право же! Это переходит всякие… Во-первых, никакая она не леди! А, во-вторых… - Что случилось? Помяни черта... - Мисс Мунрок, потрудись объяснить, что так взбудоражило наших... постояльцев? - Готов биться об заклад, что хотела назвать их вовсе другим словом! - И прервало мою крайне важную встречу. С главой попечительского совета. Вот это женщина! Ей бы фронтом командовать по меньшей мере! Амазонка древних времен. Фигурой она вполне может с дочерью потягаться. Может, поэтому она никогда бедняжку по имени не называет? - Мисс Кроули приснился дурной сон. - И это событие перебаламутило всех? Бичем Хаус гудит как растревоженный улей из-за кошмара... виолончелистки? - Еще один пропущенный нелестный эпитет. Как же она держится! - Что ж, надеюсь, что все немедленно разойдутся. Я должна вернуться к своим обязанностям. - Разумеется, миссис Мунрок. А вон тот тип в дверях директорского кабинета и есть глава совета, от которого зависит, будет ли воскресный завтрак вкуснее прочих. Холеный. И одет от Армани... Изысканно и просто. Эх... Куда это он смотрит? А-а! Мисс Мунрок. И выражение его глаз - вовсе не взгляд ценителя прекрасного. Вполне возможно, что воскресный завтрак станет событием недели. Взгляд упал на часы. Неужели уже без пяти пять? С этой дурацкой истерикой совершенно забыл о процедурах. А ведь даже в этом последнем приюте души, спешащей на закат, нужно помнить о том, что внешность играет для публичного человека не последнюю роль. М-да, хотя их публичность теперь под большим сомнением. Но друг у друга они точно на виду. * * * * * - Посторонись! Чего проход загородил, старый… - Эм. - Ой… Ой… Профессор Дамблдор, сэр! Простите!.. Не узнал… Мы… у нас тут… Улыбка тонкая. Глаза чуть прищурились за очками-половинками. - Здравствуйте, Доусон. - О… э… вы меня помните, профессор? - Мой дорогой мальчик, я еще не настолько стар, чтобы не узнать прошлогоднего выпускника. Тем более, вы были таким блестящим студентом. Факультет Равенкло, «превосходно» по всем ЖАБА. Не так ли? - Э… ну… да… - И, насколько я могу судить, вы осуществили свою мечту, поступили в аврорат. - Ну… да… - Довольны службой? - Ну… - Доусон! Твою мать, где тебя носит! Тяжелые неровные шаги. Железное клацанье. - Мистер Грюм… э… - Чего «э»?! Я спрашиваю, ты где, дери тебя тролль, прохлаждаешься? У нас тут что, сраный курорт? - Мистер Грюм, я… меня мистер Скримджер вызвал… вот… - А-а! Эти сраные бумажки пусть засунет себе в зад! - Но, мистер Грюм, это отчет по вчерашней операции… - Отчет! Я и без твоего сраного отчета знаю, как вы там все обосрались! Тролль дери! Где вас понабрали только! Куча мракоборцев не могла справиться с одним сраным ублюдком! - Сэр… мы… понимаете… мы сидели в засаде, и вдруг… - Знаю я, можешь не рассказывать! Устроили пальбу средь бела дня, посносили половину лавок в Лютном переулке. Хорошо хоть не покалечили никого! - Сэр… подозреваемый оказал сопротивление, мы были вынуждены… - А-а! Вынуждены они! Я тебе вот что скажу, парень! Не подставляй свой зад – так и не обосрешься! - Сэр… Мистер Скримджер сказал, чтобы вы… - Да убери ты это дерьмо! В воздух взвилась стайка исписанных убористыми буквами листов. - Дело надо делать, а не штаны по кабинетам протирать! Пожалуй, достаточно. Шагнул вперед. Улыбка тонкая, глаза прищурены за очками-половинками. - Что-то ты, Аластор, чересчур лютуешь. Совсем запугал парнишку. - Альбус! Утопи меня кельпи! Тебя-то каким ветром занесло в наш балаган? - У меня выдалось свободное утро. Решил навестить старого друга. - Друга? Сухой смешок. Правый, светло-голубой глаз смотрит в упор. Левый, огромный, круглый, вертится по сторонам. Всегда было любопытно, как с ним, с этим всевидящим, всепроникающим оком… - Ну, раз друга – так пойдем, что ли. Мне тут выделили конуру. Железное колено клацает впереди. Огромная спина обтянута старенькой тканью походного плаща. Сколько он его знает, Аластор Грюм не вылезает из этого плаща. Да и вообще не меняется. Тот же громкий голос с ирландским акцентом, та же моряцкая брань. Только шрамов стало больше. Сзади хлопнула дверь. В