Pretty little psycho

Когда Минсок переступает порог своей квартиры, первые минуты он верит, что этот безумный день закончился, что его больше никто не дёргает, что на несколько часов он может забыть обо всех делах, оставить их на великое и могучее завтра. Ким разувается и с огромным удовольствием ослабляет галстук, отчего мужчине невольно кажется, что даже дышать стало свободней. Минсок проходит в гостиную и, устало завалившись на диван, закрывает глаза. Он вроде и рад тишине и спокойствию в доме, а с другой стороны в последнее время Ким всё чаще ловит себя на мысли, что ему не нравится это: ему не нравится пустая квартира, в которой за много лет так и не прибавилось уюта, ему не нравится стерильная чистота и полное отсутствие волшебных ароматов, которые бы так и манили на вкусный ужин. Минсоку хочется человеческого тепла. — Старею, — ухмыляется себе Ким и решает позвонить племяннице. На этот раз у него нет для неё абсолютно никаких известий, поэтому практически в первый раз за все года Минсок решает позвонить просто так. Ким находит номер Нары в телефонной книжке и прикладывает телефон к уху, но вместо голоса Квон он слышит оператора, оповещающего, что абонент в данный момент не доступен. На часах уже перевалило за полночь, и Минсок только сейчас понимает, что для телефонного разговора он выбрал не самое подходящее время, но отступать назад уже поздно, ибо теперь в голове засела мысль, почему мобильный Нары отключен. Если она спит, то может просто поставить на беззвучный режим. Села батарейка? Да, конечно! Говорите про поколение, которое постоянно заряжает свои гаджеты, чтобы те не сели в самый неподходящий момент? Чтобы лишний раз удостоверится, что с Нарой всё в порядке, Минсок звонит Паку, и тот поднимает трубку почти с самых первых гудков. — Алло, — протягивает Чанёль, лениво зевая. — Добрый вечер. Не разбудил? — Время детское. Что-то хотели? — Да я до Нары дозвониться не могу. Телефон выключен. Она, может, спит уже? — Может быть, — ухмыляется Чанёль, тем самым вводя в замешательство Минсока. — В смысле? — Мы поссорились. Нара ушла к подруге. Не переживайте, ничего страшного. Остынет и вернётся. Это же девушки. Убийственное спокойствие в голосе Чанёля откровенно поражает Кима, но мужчина решает не вдаваться в расспросы. В конце концов, ссоры — обычное дело в отношениях. — Ким Минсок, скажите, а кем для Вас является Ли Чон Хва? — неожиданно спрашивает Пак, и мужчина непроизвольно сжимает сильнее пальцами телефон. — Она моя сотрудница. — Если честно, слабо верится. Минсок хмурит брови. Он не понимает, с чего вдруг Пак интересуется Ли, да ещё с таким чувством, будто тот знает о девушке нечто важное. — Вы знаете, что Чон Хва живёт не одна? — продолжает Чанёль, прекрасно понимая, что Минсоку интересно, но он молчит, чтобы не потерять самообладание. — После того, как мы с ней расстались, к ней переехал До Кёнсу. Он был когда-то моим другом, выставки в COEX-е организовывал. Так что не думайте, будто Чон Хва такая простая и не способна на интрижки. Этот маленький псих ещё та заноза! Ким молча сбрасывает трубку. И всё-таки его бесит Чанёль. Бесит то, что именно он встречается с Нарой, что достал Чон Хву, когда та подвозила его в такси, а теперь ещё с некоторой насмешкой в голосе сообщает о До Кёнсу, живущим под одной крышей с Ли. И откуда он только знает, что Чон Хва для Кима уже не просто сотрудница? Кто-то видел их вместе? Чанёль сам видел их? Всё может быть. Минсок поднимается с дивана и направляется в ванную. Всё, что ему сейчас нужно — душ и крепкий сон. А завтра, первым дело Ким попросит секретаршу найти информацию о До Кёнсу. Может, было бы проще спросить об этом у Чанёля, но Минсок лучше съест несколько перцев чили, чем ещё раз по доброй воли заговорит с Паком. Тем более о Чон Хве.

