Немного сумасшедшие

      Пытаясь сосредоточится на дороге, брюнет вновь прибавил скорость, но даже это не спасало его от созерцания своей неугомонной спутницы, что сейчас с таким воодушевлением рассказывала последние новости клиники. Казалось, будто она совсем не чувствует опасности, полностью игнорируя здравый смысл. Хотя, возможно, ей действительно нравилось происходящее, и именно от этого, карие глаза девушки светились таким удивительно прекрасным оттенком, а её голос становился еще веселее. — Ты представляешь? — перекрикивая поток теплого ветра, Надя развернулась к мужчине лицом, — я даже не думала, что может быть настолько просто! Ведь он действительно ей нравился, и мне оставалось всего лишь столкнуть их вместе. Пуф, — руками изобразив взрыв, рыжая перекинулась через спинку своего сидения, усиленно ища что-то в сумке. — Так что можно сказать у нас не будет проблем с моим исчезновением.       Последние слова рыжей полностью потерялись в звуке учащенного сердцебиения доктора, его взгляд невольно задержался на её длинных ногах, а голос разума в сотый раз твердил взять себя в руки. И почему он сразу не посмотрел на те вещи, что принес ей? Непозволительная оплошность! И теперь из-за этой глупой ошибки, он мучается в течение последнего часа, а вот она даже не видит, с какой жадностью тот изучает её изгибы, буквально пожирая миниатюрную фигурку девушки хищным взглядом. — Нашла, — наконец-то приземлившись на место, она собрала свои волосы в незамысловатый пучок и с помощью найденной резинки, зафиксировала их наверху. — Антон, ты меня вообще слушаешь? — прерывая недолгое молчание, бестия посмотрела в его сторону. — Что? — с силой сжимая руль, парня выдает его осипший голос, — ты о чем? — сглатывает подступивший к горлу ком и, не отрывая взгляда от пустой дороги, он поворачивает в сторону города.       Задумавшись всего на каких-то пару секунд, до нее быстро доходит весь смысл его красноречивых взглядов, и губы девушки невольно растягиваются в хитрой ухмылке. Скидывая с ножек белые кеды, она садится в позу лотоса, и словно невзначай одергивает слишком короткие джинсовые шорты. — Хочу тебя, — с придыханием произносит чертовка, от чего её грудь, скрытая довольно приличной, но очень обтягивающей белой майкой, вздымается, и брюнет как никогда ощущает себя загнанным зверем. Или он сошел с ума, или они попали в аварию, и он оказался в раю. — Тось, давай сделаем это прямо в твоей машине? — наклонившись к его уху, она с наслаждением растягивает каждое слово. Нет, это скорее ад.       Напряжение набирает обороты. Уровень температуры, несмотря на вечернее время, увеличивается. Он неверяще всматривается вперед, после чего темно-синяя Ауди резко съезжает на обочину, оставляя на асфальте черные следы от шин. — Лаврова! — строго произносит мужчина, нависая над её "ангельским" личиком. — Что ты несешь? Мы едем на бешеной скорости, а ты ведешь себя словно сущий ребенок! Или ты хочешь попасть к брату в больницу не в качестве посетителя?       Больно. Запрещенный приём, и её улыбка, словно по мановению волшебной палочки, пропадает. Она никогда не боялась скорости, более того, она всегда жила как под действием адреналина. Неужели он не видит, что она чувствует? Почему ему так сложно понять? Мысли расплываются, хочется отстраниться, но убежать нет возможности. И почему она всегда делает всё, что взбредет в голову? Он отталкивает её и одновременно с этим притягивает словно магнит, а его уверенный взгляд заставляет подчиниться. Определенно, стоит признать, что шутка была так себе. — Ты прав, я веду себя глупо, — тихо произносит Надя. — И я тебе благодарна, что ты носишься со мной, — она неотрывно смотрит в его глаза, пытаясь искренне извиниться, — спасибо. Спасибо, что всего за пару дней смог организовать мой побег. Спасибо, что не накричал на меня, когда узнал, как я подсыпала охраннику в чай снотворное. Спасибо, что влез во всё это. Спасибо, чт…, — он не оставляет ей возможности договорить, сокращая и без того небольшое расстояние между ними. Его взгляд скользит вниз. Мгновение, и он яростно впивается в её губы.       Руки с жадностью скользят по её телу, а она даже не думает вырываться. Просто хочется быть еще ближе, и рыжая подается навстречу, со всей страстью отвечая на жадный поцелуй. Его язык тут же проникает внутрь, вступая в неистовую схватку. Жарко. Все реалии смешиваются, дрожь яркими волнами охватывает обоих. Едва контролирую себя, он смещает поцелуй, губами касаясь обнаженных участков её кожи.       