Eternity

— Ну где же ты, Елена? Будь хорошей девочкой и выходи, — Кай неторопливо расхаживал по дому, скрепя деревянными половицами. Атмосфера стояла настолько тяжёлая и удушливая, что с каждым вдохом кислорода оставалось всё меньше и меньше.Будто невидимой силой, моё тело было вжато в холодную стену, за которой я могла расслышать пронзительный свист ноябрьского ветра. Эмоции и ощущения смешались в непонятного рода консистенцию, что откровенно походила на помои, ведь глаза слезились, словно от противного запаха, а живот скрутило в преддверии желаемого опустошения. С необычайной скоростью страх овладевал каждой клеточкой моего тела, каждым его сантиметром, оставляя лишь раздражающий зуд. — Ты слишком громко дышишь, дорогая, — голос Паркера становился всё ближе, —, но я даю тебе право выбора: либо выходишь по собственной воле, и я, так и быть, избавлю от воспоминаний о сегодняшнем, либо же сам нахожу и строго наказываю. Решай. А я сосчитаю до десяти. В любом случае наказания мне не избежать. Это же Кай Паркер. — Раз, — и стул в соседней комнате с грохотом ударился о стену, осыпая пол деревянными дребезгами. — Два, — голос стал на тон ниже, но в этот раз со своих исконных мест полетели склянки и пузырьки с магическими зельями. Кай создавал шум нарочно, пытаясь нагнать ещё больший страх или даже панику. — Три, четыре, пять, шесть, — я отчётливо слышала каждую букву и грохочущий звук, следующий за последней, но то ли временный отказ тела в движении, то ли остатки здравого рассудка твердили мне не ступать и шагу, потому я послушно осталась на своём месте. — Я знал, что ты любишь быть наказанной, — игривый смех и почти шёпотом произнесённая цифра семь, — восемь, девять, — шаги стали звучать ближе, чем хотелось бы. Дверки моего убежища медленно открылись. — Десять… 6 часами ранее От скуки я неторопливо расхаживала по дому, касаясь кончиками пальцев то шероховатой стены, то гладкой поверхности искусно-вырезанных деревянных перил. Всё те же комнаты, те же двери. Ничего нового. Кай запретил покидать мне пределы дома, и его запрет был скорей не словесный, а магический. Бродя по давно установленному маршруту, я натолкнулась на дверь, которую до сего времени не замечала: маленькая, сероватая от потёртостей и беспощадного времени, она не вела в комнату, а, скорей всего, в какую-то упущенную мной коморку. На удивление, открыто. Не раздумывая, я вошла внутрь, очутившись в просторном помещении, явно скрывающегося за удачным заклинанием. В комнате было много воздуха, светло, но уныло: тёмно-зелёного цвета стены, словно поросшие мхом, такого же, как и везде оттенка пол, правда, казалось, что в этой части дома он не скрипел вообще, громоздкие шторы из глубинно-синего бархата и безумно тяжёлая на вид мебель. Так же беспардонно, как и вошла, я принялась рассматривать баночки, пузырьки и всякую магическую утварь, находившуюся на большом центральном столе. Внезапно моё внимание привлекла старая, от этого немного потрёпанная, книга. Будучи внутри почёрканной и со рваными страницами, она так и манила взять её в руки. Любопытство всё же взяло верх. Листая пожелтевшую бумагу, я наткнулась на занятное заклинание «Изменение воспоминаний». Дальше последовало ещё интересней — «Подпитка чужой магией», для которого требовалось разломить пополам корешок, изображённый на картинке, одну часть оставить себе, а вторую подложить тому, чью магию, ну или приличную её часть хочешь заполучить. — Почему бы и нет? Паркеру давно пора поделиться своими секретами, — с улыбкой, но в то же время почти шёпотом произнесла я, тем самым боясь накликать на себя беду. Через пару часов