широкой грубой ладони – палочка. - Право же, Аластор, нет нужды в заглушающих чарах… Смешок. - Да? А, ну конечно! Ты же просто проходил мимо! Как всегда, Альбус! - Не понимаю, в самом деле… - Да брось! Мне-то можешь лапшу на уши не вешать. Выкладывай, чего надо. - У тебя очень уютно. Уже не смешок – хохот. Во всю глотку. Как в кабаке. - Альбус, твою мать! - Прекрасный кабинет. Огромный кулак грохнул по столу. Рассохшееся дерево скрипнуло, на пол ухнули тяжелые папки. - Альбус!!! - Не стоит так волноваться, Аластор. Щелкнул пальцами – со стула в воздух поднялась кипа бумаг. - Надеюсь, ты позволишь? Годы, знаешь ли, берут свое… - Сраный фокусник! - Мне приятно, что ты ценишь мои магические способности, Аластор. И, думаю, ты знаешь, как высоко я ценю твои. Голубой глаз прищурился. - Неужели? - Поэтому я пришел к тебе с просьбой. - Что, в твоем Хогвартсе расшалился полтергейст? - О, Пивз в самом деле порой доставляет нам некоторые неприятности. Но мы справляемся. - Воображаю! - Но ты прав, дело и впрямь касается Хогвартса. Этот учебный год будет… совершенно особенным… - Ты включил в программу гэльский? - Признаться, об этом я не подумал. Но если это убедит тебя приехать к нам в качестве преподавателя, я готов… - Что? Что ты за сраное дерьмо несешь?! - Аластор… Тебе ведь известно, мы вновь остались без учителя ЗОТИ. - Да уж, они у тебя не задерживаются! - А между тем очень важно… очень важно именно сейчас, чтобы на этой должности был надежный человек. - Утопи меня кельпи, хватит уже твоих выкрутасов! Говори прямо! - Аластор… ты сам знаешь, кто в этом году поступает в школу… - Э? - Гарри Поттер. - Поттер? Это тот, что ли, сопляк, которого Волдеморт покрестил? - Мерлина ради! Ты говоришь о… - Да-да, помню! Избранный, чудо-мальчик! Еще в штаны гадит, а уже герой! - Аластор, это переходит всякие… В лицо впились оба глаза. Магический и настоящий. Даже не по себе немного. - Чего тебе надо, Альбус? - Аластор, одиннадцать лет назад мы думали, что победили зло. Но оно не исчезло. Оно лишь затаилось. Чтобы однажды вновь… - Старая песня! - Однажды – и, может быть, очень скоро – нам снова придется встретиться с врагом в решающей битве. И тогда мальчик будет нашей главной надеждой. - Тролль дери, Альбус! Ты себя слышишь? Какая, к дементорам сраным, надежда?! Пацан еще палку держать не умеет! - Вот поэтому я и пришел к тебе. Гарри вырос у своих родственников, Дурслей. Они маглы. И, насколько я понимаю, до недавних пор он вообще не знал о существовании магического мира. - Хорош Избранный! - Они ничего не рассказывали ему… - Между прочим, это ты додумался запихнуть его к ним! - Я этого не отрицаю. Но у меня были причины. - Ну конечно! У тебя всегда есть причины! Только вот что я тебе скажу, Альбус. Хочешь дальше играть в свои игры – на здоровье! А меня уволь! Не до того. - Аластор… - И в няньки твоему чудо-мальчику я не гожусь! - Но Гарри… - Альбус, твою ж мать! Разуй глаза! У меня тут целый аврорат набит кретинами почище твоего Гарри! Патронуса вызвать не могут! Кто их набирал только! Тупые ублюдки! - Алас… - Меня параноиком называют! Мешаю я им, видишь ли! Не даю спокойно сидеть по кабинетам на своих задницах! Скримджер сюда сослал, чтоб не пугал его стажеров почем зря своей рожей! Дело делать не умеют, зато умники все как на подбор! Видел моего стажера, Доусона? Утопи его кельпи! Знал бы ты, как он вчера в штаны наложил! А брали всего лишь торговца крадеными артефактами. Такое в Лютном устроили… мать их всех! - Аластор, прошу тебя. Остынь. Я понимаю, что ты… Тебе нелегко после всего… эм… после всего, что было в войну… но… - Понимаешь ты, как же! - Я прошу тебя, Аластор. Ты можешь стать мальчику учителем. И… защитой… - А что же твои хваленые чары? - Не иронизируй. - Вот что, Альбус. Катись ты со своим чудо-мальчикам ко всем дементорам! Без тебя забот полон рот! Скримджер спит и видит, как бы меня турнуть. Но не дождется, хитрый ублюдок! Без меня они тут такое устроят! - Аластор… - Говорю же! Не до тебя мне! Поднялся. Заструились до пола складки мантии. - Что ж. Вижу, что