Зелёный свет во тьме

Тягучая невыносимая боль. А дальше темнота. И пустота. Казалось, это длилось вечность. Сознание металось не в силах выбраться из этого круга. Безвыходность ситуации угнетала, однако разум был не в силах этого понять. Зелёный свет во тьме сиял все сильнее, но догнать его, дотронуться — невозможно. То удаляясь, то приближаясь, он не давал ни единого шанса на контакт. Но в одно мгновение он исчез совсем. Заполнивший его белый свет, приближался все ближе и, казалось, поглотил все. Вспышка. И перед глазами опять белый цвет. Не яркий, но до боли знакомый. Непонимание происходящего осталось, но сознание, казалось, вернулось. — Он открыл глаза! — Возглас знакомого голоса заполнил всю голову, причиняя нечеловеческую боль. Звук так и рвался наружу, но не мог найти выход. Шаги приблизились и что-то закрыло собой свет, склоняясь над мальчиком. Отчаянно пытаясь пошевелиться или, хотя бы, сказать хоть слово, у Гарри получилось лишь медленно, игнорируя тупую боль во всем теле, перевести взгляд на человека, склонившегося над ним. Кудрявые русые волосы, спутанные, торчащие во все стороны; возбужденное улыбающееся лицо. Все казалось до боли знакомым. Таким…родным и привычным. Но… Гарри не узнавал её. — Он меня не узнает… — дикая радость сменилась на лёгкую досаду или же…разочарование? Глаза девочки смотрели пристально, не в силах понять причину. — Не узнает? Что значит, не узнает? — сознание заметили вторую стремительно пробежавшую фигуру, так же склонившуюся над мальчиком. Рыжие спутанные волосы, рассеянный взгляд, непонимающее и разочарованное лицо. Знакомо. Но слишком сложно, чтобы вспомнить. — Рон, он видит нас. Но не узнает. Гарри, ты можешь что-нибудь сказать? Это мы, твои друзья, Гермиона и Рон…- Слезы, капля за каплей, потекли из глаз. Не в силах сдержаться, юная волшебница отвернулась и, закрыв лицо руками, зарыдала. Гарри окончательно пришёл в себя, но тело пронизывала ужасная боль, пошевелиться он не мог. Казалось, все тело онемело и состояло полностью из боли. Голос не слушался. Сказать хоть слово было невозможно. Мыслей не было. Голова, как ватная, не в силах была произвести хоть одну мысль. Рон, склонившийся над лучшим другом, выжидающе смотрел ему в глаза, сам не зная, чего он ожидает увидеть. Гарри узнает его? Скажет что-нибудь? С каждой секундой надежда на это становилась все призрачней. За дверью раздвоись стремительно приближающиеся шаги. Гермиона вытерла руками покрасневшие от слез глаза, все ещё не в силах успокоиться. Рон перевёл взгляд сначала на подругу, затем на дверь. Дверь открылась, и в комнату поочередно вошли Тор, Старк, Ник Фьюри и Романофф. Подошедший к кровати, на которой лежал Гарри, Тор произнёс: — Так я и думал. Локи перенесся в Мидгард. Гарри жив. У него получилось! — Широкая улыбка озарила лицо Бога, но сразу же исчезла, как он увидел Гермиону. Это не было похоже на слёзы радости. Это были слезы разочарования, душевной боли и безысходности. — Что произошло? — обратился бог к юной волшебнице, обменявшись недоуменными взглядами со Старком и Романофф. Гермиона, стоявшая недалёко от Гарри, подошла к кровати и снова взглянула в глаза другу. Но нет. Все то же взгляд. Он не узнавал её. — Он нас не узнает, — через силу произнесла она, пытаясь сдержать слезы, чем вызвала недоуменный, а затем и встревоженный взгляд Тора. Ник Фьюри стоял у двери, не зная, что и сказать, кого обвинить. Наконец и он подал голос: — Я отдам приказ, чтобы его осмотрели. Как я вижу, он даже шевелиться не может. А сейчас, мы покинем помещение и обсудим все в другом месте. Не беспокойтесь. С ним все будет хорошо. Рон, явно недовольный раскладом событий, все же, взяв за руку подругу, направился к выходу. Через несколько секунд комната опустела, оставив в себе лишь юного волшебника, не в силах сказать даже слово.

