Призрачное сейчас

      Малфой сосредоточенно записывал за преподавателем, сидя в самом дальнем углу класса Истории магии. Как он и думал, слизеринцы стали обходить его стороной. Утром, спустившись в гостиную, Драко застал там небольшую кучку первокурсников и парочку учеников со второго курса, которые при виде Малфоя моментально куда-то разбежались. Третий, четвёртый, пятый и шестой курс оказались менее трусливыми. По крайней мере, когда Драко сел за стол в большом зале, они продолжили завтракать, хотя старались лишний раз не смотреть на блондина. А вот семикурсники, к которым пришлось присоединиться на занятиях, бросали на Драко полные ненависти взгляды, хотя всё так же не осмеливались заговорить. Точно так же вели себя и пуффендуйцы — лишь злобно смотрели. Да плевать Драко было на эти взгляды. Это все не стоило и крупицы внимания. Иногда Малфой встречался глазами с одним из недовольных, но лишь ухмылялся в ответ, после чего обычно оппонент отводил взгляд. Такой расклад не мог не радовать Драко. Два факультета не проявляют открытой агрессии — уже хорошо.       Пуффендуйцы покинули класс первыми, гонимые привычными оскорблениями со стороны Слизеринцев. Малфой сделал несколько пометок в записях, намереваясь сходить в библиотеку, чтобы уточнить информацию, записанную со слов профессора Бинса. Собрал вещи и последним вышел из класса. — Я в любом случае усну. Так почему бы не поспать в тёплой и мягкой кровати? А? Не могу я слушать этого Бинса! — в буквальном смысле хныкал Рон на пороге класса Истории магии, напрасно пытаясь уговорить Гермиону отнестись спокойно к его прогулу. — Чтоб ты знал, Уизли, — выходя из кабинета, не смог промолчать Малфой. — История — это тебе не художественная литература, чтобы быть интересной. Хотя вряд ли ты вообще хоть какие-то книги читаешь. История — это заведомо сухие факты. И есть у меня подозрение, что ты не найдёшь человека, живого или мёртвого, который бы преподавал историю лучше, чем Бинс или хотя бы так же, а именно… — Малфой ухмылялся и смотрел на Рона почти все время, пока говорил. Но в одно мгновение боковым зрением Драко уловил взгляд Грейнджер и договаривал уже глядя ей в глаза, — Безоценочно и достоверно.       Ухмылка сменилась какой-то странной печалью. Тон перестал быть поучающим. Драко внимательно смотрел на Гермиону, будто пытаясь понять, согласна ли она с ним. Неизвестно, каким образом, но она уловила неявный вопрос, адресованный ей, и едва заметно кивнула. Губы Драко дрогнули в улыбке. Он вдруг вспомнил их прошлую встречу и решил кое-что повторить. — Привет.       А Гермиона продолжала смотреть. Смотреть, как на незнакомца. Она совершенно точно не знала этого человека, который только что фактически озвучил её личное мнение насчёт истории. Нет, визуально всё тот же Малфой. Те же белые, как снег, идеально уложенные волосы, всё та же безупречная осанка, та же чуть кривоватая ухмылка. Привычный Малфой. Но то, что он говорил, не было привычно. Гермиона только сейчас, в этот самый момент, стоя в этом самом коридоре, для себя поняла, что никогда не задумывалась о Драко просто как о ещё одном ученике Хогвартса. Она, например, никогда не обращала внимания на его успеваемость, на его ответы на занятиях, хотя следила за многими, ведь хотела быть лучшей. А Драко был для неё просто раздражителем. Даже не человеком — образом. В её голове он априори был антиподом её друзей, антиподом её взглядов. И как же сейчас сложно было осознать, что несколько предложений, произнесённых привычным голосом того образа, этот самый образ и разрушили. Внезапно сорвали ширму, а на сцену вышел настоящий человек. Человек, с которым Гермиона пока не была знакома, но который совершенно точно не был её противоположностью. — Привет.       