Человек из прошлого / Любовь возвращается

Два дня после злополучного разговора в моём родном кабинете, мы с Синцовым больше так и не решались вновь начать обсуждение этого вопроса. Пусть и хотелось, но было страшно, что что-то опять пойдёт не так, как хотелось. Что-что, а ругаться ни мне, ни Андрею не хотелось. Все эти дни мы посветили работе. Несколько раз возвращались на место преступления, чтобы получше сориентироваться на местности. С утра до ночи мы допрашивали людей, которые имели мотивы убийства, слышали конфликты Харитонова или просто были с ним знакомы. - Интересно, если с нас с тобой когда-нибудь убъют, следователь объедет всех наших подследственных и свидетелей по делам? - пошутил в один из дней Синцов, когда мы покинули квартиру очередного знакомого нашего холодного друга. - Синцов, я сама тебя сейчас убью за такие шутки! - сердито произнесла я, пихнув Андрея в бок. Но уже через минуту эта обида прошла, будто её никогда и не было. Как только мы поднимались в прокуратуре на четвёртый этаж, дверь соседнего с моим кабинета тут же закрывали на ключ. Это Горчаков показывал, что даже видеть нас не хочет. Мол, даже если захотите обратиться за помощью - можете её не ждать. В первый раз мы с Андреем очень удивились. Даже сначала хотели достучаться до Лёшки, спросить, что у него случилось и от кого он прячется даже в прокуратуре. Но к концу рабочего дня (а мы несколько раз возвращались в контору, собственно, как и всегда) мы уже вполне привыкли к такому поведению обидевшегося друга. Синцов даже несколько раз призывательно стучал в стенку, смежную с соседним кабинетом. Слышалась возня, однажды даже открывалась дверь, а потом всё замолкало. Это, видимо, Лёшка вспоминал, что обижен и не желает с нами общаться. На второй день эти прятки продолжились. Мы с Синцовым подъехали в прокуратуру к началу рабочего дня, чтобы взять документы и отправится в адрес. Горчаков поднимался по лестнице впереди нас. Сначала он делал вид, что никого кроме него нет, а когда добрался до нужного этажа, помчался к двери своего кабинета так, что пятки засверкали. Я и подумать не могла, что мой верный друг умеет так бегать. - Интересно, сколько Горчаков ещё сможет продержаться? - спросил Синцов, пока я открывала дверь своего кабинета. - Тебе не стыдно? - спросила я, когда мы уже оказались в кабинете. Синцов не отреагировал на мои слова. - Лучше бы сходил и извинился за этот конфликт. - Ничего, перебесится - успокоится. К тому же, я в его личную жизнь так свой нос не пихаю. Так что, это ещё нужно разобраться, кто должен извиняться, - отмахнулся от моего предложения Андрей. Собственно, он прав. Но ведь Лёшка хотел как лучше. - Спорим, что завтра Лёшка уже будет пить чай в твоём кабинете? - Завтра? Ну, это ты загнул, Андрюша. Не раньше понедельника Горчаков решится с нами заговорить, - я никак не могла согласиться с мнением Андрея. Как-то не верилось мне, что мой друг и коллега так быстро сдастся. - Спорим! День спора, он же третий день, как Лёшка Горчаков не желал общаться ни со мной, ни с Синцовым, прошёл для нас весьма плодотворно. Но при этом и устали мы как скакуны на отборочных скачках. И с несколькими бывшими друзьями - недоброжелателями господина Харитонова мы успели в тот день пообщаться. И экспертов попытали по поводу результатов. И даже выслушали лекцию о том, что нам нужно учиться лучше работать услышали от начальников-генералов. А вот следователь Горчаков в тот день даже на глаза нам с Синцовым не попался. Мне даже в какой-то момент показалось, что его и вовсе нет на работе, но сослуживец сообщил, что мой друг просто уехал на выезд. Андрея правда совсем не радовало то, что Лёшка уехал на другой конец района. Он ведь вчера был абсолютно уверен, что сегодня мы уже привычно будем пить чай втроём. Но, видимо, оперуполномоченному Синцову не повезло, и он вот-вот проиграет спор. - Слушай, а может перенесём "завтра" на завтра? А то ведь Лёшка дежурит сегодня, я как-то не учёл это обстоятельство, - вдруг предложил Синцов, когда мы ехали с одного адреса на другой. - Нет уж, уговор был на сегодня. Так что уже поздно пить боржоми, товарищ майор, - решительно отрезала я. Дружба дружбой, но спор есть спор. Я спор в любом случае выиграла