***
В боксе было жарко и сильно пахло хлорной известью. Запах настолько въелся в постельное белье, что капрала снова чуть не вырвало. Делать было нечего. Нана вздохнула, встала, хотела походить, но пришли лаборанты, взяли три пробирки крови и оставили контейнер для мочи. Зато появился какой-то совсем юный лейтенант-медик, долго осматривал склеры и горло, щупал лимфатические узлы и, ничего не сказав, так же быстро ушёл. Нана завалилась на кровать и лежала, думая о девчонках и о Хатаке, потом незаметно для себя задремала.***
Четыре дня капрал находилась в каком-то вакууме. Ей ничего не говорили. Приходили незнакомые медики, брали анализы и уходили. Еда совершенно пресная, безвкусная, состояла, в основном, из риса и вареного мяса без соли. Хотя, на третий день был неплохой вегетарианский суп. Но даже с книгами и ПиЭСПи, всё равно было скучно. Тоска, просто безнадега. На пятые сутки в палатке появился явно новый в госпитале человек. Нана рассмотрела бледную, чуть тронутую загаром кожу, длинные, почти до плеч светло-русые волосы и неожиданно тёмно-карие глаза. Врач, ничего не говоря, показал на кровать. Ямада прилегла, подняла футболку. Чуткие пальцы аккуратно прошлись по низу живота, почему-то обходя зону печени. Потом медик встал и, ничего не говоря, вышел. Нана вздохнула, томясь в неприятном предчувствии. Через полчаса зашел медбрат и поставил капельницу. Так продолжалось еще неделю. Капельницы ставили два раза в день. Но рацион улучшился, и кормить стали шесть раз в день. Правда, и анализы мочи брали каждый день, а кровь еще трижды.***
В последние три недели капитан Хатаке просыпался рано, в шесть утра. На тумбочке находился контейнер для сдачи мочи, а на столе контейнер с завтраком. Он вставал, умывался, потом собирал анализы, завтракал. Мужчина в очередной раз пересматривал атлас патологий органов брюшной полости. Толстый том быстро надоедал и отправлялся обратно в тумбочку. Потом Хатаке вспоминал всех своих пациентов за последний месяц, прикидывал про себя список возможных осложнений при заражении, начинал назначать лечение. Мысленно доходил до распоряжений своим помощникам. Вспоминал, что он сейчас пациент, и начинал тосковать по работе. Информации никакой не было и это раздражало. Но сегодня под контейнером лежала маленькая записка. "Сегодня приду, надо поговорить", - почерк был знакомый, но чей, капитан никак не мог вспомнить. Хатаке засунул записку в карман больничной пижамы, открыл контейнер. "Сакура расстаралась", - подумал он, разглядывая аккуратно сложенные кусочки нежирной рыбы, красиво нарезанные помидоры и порцию риса его любимого сорта. По расположению и составу еды капитан всегда мог узнать, кто из учеников готовил в этот раз. Хатаке взял палочки и приступил к еде. Он любил есть палочками, считая, что это полезно для развития мелкой моторики руки. Вспомнился учитель - Минато-сама, международно признанный профессор, хирург экстра класса. Сенсей всегда говорил: - Из азиатов легче сделать хирургов, потому что они с детства пользуются палочками. Европейцам специально приходится заниматься. А вот таких, как ты, гениев, хоть сразу ставь за стол. Почему Хатаке вспомнил Минато, он не знал. Доев свой завтрак, капитан аккуратно все сложил на стол и присел на кровать. Стал думать о личности, написавшей записку, решил, что почерк мужской, врачебный. Больше из нескольких слов ничего узнать не удалось, поэтому Хатаке дедуктивную деятельность забросил, вытянулся на постели, немного покрутился и задремал.***