***

Пить пиво под жарким полуденным солнцем оказывается не так прикольно, как думалось Чанёлю, когда он только покупал заветную баночку. Теперь, сидя в старых спортивных штанах, растянутой майке и в сланцах на скамейке в парке, он чувствует себя гопником, которого побаиваются окружающие. Они решаются только смерить Пака осуждающими взглядами, а сами, крепче вцепившись в свои сумки, стараются как можно быстрее пройти мимо. Чанёль откровенно не понимает, почему никто из них не видит в нём творческого человека, который выбрался из своей конуры, чтобы отдохнуть. — Стереотипы, везде стереотипы, — вздыхает Чанёль и делает глоток пива. Нара ещё не вернулась домой, но Пака это особо не удивляет. Сегодня у Квон выходной, так что в лучших законах драмы она могла вчера напиться в хлам, а сегодня отсыпаться до самого вечера. Пусть лучше так, чем напрасно психовать и рвать на себе волосы, думает Чанёль, как вдруг вдалеке замечает знакомую фигуру на велосипеде. — Какие люди, — усмехается Чанёль, когда узнаёт в девушке Чон Хву. Ли в компании двух маленьких детишек наяривает круги, искренне наслаждаясь времяпрепровождением. Конечно, после нервотрёпки в таксопарке забота о двух очаровательных малышах — самая настоящая отдушина. Чон Хва замечает Чанёля не сразу. Только отправляясь с детьми на площадку, Ли видит, что с неё не сводит глаз сам господин Пак. Девушка едва сдерживается, чтобы не рассмеяться с его нелепого, практически бомжеватого внешнего вида, приправленного некой подавленностью. Нет, у Чон Хвы не ёкает сердце, она не чувствует того напряжения, какое было в такси, и, более того, решает подъехать к Чанёлю. Уж до боли сильно ей хочется «взбодрить» полусонного художника. Дети, оставив велосипеды, отправляются на качели, и Чон Хва, пользуясь моментом, направляется к Паку. После недавнего визита в полицейский участок, ей, кажется, уже ничего не страшно. — Вы только посмотрите, — лениво протягивает Чанёль, когда Ли подъезжает к нему, — велогонщица. Парень сильно удивлён, но старается всем видом не показывать этого. Чон Хва выглядит уверенной и невозмутимой, так почему он должен волноваться и чувствовать себя… Не в своей тарелке? — Что, творческий кризис? — кивая на банку с пивом, спрашивает Чон Хва, как только останавливается возле скамейки. — А у тебя кризис выбора? — парирует Пак, вспомнив вчерашний поздний разговор с Минсоком. К такому повороту Ли явно не была готова. О каком «выборе» может идти речь? — Не знаешь, с кем шашни крутить: с Ким Минсоком или с До Кёнсу? Мысленно Чон Хва распиливает Чанёля на мелкие кусочки, а на деле выхватывает из рук парня банку и лихо выливает её содержимое за шиворот Паку. Чанёль от неожиданности взвизгивает и подскакивает со скамейки, матюгаясь и пытаясь отряхнуться. — Ты больная? — пожалуй, самый приличный вопрос из всех, что задаёт Чанёль в своём гневном монологе. — Забочусь о том, чтобы ты не перегрелся, а то смотрю, что твоя шкура за тобой совсем не следит. — А будто ты за мной сильно следила. — Купи витамины для памяти! — Сделай себе пластику! — Долбаёб! — Стерва! На сей «дружелюбной» ноте Чон Хва решает уезжать. Она уже сто раз пожалела, что подъехала к Паку. Успокаивает только то, что она вылила ему за шиворот пиво и подпортила его безмятежное настроение. Да, это того стоило. Чанёль, конечно, обратно на скамейку не садится и отправляется домой. К счастью, идти не надо далеко, а то щеголять в мокрой майке и штанах по городу не самое заманчивое занятие. — И что Кёнсу с Кимом нашли в ней? — спрашивает себя Пак. — Как с такой ненормальной можно быть вместе? «А что ты нашёл в ней шесть лет назад?» — эхом доносится в голове Чанёля, и в тот же миг гнев сменяется вязкий чувством ностальгии. Чанёль останавливается на пешеходном переходе перед светофором. Спрятав руки в карманы спортивных штанов, он буквально проваливается в воспоминания о первом дне его встрече с Ли. Как же давно это было: спешка на выставку, предложение подкинуть до торгового центра, скоростная езда и симпатия к этому взрывному нраву. Чон Хва была его Музой. Пак помнит те нешуточные приливы вдохновения, которых он никогда не испытывал. Он помнит, как сияли глаза Ли каждый раз, когда Чанёль заканчивал очередную картину, написанную исключительно благодаря Чон Хве. Да, сначала всё было замечательно. А ещё, как бы странно это ни звучало, но даже в ссорах с Чон Хвой была своя изюминка: нельзя было остаться равнодушным и спокойным. Жаль, что в итоге Пака достало это. Он до жути устал постоянно нервничать из-за конфликтов, которые, по большей части, были из-за мелочей (особенно в последнее время). Пак не сразу реагирует на зелёный свет. Лишь когда его несколько раз задевают плечом, Чанёль приходит в себя и переходит дорогу. Нет, Чон Хва не вертихвостка, не шлюха, дающая всем подряд, это Пак признаёт и ему даже стыдно, что в тот вечер, увидев Ким Минсока возле её дома, он подумал такое о Ли.

