***
Нара, как и любая девушка, не смогла дождаться заветного первого выхода в свет с новой сумочкой, поэтому решила вернуться с ней домой, оставив старую на работе, а телефон с ключами и кошельком переложила в заветный синий конверт. Когда девушка оказывается дома, она по-детски вздыхает: ей очень жаль, что дорога оказалась столь недлинной (а ведь во все остальные дни путь кажется бесконечно долгим). — Я вернулась, — говорит Нара, снимая туфли и проходя в комнату. — Привет, — отзывается Чанёль, скрупулёзно перебирающий кисточки. — Как день? — Ничего, довольно спокойно. Наводишь порядок? — Да вот решил, что пора уже, а то напрягать стало. — Пак выбрасывает одну кисточку в мешок из-под мусора и переводит взгляд на Нару, точнее, на её обновку. — Откуда сумочка? Квон в первые секунды теряется. Только сейчас она понимает, что не может сказать Чанёлю правду, поэтому решает прибегнуть к самой невинной лжи, которая не вызовет никаких подозрений. — Купила по скидке. Красивая, правда? — Блин, Нара, а это обязательно было? — спрашивает Чанёль, хмуря брови. — У нас не так много денег, чтобы тратить их на сумки. У тебя их и так почти целый шкаф. Квон снова теряется, но на этот раз уже от неожиданного поворота событий. Она отвела подозрения от потенциального поклонника, чтобы незаслуженно получить клеймо транжиры. Блеск! — Да она не дорогая была, — неловко оправдывается Нара, но вот Пака цена не волнует: деньги потрачены на ненужную вещь, и этот факт уже не изменить. — Я уверен, что ты уже забыла, какие у тебя есть сумки. Пересмотрела бы хоть какой день, навела бы порядок. Мне что, тебя контролировать? Нара теряет дар речи. Мало того, что Чанёль обвиняет девушку в бездумной трате денег, так ещё и продолжает умничать с таким видом, будто она купила сумку за ЕГО деньги. За все полтора года Квон ни разу не упрекнула Чанёля в том, что тот получает свой заработок исключительно с заказов, которых иногда подолгу не бывает или всё срывается из-за конфликтов с клиентами, так что основные расходы ложатся на плечи Нары. И это ОН будет контролировать ЕЁ? — Что ты смотришь на меня таким недоумевающим взглядом? — продолжает Чанёль. — Я тебе сколько раз говорил, что надо экономить! — Чанни, я не трачу лишнего. Ты что такое говоришь? Или я не могу себе позволить купить сумку на свои же деньги? — У нас общий бюджет, так что не надо мне тут делить деньги на «свои» и «твои». Нара не помнит, когда в последний раз ей было НАСТОЛЬКО обидно. Нечто подобное было в порядке вещей услышать от матери, но не от человека, которого она чуть ли не боготворила. И это благодарность? И это любовь? Это то, что называется громким словом «ценить»? — А ты не задумывался, что в последнее время я вообще ничего себе не покупала? Ты не подумал, что мне просто хочется чего-то нового? Не подумал, что я хотела бы какой-нибудь подарочек? Чанёль, мы, может, и живём вместе, но это не значит, что я ничего не хочу и мне ничего не надо! — твёрдо заявляет Нара, не готовая на сей раз так просто оставить эту тему. — Я тоже многое чего хочу, но я же не прошу у тебя. — Да? — с губ Квон срывается смешок и она оглядывает комнату: повсюду холсты, небрежно валяется мужская одежда, на журнальном столике лежит планшетник. — Ничего? — И потом, зачем я буду переводить наши деньги на какие-то нелепые подарки? Это неразумно, Нара. Квон больше нечего сказать. Её сердце разрывается от разочарования и обиды. Чанёль даже не пытается её понять и услышать, да ещё и легкомысленной дурочкой выставляет. Не желая находиться