По ту сторону

Солнце только-только поднялось над горизонтом, когда Инуяша показался на дороге к деревне. Навстречу ему из крайнего дома выскочила Рин, за ней семенил Джакен, следом Санго на Кираре, и, наконец, последними вышли Кагоме и едва держащийся на ногах Мироку. Рин весело подбежала к полудемон и спросила: - А где Сещемару-сама? - Он… Ушел, - выдавил Инуяша. - А когда вернется? – простодушно поинтересовалась девочка. - Наверное, никогда… - Сещемару-сама всегда возвращается. Он ведь просто далеко ушел? - Даже слишком. Рин, его больше нет, - полудемон теперь понял, как трудно объяснить ребенку, что такое смерть. - Как это нет? Если есть Рин, значит, есть и Сещемару-сама. - Инуяша, ты же не хочешь сказать что Сещемару… - монах смотрел на полудемона с неверием. - Да, Мироку. А вот доказательства, - он показал друзьям то, что держал в руках. – Я попал по нему Раной Ветра. - Но ведь в прошлый раз он выжил, - робко вмешалась Кагоме. - Тогда его защитил Тенсейга. Нет, Сещемару уже мертв. - Мертв? Ты убил Сещемару-сама? – Рин с ужасом смотрела на Инуяшу, медленно отходя от него. - Рин, я… - Нет, ты лжешь! Сещемару-сама жив! Девочка со всех ног побежала в сторону, в которой она видела уходящего демона в последний раз. Все остальные последовали за ней, решив не бросать Рин одну. Но у края поляны они наткнулись на сильный барьер. Инуяша быстро сделал проход с помощью Тессайги, и они отправились дальше. Первым шел Инуяша, за ним Кагоме, держащая за руку Рин, Джакен с А-Уном, и замыкали цепочку Мироку и Санго на Кираре. Когда полудемон резко затормозил, все с непониманием уставились на него. Но, проследив его взгляд, тоже замерли не в силах пошевелиться. На земле под высоким раскидистым деревом лежал Сещемару. Он был сильно изранен, и алая кровь заливала изорванную белую ткань его одежд и пушистый мех, обвивавший плечо. Рука с демоническими полосами безвольно лежала на груди, а светловолосая голова демона покоилась на коленях у женщины. Именно она приковала к себе внимание друзей. И неудивительно. Она было красива, невероятно красива. Длинные белые волосы рассыпались по плечам, персиковая кожа словно светилась; руки, с тонкими аристократическими пальцами, нежно гладили лицо и волосы Сещемару, а остроконечные ушки дрогнули при приближении Инуяши и его друзей. Женщина пела. Все невольно заслушались эту дивную мелодию со словами на неизвестном языке. Когда песня закончилась, женщина обратила на ребят пристальный взгляд своих янтарных глаз. Повисла звенящая пауза. Тина казалась такой плотной, что ее можно было резать ножом. Первой нарушить тишину решилась Кагоме. Она сделала несколько робких шагов вперед и, запинаясь, пробормотала: - Извините… Может, я смогу что-нибудь… - и умолкла, прижимая к себе аптечку. - Ты, мико, хочешь помочь демону? – женщина говорила очень спокойно. – И тебе все равно, что этот демон – враг? - Сещемару нам не враг! – с жаром воскликнула Кагоме. – Он скрывает свои чувства и эмоции, постоянно ругается с Инуяшей, но он хороший! - Зря ты так думаешь, - от холодного, как лед, голоса все вздрогнули. - Да кто Вы такая, чтобы говорить плохо о Сещемару? – ребята с изумлением уставились на говорившего это Инуяшу. - Я не должна отчитываться перед тобой, полукровка. Женщина смерила полудемона презрительным взглядом. И в этот момент друзья заметили, насколько она и Сещемару похожи – тот же поворот головы, движения рук, тот же узор убывающей луны во лбу. Различие состояло разве что в том, что у демона было по две полосы на щеках, у женщины же лишь по одной. - Вы сестра Сещемару? – выдвинул предположение Мироку. - Неверный ответ, монах. Я его мать. - Как?! – ахнул парень. – Но все равно, Вы так прекрасны. Не родите ли Вы мне ребенка, госпожа? Тут ему на голову опустился тяжелый Хирайкоцу. - Чертов блудист! – прошипела кипящая от злости Санго. - Отличный