***

Кёнсу поправляет воротник рубашки и проходит в выставочный зал, где, по словам одного работника, его ждёт некий мужчина. До практически на все сто процентов уверен, что незнакомец окажется либо спонсором, либо коллекционером, а с одними и другими Кёнсу уже имел дело, так что подобные встречи для него уже не в новинку. До застаёт мужчину сосредоточенно рассматривающего снимки китайского фотографа Фан Хо. Кёнсу мысленно подмечает заинтересованность незнакомца и решает начать разговор непосредственно с искусства: — Кто, если не Фан Хо расскажет нам о красоте Гонконга, как думаете? — Не знаю, — улыбается мужчина, поворачиваясь лицом к Кёнсу, — я надеялся, что ответ на этот вопрос подскажите мне Вы. Ким Минсок. — До Кёнсу, рад знакомству. Молодые люди слегка кланяются друг другу. Минсок ловит себя на мысли, что был бы на самом деле рад знакомству с Кёнсу, приди он сюда исключительно ради искусства, а не по вопросам, которые не давали Киму покоя с того самого момента, как только Чанёль упомянул имя своего бывшего друга в разговоре о Чон Хве. — Вас что-то интересует? — спрашивает Кёнсу, которому уже не терпится узнать о причине, по которой его позвали. — Точнее было бы сказать «кое-кто». Не хочу отнимать у Вас время, поэтому перейду к делу без долгих лирических вступлений. Какие у Вас отношения с Ли Чон Хвой? До аж в лице меняется, когда слышит имя девушки. Да уж, такого поворота событий парень точно не ожидал. Кёнсу убирает руки за спину, а дружелюбный настрой сменяется напряжением. — Могу ли я узнать, с какой целью интересуетесь? — Думаю, имеете право. Я начальник таксопарка, в котором работает Чон Хва. Однако суть не в этом, ибо я пришёл не как директор, а как мужчина, чтобы поговорить с Вами о Ли. Насколько мне известно, Вы живёте вместе. Кёнсу так и подтрунивает выдумать историю в духе «мы скоро поженимся», но До понимает, что эта ложь обречена на провал, а если об этом узнает Чон Хва, то по головке она его не погладит. Да и этот Ким Минсок не похож на простака, которому легко можно повесить лапшу на уши. Это не Пак Чанёль, против которого Кёнсу осмелился пойти. — Да, мы живём вместе. Я перебрался к Чон Хве, когда она рассталась с парнем. Не хотел оставлять её одну. Мы с ней хорошие друзья. — Вот как? — немного удивляется Минсок, поднимая взгляд на фотографию. — То есть, вы живёте в разных комнатах? — Да, — с горечью признаёт Кёнсу. Ему крайне неприятно в который раз думать о том, что они с Чон Хвой никогда не будут вместе. Временами эти мысли уходят на дальний план, и До просто наслаждается временем рядом с Ли, а иногда трезвый взгляд на реальность неприятно напоминал Кёнсу о его месте в сердце Чон Хвы. — Признаюсь, я не очень верю в дружбу между мужчиной и женщиной, особенно когда они живут под одной крышей. — Я тоже, — проговаривает Кёнсу, опуская глаза в пол. — Мне нравится Чон Хва, но за полтора года из «френдзоны» я так и не вышел. Минсок отвлекается от просмотра фотографии и переводит взгляд на До. Кёнсу на грани отчаяния. Он вроде бы и хочет быть с Чон Хвой, но ему не хватает сил, чтобы их отношения с Ли хоть как-то изменились. Именно это видит Ким в Кёнсу, именно это наталкивает на мысль о том, что Чон Хва действительно не так проста, как кажется на первый взгляд. — Я не буду говорить, что понимаю Вас, и не буду делать вид, что сочувствую, но я хочу поблагодарить за то, что Вы поддержали Чон Хву в сложные времена. К сожалению, я заметил неладное слишком поздно. — Вы знаете Пак Чанёля? — спрашивает Кёнсу, подняв взгляд на Кима. — Да. Он ушёл к моей племяннице. — Мир тесен, — усмехается До, мысленно рисуя в голове схему отношений между всеми участниками драмы. — Согласен, — говорит Минсок. — Думаю, это всё, что я хотел узнать. Прошу прощения, если отвлёк Вас от дел. Я пойду. До свидания. — До свидания. Минсок поправляет пиджак и направляется к выходу из музея, а Кёнсу ещё некоторое время не покидает выставочный зал. Ещё никогда До не казался себе настолько жалким, как сейчас. Он всё время говорил себе, что хочет быть с Чон Хвой, что у него хватит терпения ждать, что он не уступит Ли никому, а что в итоге? Кёнсу всерьёз не способен побороться за своё счастье. Он не способен отстоять своё право на любовь. Он настолько боится рискнуть дружбой с Чон Хвой, что за полтора года так и не предпринял никаких решительных действий, чтобы выйти из чёртовой «френдзоны». Кёнсу чувствует себя жалким и недостойным Чон Хвы. А ещё До чувствует, что шансов у него больше нет.