В мире много чудовищ, человек, если вдуматься, один из них. «Чернильное сердце» Корнелия Функе
1
«Когда Стефан думает, что все под контролем, дела намного хуже, чем можно предположить».
Когда самолет приземлился в аэропорту, был полдень. Солнце было в зените, и под ногами плавился асфальт. Такие перепады температуры ни для кого не были в радость. День земля под ногами накалялась, а уже завтра дождь охлаждал ее, и, казалось, вверх поднимался пар. Как будто лед и пламень касались друг друга. Люди толпой выходили из самолета и одной такой же общей массой двигались к зданию, в котором их путешествие кончалось, полет завершался, и начиналась вновь та убийственная и удручающая повседневность, которую каждый привык воспринимать, как жизнь. За многие годы в человеке сформировалась мысль, что общий разум лучше, чем собственный. А самое главное, проще. Именно поэтому людям проще вместе, но не по отдельности. Стефан двигался вместе с остальными вплоть до самого выхода. А дальше он стал ждать такси. Было много народу. Было мало машин. Он мог враз уехать отсюда и успеть добраться до Мистик Фолс к вечеру, но сейчас ему не хотелось использовать свою силу. Сейчас ему хотелось побыть обыкновенным. Хотя бы попытаться. И хотя он не мог ощущать теплого прикосновения солнца к его лицу, день все равно казался ему чудесным. Именно поэтому он остался стоять на улице и слушать других. Ему давно хотелось сделать это - погрузиться в рутину и хотя бы на секунду забыть, кто он такой и благодаря чему существует. Подслушивать чужие разговоры было неправильно, но отвлекало от нестерпимой жажды. Его горло с каждой секундой горело все больше, и его тело и мысли постепенно начинали подчиняться самым примитивным инстинктам. Контроль давался ему труднее, чем Деймону, но у него хотя бы была совесть. Можно сказать, что телефонный звонок, раздавшийся после нескольких долгих часов среди людей и губительного желания жажды, спас его. Имя на дисплее высветилось, и Стефан взял трубку. - Как там поживает мой любимчик и примерный ученик? - на другом конце зазвенел игривый женский голос. - Лекси, меня не было меньше суток, неужели ты совсем мне не доверяешь? - Стефан улыбнулся. - Доверие - одно, но вера - совсем другое. Я доверяю своему другу, доверяю твоей человечности, но я не верю в Потрошителя. И... держу пари, тебя уже мучает жажда, я права? - Я справлюсь. Как только буду в Мистик Фолс, сразу же поймаю белку или кролика. Или еще кого-нибудь, чья кровь не запрещена твоей диетой, - он рассмеялся. В горле стало сухо, - Лекс, прошу. Все будет хорошо. - Ладно, - она поджала губы, но Стефан не мог этого видеть, - созвонимся. - Пока. Он нажал отбой и убрал телефон в карман. Конечно, риск был большой, и они оба это знали. Но он ничего не мог поделать. В город своего прошлого его якобы тянули незавершенные дела, но на самом деле он бежал от настоящего. Не один десяток лет с Лекси, и уверенность в то, что все под контролем, вернулась к нему. Уверенность, но не контроль. Многие годы он пытался отучить свой разум от желания убивать, а тело от человеческой крови. Но против природы нельзя было идти, и где-то в глубине души он знал, что рано или поздно он вновь сорвется. Но сейчас Стефан уселся на асфальт и стал ждать. Из своей сумки он достал старую потрепанную тетрадь и открыл на нужной странице. Сейчас ему нужно было именно это.«15 сентября 1927 года» «Идет восьмой месяц, как Лекси нашла мое тело и взялась за меня. Не сказать, что я рад пыткам, но... я рад, что вновь могу видеть ее. Она как чертова мать Тереза или сестра милосердия. Конечно, я много раз просил ее все бросить и уйти, оставить меня в покое... но она не уйдет. Никогда не забуду всего, что она делает для меня, такой человек как я не достоин дружбы с ней. Спасибо тебе за это. Твой вечный слуга и раб».
2
«Эгоизм порой не самая плохая черта».