Чувство обладания таким желанным телом захватывает, не оставляя и следа сомнения. Он приподнимает девушку над сиденьем, и вот она полностью в его власти. Усаживает к себе на колени, ласкает, заставляет почувствовать его возбуждение. Оба сходят с ума. Её щеки вспыхивают, когда его естество так напряженно, что даже грубая ткань джинсовых брюк мужчины не может скрыть безумное желание. Границ нет, его пальцы проникают под её майку, и уже она не сдерживает стон наслаждения. Жадно ловит воздух губами, извиваясь в его объятьях. — Я должна, — задыхаясь, она отстраняется всего на пару сантиметров, пытаясь собраться с мыслями. И как об этом стоит говорить? Ничего умного не приходит в голову, а тяжелое дыхание на нежной девичьей коже сбивает. — Понимаешь, я…, — вновь не удается сказать, Антон расценивает сомнения девушки по-своему.       Игра. Единственное, что он так боится услышать, поэтому не оставляя ей право на оправдание, грубо сжимает тонкую талию, пересаживает на пассажирское сидение, а она в непониманий смотрит на его каменное лицо, забывая о том, что хотела сказать. — Тебе не за что меня благодарить, — сухо произносит Степанов, заводя мотор автомобиля. — Надеюсь, теперь ты оставишь эти глупые ужимки и поймешь, что я обычный мужчина, готовый трахнуть тебя даже на пустынном шоссе.       Его слова, безжалостно впиваются в воспаленное воображение Нади, но ей всё рано, она ведь видела его настоящего. Она видела это бездонное желание доставлять удовольствие только ей. Она видела его влюбленный взгляд. Или ей просто хочется верить в это?       Выныривая из собственных сомнений, она слышит его голос. Пытается сгладить углы, он переводит разговор на прошлую тему. И она поддается, ей вовсе не хочется, чтобы он видел, как сильно его слова задели за живое. Пересиливая гордость, рыжая беззаботно начинает рассказ. Говорит, как всего за несколько часов свела Аню с Димой, а после натравила на новоиспеченную парочку великую поэтессу. Улыбка от столь ярких воспоминаний вновь озаряет её личико. — Я уверена, что они спасут друг друга, — рассматривая образовавшуюся пробку из нескольких сотен машин, она увлеченно переключает каналы радиостанций. — Он смотрит на неё, как на фарфоровую куклу, и ты знаешь, за всё время, что я её знаю, Аня стала более открытой. — Остановив свои выбор на волне Хит FM, рыжая расслабленно прикрыла глаза. — Надеюсь, у них все получится, да и Бюрхерт будет чем заняться, — подавив смешок, она чувствует, как он рассматривает её.       Из под опущенных ресниц, девушка видит небрежную и такую родную улыбку доктора, ощущая рой мурашек, марширующих по всему телу. Так приятно, просто знать, как он старается подавить желание прикоснуться к ней. И пусть она не понимает причин, по которым его слова расходятся с поступками, ей просто хорошо. Ей просто невыносимо важно чувствовать на себе его нежный взгляд, и она получает это с избытком.       Подаваясь расслабленному состоянию, бестия проваливается в сон, от этого оставшийся путь они едут в небывалой тишине, прерываемой лишь тихим пением известных исполнителей. ***       Первый этаж, второй, третий… Мучительное ожидание, ненавистные секунды. Возможно, было бы лучше подняться пешком, может, тогда минуты бы не тянулись так долго? Он видит, как ладони девушки сжимаются в кулаки, каждой клеточкой тела ощущая её взвинченное состояние. Мысленно умоляя потерпеть еще чуть-чуть. Наконец, лифт останавливается, и она словно фурия влетает в терапевтическое отделение больницы. Без особого труда находит нужную палату, оставляя Антона далеко позади себя. Он не успевает за ней, нескончаемый поток энергии взрывает её изнутри. — Мама, — выдыхает рыжее создание, едва приоткрыв дверь.       Измученная женщина средних лет с черными кудрявыми волосами поворачивается, и на её лице появляется едва заметная улыбка. Наверное, можно было бы назвать её привлекательной, если бы не полные боли светло-зеленые глаза. Вздох облегчения срывается с её губ, как только она прижимает к себе свою дочь. Она верила, она молила…       Не нужно лишних слов, они слишком долго не виделись, чтобы тратить время зря. Крепкие объятья, слезы. Мир боли застилает сердца, но всё не имеет значения, когда они вместе. — Кто с тобой? — целуя девушку в щеку, женщина замечает, как, остановившись в дверном проёме, за ними спокойно наблюдает красивый молодой человек. — Мой друг, — шепчет кудрявая, пряча глаза. — Антон, знакомься, это моя мама, Лидия Васильевна, — повернувшись лицом к брюнету, она кивает в сторону выхода, — вы пока поговорите, а я хочу побыть с Ромой. — Хорошо, солнце, — соглашается темноволосая. — И лучше просто Лида, — обращаясь к другу дочери, она замечает, как он неуверенно смотрит на её рыжее чадо, — я думаю, нам действительно лучше выйти.       