Одно слово, но оно будто переворачивало всё с ног на голову. В нем уже не было растерянности и подозрительности. Только искренность, заинтересованность и капля смущения. Гермиона ответила не только на приветствие, но и на улыбку, продолжая смело выдерживать внимательный взгляд серых глаз.       Это неожиданное знакомство двух давно знакомых людей длилось пару мгновений. И кажется, никто, кроме Драко и Гермионы, ничего не заметил. —Ой, Малфой, ты-то вместе со своей семейкой точно войдёте в историю, как чертовы подонки! — Рон даже не пытался понять, о чем ему говорил Малфой. Он просто по привычке воспринимал любые слова, сказанные Драко в штыки. —Да, Уизли. Малфои, очевидно, войдут в историю. Только о чертовых подонках вряд ли пойдет речь. История не приемлет личного отношения. Скорее всего, мы с отцом просто будем фигурировать в списках пожирателей смерти. Моя мама всплывет лишь как член нашей семьи. А ещё будет написано, что после войны нас оправдали. Если не доберутся до подробностей, то на этом наше присутствие на страницах учебников закончится.       Драко хмурился. Как же ему не хотелось быть такой частью истории. Ведь если бы… Но, к сожалению, эта наука, помимо всего прочего, не терпит сослагательного наклонения. И ничего поменять в прошлом было нельзя. Можно было менять лишь настоящее и будущее. Драко бросил мимолётный взгляд на Грейнджер, которая сейчас задумчиво смотрела куда-то вдаль, и пошёл прочь. — Нет, ты это слышала? Гермиона? Гермиона?       Девушка вынырнула из своей задумчивости и сфокусировала взгляд на Роне. — Что? — рассеянно переспросила девушка. — Я говорю, что нихрена Малфой не поменялся, как был сволочью…       Гермиона лишь еле заметно пожала плечами, не желая делиться с Роном своими переживаниями. — А где Гарри? — девушка перевела тему.

***

      Малфой пошёл прямиком в библиотеку. Он не смотрел по сторонам, но чувствовал на себе чужие взгляды, полные неприязни. Кто-то что-то кричал вслед, но это не имело никакого значения. До библиотеки оставался один поворот, когда перед Драко возникло несколько парней в форме Когтеврана. — Эй, Малфой… — тон был враждебный.       Драко пришлось чуть наклонить голову, чтобы увидеть говорящего и одарить его скучающим взглядом с долей отвращения, будто посмотрел на какого-то слизняка. Не интересно. Драко даже не стал слушать очередные оскорбления или претензии. Молча обошёл когтевранцев и пошёл дальше. Вслед снова что-то кричали. Плевать.       Драко зашёл в библиотеку, не спрашивая ничего у мадам Пинс, прошёл к нужному стеллажу и практически мгновенно нашёл ту книгу, которая ему была нужна. Сел за ближайший стол, включив настольную лампу, достал записи с занятия, пробежался взглядом по оглавлению книги и нашёл нужную главу. Открыл книгу на нужной странице и погрузился в чтение, периодически сверяясь со своими записями. В этой книге требуемой информации не было. Драко быстро нашёл другую и проделал те же самые действия, что и с предыдущей. Так же было с третьей книгой, четвёртой, пятой. Желание восполнить пробелы было почти маниакальным. Но на самом деле Драко просто хотел сосредоточиться на чем-то и не думать.       