Дети Ользара

*** После нашей с Джалу стычки прошло несколько дней. Мы тщательно избегали друг друга. Стоило нам случайно столкнуться на лестнице или в лазарете, как я надменно задирала нос, а у дракона делался такой вид, будто его прихватило ревматизмом, что было неудивительно – в его-то возрасте. Я не оставляла мыслей, воспользовавшись своим нынешним статусом, выступить на Совете, но не представляла, как провернуть это дело без поддержки Первородного. Да и «статус», мягко говоря, был не надежнее пустынного миража. Крылатые перестали сторониться меня, но и не выказывали горячей приязни – в особенности, те, кто не пострадал во время налета мятежников и не нуждался в магической помощи. Каким образом оплачивался «кровный долг», упомянутый Джалу, я тоже представляла весьма смутно. Вполне могло оказаться, что это какая-нибудь поэтическая метафора, и драконы, забыв о всякой благодарности, порвут меня на тальзарский флаг, стоит озвучить им придуманный план. Я и сама начинала сильно сомневаться в его разумности. Но отступать не собиралась. Потому что отступать было некуда. Работы по-прежнему был непочатый край, и мы с Ахт Арогом и придворными врачами трудилась над больными, не покладая рук. Умница Зазу подрядил гремлинов нам в помощь – увы, их слаборазвитая магия была непригодна для лечения, зато избавляла от множества бытовых проблем, вроде поддержания санитарной чистоты в палатах. Под строгим надзором своего Мастера, как они величали Зазу, маленькие работяги без устали надраивали полы, мыли окна, стирали белье, следили за чистотой посуды и прикроватных тумбочек, чем здорово облегчали жизнь горстке измучанных помощников главного лекаря. Как-то вечером Ула огорошила меня вопросом: - Лис, ты уже решила, что наденешь на Зеленый Бал? - Какой еще бал? – рассеянно переспросила я, раздумывая осилит ли формула чистоты насквозь пропитавшиеся кровью полотенца. - Бал в честь дня Великого Сотворения, - терпеливо пояснила Ула. – Он ведь уже через два дня. Говорят, прибудет сама Сей О Нив, Первородная Аббаурта. - Первородная Аббаурта? – встрепенулась я. - Да, по мнению Совета ее присутствие должно укрепить союз между нашими народами. Интересно, смогу ли я поговорить с Сей О Нив? Насколько я знала, аббауртцы исповедовали матриархат, что давало повод надеяться на гораздо меньшую твердолобость и заскорузлость их мышления. Быть может, мы найдем с правительницей огненных драконов общий язык… Или же она оставит от меня горстку пепла. - Лис? Наверное, я слишком долго стояла с открытым ртом и устремленными в одну точку глазами, потому что Ула поглядывала с явным беспокойством. - Говоришь, через два дня? – уточнила я. – Впервые об этом слышу. И кому пришло в голову затевать праздники в такое ужасное время… Зеленоватое лицо Улы посерьезнело. - Драконы не нарушают традиций. День Сотворения мы отмечаем уже не одно тысячелетие. К тому же, как сказала бы моя мать, будь она жива: «Чем темнее ночь, тем ярче гореть костру». Оценив метафору, я кивнула. Ула была права. Последние две недели для обитателей твердыни Ун Рам обернулись сущим адом. Хотя внешне крылатые держались с достоинством, приличествующим истинной аристократии, их моральный дух сильно пошатнулся. Казалось, над племенем Ользара сгустились грозовые тучи, одну за другой выпуская смертоносные молнии. Словно не достаточно было стравить в кровавой схватке собратьев, злой рок решил отнять у клана Арра Ар самое ценное – цвет его армии. Я обвела глазами ряды коек, меж которых сновали гремлины в одинаковых белых тюбетейках с красными кисточками – Зазу пришел в восторг от моих рассказов о земных больницах, и решил внедрить среди подчиненных соответствующую униформу. Хотя лазарет регулярно проветривался, здесь все равно стоял густой, болезненный дух… Что ж, этой юдоли печали не помешает немного былого веселья. Я со вздохом швырнула безнадежно испорченные полотенца в жестяное ведро. - Ты ведь не собираешься идти в этом? Узкие глаза Улы с розовыми белками и алыми радужками, чей демонический вид по-прежнему вызывал невольную дрожь, критически оглядели меня с головы до ног. На мне был потрепанный плащ, отделанный некогда красивым, а теперь свалявшимся в сосульки белым мехом, кожаный камзол и широки штаны, со следами брызг лечебного отвара (некоторых