Не решаясь спорить, он покидает палату, оставляя девушку со своим братом.       Уверенность ускользает сквозь пальцы, она так хотела встречи с ним, что теперь, когда он так близко, появляется пугающее ощущение страха. Вдруг он никогда не очнется? А что будет, если он оставит её?       На негнущихся ногах она подходит ближе, садится на какой-то стул, и всматривается в его лицо. Пугающе бледное лицо. Приборы издают чуть слышные сигналы, и от этого становится спокойней. Жив, а всё остальное можно исправить. — Привет, — прикоснувшись к его темным как смоль волосам, в памяти всплывают счастливые моменты беззаботного детства. — Прости, что так долго шла, — как-то по грустному улыбается девушка, смахивая подступающие слезы. — Меня не хотели выпускать, но ты ведь знаешь, что это бессмысленно. К сожалению, я не могу остаться надолго, но обещаю, теперь ты от меня никуда не денешься. — Сжимая длинные пальцы брюнета, её пробивает озноб. — Обещай, что ты вернешься! Слышишь? Обещай!       Тишина, раздираемая звуком, бешено стучащего сердца. Остается лишь верить. Сражаться, и верить, не так уж и мало, поэтому она собирает все свои силы, до крови прикусывая нижнюю губу.       Минуты складываются в часы, забывая о времени, она рассказывает о тех месяцах без него. Заканчивая, кидает беглый взгляд за окно, устало прикрывает глаза, и только после этого, чувствует облегчение. Она знает, он поймет. Неспешно целует его в щеку, обещая вернуться через несколько дней.       Выйдя из белой комнаты, рыжая почти сразу же попадает к Антону в руки. Он что-то говорит о том, что её мама скоро придет, но она едва слышит его. Ноги подкашиваются, а в голове вновь всплывает картинка, как её Рому избивают сразу троё мужчин. Он уже не может дать отпора, потеряв сознание, падает на мокрый асфальт. Слишком много крови лужей растекается перед глазами, и крик отчаянья тонет в кромешной тьме. Картинка обрывается, она чувствует, как её крепко прижимают к чему-то теплому, и это теплое существо, обещает быть рядом. — Всё хорошо, — доносится до её сознания, — слышишь? Я договорился с главврачом, и теперь Лидия сможет хоть двадцать четыре часа быть здесь. Ну же, не молчи! — слегка отстранившись от неё, он с нежностью заглянул в её угольно-черные глаза. — Спасибо, — прошептала Лаврова, думая о чем-то своем. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Хочу, — кивнув, она неуверенно посмотрела на брюнета. — Ты говорил, что я могу на одну ночь остаться дома, но сейчас я поняла, что не смогу там находится одна. Еще и эта одежда, — Надя с ожесточением потянула на себе майку, — именно в ней я была в тот день, когда всё это случилось. А я не хочу! Не могу! — едва не срываясь на крик, она смотрит сквозь него. — Отвези меня лучше обратно, я не поеду домой. — Ты была в этом на своём дне рождении? — не лучший вопрос, но что-то нужно было сказать, чтобы разрядит обстановку, и на его удивление она постепенно успокаивается, после чего сдавленно кивает, в очередной раз, благодаря за то, что он позволил ей встретится с братом. — Ну, так что? Отвезешь? — Надь, — поражаясь её выдержке, он бережно берет ладонь девушки в свою руку, — знаешь, я поговорил с твоей мамой, и она мне сказала, что Стас, друг твоего брата, с самого первого дня занимается расследованием этого дела. — Да, я в курсе, — улыбается рыжая. — Он так же пытался помочь мне сбежать, и если бы не ты, я бы давно была на свободе. — Если бы не я, ты бы давно была в другой клинике, — усмехается парень, — но я не об этом. Просто мы с Громовым сегодня хотели обсудить дальнейшие действия, и пока у меня есть преимущество, нужно официально оформлять твои документы на выписку. — Ты это к чему? — смотря в его глаза, она не решается поверить в услышанное. — К тому, что было бы неплохо, встретится с этим Стасом, — подмигнув ей, он видит её счастливую улыбку. — А еще я думал, что ты поедешь со мной, и после этого я спокойно отвезу тебя домой. Пойми, нам нужно решить все вопросы до выхода моего начальства из отпуска, — замечая в её глазах толику сомнений, остальное он произносит с небывалой скоростью, — и если ты не хочешь ехать к себе, я могу выделить тебе диван. Согласна? — Отличный план, док, — уверенно кивает девушка, — может, из тебя и выйдет толк! — Лаврова, — устало произносит Антон, понимая, что её язвительность вернулась вновь. — Что? — хитро прищурившись, она быстро освобождает свою руку. — Даже одноклеточные создания имеют способность эволюционировать, а ты чем хуже?       