Кай вернулся из очередной таинственной прогулки, но в плохом расположении духа, да что тут говорить, он был готов уничтожить всё, что бесило его в данный момент, потому неудачно валяющаяся подушка первой испытала на себя гнев Малакая. — Что-то случилось? — внезапный порыв храбрости удивил нас обоих, я присела на краешек дивана, тем самым приблизившись к нему, но и сохраняя дистанцию одновременно. – Кай, — вновь протянула я, коснувшись его плеча, нарочно обронив кусочек злосчастного корешка в капюшон. — Неважно, — глубоко вздохнув, ответил Паркер, при этом не убирая ладони, но резко схватившись он потащил меня вверх по лестнице. — Сегодня я закончу начатое. Оказавшись грубо вжатой его рукой в кровать, я услышала знакомые фразы, которые в конечном итоге приводили в полное беспамятство и жуткую головную боль. Сразу вспомнились те же самые строчки, что сегодня видела в одной из его ведьмовских книг. В точности повторяя за ним каждое слово, вспышка света и обоюдный звон в ушах лишили сознания нас обоих. Перед глазами всё померкло. Очнувшись, Кая рядом не оказалось. Где я? В комнате царил полумрак, и лишь ночник небольшим ореолом освещал её часть. Повсюду валялись детские игрушки, одежда, книги, кровь… Стоп, откуда здесь она? Выйдя из мрачного помещения, я направилась вдоль по коридору, разветвляющегося ещё на несколько комнат, дверь в одну из которых была незаперта. На первый взгляд стояла идеальная и почти оглушающая тишина, если бы не грохот дождя снаружи. Большие капли яростно бились о худые окна, распадаясь на сотни крошечных. Касаясь босыми ногами холодного пола, ощутила ещё тёплую жидкость под ними, вязкую, обжигающую и пробирающеюся сквозь пальцы. Снова кровь. Чёрт побери, где же я? Практически неслышно я подошла к открытой двери, и заглянув во внутрь, познала всю палитру страха и ужаса: молодой темноволосый парень неоднократно вонзал нож в маленького мальчика, так легко и просто, словно в растопленное масло. На меня внимания он не обратил, потому я решила так же тихо убраться из этого места, если бы не скрип половицы. Теперь и я могла ощутить тупые удары в области груди, но отнюдь не ножевые. Лунный свет, и всё стало ясно — то был никто иной, как Малакай Паркер. Я слышала, что, много лет назад он вырезал почти всю свою семью, из-за чего оказался заточённым в тюрьме параллельного мира. Но почему я здесь? — Ты? — раздался знакомый голос, приближающийся ко мне. — Какого чёрта? Вновь возникшая головная боль вернула нас обоих в чувство. Резко подорвавшись с кровати, я выбежала из комнаты, совершенно не знаю, куда себя приткнуть. Из дома выйти я не могла, ибо на него было наложено скрывающее и блокирующее заклинания, потому оставалось лишь спрятаться где-то и ждать, пока Паркер не перебеситься, ну или его не покинет навязчивое желание меня убить. — А ты намного умнее, нежели я думал: использовать против меня мою же магию? Красиво, но очень нехорошо, — безобидные слова из его уст звучали неприятно, колко и даже устрашающе, —, но я даю тебе право выбора: либо выходишь по собственной воле, и я, так и быть, избавлю от воспоминаний о сегодняшнем, либо же сам нахожу и строго наказываю. Решай. А я сосчитаю до десяти. Я отчётливо слышала каждую цифру и грохочущий звук, следующий за ею, но то ли временный отказ тела в движении, то ли остатки здравого рассудка твердили мне не ступать и шагу, потому я послушно осталась на своём месте. — Я знал, что ты любишь быть наказанной, — игривый смех и почти шёпотом произнесённая цифра семь, — восемь, девять, — шаги стали звучать ближе, чем хотелось бы. Дверки моего убежища медленно открылись. — Десять...