мне тебя не убедить – пока. И все же не оставляю надежду однажды увидеть тебя в Хогвартсе, Аластор. - Слепой сказал: посмотрим! * * * * * - Миссис Дурсль, можно? - Мистер Ливинстон, заходите. Что-то вы припозднились сегодня. Обычно - сама пунктуальность. - Точность - вежливость королей. Вот только сегодня в нашем королевстве случился скандал. - Скандал? В нашем крыле все тихо. - Ерунда. Френни Кроули насмотрелась мистической ерунды и задремала перед телевизором. Поэтому приняла бедолагу Фрэнка Кингстона за призрака черного ловеласа. - Ловеласа? - О да! Вероятно, "Опасные связи" - ее настольная книга. - Эм... А я терпеть не могу все это... - Что именно, миссис Дурсль? - Призраки, полтергейст, НЛО... Понятно же, что это полная чушь! Зачем же вещать об этом с экрана во всеуслышание? Только мозги забивают. Особенно детям. А ведь у меня сын. - Ну да... Если так свалить все в одну кучу, то возможно... - Вот ведь! - Миссис Дурсль, пожалуйста, все как обычно. Омолаживающая маска. Бесцветный лак для ногтей. Или может, добавим немного перламутрового блеска? * * * * * - Седло барашка? А разве сегодня воскресенье? - Нет, Сисси. Сегодня четверг. - Кажется, по четвергам на ужин подавали что-то... другое... - Сегодня у нас торжество в честь прибытия новой звезды, - Анна Лэнгли проплыла на свое место. К ужину всегда спускается в концертном платье, будто это банкет после выступления. - Вот только она не почтит нас своим присутствием. Ей хватило порции рукоплесканий в холле. - Как? - Как не придет? Почему не придет? - Сисси, не части! У меня от тебя голова болит. - Но, Седрик! Почему Джин не спустилась? Это странно. - Ничего странного, - инициатива снова у Анны. - Вполне нормально. Звездная болезнь ее не отпускает. Не хочет спускаться на уровень простых смертных. А я вот отнюдь не чураюсь компании. - Благодарю, Анна, что снисходите до нас, простых смертных! - руки прижаты к груди театральным жестом. Можно бы еще и на одно колено, но ведь скрипнет противно так. А это еще хуже, чем неуловимый запах старости! - Седрик, ты совершенно невозможен! - Неужели? - Паяц! - Леонкавалло мне всегда нравился. Смейся, паяц, над разбитой любовью! - Ох, Седрик! Не знаю, смеяться или плакать. Ты и любовь - две вещи несовместные. - Ты мне льстишь, божественная Анна! Но ведь насколько же проще было бы, если бы все обстояло именно так. Чтобы любви вообще не было места в его жизни. * * * * * Как же это было давно! Кажется, в ту пору даже солнце светило ярче. И затмение не нашло на разум бабушки Арианы. И семья крепко держалась за традиции. По крайней мере, июль они всегда проводили за городом. В большом бабкином доме. Тем летом сестра светилась от счастья. В том захолустье было полно почтенных стариков, но разве вышивающие крестиком розы подслеповатые старушки - компания для шестнадцатилетней девушки, мечтающей жить? - Седрик, я хочу тебя с ним познакомить! - Джулия, дорогая, я, конечно, счастлив, что ты нашла себе... поклонника? Я ведь не ошибся? Но у меня нет никакого желания быть третьим лишним. - И это говорит мой старший брат! Неужели тебе не интересно, с кем выходит на прогулки твоя сестра? Ты за меня совершенно не волнуешься? - Бабушка говорит, что миссис Гриндевальд исключительно достойная дама. И что ее дочь сделала великолепную партию, выйдя замуж за какого-то немецкого аристократа. Так что, видишь, я нет-нет да и осведомлен о происхождении твоего поклонника. Голубая кровь. - Фон Фейербах! Представляешь? Ах, Седрик, если бы ты его видел! Волосы цвета первых солнечных лучей, глаза голубые, словно майское небо. - Джулия, ты просто поэтесса! - Я просто без ума от него! Ох, только никому не говори! Бабушка говорит, что благопристойная молодая леди не должна бурно выказывать свои чувства. Но я не могу... Мне хочется кричать об этом. Мне так хочется вас познакомить. Ну, пожалуйста, Седрик! Пожалуйста, пожалуйста! - Ну что с тобой делать? Давай завтра. Она прыгала вокруг, как девчонка. А впрочем, такой она и была. - Спасибо, спасибо! Милый братец, спасибо! И зачем он только согласился?