рядом с Паком, Нара молча покидает комнату, обувается и, хлопнув дверью, выходит из квартиры. Замечательно, ей приходится уходить из СОБСТВЕННОГО дома, чтобы побыть одной! Блеск, Квон Нара! Так держать! От самоиронии девушке становится настолько больно, что на глазах наворачиваются слёзы. Нара поспешно утирает глаза, но солёные дорожки продолжают бежать вдоль лица без остановки. Квон торопливо спускается вниз и выходит на улицу. Она не знает, куда идти. У неё даже нет такой подруги, которой можно было бы поплакаться, а у хороших знакомых уже своя устроенная жизнь, любящие мужья и дети. Зачем им чужие проблемы? Нара чувствует себя разбитой, и именно в этот момент она вспоминает злосчастные слова Бэкхёна: «Надеюсь, что твой муж тебя балует приятными сюрпризами». — Да, балует. Как сейчас. Сюрприз удался, — бормочет себе под нос Квон и достаёт из сумки телефон. Нара знает только то, что сегодня домой она не вернётся. У неё нет никакого желания видеть Чанёля, но и одной оставаться не хочется. Квон боится, что банально сойдёт с ума, останься она наедине со своими мыслями, и ТОЛЬКО поэтому она решается позвонить Бэкхёну. Нара понимает, что это неправильно, что так она якобы даёт Бёну надежду, что потом будет жалеть о своей слабости, что это… — Алло? Нара? В голосе Бэкхёна звучит тревога, и Квон вместо того, чтобы сказать хоть слово, начинает плакать навзрыд. Всё. Сломалась. — Нара, милая, что случилось? Что произошло? — взволнованно спрашивает Бён. — Бэкхён… Приезжай, — едва выговаривает Нара и снова заходится горьким плачем. — Где ты? — Я… Я… Буду возле… COEX-a. — Жди меня!***
Нара приходит в себя только когда они с Бэкхёном устраиваются за столиком в баре. Квон перестаёт плакать, и на смену мыслям о Чанёле приходит жуткая неловкость (не многовато ли за один день, а?). Она не может поднять взгляд на Бёна, нервно перебирает пальцы и поджимает губы. Ах, если бы хоть кто-нибудь знал, какая неразбериха творится в голове и на сердце Нары! Бэкхён тоже нервничает, но старается не подавать вида. Звонок Квон в девять вечера — то, во что молодой человек не мог поверить, когда он увидел имя Нары на экране телефона. Вот только радости Бэкхён не испытал. Что-то подсказывало ему, что Нара звонила не ради благодарности, и даже не ради очередной попытки донести до упрямца, что она не нуждается в постороннем внимании и подарках, и оказался абсолютно прав. Бён сорвался со встречи, забив на последствия. Проблемы на работе никогда не поздно решить, а женские слёзы требуют немедленного внимания. Вот только утешить человека бывает совсем не просто, и Бэкхён это понял, когда усаживал Нару в свою машину. Он чувствовал, что должен был что-то сказать, но ком в горле не позволял произнести ни слова, а смотреть в заплаканные глаза Квон было просто невыносимо. Неловкое молчание нарушает телефонный звонок Бэкхёну, и молодой человек, извинившись перед Квон, отходит в сторону, чтобы поговорить. Нара понимающе кивает и достаёт своё мобильный: ни сообщений, ни звонков. Девушка едва сдерживается, чтобы не заплакать снова. Чанёлю до лампочки, куда ушла его девушка поздно вечером. Он даже из дома не выйдет, чтобы постараться найти её. Нара отключает мобильный. Сегодня она больше ничего не будет ждать от Чанёля. И если только Бэкхёну не наплевать на неё, то пускай так и будет. Бён возвращается через пару минут за столик и извиняется за долгое отсутствие. — Я, наверное, отвлекла от дел, — решается наконец сказать Нара, чтобы хоть как-то завязать разговор. — Ничего страшного. Сами