Человек из прошлого / Любовь возвращается

Я плохо помню, что происходило после того момента, когда передо мной захлопнулись массивные двери операционной. Громкий хлопок будто вновь переключил в моей голове тумблер. Сначала был какой-то туман, поглотивший все звуки, а потом пропал и он. Я уснула на диванчике в уголке. Когда я проснулась, сначала поняла, что от неудобной позы у меня ужасно затекла шея. Не открывая глаз, я начала разминать её. И только после этого нехитрого обряда, поняла, что я не одна - рядом со мной кто-то сидит. И, кажется, на его плече я спала. - Ты в порядке? - заботливо прозвучало рядом со мной. Голос был до боли знакомыми и таким по-дружески родным. Я мгновенно разлепила глаза. - Лёшка? Я что ты тут делаешь? - недоумённо спросила я, уставившись на друга, как баран на новые ворота. Конечно, логично, что Горчаков приехал навестить друга, попавшего в больницу, но я была удивлена, когда увидела его. - Ну ты даёшь, подруга! Ты ведь сама позвонила мне, когда привезла Андрюху сюда, - начал объяснять мне Горчаков. - Ты правда что ли не помнишь? Я не смогла ничего ему ответить. Из моих глаз вновь хлынули слёзы. Солёные и такие отчаянные. Я бросилась к Горчакову и разрыдалась на его груди. Истерика, сдерживаемая внутри, всё же сломила меня. Лёшка, окончательно позабыв про то, что он совсем недавно даже видеть меня не желал, обнял меня. Он привычно начал гладить меня по спине, скользить рукой по растрепавшимся волосам - он уже ни один год делает так, когда у меня начинается истерика. Я отчаянно всхлипывала, цепляясь пальцами за Лёшкин свитер. Почему-то казалось, что без этого он пропадёт, исчезнет, и я останусь совершенно одна. Наедине с болью. Горчаков что-то шептал мне на ухо, но в памяти эти слова не отпечатались. Наверное, даже не хотели этого сделать. - Лёшка, я такая дура, - успокоившись, но всё ещё не спеша оторваться от Горчакова, произнесла я. - Я всю жизнь как дура себя веду. - Если ты это признаёшь - значит не совсем дура. Психи ведь никогда не говорят, что они психи, - каким-то странным способом решил приободрить меня Лёшка. Но ведь он прав, я точно это поняла. - Спасибо тебе. За то, что всегда рядом. Всегда готов поддержать меня, успокоить, - негромко начала говорить я, всё же отстранившись от Горчакова. - Лёша, я очень благодарна, что ты познакомил нас с Андреем. Спасибо, - я еле заметно улыбнулась. - Будь моя воля - ты бы уже его фамилию носила, - деловито заявил мне Лёшка Горчаков. - Знаешь, вы можете говорить, что угодно, но я ведь о вашем счастье беспокоюсь. Вы же как школьники чувства друг от друга прячете. - Лёшка, я его люблю, - призналась я. По щекам вновь потекли солёные слёзы. Сдерживать их не было сил. Да и нужно ли прятать их от лучшего друга? - По-моему, стреляли в меня, хотели убить. А Андрей закрыл меня. Понимаешь, он ради меня погибнуть не испугался! - Он на всё пойдёт, чтобы ты, Машка, не пострадала. Синцов ведь любит тебя. Ты для него особенный человек, ради которого и погибнуть не страшно. Он уже сегодня будет на выписку рваться, вот увидишь, - приобняв меня за плечи и улыбнувшись, произнёс Алексей. - К тому же врач сказал, что ранение не серьёзное. Одна руля в плечо на вылет, вторая - вскользь. Я начала допытываться у Лёшки, что ещё сказал доктор про состояние Андрея. Он только начинал говорить, что ему известно, я тут же перебивала его речь вопросами, просила что-то уточнить. В какой-то момент Лешка заявил, что вообще будет молчать, если я не буду нормально себя вести. Мне пришлось подчиниться. Горчаков поведал мне, что ранение у Синцова действительно не серьёзное. А когда я вспомнила его старый рассказ про ранение в Чечне, мне показалось, что сейчас у него простые царапины. Всё познается в сравнении, как говорится. Врач, как я поняла из Лёшкиных слов, собирается выписать Андрея уже к концу этой рабочей нежели. Я узнала, что если бы мы медлили и быстро не добрались бы до больницы - было бы хуже. А так оказалась маленькая