«15 марта 1864» «Стефан думает, что Кэтрин предпочла его мне. Если она уделяет ему больше внимания днем, это не значит, что ночь она не проводит со мной. Она не говорит, кого из нас любит, но я люблю ее. И поэтому, если она захочет выбрать его, я уеду. Навсегда. И унесу ее тайну в могилу, когда смерть настигнет меня. А этот эгоист погубит ее. Он всех нас погубит. Чертово сочувствие и желание помочь всем убьет нас. Подвергать близких людей опасности, пытаясь спасти. Отец никогда не сможет понять его... никогда. Как и я».
3
«Когда сердце разбито, человек начинает слышать лишь музыку. Потому что музыка - это переменная, способная подтолкнуть к исполнению своей цели. Это и катализатор. Катализатор человеческих чувств».
Елена сидела на скамейке перед школой, и солнце грело ее лицо. В наушниках звучал голос Ross Coperrman, и с каждым пропетым им словом чувства вины становилось все меньше, а страх перед одиночеством отступал. Вопреки всему, она поступила правильно. Мэтт был не тем человеком, с которым она желала провести свою жизнь. Лгать самой себе не хотелось, поэтому она солгала ему. Сказала, что так будет лучше. Вранье. Она не знала, как поступить, чтобы было лучше. В школе шел последний урок, а в ней противоборство чужого мнения. Чувства захлестнули ее, и теперь она шла ко дну, как бывает тогда, когда человеку не хватает воздуха. Воздуха не было. Но была музыка.«...help is on the way...»
...пропел мужской голос, и Елена глубоко вздохнула. Где же эта обещанная помощь? Ей не хотелось говорить с Кэролайн или с Бонни. Ей нужен был незнакомец. Посторонний человек. Взгляд со стороны. Взгляд не осуждающий, а сочувствующий. Ей хотелось поделиться с кем-нибудь этими противоречиями. Хотелось сыграть с самой собой в правду или действие. Но никто не любит играть в одиночку. Она достала из сумки банку колы, еще холодную, и стала держать, зажав между ладонями. Вокруг стояла жара. Весна в этом году была странная. Один день бушевал дождь и стоял холод, другой - земля под ногами раскалялась. Но сейчас кончики ее пальцев занемели от прикосновения к холодному, а плечи и лицо пылали от солнечных лучей. Такое сумасшедшее сочетание и перепад температуры вскружили ей голову. Это чувство было переходным. От грустного к веселому, от плохого к хорошему. От старого - к новому. И тогда она улыбнулась. Как будто наступил побочный эффект ее кратковременного сумасшествия. В такие моменты Елене казалось, будто она может горы свернуть. И она могла. Но боялась. Боялась позволить себе хотя бы на секунду почувствовать, как теплота разливается внутри нее при мысли о побеге из этого города. Хотелось хотя бы на день сбежать от всего. Неважно куда. Намного важнее, с кем... Она выключила музыку и убрала телефон вместе с наушниками в сумку. Вокруг нее разместились спокойствие и тишина. Еще целых двадцать минут звенящего молчания были в ее распоряжении. Время замерло, а мир вокруг как будто остановился. Так вот как молчит вечность... Возможно, случись все по-другому, они бы никогда и не встретились. Но судьба распорядилась иначе, и Деймон увидел Елену, сидящую в полном одиночестве, окутанную мыслями и плененную пустыми надеждами и наполовину опустошенными мечтами. Этим двоим вселенная сделала исключение и великую поблажку. Она вновь свела их вместе. Он хотел сделать это сегодня. Вечером. Забрать ее воспоминания и сбежать вместе с ними. И, скорее всего, никогда не вернуться. Но он не думал, что увидит ее днем. И теперь в его голове вновь началось противоборство единств и перевес всех за и против. Деймон подошел к ней сзади, она не могла видеть его. Но за те несколько секунд тишины и покоя он смог насладиться ею сполна. Запах. Частота сердечного