Лил сильнейший ливень. Копирующий с напарниками возвращался с миссии. Возвращались экстренно. В почти нулевой видимости Хатаке пришлось по полной программе нагружать шаринган. Копирующий, чувствуя усталость и минимальное количество чакры, опустил хитай на левый глаз, но через десять метров многозначительно хмыкнул и подал знак Райдо. В стене дождя просматривались люди. Ниндзя Камня шли цепью, выискивая кого-то. Их было человек двадцать. Была идея попробовать прорваться по одному, пока не заметили. Но, похоже, искали не их. Генма успел снять двоих, использовав свое любимое оружие. Вот тогда все и закрутилось гигантской боевой мельницей. Райдо пыхтел, сражаясь с двумя мечниками. Какаши использовал водную стихию, мгновенно сложил печати, и дождевые потоки собрались в громадного водяного дракона. Длинноусый красавец светло-голубого цвета облетел шестерых из Камня, увлек их в свой поток, и раздавил толщей воды. Попутно зубами подхватил ниндзя, подкрадывавшегося из-за спины к Райдо, и хвостом, словно плеткой, ударил еще одного, убегавшего с большим тяжелым свертком. Сверток выпал из рук ниндзя Камня, покатился в сторону, столкнулся со старым поваленным деревом и замер. Какаши выхватил из подсумка кунай, бросился к направившемуся к свёртку противнику, и преградил путь. Чакры осталось совсем немного и в ход шло исключительно тайдюдцу. Подсечка, блок, перекат, удар, перекат, переворот. Рыжий из Камня рангом был явно не ниже джонина, и в отличии от Копирующего у него было полно чакры. Яростный металлический скрежет кунаев. Оглушающее собственное тяжёлое дыхание и всё заливающий дождь. Усталость не давала собраться, приходилось крутиться, как юла. Последние крохи чакры Какаши использовал на замену, защищаясь от разрушительной техники каменных пик. Повезло, Ширануи обеспечил отход своими иглами. Скорости не хватало. Генма это увидел, сдвинулся ближе к Хатаке, и намеренно работал на защиту командира, успевая прикрывать и Райдо. Мечник уложил троих. - Отходи, - Намиаши плоскостью клинка отбил сюрикен. - С этими тремя мы сами справимся. Копирующий, наконец, смог подхватить сверток и убраться с ним подальше от поля боя . Аккуратно опустил человека на землю, и сам сполз по стволу дерева, одновременно пытаясь успокоить дыхание и прислушаться к ходу боя. Сильно мешал шум ливня. Какаши на несколько минут прикрыл глаза, окончательно приходя в себя, затем аккуратно размотал свиток и обнаружил внутри девушку с кляпом во рту. И какую девушку! - Нана-тян! Нана! - хрипло позвал он куноичи, достал из подсумка коробок нюхательной соли, сунул ей под нос, стараясь привести в чувство. Девушка застонала. - Тихо-тихо! Нана-тян, все хорошо! Ты у своих, - прохрипел Копирующий. Осмотрев девушку, он заметил рассеченную бровь и шишку на лбу. Ямада тяжело дышала и смотрела на Копирующего мутным взглядом. - Нана-тян, ты меня узнаешь? - Какаши, - одними губами прошептала она. Самого Копирующего тоже можно было собирать по частям. Он натужно дышал, хватая ртом воздух, в голове сильно гудело, правый глаз видел не дальше метра, про левый можно и не говорить. Какаши услышал тихие шаги двух человек и приготовил кунай. - Какая красавица, - оповестил об окончании битвы голос Ширануи.