потеря крови. Когда доктор сообщил, что все необходимые процедуры проведены, и я могу прямо сейчас навестить Андрея, на пороге отделения появилось начальство. Наше с Андреем непосредственное и генеральское. Как выяснилось, они побеседовали друг с другом, а теперь приехали пытать меня. Горчаков, как оказалось, объяснил им всё по телефону, рассказал всё то, что знал. Но этого руководству мало. И подождать до завтра они почему-то никак не могли. Пришлось привычно несколько раз повторить всё то, что произошло. И вновь выслушать лекцию о том, что мы плохо работаем. Всё как обычно - ситуации меняются, а процесс остаётся прежним. Потеряла я на объяснения и разговоры больше часа. И когда уже собиралась всё же попасть в палату, где лежал Андрей, меня опередили. Начальство перекочевало из одного помещения в другое - наступила очередь Синцова рассказывать о случившемся. Даже ведь раненого не пожалели! - Андрей... - только и смогла произнести я, когда наконец-таки попала к Андрею. Он полусидел на кушетке. На плече красовалась повязка, слегка пропитанная кровью. - Маша, - улыбнувшись, протянул Синцов. Он несомненно ждал встречи со мной и сейчас был очень рад, что смог на меня посмотреть. - Как ты? - Андрюша, этот вопрос я должна задавать, - нервно усмехнувшись, заметила я. Сев на стул возле его постели, я осторожно накрыла руку Андрея своей ладонью. - Как ты себя чувствуешь? - С твоим приходом стало намного лучше, - Андрей крепко переплёл свои пальцы с моими. - Не волнуйся, со мной всё хорошо. Ты справилась, умничка. - Я без тебя не смогла бы. Я ведь только ради тебя старалась, - призналась я, улыбаясь сквозь слёзы. - Кто это был? Почему стреляли? - Мы с тобой идём по правильному следу. Ещё немного - и выйдем на убийц Харитонова, - Синцов сделал паузу. То ли давая мне осознать это, то ли набираясь сил. А может и из-за того, и из-за другого. - Нам на хвост сели ещё в четверг. В пятницу я снова заметил слежку. Машуня, я ведь не просто ради интереса спрашивал о твоих планах на выходные. - Ты всё знал с четверга? Почему ты мне не сказал? - начала я пытать Синцова вопросами. Внутри появилась какая-то обида, и я даже вытащила руку из его объятий. - Андрей, почему я всё узнаю только сейчас?! Синцов молчал. Мне показалось, что он ждал, когда я успокоюсь, справлюсь с эмоциями и сама постараюсь дать ответ на свои вопросы. Но мне совершенно не хотелось этого делать. Я не сводила с оперуполномоченного Синцова взгляд, буквально прожигала в нём ещё одну дырку. С такими же неровными краями, как от пули. Но в несколько раз больше. Выжидательно смотря на него, я всем своим видом показывала, что жду объяснений. - Ты бы начала бояться, вздрагивать от каждого шороха, - прервав молчание, всё же произнёс Андрей. - Ты бы впадала в панику от каждого прохожего на улице. Я не хотел, чтобы ты волновалась. И не допустил бы, чтобы ты пострадала. Я не знала, что ответить. С одной стороны Андрей, конечно же, прав. Я бы не смогла спокойно спать, ходить по улицам. У меня бы началась мания преследования. Андрей ведь прекрасно знает, что я ужасная трусиха. А с другой стороны я всё же имею права знать, что за мной кто-то следит. Я должна знать и быть готова, что кто-то совсем не по-дружески хочет со мной пообщаться. Я молчала, не зная, как отреагировать. Не понимая, как будет правильно поступить, что нужно сказать. Андрей тоже молчал. Не решался сказать и слова. Он просто не сводил с меня взгляд и в какой-то момент вновь взял меня за руку. Мне тут же стало в сотни раз спокойнее. Я будто окончательно убедилась, что с Андреем всё в порядке. Он только коснулся моей руки, и я тут же поняла, что он правильно решил ничего мне не говорить. Я поняла, что не могу злиться на него за это. Я точно знаю, что Андрей всегда поступает так, чтобы для меня было меньше опасности. Я ещё раз убедилась, что ради меня он встанет под пули. Он как никто другой готов из-за меня потерять самое дорогое - свою жизнь. А ведь это дорогого стоит.