ритма. Покусывание губ. Оголенная шея. Горячая кровь. Взгляд сквозь пространство. Видимое благополучие. Именно сейчас в нем боролся зверь и человек. Контроль и жажда. Желание прикоснуться и желание созерцать. Все его мысли как будто разделились одной сплошной чертой. Он желал ее. Хотел подчинить себе и управлять ее чувствами. Эмоциями. Действиями. Он и не хотел лишать ее уверенности в свою свободу, которая пробудилась в ней только сегодня. Он не хотел заставлять ее. Впервые ему не хотелось выбирать. Он хотел, чтобы выбрали за него. Деймон приоткрыл рот и его губы беззвучно прошептали «Елена». Он растягивал каждую букву, как будто пробуя его на вкус. Сладость, которую он испытывал от произношения имени теперь не принадлежала Кэтрин. Она перешла к ней. Сама того не подозревая, Елена смогла получить и обрести то, чего не должна была. Его привязанность. Подул ветер, и она оглянулась. Деймону не нужно было прятаться. Он и не хотел. В ее глазах обозначилось удивление, но тут же исчезло за блеском радости. - Ты всегда появляешься в те моменты, когда нужнее всего? - она улыбнулась и вновь обратилась к изучению травы у себя под ногами. Ей явно не терпелось поговорить. Слова, если они есть, должны быть сказаны. - Смотря, кому я нужен и для чего, - еле слышно проговорил Деймон и сел рядом с ней, слишком близко для обыкновенного разговора и недостаточно близко для откровенного. Они встретились, как двое, давно не видавших друг друга в глаза. Каждый из них желал услышать голос другого. Каждый хотел другого. - А у меня личная драма разыгралась, - произнесла Елена и начала с беспокойством крутить уже теплую банку колы у себя в руках. - Тебя кто-то обидел? - Я обидела. Елена подняла взгляд и на секунду заглянула в его глаза. Они стали темно зелеными. С их первой встречи они стали светлее, и в них появился блеск. Как будто вся зелень приходящего лета отразилась в его глазах. Туман исчез, но чернота все еще была там. Никогда еще в ней не было столько желания наслаждаться чем-то... или кем-то. - Что с твоими глазами? - А что с твоими? - Вопросом на вопрос не отвечают. - Горячий шоколад, Елена. Вот что мне вспоминается, когда я смотрю в них. Такие теплые и такие притягательные. Очень жаль, что ты так часто прячешь их. Она отвела взгляд и вновь стала рассматривать траву. Но даже та не могла сравниться с тем оттенком, который Елене удалось увидеть в нем. Часы на руке показывали половину первого. Это означало, что урок скоро закончится. Секундная стрелка неумолимо неслась вперед. Время стремительно проходит именно тогда, когда ты меньше всего этого желаешь. И тогда лучшие моменты остаются лишь в памяти. Ей не хотелось, чтобы все закончилось, когда минутная стрелка дойдет до сорока. Ей не хотелось, чтобы школьный звонок разлучил их. Елена чувствовала непреодолимую тягу к Деймону. Как будто все Ангелы внутри нее разом лишились крыльев и молили о помощи. У нее больше не было крыльев. Ей некому было помочь. Никого не было рядом. А он был. - Я могу спасти тебя, только попроси. - Ты мой Ангел Хранитель? - Скорее, Змей Искуситель, Елена. Она вновь подняла голову и посмотрела на Деймона. Он улыбался и часто моргал, но не отводил взгляда. Он смотрел сквозь, не решаясь остановиться на ней. - В таком случае, - протяжно прошептала она, - это уже не спасение. Это обрыв и долгое падение вниз.«Останови я взгляд, остановились бы и мысли. Пропало самообладание. Пропал контроль. А это подобно смерти. Зверь погиб во мне от одного ее взгляда. Зверь родился от единственной мысли о ней. Все закономерно, как по плану. Эта привязанность либо сделает меня лучше, либо убьет во мне остатки хорошего. Но в этот раз выбирать придется не мне».
