Eternity

Я не знаю, что делал со мной Кай, но ощущения были отвратительны: я тонула в собственных мыслях, вязких, обжигающих кожу до кости, обрывки фраз с грохотом ударялись о стенки моего изнеможённого сознания, оставляя глубокие трещины, я попросту задыхалась от бессилия. Оно заключалось не только в невозможности шевельнуть конечностями, а и в том, что я была лишь зрителем. В один момент пред моими глазами появился Дэймон, точнее воспоминание, когда мы целовались под дождём, промокшие до нитки, но такие счастливые, в другой – я уже ничего к нему не ощущаю, лишь сердце больно покалывает при виде Сальваторе, и каждое моё хорошее воспоминание о нём куда-то ускользает, оставляя лишь самые мерзкие: как он неоднократно убивал ни в чём неповинных людей, убивал с такой яростью и звериной жестокостью, что даже в этом состоянии я могла ощутить холод на коже. Тоже самое случилось и со Стэфаном, Бонни, Кэролайн... Для меня они переставали быть частью жизни, а превращались во что-то далёкое и такое чужое. Я понимала, Кай нарочно сделал, чтобы мне открывалось прекрасное обозрение происходящего, подарив билет на драматический фильм о моей жизни в первый ряд. Вскоре экран погас, и всё померкло, тьма поглотила меня. Когда я очнулась, то лежала на кровати с постельным бельём цвета морской волны, мои руки и ноги не были связаны, а внутри царило непонятное чувство опустошенности. Я поднялась и сразу же ощутила мягкий ковровый ворс, пробирающийся сквозь пальцы, и аппетитный аромат, который доносился из недр кухни. Я инстинктивно направилась на встречу будоражащему запаху, с каждым шагом рот наполнялся слюной и предвкушением того, что готовилось, наверняка не менее вкусного, чем сам аромат. - О, ты проснулась, - Кай поднял на меня взор серебристо- серых очей, растянувшись в невинной улыбке, которая впервые показалась мне таковой, не наигранной, искренней. Он жестом руки пригласил меня за стол, продолжая хозяйничать у плиты. Пока я разглядывала интерьер кухни, а тот сразу поразил меня семейным уютом и теплом, совершенно забыла о том, что не ощущаю к Паркеру ненависти, не ощущаю злости или желания убить. Я не боюсь его и не презираю. Я просто жду свою тарелку с горячей едой, просто сижу с ним на кухне, слушая, как он напевает какую-то игривую мелодию, я просто наконец-то чувствую себя свободной. Меня больше не обременяют мысли о спасении людей, которыми любил лакомиться старший Сальваторе или о нервном срыве Бонни, что увлёк за собой выброс магии, мне абсолютно всё равно на Кэролайн и её проблемы вселенского масштаба, мне плевать. Потому я лишь облегчённо вздыхаю, проводя ладонями по идеальной поверхности стола, неоднократно выкрашенного белой краской, что придавало ему антикварного шика. За окном был день, потому я подставила лицо теплым солнечным лучам, слегка запрокинув голову назад, от чего копна волос рухнула вниз по спине, тем самым полностью обнажая шею и плечи. - Тебе повезло, что я подкрепился, иначе твою хрупкую шейку украсила бы парочка следов от моих зубов, - он шутливо улыбнулся и потянулся за бутылкой вина. – Ты же любишь ягнёнка под винным соусом, не так ли? - Моё любимое блюдо, - на последнем слове я удивлённо приподняла бровь, губы будто сами произнесли за меня фразу, оставив лёгкое недопонимание, на что, опять же, мне было плевать. Закончив с готовкой, Кай украсил стол двумя тарелками с аппетитными кусочками мяса и овощами, запах которых по-прежнему будоражил каждую клеточку моего тела. - Ну же, ешь, - увидев, что я не тороплюсь отведать его стряпни, он положил кусочек ягнёнка себе на язык и добавил: - Вот видишь, ничего опасного. К тому же, если бы я хотел тебя убить, выбрал более изощрённый способ, нежели смерть от еды. Слишком её люблю, чтобы портить. Но я не торопилась