разберутся, — отвечает Бэкхён, закинув ногу за ногу. — У меня дела сейчас куда важнее. — Спасибо Ва… Тебе. И за то, что приехал, и за подарок. — Давно пора было перейти на «ты», — с улыбкой говорит Бён. — Я так понимаю, что твоему мужу не понравилась сумка. — Он мне не муж. Я просто сказала так, надеясь, что ты отстанешь. — Нара отводит взгляд в сторону и облизывает пересохшие губы. — Я сказала, что я купила сумку сама, за что меня обвинили в транжирстве. А ведь практически все расходы лежат на моих плечах. Чанёль получает деньги только с заказов. — Разве мужчина не должен приносить в дом основной доход? Он мог бы делать свои заказы в свободное от основной работы время. Разве не так? — Он человек творческий. Я боялась ранить его подобными словами. — Ты удивительная девушка, — признаётся Бэкхён, откидываясь в кресле. — Ты готова была меня убить за цветы и кофе, но с таким трепетом относишься к парню, которому плевать на тебя. Виски? Или какой-нибудь коктейль? — Виски, — незамедлительно отвечает Нара, снова заставляя Бэкхёна улыбнуться. — Не знал, что ангелы любят крепкий алкоголь. Официант, Jack Danielʼs, пожалуйста. — Коктейли хороши для вечеринок, а напитки покрепче идеально успокаивают. Бэкхён не может не согласиться. Действительно, ссору со второй половинкой не запивают сидром или мохито. И Бён охотно бы присоединился к Наре, если бы не был за рулём, а вызывать водителя молодому человеку не хотелось: этот вечер не терпит посторонних. К тому же, кто знает, может, это единственный шанс Бэкхёна провести время в компании Нары по её желанию. Ведь утром, проснувшись, она может снова закрыться, стать холодной, неприступной и вернуться к раздолбаю Чанёлю, как оно часто бывает как в жизни, так и в кино.***
Ни Нара, ни Бэкхён не заметили, когда на смену минорным ноткам пришли мажорные, и вот они уже даже не вспоминают о Чанёле, не разглагольствуют о смысле жизни и даже не пытаются поймать друг друга на каверзных вопросах. Бэкхён оказывается настоящим весельчаком, любителем шуток и захватывающих историй, в которых он умудрился побывать вопреки всем попыткам родителей оградить своё чадо от лишних приключений. Нара заливается смехом, забыв обо всём на свете. Она наслаждается вечером, приятной компанией привлекательного молодого человека и вкусной выпивкой за чужой счёт. Квон давно так не отдыхала и ей совершенно не хочется заканчивать вечер, а если быть точнее, ночь, ибо время уже перевалило за двенадцать. — Здесь так душно, — вздыхает Нара, обмахивая себя ладошками. — Я хочу подышать свежим воздухом! — Да, согласен, здесь стало жарко. Поехали загород, я знаю одно красивое и уютное место. — Погнали! — радостно восклицает Квон, поднимаясь из-за стола. У Нары немного заплетаются ноги, и Бэкхён придерживает девушку, чтобы та не упала. Она забавно хихикает и благодарит Бёна, после чего молодые люди покидают бар и направляются прямиком в машину. Поездка загород вызывает у Нары необъяснимый восторг: она танцует под радио, не устаёт восхищаться ночным Сеулом и радуется каждый раз, когда их машина обгоняет другие. Бэкхён не чувствует усталости. Его переполняют эмоции от этого вечера, ведь он давно так не отрывался, тем более с девушкой, которая ему нравится. Место, которое хотел показать Бён, оказывается холмиком, с которого открывается роскошный вид на столицу. Тихое и уединённое место буквально создано для парочек. Нара раскидывает в сторону руки, словно пытается обнять весь город, а Бэкхён, достав сигарету и облокотившись на капот машины, прикуривает. Квон