драконов приходилось поить насильно), на ногах – простецкого вида сапоги, очень теплые и мягкие. - Настолько плохо? – спросила я удрученно. - Сойдет, если ты собираешься вместе с дамалу подавать гостям напитки. Я лишь пожала плечами. Здесь, в чужом краю, у меня не было ни денег, ни какой-либо собственности, чтобы ею распоряжаться. - Ладно, что-нибудь придумаем, - девушка сосредоточенно покивала своим мыслям. - А почему «Зеленый» бал? – успел я спросить напоследок, прежде чем неугомонная драконица исчезла в оконном проеме, оставив у стены горку одежды. Они с братом никогда не пользовались специальными взлетными террасами, как делали все нормальные драконы. - О, - мечтательно закатила глаза Ула, - увидишь! *** День, долгожданный для всех обитателей твердыни Ун Рам, подкрался незаметно, застав меня в неподобающем виде. Порой, ловя отражение в зеркальных поверхностях, я с трудом удерживалась от желания осениться крестом – столь глубоко залегли под глазами тени и запали щеки. Ночные смены, постоянный недосып и магия в неразумных количествах сказывались на моем хрупком организме не лучшим образом. С раннего утра среди драконов, особенно молодежи, царило лихорадочное оживление. «С днем Сотворения!» - неслись по коридорам и лестницам радостные возгласы. «Вечного снега! Долгих веков жизни! Крепкого крыла!» - слышалось в ответ. От Ахт Арога я узнала, что день Великого Сотворения – тот самый, когда Бог-Дракон скинул с себя шкуру и создал из нее плодородную и прекрасную землю, нареченную Мабдатом – является главнейшим праздником для крылатых всего мира. Более того, до недавнего времени это был единственный день в году, когда огненные и ледяные драконы соблюдали нейтралитет и не убивали друг друга при первой возможности. Стайки ребятишек, с розовыми от мороза щеками, то и дело вбегали в лазарет, чтобы осыпать все вокруг странным растениями, похожими на плотно сомкнутые бутоны, лишенные намека на стебель. При задернутых шторах бутоны раскрывались и, словно живые, шевелили лепестками, испуская бледный голубоватый свет. Жутковатое зрелище, но крылатые были в восторге. С кухни, проникая во все уголки замка, доносились умопомрачительные ароматы жареного мяса, хлеба, пряных трав и подливок, порождая в драконьих желудках громогласные симфонические оркестры. Ко всеобщей радости, юные драконы одаривали окружающих не только флуоресцентными цветами, но и корзинками с «райскими сливами» из фамильного стеклянного сада Арра Ар. Сладкая, искрящаяся на языке мякоть плодов хорошо утоляла жажду и голод. С того момента, как очи Бога-Дракона показали свои маковки над горизонтом, в твердыню Ун Рам неустанно прибывали гости – так что вскоре снежная пустошь у главных ворот запестрела каменными проплешинами, вытоптанными сотнями лап и ног… - Крепкого крыла, тха-си, - сказал Ахт Арог, положив мне на плечо тяжелую руку. – Почему бы тебе не пойти в свои покои и не вздремнуть часок-другой перед балом? Иначе, боюсь, ты уснешь прямо во время танцев. - Да я бы с радостью, но ты посмотри, что они устроили! Я обвинительно ткнула пальцем в центр больничного крыла, где троица молодых драконов, сдвинув кровати, утроила битву подушками. У двоих ноги выше колен заканчивались культями, у третьего была по локоть откушена рука – но это решительно не мешало безобразникам хохотать во все горло и дубасить друг друга с такой силой, что подушки лопались прямо на их безмозглых головах, выбрасывая в воздух клубы разноцветных перьев. - А вот и причина бурного веселья, – указала я на темную бутыль, медленно катящуюся в нашу сторону. – Арог, я же просила запретить алкоголь в лазарете! - Ка… голь? – невинно переспросил дракон, окончательно утвердив меня в подозрении, что контрабанда не была для него новостью. - Я спрашиваю, кто будет виноват, если у этих олухов откроются раны! Ахт Арог по-отечески обнял меня за плечи. - Не волнуйся, тха-си, все у них заживет, парни молодые, крепкие. Без ног на Зеленом Балу не потанцуешь, пусть хоть так порезвятся. А от хорошего вина вреда не будет, одна только польза. Да и грех сегодня не пригубить за здравие Первородного… Так, баюкая тихим бормотанием, он довел меня до двери, где сбыл в лапы подвернувшемуся Зазу. Привычно царапнув по ладони, замковой телепортировал мою тушку прямиком в кровать, хрустящую свежим бельем, где я почти мгновенно уснула, но перед этим успела поймать себя на невообразимой, совершенно ужасной мысли... *** ...