Привычные пререкания, сменяются колкостью, вот только он не может злиться всерьез. Отвечая скорее для проформы, ловит каждую улыбку рыжего чуда. Смеется над странными сравнениями, брошенными в его адрес. Наблюдая, словно со стороны, как всего за несколько минут они приковывают всеобщее внимание. И кто знает, чем бы закончился их словесный поединок, если бы не вовремя подоспевшая Лидия Васильевна.       Измученное лицо женщины, сразу становится расслабленным. Она незаметно для дочери подкрадывается к ним со спины, и громко с чувством умудренного старца произносит, что такое поведение молодых людей явно является началом чего-то большего, чем просто дружба. От неожиданности Надя подпрыгивает на месте, теряя нить сказанных слов, она удивленно смотрит на мать, но та всё с такой же напускной серьезностью говорит о своих наблюдениях, которые так смущают её дочь, и которые так веселят Антона. — Нет, я не могу это слушать, — категорично мотнув головой, заявляет девушка. — Вы можете сколько угодно обсуждать мои якобы отношения с этим, — пренебрежительно ткнув пальчиком заливающегося хохотом Антона, она поворачивается в сторону выхода, — но я в этом фарсе участвовать не собираюсь. — Солнышко! — крикнув вслед удаляющейся фигурке, Лида с нескрываемым восхищением посмотрела на её друга. — Надя, должно быть, очень вам нравится, раз вы терпите все её выходки, — без доли прежнего веселья, произнесла женщина. — Так заметно? — мягко улыбнувшись, он не стал отрицать очевидного. — Еще бы, — неопределенно махнув рукой, она протянула ему необходимые документы. — Её характер невозможно вынести, если только не любишь до безумия. — Наверное, вы правы, — задумавшись на долю секунды, брюнет открыл папку. — Здесь все? — Полагаю, да, но Вам лучше связаться со Стасом, это он по большей части выбивал необходимые данные. — Пожав плечами, её глаза опять приобрели безжизненный оттенок. — Когда всё это случилось, я еле успевала обивать пороги отделения полиции, а после еще и психиатрической клиники, правда, потом Надя мне запретила к ней приходить, сказав, чтобы я была с Ромой, а она сможет справиться и сама. — И вы так просто согласились? — А что мне оставалось делать? Я думаю, вы уже поняли, что спорить с ней бесполезно. — Но вы все же неплохо справляетесь, — намекая на недавний спор, Степанов успел посмотреть несколько первых листов. — Думаю, Вы тоже скоро научитесь, — заметив, стремительно приближающуюся девушку, в руках которой было сразу три стакана ароматного кофе, Лидия кивнула в сторону дальнего коридора.       Не сразу сообразив, куда указывает женщина, его взгляд уже в следующую секунду выцепил из толпы врачей и пациентов, ту, что с присущей грацией кошки, лавировала между ними, ту, что просто априори не могла не выделяться. Она взрывала безликие будни, она завораживала, она притягивала. И пока Антон так явно и непозволительно долго рассматривал её издалека, рыжая успела бесшумно подойти, ставя, на ближайшую от них лавочку, свою ношу. — Ма, тебе с молоком, — будничным тоном произнесла девушка, усаживаясь и делая глоток обжигающе горячего напитка из своего стакана. — Чего молчим? Против кого дружим? — ничуть не смутившись довольно странному молчанию, она не ждет ответа на свои вопросы, в блаженстве прикрывая глаза, вдыхает терпкий аромат кофе.       Лидия, не говоря ни слова, устраивается рядом с дочерью. Благодарно улыбается, принимая незначительный жест внимания, и Степанов впервые в жизни видит женщину с другого ракурса. Тот же овал лица, тот же вздернутый нос, те же непослушные кудри. Он словно невзначай подмечает, как она и Надя похожи, и если бы не это апатическое состояние, в котором женщина прибывает после случившегося, то он бы заметил их сходство намного раньше. — Кстати, — встрепенувшись, бестия наконец-то посмотрела и на Антона, — тебе я тоже взяла, только чёрный и без сахара, но если ты такой не пьешь, я справлюсь и с твоей порцией кофеина, — словно кидая вызов, она делает еще пару глотков. — Почему же? — пожав плечами, брюнет закрывает папку и садится рядом, — как раз такой я и пью.       Надежда с недоверием всматривается в его лицо, но все же не озвучивает своих мыслей. Вновь откидываясь на холодную стенку больничного коридора, она неторопливо допивает бодрящий напиток.       И вот знаете, что-то в этом недолгом безмолвии было правильным.