- Может быть и так, но ты сама должна решить, что лучше. Елена пыталась понять, где она находится сейчас. Это была не вершина и не самый низ. До дна было далеко, тысячи ступеней вели и вверх. - Наверх поднимаются лишь для того, чтобы взлететь. Но в конце концов все равно придется коснуться дна. А затем взлетать хочется снова и снова. И снова, и снова падать. Какой смысл в этом бесконечном марафоне? Намного лучше оставаться там, где ты сейчас. - Конечно, ты права, - Деймон улыбнулся, как будто разговор шел так, как и было нужно. – Но тебе нужна секунда. Хотя бы одна. Жалкая. Но секунда всепоглощающей и сводящей с ума свободы. Падать не всегда страшно, Елена. Намного страшнее всю жизнь провести на месте, зная, что ты так и не попробовала пожить для себя. Отчаяние в его глазах смешалось с голубизной неба. Так бывает, когда весь мир отражается в одном человеке. Метаморфоза в нем была уже необратима. Возврата не было. Можно было только шагать вперед, медленно, измеряя шаги, бросать свою волю к ее ногам. Глубоко вздыхая, не молить о подчинении. А подчиняться. Эмоции нелегко прятать, особенно когда человечность дает о себе знать покалываниями на кончиках пальцев и жаром в груди. Елена не была глупой. Деймон казался человеком со своей историей, которую со временем ей хотелось узнать. А познание остального придет постепенно. Теперь же нужно было играть так, как они оба того желали. Ей все больше хотелось провести рукой по его щеке. Хотелось увидеть, что будет, если нарушить правила, которых не было. Запретный плод сладок, но смелости была половина. И она положила свою руку поверх его. Деймон не вздрогнул. Не отдернул руку. Не стал ждать, что будет дальше. Он провел пальцами по ее ладони и коснулся ее холодных пальцев. Ее кожа была мягче бархата. Ему не хотелось, чтобы это кончалось. Вот он, переключатель чувств. Тот самый катализатор, который столько лет был ему нужен. Ей удалось увидеть ту дверь, которая вела к его человечности. И пока рука Елены была поверх его, эта дверь оставалась открытой. - Не отпускай меня. Не сейчас. - Не отпущу. В моменты близости двоим всегда кажется, что настал тот момент, когда даже самые грязные секреты могут показаться не такими грязными. Когда душа выворачивается наизнанку и когда хочется, чтобы получилось именно так. Это как математический закон. Исключений не бывает. Бывают последствия. - Спасешь меня… - она приостановилась и уже еле слышно прошептала: - Деймон? Елена протяжно растянула его имя, как будто пробуя на вкус сладость пролившихся звуков. Его непоколебимая самоуверенность дала трещину. - Если упадешь, я подхвачу. - Всегда? Банка выпала из ее руки и, соприкоснувшись с землей, взорвалась. Крышка слетела, и кола стала шипеть, брызгами заливая землю у ее ног и оставляя капли на обуви. Елена и тогда не перестала смотреть на него. Теперь обе ее руки были свободны, и она протянула оставшуюся к его щеке. Теперь Деймон вздрогнул. Не в его силах было продолжать прятать взгляд. Теперь он смотрел прямо на нее. И все внутри него смешалось. Контроль, злость, отчаяние, ярость, любовь. Его больше не трогали сомнения: - Всегда, Елена… и намного больше. Этот день твой. Как ты хочешь провести его? - С тобой. Когда звонок раздался среди школьных коридоров, Кэролайн была первой, кто покинул кабинет и выбежал на улицу. Новость о том, что Елена порвала с Мэттом разозлила ее. И более того - возмутила. Она хотела потребовать объяснений, и поэтому они с Еленой договорились встретиться после всех уроков. Кэролайн Форбс была тем человеком, кто не терпел, когда идеальная картина будней, построенная на основе ее мыслей и предположений, рушилась или давала трещину. И именно сейчас она была зла на свою подругу за то, к чему ровным счетом не имела ни малейшего отношения. Терпение ее было на исходе, но этой встрече не суждено было состояться. Когда Кэролайн пришла к нужному месту, лавка была пуста. Вокруг было тихо, а на земле среди травы валялась помятая алюминиевая банка, из которой шипела и брызгала кола.4
«Она сказала, что в моей ладони находится целый мир, когда я сжимал ее руку».
«Некоторые моменты, которые двое проводят вместе, не доступны никому более. И даже если посторонний будет уверен в том, что знает каждую деталь случившегося, самого важного он все равно не увидит. Об этом будут знать только он и она, а остальное не имеет значения. Ничего вокруг больше не имеет значения. Кроме нее. Может быть, я и эгоист. Но не к ней. Не сейчас. Никогда. Я не заслуживаю ее. И я не буду касаться ее, пока она не будет позволять мне этого. Как же чертовски трудно: быть рядом, но не вместе».