Не думать о своей жизни, не думать о всех этих презрительных взглядах в его сторону, не думать о прошлых ужасах, не думать об очевидном будущем изгоя. Отец всегда говорил о Хогвартсе, как о жалкой школе, взращивая в Драко пренебрежительное отношение к этому месту. Но сейчас Драко видел, что Хогвартс — это дом. Дом для всех, кто считает его своим домом. Дом для всех, у кого здесь есть друзья. Дом для всех, у кого нет другого дома. У Драко больше не было дома. Нет, его семья вернулась в Мэнор, но Драко больше не мог находиться там, где каждый угол напоминал о пережитом кошмаре, где стены хранили крики жертв, где в воздухе витал запах боли, где в зеркалах отражался страх, где каждая ступень была пропитана кровью и слезами. Но и Хогвартс при всем желании не мог теперь стать домом для Драко. Ведь дом — это ещё и то место, где есть кто-то, кто тебя любит, ценит и ждёт. А здесь все ненавидели Малфоя. Даже преподаватели не испытывали особой симпатии, хоть и не показывали этого открыто. С ним никто не разговаривал. Никому не было интересно, что на душе у Драко. Никому и никогда не было интересно. А теперь тем более. Драко и сам не умел дружить. Он умел лишь заводить знакомства основанные на взаимной выгоде. Раньше о такой неправильной дружбе с Малфоем мечтали многие, потому что общение с Драко давало статус и привилегии. А теперь? Что Драко мог предложить теперь? Да и брать ему ничего не хотелось. Хотелось убрать броню безразличия и выпустить наружу все страхи и боль, накопленные за несколько лет. Хотелось уюта и ощущения безопасности.              Драко прикрыл глаза и нарисовал в воображении взгляд карих глаз, которые почему-то не ненавидели, а согревали. Вот от чего он бежал в библиотеку. Вот почему он старался загрузить голову датам, фактами, именами. Он прогонял мысли о Гермионе. Ведь знал, что это лишь игра его уставшего воображения. Грейнджер не могла так смотреть, а Драко не мог так реагировать на этот взгляд. Всё это лишь показалось. Что действительно реально, так это гребаная шестая книга, в которой все так же не было нужной информации. Драко пошёл за седьмой.              Он уже возвращался к столу с очередным справочником, посвящённым Первой магической войне, когда дверь в библиотеку открылась, и в неё зашла Гермиона. Неужели занятие уже закончилось? Не было смысла смотреть на время. Ответ был очевиден, ведь Грейнджер здесь, а значит сейчас перемена.       Гермиона точно так же, как Драко, сразу направилась к нужному стеллажу, почему-то к тому же, что интересовал и Малфоя. Уже по пути к цели Гермиона заметила Драко и как-то слишком резко замерла. Она не смотрела прямо на него, скорее на его стол, заваленный книгами. Она чуть прищурилась и нахмурилась. Её вид был глубоко задумчивый. А потом она сделала невозможное: одним взмахом руки откинула непослушные волосы за спину и направилась прямиком к Драко. В глазах уверенность. Губы сжаты. Было ощущение, что она собирается на него накричать. Драко, даже не пытаясь скрыть изумление, смотрел на приближающуюся гриффиндорку как-то завороженно и напряжённо.       Гермиона на ходу развернула какой-то пергамент, подошла к Драко сбоку, склонилась над столом и положила свои записи прям перед Малфоем. Затем ткнула пальцем в одну из строчек. — Бинс сказал вам тоже самое?       Драко и сам не понял, почему он прочёл ту строчку, на которую указала девушка, и почему ответил на её вопрос коротким «Да». Видимо, Гермиона оказалась сейчас слишком напористой, а Драко прибывал в некотором шоке. Через короткое мгновение Малфой всё-таки пришёл в себя. Моргнул, глянул на Гермиону, лицо которой оказалось слишком близко, вскинул брови в немом удивлении, немного отпрянул, освобождая своё личное пространство, и только тогда смог заговорить. — Грейнджер, тебе чего от меня надо?       Гермиона и сама поняла, что перешла невидимую черту, склонившись так близко, будто они с Малфоем были минимум хорошими приятелями. Она сразу выпрямилась и отошла на шаг назад, сжимая в руках свой свиток. — Я… — неуверенно начала Гермиона, поджав губы. Она стояла в шаге от слизеринца, и на мгновение на её лице снова появилась растерянность.       