бы, но так "завтра" может перейти аккурат на понедельник. - Принципиальная ты, Машка, - отметил Андрей, продолжая внимательно следить за дорогой, умело и очень ловко лавируя между машинами. Улыбнувшись в сторону, он продолжил: - Но мне это твоё качество нравится. В салоне машины повисло молчание. Я смущённо отвела от спутника глаза, понимая, что даже моя несгибаемость в таком смешном вопросе совершенно не отталкивает Андрея от меня. Надо же, а многих это постоянно раздражает во мне. Особенно бывшего мужа и коллег (таких, как Филонов). А Андрей краем глаза поглядывал на меня и умилялся тем, как я погружаюсь в собственные мысли после его вроде бы не особо значимых слов. Ему всегда нравилось, как я смущённо улыбаюсь, слегка прикусывая нижнюю губу. Как-то Андрей сказал, что так я похожа на ангелочка, с мыслями чёртика. - Если тебя послушать, то я получаюсь каким-то сверх идеальным человеком, у которого нет ни единого минуса, хотя бы малюсенького минусика, - проговорила я, ещё раз прокрутив в голове последние сказанные Синцовым слова. - Послушай, тебе во мне хоть что-нибудь не нравится? Андрей скользнул по мне взглядом и тут же отвёл глаза в сторону. Видно было, что он задумался. Вот только над чем? Отчаянно пытался найти минусы в моём, по его мнению, идеальном образе? Или никак не мог выбрать какой-нибудь один мой недостаток из огромного списка. Мне вдруг стало не по себе. Я даже успела пожалеть о том, что задала Синцову этот вопрос. А что если он сейчас подумает, взвесить все плюсы и минусы, и поймёт, что я его не достойна? Андрей молчал, а плохие мысли всё больше и больше лезли в мою голову. Уж лучше бы он сразу раскрыл передо мной все карты. - Мне не нравится... - произнёс наконец Синцов и назло мне сделал театральную паузу. Я выжидательно уставилась на него. - Мне не нравится, что ты живёшь с человеком, которого не любишь, - теперь уже опер перевёл на меня внимательный взгляд. - Андрей, - нерешительно позвала я. В груди неприятно защемило, и я в очередной раз почувствовала, как кошки скребутся на душе. - Ты обещал, что не будешь меня торопить, позволишь разобраться... Пожалуйста, не дави на меня, - я посмотрела на Андрея умоляющими глазами. - Прости, - коротко ответил он, отведя от меня взгляд. Из моих глаз потекли слёзы, неприятно пощипывая кожу. - Тогда мне не нравится, что ты отдаёшь Лёшке свои бутерброды. После паузы произнёс Синцов. Сначала я недовольно хмыкнула, отвернув голову к окну, а потом не смогла не засмеяться. Он ведь прав, да Горчаков, собственно и не спрашивает - просто приходит и всё съедает, возмущаясь ещё, что еды мало. Про себя я вновь отметила, что этот главковский опер - единственный человек, который знает меня как облупленную. От него, кажется совершенно ничего нельзя укрыть. Даже если он не увидит, то, несомненно, почувствует. Это ему удаётся как никому другому. - Вот так-то лучше, не нужно плакать, - довольно заметил Андрей. Взяв меня за руку, он осторожно сжал её в своей ладони. - Ну а тебе что во мне не нравится? - Синцов повернулся ко мне, показывая, что готов услышать правду. - Мне не нравится, что ты куришь, - не задумываясь, ответила я. Андрей, ничего не говоря, опустил стекло рядом с собой. Сначала я не поняла, что он задумал, но буквально через мгновение пачка сигарет вылетела из машины. - Давно хотел бросить. И вот наконец-таки решился сделать первый шаг, - произнёс Синцов, переведя на меня взгляд. Мне показалось, что он совершенно не замечает моего недоумённого взгляда. Но я знала, что это не так. Синцов замечает во мне всё. - Намёк, что теперь моя очередь избавляться от минусов? - спросила я. Синцов лишь пожал плечами и улыбнулся в сторону. Вот неужели так сложно ответить напрямую?! Хотя я ведь просила, чтобы он на меня не давил. Вот Андрей, как истинный джентльмен, и исполняет своё обещание. Стоит заметить, что это меня весьма радует. Люблю мужчин, которые умеют держать своё слово. Остаток пути мы провели в тишине. Синцов был увлечён дорогой, кажется, о думал чём-то очень важном и серьёзном. А я мысленно развернула листок бумаги и стала искать в Андрее минусы. А то вдруг он ещё раз задаст мне этот вопрос, а мне и сказать нечего. К тому же курить он обещал бросить.