удар, охотница, - усмехнулась женщина. – Вместо нового сына, я бы предпочла сохранить жизнь уже существующего. Кагоме глубоко вздохнула и решительно направилась к Сещемару. Рядом с ней, вцепившись в белый рукав рубашки, семенила Рин. - Мико, не боишься ли ты потом раскаяться? – женщина пытливо глядела в глаза Кагоме. - Нет, не боюсь, - был ответ. - Хорошо, тогда ты отправишься с нами. - Я тоже пойду, - выступила вперед Рин. - И даже не спросишь куда? - Мы не задаем вопросов, а молча следуем за Сещемару-сама, - гордо произнес Джакен. - Я должен поговорить с Сещемару. И… может, я тоже чем-нибудь помогу… - Инуяша с трудом подбирал слова. - Поможешь… Тоже мне, помощничек, - проворчала женщина. – Похоже, здесь оставаться никто не собирается, придется вас всех с собой брать. - Кирара может отвезти Сещемару куда нужно, - предложила Санго. - Твоя кошка, конечно, хороша, охотница, но даже ей до моего дома день пути, а, если остальные пойдут пешком, мы и за неделю не управимся. К тому же вы сами едва на ногах держитесь. - Как же тогда быть? – осторожно поинтересовался пришедший в себя Мироку, потирая шишку на голове. - Так же, как я оказалась здесь. Женщина аккуратно встала, положив голову Сещемару на его мех. Она отошла на несколько шагов к открытому месту. Вокруг нее закружились потоки энергии, устремляясь вверх. - Ч-что происходит? – прошептала Санго. - Она принимает свою истинную форму, - удостоившись непонимающего взгляда, Инуяша объяснил. – Сещемару – чистокровный демон, значит его мать тоже. Мы с Кагоме уже видели как он превращается, и это очень похоже. Пока они разговаривали, на месте женщины появилась огромная кипельно-белая собака с полумесяцем во лбу. Даже Кагоме и Инуяша непроизвольно залюбовались ею, что уж говорить об остальных, видевших всю красоту истинного вида сильнейших демонов впервые. Друзья могли бы еще долго так стоять, но собака недовольно рыкнула и мотнула головой, приказывая им забираться ей на спину. Санго и Мироку подняла Кирара, Рин, державшуюся за рукав Кагоме, и Джакена – А-Ун, а чтобы мог вскарабкаться Инуяша с Сещемару, она припала к земле. Когда все устроились, вцепившись в густой белый мех, опасаясь упасть, демонесса взвилась в воздух. Как оказалось, ребята беспокоились напрасно: она летела в несколько раз быстрее Кирары, но удивительно осторожно. Холодный ветер свистел в ушах, километры быстро оставались позади. А-Ун, мирно устроившийся на холке собаки, казался маленьким по сравнению с ней, стоит ли говорить о людях, прижавшихся к теплому боку дракона. Рин и Кагоме ни на минуту не отходили от Сещемару. Его дыхание было спокойно, но бледность, заливавшая лицо, пугала. Свет от яркого послеполуденного солнца слепил глаза, когда собака мягко приземлилась во дворе большого поместья. Ребята спустились на землю, и демонесса снова приняла свой человеческий облик. Из дома ей навстречу вышли две девушки. - С возвращением, госпожа Цукико, - с поклоном сказали они хором. Кагоме вдруг стало стыдно: она только сейчас поняла, что они до сих пор не знали имени женщины. - Э-э-э… Значит, Ваше имя Цукико? – обратилась к ней Хигураши. - Хм, - демонесса окинула ее оценивающим взглядом. – Да, думаю можете звать меня так. А теперь следуйте за мной. Амаи, все ли готово? - Да, госпожа, - ответила одна из девушек. - А вы кто, девушки? – Мироку отошел подальше от Санго (так, на всякий случай). - Я Амаи, - с лучезарной улыбкой представилась одна из них. – А это моя сестра, Караи, - другая молча поклонилась. Девушки были похожи как две капли воды, только одна была в желтом кимоно, а другая в зеленом. - Эм, может, пойдем уже? Мне тяжело вообще-то… - подал голос Инуяша, поудобнее перехватывая руку Сещемару. Тут ребята вспомнили о братьях, старший из которых был довольно-таки серьезно ранен. Все быстро пошли за хозяйкой поместья и близняшками. В просторной комнате было светло – солнце