Действительно, что ей от него надо? Этот вопрос был куда глубже, чем казалось на первый взгляд. И она знала ответ. Ей почему-то отчаянно захотелось узнать, чем ещё этот Малфой отличается от того, которого она знала последние семь лет. Её пугало, что она могла так долго в чём-то ошибаться. И как истинная гриффиндорка, Гермиона ныряла в свои страхи с головой.       Неуверенность быстро сменилась решимостью. Грейнджер отодвинула стул и села за стол через угол от Малфоя. Снова положила перед собой пергамент, взяла перо, что-то подчеркнула и нарисовала большой вопросительный знак. — Я спросила у когтевранцев. Никто из них не обратил внимание на это, — Драко смотрел то на Гермиону, то на пергамент перед ней. — У пуффендуйцев вообще не вижу смысла интересоваться, — Малфой не сдержал улыбку, услышав подобное от Гермионы. Видимо, её гуманизм не работал, когда речь шла об учебе, — И я пошла в библиотеку, чтобы порыться в книгах, — это было уже больше похоже на Грейнджер, — А тут ты.       Она замолчала и посмотрела на Малфоя, понимая, как бредово и непонятно звучит всё, что она только что произнесла. Это подтверждалось и вопросом, написанным на лице Драко. Но Гермиона не смутилась и продолжила. — Я подумала, что ничего не потеряю, если прежде чем потратить кучу времени на поиск информации в книгах, спрошу у тебя.       Драко уже знал, о чем она спросит. Ведь прочёл ту строчку, которая интересовала Гермиону. Но всё-таки ждал, когда она задаст вопрос.       Гермиона подождала секунду, чтобы понять, что её, кажется, до сих пор не послали куда подальше, выдохнула, немного расслабилась, снова развернула пергамент к Драко. Теперь там было жирно подчёркнуто слово «осень», а рядом красовался не менее жирный вопросительный знак. — Бинс говорит, что великаны начали переходить на сторону Волан-де-Морта осенью семьдесят четвёртого года, но я знаю, что в конце весны того года в горах Франции происходили странные вещи, — Гермиона подняла глаза от своих записей и посмотрела на Малфоя, по лицу которого было не понятно, о чем он думает. Девушка снова опустила взгляд, — Мои родители познакомились в экспедиционной группе, тогда экспедиция отменилась из-за… В общем, там странная и жуткая история, но в ней явно замешаны волшебники и великаны.       Гермиона закончила свою речь и испытующе посмотрела на Драко. Малфой, прежде чем ответить, взял свои записи и пододвинул к Гермионе, внимательно наблюдая за её реакцией. Девушка с подозрением уставилась на Драко, затем всё-таки опустила взгляд, чтобы прочесть. Быстро перебежала глазами по написанному. Отметила про себя, что почерк у Малфоя был аккуратным, даже красивым. Внимание Гермионы привлёк маленький восклицательный знак на самом краю пергамента. Она прочла строчку, предшествующую пометке, и у неё перехватило дыхание — Малфоя привёл сюда тот же самый вопрос. Гермиона не решалась посмотреть на Драко. — Волан-де-Морт действительно начал вербовку великанов весной того года. Мне…— Драко замялся, отвернулся и сказал куда-то в сторону, —…отец рассказывал.       Гермиона услышала в голосе Драко горечь, и наконец, подняла глаза, чтобы взглянуть на слизеринца. В полной тишине она смотрела на него, дожидаясь, когда он снова повернётся. Но Драко не хотел поворачиваться, не хотел видеть в глазах девушки разочарование, отвращение и ненависть. Гермиона решила, что пауза затянулась, но она не готова была прервать этот разговор. Девушка взяла в руки оба пергамента, посмотрела поочередно на один и другой, улыбнулась. — Получается, что мы правы, — голос Гермионы был довольный, — Только вряд ли рассказы наших родителей станут весомым аргументом на экзамене. Правда? — она так легко об этом говорила, будто Драко узнал информацию от Люциуса совершенно случайно. — Нам нужны подтверждения повесомее, — девушка отложила записи и только сейчас заметила стопку книг с другой стороны от Малфоя, — Ты эти все уже посмотрел?       