- Ну-ка, дай, посмотрю! - Генма, не нарывайся, - зашипел Копирующий. - Молчи! Сначала осмотрю ее, потом тебя. Да, знаю я, что это Ямада-сан. Вся Коноха уже три месяца про вас судачит, - звенел Ширануи, а сам сканировал состояние чунина Песка. - В двух ребрах трещины, небольшое сотрясение мозга. Ширануи вытащил из подсумка походный шприц и ввел девушке обезболивающее. - А теперь, Райдо, - обратился он к другу. - Хватай Копирующего. Я понесу его даму. Не бойся, я осторожно! - сообщил Ширануи Какаши, поднимая девушку. Двигались ещё минут сорок, пока не достигли небольшой пещеры. Ширануи обработал и зашил Нане бровь, залечил ей ребра и разобрался с мелкими ранами Копирующего и Намиаши. - Какаши, тебе придётся потерпеть. Могу дать только обезболивающее. Надо поберечь чакру. Интересно, почему твою Нану несли в свертке? Спроси её попозже сам, а пока отдыхайте, - Ширануи выдал обезболивающего, и пошел к выходу, где он с Райдо прикрывали вход. - Какаши, а Какаши? - шепотом позвала Ямада. Джонин зашевелился: - Что? - Мне надо срочно в Коноху. Я свиток несу, - произнесла Ямада. - Ясно. Ты, как себя чувствуешь? - Холодно очень, - Нана дрожала от озноба. Хатаке перекатился на спальник девушки и прижал ее к себе. Укрыл ее и себя сверху и своим спальником. Живая грелка. От нехватки чакры Копирующего самого потряхивало. Он сощурился, присматриваясь. Зрение двоилось. Хрипло позвал: - Райдо, позови Ширануи. У Наны, похоже, жар. Намиаши бесшумно выскочил из пещеры, и через минуту появился Ширануи: - Что замерзли, голубки? Какаши, что плохо согреваешь свою женщину? - съехидничал Генма, пряча за колкостями какие-то выводы. Достал фонарик и еще раз проверил состояние куноичи: - В ране воспаление, - ввел Ямаде антибиотик. - Ты, сам-то, как? - спросил Генма уже у Хатаке. - Так. - Ясно. Надо срочно добираться в Коноху, и чем быстрее, тем лучше. - Какаши, - почти шепотом сказала Нана. - Как ты думаешь, они выкрутятся? - Кто? - прохрипел джонин. - Рока и Казуя? Свиток мы на три части поделили. - Где вы расстались, помнишь? - Генма быстро достал из подсумка карту. Нана показала место. - Теперь понятно, почему Камень шел цепью, - прохрипел Копирующий. - Вызывай подкрепление. Генма кивнул и вышел под дождь. Хатаке прижался к Нане, уткнулся маской в шею и принюхался. Горячее тело пахло морской солью и почему-то мятным зеленым чаем.***
Кто-то тихо позвал его : - Хатаке, проснись! Какаши открыл глаза и перевернулся на другой бок. Над ним с ехидным лицом возвышался Ширануи. Без медицинской маски. Капитан сел на кровати: - Привет! Ты что здесь делаешь? В палатке было жарко. Вытирая пот небольшим полотенцем, Какаши анализировал действия друга. Острый на язык Ширануи дураком никогда не был. Если явился в таком виде в палатку, значит, можно расслабится. Капитан взял с тумбочки флягу, сделал несколько больших глотков, вытер полотенцем губы и снова посмотрел на друга. Ширануи выдал привычную кривую ухмылку, когда Какаши спросил: - Тебя перевели в моё подразделение в связи с карантином? - Сегодня карантин сняли, сенпай, - хмыкнул Генма. - А как там капрал Ямада? - По поводу гепатита, все нормально. Хоть в космос посылай. Билирубин, АЛТ, АСТ в норме, показатели шикарные. - Ясно. - облегченно вздохнул Хатаке. - Все равно не понятно, при чем тут ты? - Мою специализацию помнишь? Вот по ней, я ее и забираю в центральный госпиталь,- ехидно заржал Ширануи и быстро вышел из палатки. После сна капитан немного растерялся, но потом вспомнил, что специализацией гинеколога Генмы была беременность при гормональных изменениях. "Беременность?! Когда? С кем?" - Он точно помнил, что предохранялись всегда или почти всегда. Слово "почти" у него вызвало кучу эмоций. Воспоминания о том ранении любимой женщины и моменте, когда она, наконец, приняла его и его чувства, путали мысли. Нана ему не сказала о задержке! Капитан Хатаке схватился за голову.