моментом улавливает запах дыма и оборачивается. — Не знала, что ты куришь. — Иногда. Бывают такие моменты, когда очень хочется, — Бён делает затяжку и улыбается. — Вот как… — Нара прячет руки в карманы джинсов и, утопая каблучками в земле, медленно подходит к Бэкхёну. — А что тебе ещё иногда хочется? — Да всякого, — смеётся Бэкхён, стряхивая пепел, — иногда хочется сладкого десерта посреди ночи, поэтому у меня дома всегда припрятано что-нибудь вкусное на случай неожиданного желания. — А что насчёт девушек? Бён вопросительно вскидывает бровь, не сразу понимая, что имеет ввиду Нара. — Разве молодому и красивому мужчине не хочется жаркого и страстного секса? — уточняет Квон, окончательно выбивая Бэкхёна из колеи. Ещё пару минут назад эта девушка мило дурачилась под незатейливые песенки, а теперь начинает задавать провокационные вопросы, которые Бэкхён решает не игнорировать. Ему и самому становится интересно, чем закончится подобная беседа. — Хочется, — признаётся Бён, — но из-за работы не часто получается. — Значит, донимать меня время есть, а сексу мешает работа. И когда ты в последний раз спал с девушкой? — Не помню. — Врёшь, — хитро ухмыляется Нара. — Не вру, — выпуская кольца дыма, отвечает Бэкхён и поворачивает голову в сторону Квон, — потому что это было так себе, на слабую троечку с тремя минусами. — Бедняга, — лепечет Нара и ангельски хлопает глазами, — неудовлетворённость — самое ужасное, что может быть. — Ты знаешь, каково это? Бэкхён щурит глаза, а его сердце начинает биться всё сильнее. Сейчас Нара в таком состоянии, что готова рассказать всё, и Бён, как бы эгоистично это ни было, хочет воспользоваться моментом сполна. — Увы, знаю. Иногда Чанёль ужасно косячит. Кажется, мы миновали тот период, когда ему хотелось «стараться». Чёрт побери, если подумать, я слишком многое ему прощала. — Нара недовольно поджимает губы, но спустя считанные секунды возвращается к своему расспросу: — Ты часто занимался сексом в машине? — Нет, — отвечает Бэкхён и бросает на землю окурок. — А ты? — А у Чанёля нет машины! — Нара откровенно насмехается над Паком. — Прикинь! Мужик без своего жилья и машины! Ничего в жизни не добился. Бэкхён кивает. А ведь полтора года назад он и подумать не мог, что этот Чанёль настолько бесполезный и жалкий. — А ведь мне так хочется узнать, какого это, — продолжает Квон, и её голос становится тише, с нотками сексуальности, — когда парень трахает меня на капоте тачки, а потом переворачивает и наклоняет, чтобы войти сзади. У Бэкхёна крышу сносит от слов Нары и от её хитрого взгляда, которым она буквально раздевает Бёна. Нет, ему не кажется, у этого милого ангелочка на месте нимба выросли дьявольские рожки. Бэкхён порывисто впивается в губы своей искусительницы, которая отвечает на поцелуй с не меньшим жаром. Бён подхватывает Квон и усаживает на капот, лихорадочно пытается расстегнуть её джинсы, но пальцы от волнения не слушаются, поэтому справляется парень с злосчастным ремнём и пуговицей не сразу. Бэкхёна переполняет желание и страх. Он боится, что Нара вот-вот одумается, оттолкнёт Бёна и исчезнет из его жизни, но девушка, кажется, даже не пытается себя остановить. Точно? С чего вдруг? Да потому что Квон наплевать. Если Чанёлю безразлично всё, что она для него делала, то какая к чёрту любовь? Какая к чёрту преданность? Бэкхён стягивает с Квон джинсы, быстро расстёгивает свои, спускает вместе с боксёрами и резко входит в девушку, заставляя ту прогнуться и сладостно простонать имя её настойчивого поклонника: — Бэкхённ-и…