Глаза девушки горели желанием найти доказательства их с Драко правоты. Голос звучал заинтересованно и деловито. Она потянулась за книгами. Прядь волос скользнула по тыльной стороне ладони Драко, лежащей на столе, но Гермиона этого не заметила. — Слушай, Грейнджер, я ещё раз спрошу. Что тебе от меня надо?       Ладонь Драко сжалась в кулак. Он смотрел строго перед собой. Каждый мускул в теле был напряжен, а каждый нерв натянут. Он не понимал Гермиону. Не понимал, зачем ей вдруг понадобилось с ним общаться. Она хочет поиздеваться? Втереться в доверие, что-то разузнать, а потом посмеяться вместе со своими героическими друзьями? Драко не верил в искренность, хотя и подтверждения, что это обман, у него не было. Да и быть не могло. Гермиона моргнула, нахмурилась. — Я же тебе уже… — слово «сказала» заглушил раздражённый восклик Малфоя. — Чего ты пристала ко мне? Иди, надоедай кому-нибудь другому! — Малфой указал ей на выход из библиотеки.       Гермиона прищурилась, будто говоря: «Нельзя со мной так разговаривать!». Выглядела она грозно. Девушка чуть наклонилась ближе к Драко. Когда она заговорила, то старалась четко выговаривать каждое слово. Её полушёпот звучал угрожающе. — Послушай меня, Драко Малфой. Я к тебе не приставала. Я проявляла интерес. Мне понравились твои мысли вчера у Макгонагалл. Мне понравились твои мысли сегодня возле класса Истории магии. Ясно? Не часто встречаешь человека, способного мыслить, как ты, в вопросах далеко не повседневных. Мне показалось… Нет. Я подумала, что могла все эти годы ошибаться в тебе. Подумала, что эта дурацкая детская вражда не давала мне разглядеть в тебе как минимум интересного собеседника. Но, видимо, ошиблась я не тогда, а сейчас.       Гермиона высказала всё, о чем думала. И даже теперь в её взгляде не было ненависти, лишь обида и грусть. Щеки немного покраснели, то ли от злости, то ли от смущения.       Драко растерялся от такой откровенности и напора. Он не знал, что сказать, но осмелился взглянуть в её глаза. Гордая, смелая, искренняя. А он чувствовал себя болваном.       Гермиона медленно встала, взяла книги со стола и развернулась, чтобы уходить. — Эти я уже посмотрел, там ничего нет, — это всё, что смог выдавить из себя Малфой.       Геримиона не ответила, лишь поставила книги обратно на стол и стремительно покинула библиотеку. Драко тяжело вздохнул и устало спрятал лицо в ладонях. Облажался. Оттолкнул единственного человека, который по каким-то невероятным причинам захотел с ним общаться. Дурак. Но он не мог просто в один миг взять и перестать быть тем, кем был всю жизнь. Будь он вдумчив и сосредоточен, может, и не нагрубил бы сейчас Гермионе, но она застала его врасплох. Драко огляделся — в библиотеке было пусто. Посмотрев на часы, понял, что опаздывает. Малфой встал, собираясь вернуть все книги на свои места, и увидел два листа пергамента, лежащих на столе. Драко взял свой, свернул и убрал в сумку. Затем расставил справочники на нужные полки. Бросил неуверенный взгляд на пергамент Гермионы. Малфой колебался. Взять его означало, что его нужно будет вернуть в руки владелице. А не этого ли он хотел? — Да чтоб тебя…       Драко ещё раз огляделся, будто собирался совершить преступление, схватил пергамент Гермионы и книгу, которую не успел пролистать. Сказал мадам Пинс автора и название книги, а после вышел из библиотеки и не спеша, хотя поспешить требовалось, пошёл на травологию.