Заключавшейся в том, что мне решительно нечего было надеть на бал! Стоило открыть глаза, как я принялась лихорадочно об этом думать. Рабочий гардероб бесформенной горкой лежал в кресле. Он мало изменился за последние дни, разве что сзади на штанине появилось пятно от сливового сока, посаженное сегодня утром каким-то малолетним шалопаем. Приличнее всего выглядел плащ – в последние дни я его почти не носила. Узнав о постигшем драконов несчастье, дружественные кланы дамалу стали регулярно присылать обозы с отборными дровами, и теперь по всему замку в каминах весело трещал огонь, согревая лучше всякой одежды. Чувствуя первые признаки паники, я несколько раз подпрыгнула на матрасе. Подбросив одело, сделала ему подсечку ногой, поле чего отправила в нокаут подушку, зашвырнув в дальний угол кровати. Увы, легче не стало. В глубине души я до последнего надеялась, что на помощь мне придет Ула или, на худой конец, Зазу, но этим двоим, похоже, доставало своих проблем. Замковой был так озабочен прибытием множества гостей, что забросил подготовку к собственной свадьбе. - Понаприглашали вс-сяких оборванцев! Обдерут нас, как липку, помяни мое слово! – без устали причитал гремлин. – О-о, мои хрустальные сервизы, мои серебряные ножи ручной работы… А ложечки, чудес-сные золотые десертные ложечки из личной коллекции Ромух Алла… Что касается Улы, драконицы и вовсе след простыл, с тех пор, как она сообщила мне о готовящемся празднике. Ило на вопросы лишь пожимал плечами: мол, понятия не имеет, куда запропастилась его сестрица. «Да и вообще, девчонки как с ума посходили с этим тряпками, танцами и всякой такой ерундой, - доверительно поделился дракон. – Одна ты, Лис, нормальная». Сев в позу лотоса, я попыталась внушить себе, что предстоящий вечер меня действительно не заботит. В конце концов, что мешает мне сказаться больной, выпросить у Зазу шахматы, и всю ночь пролежать в кровати, поедая пончики и наслаждаясь одиночеством?.. Мешал некий образ, упрямо возникающие перед глазами. Красавица Тулла в восхитительном платье, танцующая с Джалу – рука крылатого на ее обнаженной спине. Ну уж нет! Не собираюсь отсиживаться здесь, как слепой крот в норе, пока какая-то выскочка строит планы на моего дракона! Соскочив на пол, я принялась мерить шагами комнату. Алчущий взгляд упал на свисающий со спинки кровати плед, служащий декоративным покрывалом. Плед был красивым, из красного бархата, с золотыми кисточками по краям. Хм… А что, если… Ведь сшила же себе Скарлетт О’Хара платье из занавесок! Решительным движением я сдернула покрывало. Накинув на плечи, подошла к будуарному столику, где мутноватое зеркало отразило меня во всей красе. С бледным лицом, мерцающими в полутьме белками глаз и всклокоченными седыми волосами я походила на классического вампира из романов Стокера. Вспыхнувший было огонек надежды окончательно угас. Нужно попросить Зазу, кроме пончиков, захватить из кухни бутылку вина… Спустив покрывало с одного плеча, я перекинула свободный край через левую руку, на манер тоги. Выставив ногу вперед, расправила плечи, воображая себя римским мыслителем. Эх, будь здесь Цицерон или Сенека – им не составило бы труда уговорить крылатых упрямцев на перемирие! Собственное косноязычие приводило меня в отчаяние, ведь одно неосторожное слово могло подписать смертный приговор тысячам невинных людей. Я уже было решила отрепетировать речь, которую рано или поздно предстояло держать перед Советом, но успела выдавить лишь: «Уважаемые…эээ… собравшиеся» - когда дверь в комнату со скрипом отворилась. На пороге возникла Ула, столь ослепительная в своем футуристическом платье из плотно пригнанной стальной чешуи с широкими оранжевыми плавниками на предплечьях, что я невольно охнула. - Что делаешь? – спросила она, цепко оглядев меня с головы до ног. - Репетирую, - растерянно брякнула я. И тут же мучительно покраснела, сообразив, что стою босая, растрепанная и завернутая в дурацкий плед с кисточками. - Ясно, - отозвалась девушка. После чего, распахнув дверь пошире, крикнула в темноту коридора: - Тинна, Тэнна, заходите! Пошевеливайтесь, сонные селедки, у нас мало времени!