легко проникало сквозь тонкую рисовую бумагу и распахнутые створки фасума. Инуяша осторожно опустил брата на футон. Цукико сняла с сына окровавленную хаори и принялась осматривать раны. Наибольшее ее внимание привлек неглубокий скользящий порез, оставленный куклой Нараку, в то время как Кагоме размышляла, как лучше обработать длинные и для обычного человека несовместимые с жизнью алые полосы, оставленные Раной Ветра. Амаи быстро принесла воду и несколько полотенец, а Караи поставила перед демонессой поднос, на котором лежали разные травы и небольшая костяная ступка. Женщина растолкла в ней несколько корешков и соцветий и послала одну из близняшек за самым крепким вином, которое она только сможет найти. Кагоме потрогала лоб Сещемару и чуть не вскрикнула: бледная и холодная на вид кожа обожгла ей пальцы словно огнем. - Цукико-сама, у него сильный жар, - воскликнула девушка. Демонесса быстро обернулась и несколькими движениями, за которыми никто не успел уследить, положила сыну на лоб холодный компресс. Вернулась Караи с вином, и женщина вдруг бесцеремонно брызнула Сещемару крепчайшим вином прямо на рану. Инуяша ожидал, что тот сейчас вскочит и хорошо, если не примет демоническую форму и не поубивает всех вокруг. Но вопреки его ожиданиям демон никак не отреагировал: не пришел в сознание, не дернулся, не изменился в лице. Даже не вздохнул. Хотя стоп… Он вообще не дышал! Инуяша подскочил к старшему брату и принялся трясти его за плечи, злобно рыча: - Сещемару, ублюдок! Не смей умирать! От этой беспощадной тряски демон пришел в себя и тут же закашлялся. По его подбородку потекла кровь пополам с какой-то черной слизью. От этого кашля едва теплившееся сознание Сещемару опять погасло, однако теперь он дышал. Пусть еще прерывисто и слабо, но все-таки. Быстро наложив на рану повязку с только что созданным противоядием, Цукико предложила гостям пройти в приготовленные для них комнаты, но все отказались. Мироку и Санго сидели, прижавшись к теплому боку Кирары, а между ними, уткнув лицо в колени, устроилась Рин. Девочка плакала. Беззвучно, даже не всхлипывая, лишь вздрагивали порой худенькие плечики. Но от этого смотреть на нее было только больнее. Так щенок, оставленный на морозе, призывно скуля, пытается найти источник тепла и вызовет только жалость. В то время как тот же щенок, лежащий в снегу и безропотно ждущий решения судьбы, пробудит в душе горькое, щемящее сердце чувство, очень близкое к отчаянию. Джакена в комнате не было: он остался с А-Уном, твердо веруя в силу своего господина. Инуяша на всякий случай устроился поближе к футону, про себя решив, что, если старший брат опять надумает помирать, он ему такую взбучку устроит, что потом тот еще десять раз сначала подумает. То, каким именно образом это поможет, инуяшин мозг попросту не рассматривал. - Отлично! Просто прекрасно! – высокий темноволосый мужчина довольно потер руки. – Теперь демону точно не жить! Нараку, а это был именно он, зловеще захохотал. - А если он все же жив? – с почти неразличимой ноткой отчаянной надежды спросила женщина, вертя в руках веер. - Не будь дурой, Кагура, - главный злодей поморщился, недовольный тем, что его дьявольский смех прервали на самой середине. – Яд Нараку, а потом Рана Ветра – даже этому демону хватит. - Ну, а если вдруг? - Вот ведь упрямая… - Нараку очень жалел, что не может убить надоедливое, но еще нужное порождение. – Канна, покажи ей доказательства. - Я не могу. Мое зеркало не показывает его с тех пор, как он попал под Рану Ветра, - тихо прошептала девочка. – Словно его скрывает какая-то могущественная сила. - Что?! – Великое Абсолютное Зло мигом растерял всю невозмутимость. – Так он может быть еще жив?! Нараку нервно заходил кругами по комнате, что-то бормоча. Из темного угла за ним с сарказмом наблюдала Повелительница Ветра, подсчитывая сколько раз “любимый” хозяин спотыкается.