отнюдь не из-за страха быть отравленной, а скорее от нежелания прерывать эту сладостную пытку запахом. Вкус оказался ещё приятнее: нотки розмарина и кориандра сплетались в неистовом танце, а чёрный перец лишь добавлял ему жгучей страсти, терпкие капли красного вина делали мясо пряным и пикантным, а зелень даровала запах весны. Каждое составляющее блюда прекрасно сочеталось друг с другом, создавая идеальную композицию. - Не пересолил? – слова Кая вырвали меня из чудесного мира аромата и вкуса, но я не сразу среагировала на него, продолжая блаженно улыбаться. - Восхитительно, - 13-тью буквами я идеально описала то, что сейчас творилось в моём рту. Если наслаждаться едой – грех, то я первая грешница на этой Земле. Вскоре последний кусочек очутился в возбуждённом желудке, потому я наконец-то открыла глаза, получив дозу ослепляющего солнечного света. Уткнувшись плечами в спинку мягкого стула, моя ладонь накрыла глаза, но, когда вспышка исчезла, я заметила, что Кай любопытно рассматривает меня, он явно о чём-то задумался, жаль лишь, что к многочисленным способностям вампира не относится умение читать мысли. - Ты бы хотела вернуться в Мистик Фолз? – его изучающий взгляд сменился строгим, он немного прищурился, ожидая ответа. - А зачем? – я отпила последний глоток красного вина, слизав алую каплю с каёмки изящного бокала, затем аккуратно сложила приборы и перевела взгляд на Кая. Подобные игры зачастили у нас. - Ну как, там твои друзья, Дэймон, – Паркер чуть наклонил голову набок, скривив губы в усмешке. Он будто ожидал от меня правильного ответа, и если я не дам его, то проиграю. - Они столько раз меня предавали, что я бы убереглась от использования слова «друзья», - выдала я резким тоном. И в правду, в моей памяти они лишь самодовольная кучка глупцов, которой однажды посчастливилось получить в дар бессмертие, а на счёт тех, кто вампирами или любой другой сверхъестественной сущностью не являлся, так они вели себя не чуть не лучше, напротив, их поступки в сравнении казались ещё омерзительнее. От нахлынувшего потока гадостей я поморщила нос, будто глотнула что-то отвратительное. Всё же было странно, что этих людей когда-то я называла своими друзьями, любила их, пыталась защитить и уберечь. Но сейчас мне было откровенно всё равно. Может, я каким-то образом опять отключила эмоции? Да нет, не похоже. В прошлый раз мне всё время хотелось кого-то убить, наплевать на общепринятые правила и человеческую жизнь, а сейчас такого нету. Лишь неизведанное ранее чувство лёгкости. - Дэймон, - произнесла я медленно, чётко проговаривая каждую букву, будто пробуя на вкус. И вновь вспышка воспоминаний, что, казалось, ярким светом озарила комнату. Дэймон. Дэймон Сальваторе. Он свернул шею моему младшему брату (к которому я всё же ощущаю любовь, потому отключение эмоций сразу отпадает), он на протяжении многих годов убивал поколение Уитморов, оставляя лишь одного потомка, дабы потом вновь мстить за былые обиды, он бросал своих друзей, когда они так нуждались в его помощи и поддержке, из-за него я стала бессмертной тварью, обречённой на веки существовать в полном одиночестве, видя, как дорогие и близкие люди умирают, как рождаются дети, а потом испускают последний вздох. Дети... Я никогда не смогу их иметь, никогда не услышу такого мягкого и тёплого «мама», не прижму к груди и не обниму, не спою колыбельную и не успокою, когда приснится кошмар. Теперь я стала кошмаром, тем самым, которым пугают перед сном. Чувство ненависти стало тошнотворным комом в горле, перекрывая поток свежего воздуха, скулы свело, а пальцы скользнули по столешнице, задевая ногтями идеально гладкое ранее покрытие. Мне даже показалось, что я услышала скрип собственных зубов, когда разомкнула их, чтобы сказать: - Я убью Дэймона Сальваторе!