***

Мстители собрались в зале, расположенном недалеко от палаты Гарри. Все недоумевали. Но выяснить, что же случилось, было возможно лишь после врачебного осмотра Гарри и разговора с Локи, который так и не объявлялся. Сидя за круглым столом и рассеянно смотря кто куда, Мстители дружно вздрогнули от телефонного звонка. Выслушав что-то от своего собеседника, Фьюри произнёс: — Хорошо. Пусть поднимется в зал переговоров. Проводите его. Положив телефон рядом с собойка стеклянный стол, он добавил: — Локи пожаловал. Надеюсь, он ответит на все интересующие нас вопросы. С этой фразой, все, находившиеся в помещении, заметно оживились и то и дело начали коситься на дверь, в ожидании столь желанного сейчас гостя. Наконец за дверью раздались шаги. Дойдя до двери в зал, один из людей пошёл в обратном направлении. Агент ЩИТа. Дверь бесшумно открылась и на пороге появился Бог Лжи и Обмана. Выглядел он далеко не лучшим образом, но что всех поразило до глубины души, так это улыбка. На лице трикстера играла легкая улыбка. Ошарашенный этим редкостным явлением Тор, обращаясь к брату, произнёс: — Гарри очнулся. Но он никого не узнает. Не может пошевелится и сказать ничего тоже не может. У севшего за стол Локи, как только он услышал последние новости, с лица мгновенно сошла улыбка, а лицо приняло серьёзное выражение. Несколько секунд прошло в молчании, и никто не решался его нарушить. Неожиданно бог произнёс: — Хель отдала его. Но не сказала цену за его жизнь. Затем опять повисло длительное молчание, нагнетающее обстановку все больше и больше. — Стоп. Ты же не хочешь сказать, что цена за жизнь мальчика, это его память? — произнесла Романофф, недоуменно смотря на Бога. Юные волшебники обменялись взглядами и с ужасом в глазах вставились на Бога. Мысль, что их лучший друг никогда их не вспомнит, была невыносима. Ничего не ответит, Локи поднялся из-за стола и направился к выходу. — Стой, к нему нельзя сейчас! — крикнул в спину брата Тор, но это не возымело никакого действия. Выйдя из зала, Бог направился в палату Гарри, заранее узнав, где она находится. Открыв дверь, он замер на пороге, наблюдая такую картину: Гарри лежал на кровати у противоположной стены, недоуменно уставившись на хлопочущих вокруг него людей в белом. Казалось, он не понимает, что они пытаются добиться и зачем все это. Не обращая ни на что внимания, трикстер подошёл к кровати и посмотрел в глаза другу, предварительно осмотрев его с головы до ног. Осознание происходящего пришло не сразу. Тело сковал нечеловеческий ужас. Он. Его. Не. Узнает. Заметив выражение лица Бога, люди в белом в миг покинули помещение, оставляя Локи и юного волшебника одних. Никто из них не хотел рисковать собственной жизнью Через некоторое время в комнату ворвались взволнованные Мстители и двое юных волшебников. Локи стоял спиной к ним, смотря на мальчика. Развернувшись, он произнёс: — Я не знаю, как это объяснить. Хель говорила про долг, и я не думаю, что это её рук дело. В таком состоянии Тор видел брата лишь раз в жизни. Когда тот отпустил руку и полетел в бездну, мгновенно его проглотившую. Лишь один. И сейчас это повторилось вновь. Невыносимо. « Может это все- таки Хель подстроила? Слишком уж легко она его отпустила…». Ход мыслей Бога что-то прервало. В глазах потемнело, ноги подкосились, лицо побледнело. Мгновенно подскочивший Тор поддержал его, заглядывая в лицо стремительно холодеющему брату. Кожа, казалось, превратилась в лёд. Она посинела, замысловатые узоры выступили на ней, белки глаз окрасились в алый красный. Сознание отчаянно сопротивлялось, но что-то, казалось, тянуло его в темноту, в бездну, в холод. Ледяной голос где-то на задворках сознания что-то говорил ему, но слов было на разобрать. — Хель…- лишь успел прошептать Бог посиневшими губами, потеряв сознание, и не услышав единственную фразу юного мага, резко севшего на кровати: — Локи, что с тобой?